Однажды в музей позвонили из редакции газеты «Комсомольская правда». Невидимый корреспондент интересовался: нет ли у нас каких-либо материалов о медсестре, которая в 1941 году вынесла с поля боя тяжелораненного командира-разведчика Константина Михайлова? Если нет, то, может быть, музею известна хотя бы ее фамилия?
К сожалению, тогда никаких материалов ни о Михайлове, ни о спасшей его медсестре в музее не было, и корреспондент немало огорчился и очень сокрушался по этому поводу.
А лет через пять, когда я узнала о героическом подвиге разыскиваемой медсестры (ею оказалась Нина Зубкова), я очень сожалела, что не запомнила фамилии московского корреспондента.
Впервые о Нине я узнала из поэтического сборника Владимира Лифшица «Плечом к плечу», изданного в 1942 году. Там есть стихотворение «Нина Зубкова». Оно посвящено медицинской сестре, которую бойцы называли Чижиком. Вот оно:
Не на экране подсмотрел,
Не вычитал из книжек,
На поле белом, словно мел,
Тебя я встретил, Чижик.
Мы навязали бой врагу,
Забрали перемычку.
И на притоптанном снегу
Я встретил эту птичку.
Вскочил боец, упал на снег,
Осколок рану выжег...
К нему быстрей и раньше всех
Летит бесстрашный Чижик.
Пусть воздух напоен свинцом
И все кругом изрыто, —
Склонился Чижик над бойцом,
Хлопочет деловито.
Рост, скажем прямо, небольшой,
Не вышла ростом птичка —
Но вышла сердцем и душой,
Хотя и невеличка.
1942 г., март
Во время войны многих медицинских сестер бойцы стали называть ласково — Чижик, видимо, в память о полюбившейся героине кинофильма «Подруги». О том, как боевые подруги на своих хрупких девичьих плечах выносили раненых с поля боя, написано немало. Но в нашем музее материалов об этом не было.
Прочитав стихотворение Лифшица, я подумала: «Интересно было бы узнать дальнейшую судьбу Нины Зубковой, а может, и найти ее».
Поиск начался с адресного бюро Ленинграда. Так как я не знала о Нине самого необходимого — ни отчества, ни года, ни места рождения, запросы пришлось делать много раз и все безрезультатно. И вот когда уже совсем отчаялась и потеряла всякую надежду найти Нину, удивительный случай помог мне.
Было это 9 мая 1974 года. Меня пригласили на традиционную встречу ветеранов Великой Отечественной войны в город Пушкин. До начала встречи рядом со мной вполголоса разговаривали две пожилые женщины.
Неожиданно до слуха донеслось слово «Чижик». На мой вопрос, о ком идет речь, последовал ответ:
— О Масленниковой.
Вспыхнувшая было надежда погасла. Но я все-таки спросила:
— Скажите, а как ее зовут?
— Ниной. До замужества она была Зубкова.
Это было непостижимо! Два года безрезультатных поисков — и вдруг один миг все решил.
Встретились мы несколькими днями позже.
Готовясь к встрече с Ниной, я старалась как можно больше узнать о ней. Теперь это было нетрудно: я знала номер батальона, в котором она служила, и ее друзей-однополчан, которые могли рассказать о ней. Кроме того, в музее была историческая справка о 267-м опаб, составленная группой участников боев и подписанная командиром роты Д. А. Косыревым.
Ленинградская комсомолка Нина Зубкова до войны работала бухгалтером. С первых дней войны подала заявление с просьбой зачислить ее в ряды народного ополчения и с 4 июля 1941 года до демобилизации не расставалась с 267-м опаб.
Организатором батальона был первый секретарь Куйбышевского райкома партии Николай Васильевич Лизунов, с которым я познакомилась на встрече бывших учеников 205-й школы с ветеранами 267-го опаб. Он хорошо помнил Нину Зубкову и называл ее Чижиком, как и другие однополчане, у которых я спрашивала о ней.
Из исторической справки о 267-м опаб я узнала о тяжелом бое 9 сентября 1941 года на, подступах к Красногвардейску, когда враг подошел так близко, что угрожал захватом командного пункта второй роты. Бесстрашные разведчики Константина Михайлова стали стрелками и пулеметчиками. Против 23 оставшихся в живых бойцов и командиров, враг бросил превосходящие силы. Михайлов, лег за уцелевший станковый пулемет и, подпустив фашистских автоматчиков на 150 метров, открыл фланговый огонь. Наши бойцы отбили несколько вражеских атак. Михайлов был тяжело ранен. Истекая кровью, он продолжал стрелять из пулемета, пока не потерял сознание. Его вынесла с поля боя ленинградская комсомолка Нина Зубкова.
И вот я иду для встречи с Ниной на ее квартиру на Московском проспекте. Немного волнуясь, подхожу к указанному дому. Какая она?
Нина оказалась совсем небольшого роста, тоненькой, с бледным лицом, усталыми глазами. Я бы даже сказала, застенчивой и чрезвычайно скромной. Позже я узнала, что она больна: сказывались давние ранения.
Как преобразилось ее лицо, когда она заговорила о фронтовых друзьях! Как заискрились ее глаза и как вся она засветилась и помолодела! Но больше всего меня поразил ее голос: негромкий, мелодичный, с успокоительными, нежными нотками. Этому голосу хотелось довериться и слушать, слушать его без конца.
Но когда я попросила Нину рассказать о себе, кроме того, что она работает на фабрике имени Веры Слуцкой, я ничего от нее не добилась. А ее фронтовые товарищи говорят о ней как о женщине смелой, чуткой и отзывчивой.
«Под вражеским огнем ленинградка Нина Зубкова не прекращала своей благородной работы,— говорилось в одной из заметок, напечатанной в газете в сентябре 1941 года. — Будучи сама раненной, Нина продолжала перевязывать раны бойцам и эвакуировать их с поля боя».
Родина наградила Нину Зубкову орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда».
Нина передала в дар музею (через 33 года) свою красноармейскую книжку, фотографии военных лет, вырезки из фронтовых газет со статьями о ратных подвигах батальона, в котором она служила. Вместе с материалами военных лет она подарила музею тканевый памятный календарь 1976 года, изготовленный ею на фабрике в честь XXV съезда партии. Принимая на постоянное хранение в музей эти реликвии, я горячо поблагодарила Нину.
Мы несколько раз встречались с нею, и каждый раз мне так хотелось сказать ей: «Здравствуй, Чижик! И будь счастлива — ты это заслужила».
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
