Передо мной стояла девушка, вызвавшая меня в вестибюль по телефону. В руках она держала листок бумаги. Поздоровавшись, она протянула мне листок. На ее заявлении была резолюция директора музея, адресованная мне: «Прошу разобраться и помочь».
Пригласив девушку в помещение документального фонда, я должна была выполнить необходимые формальности — записать посетителя. Выяснилось, что по профессии она балерина и пришла в музей по просьбе своей матери Раисы Андреевны Бутровой, которой нужны копии хранящихся у нас документов.
Раиса Бутрова... Личность в полном смысле слова легендарная. Я знала о ней по документам военного времени. В музее хранился ее значок «Отличник санитарной обороны», некоторые наградные документы, а также архивная выписка из докладной записки помощника начальника политотдела частей МПВО Ленинграда по комсомолу Николаевой...
Чтобы чуть-чуть справиться с волнением, я молча ищу шифр хранения материалов о Бутровой.
И вот передо мной лежит документ. Пробегаю его глазами.
«...В самых опасных местах впереди других можно было встретить 18-летнюю комсомолку Раису Бутрову. Смелая и отважная девушка, невзирая на опасность для жизни, перевязывала раненых, выносила их из очага поражения. Только за 2 дня она вынесла с поля боя 96 раненых. Будучи сама тяжело раненной, работала до потери сознания... В результате ранения у нее были ампутированы обе ноги...»
Я отрываю глаза от бумаг и говорю:
— Хорошо. Мы все сделаем. Оставьте ваш телефон. Я позвоню вам, когда будут изготовлены копии.
И вот я звоню Раисе Андреевне и договариваюсь о встрече.
Был чудесный летний день, один из тех, какие не так уж часто бывают в Ленинграде. На небе — ни облачка. Легкий ветерок колышет лепестки пунцовых пионов, которые я несу в руках.
От Казанского собора выхожу на канал Грибоедова мимо Банковского мостика. Ослепительно блестят на солнце золоченые крылья грифонов. Вот и дом. Номер квартиры, указанный в моей записной книжке, на третьем этаже. Дом без лифта. Каким образом женщина без ног, пусть даже с самыми совершенными протезами, поднимается на 3-й этаж? Верно ли записан адрес?
На звонок дверь открывает уже знакомая мне Светлана.
— Проходите, пожалуйста, мама ждет вас.
При виде миловидной пышноволосой блондинки, вставшей мне навстречу, сердце мое учащенно забилось. Неожиданно глаза затуманились, я обняла ее, молча протянула пионы.
Наша беседа с Раисой Андреевной продолжалась до позднего вечера, Много интересного рассказала она о себе.
До войны Рая жила в городе Колпине. Родители ее я два брата работали на Ижорском заводе. Рая любила спорт, музыку, танцы. Мечтала стать балериной. Но все переиначила война. Погибли при бомбежках родители, а вскоре и братья — бойцы Ижорского батальона.
Рае было 16 лет. На фронт ее не брали, и она пошла в сандружину при штабе МПВО. Боевое крещение приняла 6 сентября 1941 года. В этот день в Колпине пылали дома и кварталы. На город фашисты обрушили десятки фугасных бомб, сотни артиллерийских снарядов. Рая вытаскивала из-под обломков женщин, детей, оказывала раненым первую помощь.
На фабрику-кухню упала бомба замедленного действия, и взрыв мог произойти каждую минуту. Здание горело, и сандружинницы вытаскивали обожженных людей.
— Немедленно уходите! — кричали им прибывшие саперы.
Но девушки не ушли, пока не вынесли из дома всех, кто там находился. В своем первом бою Раиса спасла 46 человеческих жизней.
На следующий день Рая вынесла из огня около 50 раненых бойцов и командиров. Подбираться к раненым было очень трудно. Каждый миг мог стать последним в ее жизни. Но она об этом не думала. «Сестричка!»— звали раненые, и она ползла к ним под ураганным огнем. Когда она тащила на плащ-палатке тяжело раненного командира, рядом разорвался снаряд, с нее сорвало санитарную сумку, что-то обожгло левое бедро.
«Ранена», — мелькнула мысль, и тут же увидела за собой кровавый след. Рядом лежала мертвая подруга Наташа Павлова. Взяла ее сумку. Перевязала раненого, потерявшего сознание, а потом — себя. Впереди увидела воронку. Затащила в нее раненого и прикрыла его своим телом. Для двоих воронка оказалась мала. Снова грохнул снаряд. Резкая боль теперь уже в правой ноге и позвоночнике. Рая потеряла сознание.
Пришла в себя она в госпитале. Вскоре там же ей вручили орден Красного Знамени. Ленинградские профессора и врачи сделали все возможное — десять операций! — но спасти ноги так и не удалось.
Много писем тогда получила Рая с фронта. Бойцы Давали клятву «своей сестричке» бить врага до победы.
А сама она, отказавшись эвакуироваться в тыл, стала заново учиться ходить. День и ночь, мобилизовав всю волю свою, она стремилась быть полезной Родине, подобно Маресьеву, преодолевала, казалось, непреодолимое...
В один из весенних дней 1943 года на протезах пришла Раиса Бутрова в штаб МПВО и отрапортовала:
— Прибыла для дальнейшего прохождения службы. Освоив новую профессию, стала телефонисткой при штабе МПВО Ленинграда. И так до конца войны оставалась в строю отважная ленинградка.
После войны Раиса Андреевна вышла замуж, В 1951 году у нее родилась дочь, Светлана, ее гордость. Дочь окончила Хореографическое училище имени Вагановой.
— Мне помешала война, зато дочь стала балериной, и я счастлива, — улыбаясь говорит Раиса Андреевна.
Я удивляюсь ее неутомимости, энергии, оптимизму. Щедрая натура! И сейчас Раиса Андреевна Бутрова ведет большую общественную работу. Она выступает в школах, на заводах, рассказывает о подвиге Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. Кроме того, она помогает одиноким людям, нуждающимся в помощи, — больным и престарелым. Трудно в это поверить, но это факт. Об этом говорят благодарственные письма. Их очень много.
Раиса Андреевна участвовала в слете-семинаре командиров лучших санитарных дружин, который состоялся в Москве в 1975 году. Там она встречалась с Алексеем Маресьевым, который сказал о ней: «В этом человеке-бойце проявился русский характер. Ее жизнь — действительный подвиг».
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
