Кузнецов Анатолий Иванович

Чтобы ни у кого не возникло сомнения в достоверности случившегося, приведу дату. Произошло это 16 марта 1942 года.

Осмотрев только что вернувшийся из боя самолет, техник сказал:

— Будь моя воля, не стал бы ремонтировать эту машину. Рули поворота и глубины разбиты, элероны повреждены, козырек кабины еле держится, в масляном баке дыра, винт прострелен, плоскости как решето.

Летчик Кузнецов с тревогой посмотрел на техника:

— Неужели ничего не сделать? Мне ведь летать не на чем.

— Летать не на чем? Да ты, Анатолий Иванович, и на бревне полетишь. Если на такой машине летел, значит, и на бревне сумеешь. А этот истребитель, будь моя воля, оставил бы я для музея.

— Рановато еще о музеях думать, - ответил Кузнецов. - Вшестером дрались против двадцати трех!

Техник промолчал. Действительно рановато. Придется поставить заплатки на все тридцать пробоин, и пусть машина снова летает.

Бой, из которого Кузнецов "привез" тридцать пробоин, длился сорок шесть минут. Анатолий и пять его товарищей дрались против пятнадцати "юнкерсов" и восьми "мессершмиттов". Изрешеченная машина Кузнецова сделалась неповоротливой. На таком самолете не то что воевать, впору только до аэродрома добраться. Но как бы там ни было, Кузнецов помогал товарищам уже тем, что оттягивал на себя часть вражеских истребителей. Так общими усилиями и удалось сбить пять "юнкерсов" и четыре "мессершмитта".

И еще об одном бое. Одном из очень многих. Происходил он тоже в сорок втором году - 29 мая. Вдвоем со своим ведомым Анатолий Кузнецов прикрывал ладожские пристани Кобону и Леднево.

Возможно, фашисты узнали, что в это время в Кобоне и Ледневе грузят продукты для Ленинграда, или послали бомбардировщики на всякий случай, но факт остается фактом - к пристани приближалось пятнадцать немецких пикировщиков Ю-87. Кроме того, в стороне и выше маячило несколько истребителей. Они, видимо, еще не разглядели два наших самолета. Этим и воспользовался ведущий Анатолий Кузнецов. Неожиданная атака застала "юнкерсы" врасплох и помешала "мессершмиттам" вступить в дело. Попробуй атаковать два советских истребителя, которые, как вьюны, носятся среди пикировщиков.

Два бомбардировщика загорелись. Один зажег Кузнецов, второй - его ведомый. В это время два немецких истребителя, выскочив из облаков, очутились сзади Кузнецова. Ведомый, занятый "юнкерсом", не смог прикрыть командира. Кузнецов оказался в прицеле. Его самолет начал падать. "Мессершмитты" проскочили вперед. Потом развернулись, чтобы посмотреть, что с русским. Истребитель Кузнецова продолжал отвесно пикировать. Можно было атаковать его ведомого.

Едва немцы подошли ко второму советскому самолету, невесть откуда появился первый. Кузнецов лишь имитировал падение. Над самой землей он вывел самолет из пике и снова вступил в бой. А следом за ним шли в атаку только что взлетевшие с аэродрома наши истребители. Теперь немцам нечего было и думать о бомбежке пристаней.

Летчик Краснознаменного Балтийского флота Анатолий Кузнецов воевал над сушей, пожалуй, не меньше, чем над водой. Он был одним из тех, кто зимой 1943 года с воздуха помогал прорывать кольцо блокады. И именно после этой победы - 22 февраля 1943 года - Анатолию Ивановичу Кузнецову было присвоено звание Героя. Но за три дня до этого он совершил свой последний, 270-й боевой вылет.

Блокада уже была прорвана, однако бои не утихали. Кузнецов вылетел на разведку вражеских позиций. Самолет попал под сильный зенитный огонь, начал падать. Последнее, что Анатолий Кузнецов успел сделать, это передать по радио сведения о противнике...