Боевая деятельность Ладожской военной флотилии в 1942 году направлялась на обеспечение бесперебойной работы озерных коммуникаций, по которым перевозились грузы для Ленинграда. В результате напряженной работы моряков флотилии, Северо-Западного пароходства и воинов фронта в Ленинграде были созданы запасы, которые окончательно устранили возможность повторения голодной зимы 1941/42 года.
Конечно, осуществление переходов конвоев по «большой» и движение катеров, буксиров и тендеров по «малой» трассам было возможно при том условии, если противник внезапно не появится в этих районах. То есть мы должны были надежно охранять коммуникацию, от непрерывной работы которой зависела судьба города, фронта и флота. Поэтому флотилия усиливала разведывательные действия авиации и катеров на коммуникациях противника.
В августе наши катерники высадили десантную группу на один из островов в северной части озера. Там были уничтожены все военные постройки и захвачены ценные документы, раскрывающие боевой состав, организацию руководства и некоторые технические данные перебазированных катеров. Не раз в течение августа морские охотники в ночное время проводили разведывательные поиски, некоторые из них перерастали в ожесточенные, неравные бои. Вспоминаю одну такую тяжелую схватку, в которой блестяще проявились отвага и возросшее мастерство ладожцев.
В конце месяца командующий флотилией контр-адмирал В. С. Чероков приказал командиру дивизиона морских охотников капитан-лейтенанту П. А. Куриату разведать обстановку в районе острова Веркоссаре.
Утром 1 сентября отряд МО — морских охотников — (201, 213 и 215) вышел из бухты Морье и, скрытно осуществив переход, перед рассветом 2 сентября подошел к этому острову. Командир дивизиона решил действовать методом «засады». Катера заглушили моторы и замаскировались под фон берега. Для наблюдения за обстановкой на финскую вышку, находящуюся на острове, взобрался наш краснофлотец.
На следующий день он доложил: под прикрытием истребителя к острову приближается быстроходный катер противника (как было установлено позже, это был итальянский торпедный катер типа МАС). Объявлена боевая тревога. Подпустив вражеский катер на 15 кабельтовых, катера «МО-215» лейтенанта Н. П. Епихина и «МО-201» лейтенанта П. С. Колесника на максимальном ходу пошли в атаку.
Противник резко изменил курс, пытаясь скрыться в прибрежных шхерах. Однако искусным маневром «двести первый» отрезал путь его отхода, и неприятельский катер был вынужден принять бой. С дистанции примерно пять кабельтовых наши катера открыли огонь из 45-миллиметровых носовых орудий и всех пулеметов. Враг сопротивлялся. В это время заработала гитлеровская 120-миллиметровая береговая батарея, расположенная в районе Кексгольма (ныне Приозерск). Она открыла по нашим катерам беглый огонь шрапнелью. А через несколько минут над районом боя появилось девять немецких и финских истребителей.
Пулеметная очередь фашистского истребителя Ме-109 вывела из строя почти половину орудийного расчета старшины Н. А. Антонова. Не оставив боевого поста, Антонов с краснофлотцем В. А. Азарьевым продолжали стрелять из орудия по врагу. Раненный в обе ноги краснофлотец Г. А. Степанов, передвигаясь ползком, подавал снаряды. Наконец вражеский торпедный катер получил прямое попадание. Возник пожар, а через несколько минут раздался сильный взрыв. Катер пошел ко дну.
Разъяренный потоплением торпедного катера, противник стремился взять реванш. Он увеличил число атакующих самолетов до двенадцати. Но, умело маневрируя и прикрываясь дымовыми завесами, наши катера вышли из-под атаки неприятеля и благополучно возвратились в свою базу.
В другой раз дозорный катер вместе с кораблями конвоя вступили в бой с противником и отогнали его в северную часть озера. Тогда исключительно активно и грамотно действовал командир канонерской лодки «Нора», охранявшей ценный груз, капитан 3 ранга П. И. Турыгин. Он объединил усилия дозорного катера и посыльного судна и, несмотря на численно превосходившего противника, заставил его отступить.
В ночь на 9 октября в районе острова Коневец звено МО старшего лейтенанта А. С. Маклышевского (командиры катеров лейтенанты В. Ю. Пустынников и И. Т. Богданов) встретило 24 единицы: большие и малые десантные баржи, корабли и катера противника. Многократное превосходство врага не поколебало решимости балтийцев. Они вступили в бой. Противнику удалось окружить наше звено. Погиб катер Пустынникова. Катер лейтенанта Богданова вел неравный бой, пока не израсходовал боезапас, а затем прорвал кольцо и вернулся в базу. В этом бою враг потерял баржу, несколько катеров получили повреждения.
Весь октябрь был насыщен боями и походами. В ночь на тринадцатое бронекатера флотилии вышли в район Сауна-Ниеми и огнем орудий разрушили часть причального фронта и береговые сооружения врага.
Наши активные действия на озере в какой-то степени срывали планы противника, заставляя его держаться своих мест базирования и укреплять их повсеместно.
Это, разумеется, нужно было учитывать. Участившееся появление вражеских катеров в районе маяка Сухо заставило командование флотилии проверить еще и еще раз все слабые места в организации наблюдения и взаимодействия своих сил и, главное, выявить, насколько крепка оборона на острове Сухо. В то же время появление немалочисленной группы вражеских катеров на нашей «большой» трассе давало повод предположить, что они намерены использовать мины на наших коммуникациях. Пришлось какое-то время использовать тральщики по прямому назначению.
Так наступила осень тяжелого сорок второго. Ночи стали темными, длинными, испортилась погода, часто штормило. Но корабли, транспорты, буксиры с озерными баржами продолжали выполнять свою нелегкую задачу. Несмотря на непогоду, враг активизировал боевые действия своей авиации.
Хочу хоти бы кратко вспомнить о бое за остров Сухо. Этот небольшой каменистый остров, расположенный в южной части Ладоги, занимал очень важное положение на пути следования наших кораблей с грузами по «большой» трассе, связывавшей блокированный Ленинград с Большой землей. Еще в далекую старину, в 1891 году, на острове был построен маяк, который служил хорошим ориентиром для командиров и штурманов и сейчас работал лишь в часы движения кораблей и судов флотилии. Были еще несколько небольших строений, орудийные дворики, землянки для боевого расчета. Вот, пожалуй, и все, что было в гарнизоне под командой старшего лейтенанта И. К. Гусева. Остров прикрывал вход в реку Волхов. На нем своевременно была установлена трехорудийная 100-миллиметровая батарея. К сожалению, штаб флотилии и его инженерная служба не провели на Сухо тщательной рекогносцировки на предмет создания по его периметру противодесантных укреплений, бетонных или деревоземляных огневых точек. Численность гарнизона, несколько десятков человек, тоже была недостаточной.
У врага были свои расчеты. Его замысел заключался в том, чтобы внезапно высадить на остров десант, уничтожить батарею, ее гарнизон и маяк. Это, конечно, позволило бы ему получить возможность на некоторое время закрепиться на острове и контролировать этот важный район, а впоследствии угрожать и нашему тылу. В случае успеха гитлеровцев каждый наш корабль, шедший в Новую Ладогу или в Осиновец, подвергался бы воздействию противника. Фашисты перебросили на Ладогу по железной дороге в разобранном виде десантные баржи с мощным артиллерийским вооружением, предназначавшиеся для вторжения в Англию. Итальянцы предоставили свои торпедные катера, укомплектованные личным составом; действовали и финские катера. Операция под названием «Бразиль» тщательно готовилась при участии немецких и итальянских офицеров. Для высадки десанта на Сухо был выделен почти весь боевой состав катеров и десантных барж, а для захвата острова и уничтожения батареи предназначался специально подготовленный и хорошо оснащенный оружием ударный отряд численностью более 100 человек.
Мы с командующим флотилией В. С. Чероковым и командующим ВВС флота М. И. Самохиным находились в Морье, по дороге в Новую Ладогу, когда нам доложили, что противник со своих быстроходных катеров и десантных барж обстреливает батарею острова Сухо. Отдав приказание начальнику штаба авиации флота о подъеме штурмовиков в воздух, мы поспешили в Новую Ладогу. Командир военно-морской базы Осиновец капитан 1 ранга А. Г. Ванифатьев получил приказ выслать корабли навстречу отряду противника.
На рассвете 22 октября, когда ночную мглу усиливали снежные заряды, сигнальщик с маяка Сухо обнаружил силуэты кораблей, приняв их вначале за корабли одного из наших конвоев. Одновременно вражеский отряд был обнаружен несущими дозорную службу в районе острова Сухо тральщиком старшего лейтенанта П. К. Каргина и морским охотником старшего лейтенанта В. И. Ковалевского. Не успел сигнальщик сделать необходимые записи, как на остров обрушился град артиллерийских снарядов. Фугасные снаряды рвались на гранитном подножии маяка. Осколки и пули носились в воздухе. Огонь вели фашистские десантные катера и артиллерийские десантные баржи, имевшие на своих бортах до двадцати 80-миллиметровых орудий и много автоматов, при поддержке группы самолетов. Вражеским огнем была сбита антенна радиостанции, и наши комендоры с островной батареи лишились возможности оповестить командование о нападении врага.
Но батарея Гусева немедленно открыла огонь по катерам противника. Орудия, заранее подготовленные к самостоятельному ведению огня, прямой наводкой поражали цели противника. Меткими залпами командиров орудий Баскакова, Пугачева, Мишукова уже потоплены и зажжены три вражеские десантные баржи и один катер. Такого сопротивления враг, видимо, не ожидал.
Под прикрытием сильного артиллерийского огня вражеские десантные катера и баржи развернутым строем уже подходили к острову. Комендоры по приказу командира батареи заняли места для круговой обороны. Завязался жестокий бой. Наши моряки хорошо представляли важность этого островка, бились до последнего патрона, до последней капли крови. Огнем орудий, пулеметов в рукопашном бою небольшой гарнизон сдерживал натиск многократно превосходящих сил противника, стремясь нанести ему наибольший урон и выиграть время в надежде, что помощь вот-вот придет.
С первым залпом противника по острову находившиеся в дозоре тральщик Каргина и морской охотник Ковалевского открытым текстом донесли командующему флотилией о десанте, а сами смело вступили в бой с противником.
Отвлекая на себя огонь десантных барж, тральщик и морской охотник, взаимодействуя друг с другом, сдерживали натиск на гарнизон острова. Вокруг тральщика вода буквально кипела от пуль и снарядов, а в это время на помощь героическому гарнизону Сухо и дозорным кораблям, ведущим непрерывный бой, спешили корабли флотилии, поднялась авиация флота.
Положение на острове, величина которого равна 60 на 90 метров, было крайне тяжелым. Имея превосходство в артиллерии своих катеров и десантных барж, гитлеровцы продвигались в глубь острова. Перед небольшой горсткой смельчаков, насчитывающих всего 98 человек, противник имел явное преимущество. Через час кровопролитного боя врагу удалось захватить на острове два орудия. Решительной контратакой старшины коммуниста Мартынова и сержанта Баскакова противник был выбит с огневых позиций в западную часть острова. Старший лейтенант Гусев несколько раз был ранен, но продолжал руководить боем из землянки, куда его доставили. На своем участке продолжал руководить старшина Мартынов. Немногим более чем через час над островом появились первые группы штурмовой авиации флота, которая тут же нанесла сильный удар по катерам и баржам врага. Противник вряд ли рассчитывал на воздействие авиации при очень низкой облачности. Появление авиации и непреклонное сопротивление гарнизона заставили врага начать отход с острова. А еще через час он полностью был сброшен в озеро, батарея Гусева начала громить отходящего противника.
На другой день Советское информбюро сообщило: «22 октября до 30 десантных судов и катеров противника под прикрытием авиации пытались высадить десант на один из наших островов на Ладожском озере. Силами гарнизона острова, наших кораблей и авиации Краснознаменного Балтийского флота десант противника был разгромлен. В результате боя уничтожено 16 десантных судов противника и одно судно захвачено в плен. В воздушных боях в районе высадки сбито 15 самолетов противника. Наши корабли потерь не имеют». Стойкость и героизм военных моряков, быстро оказанная помощь гарнизону, совместные удары авиации и кораблей сорвали оперативные планы фашистов. Дорога жизни в Ленинград продолжала действовать.
Вторую половину дня 22 октября мне пришлось находиться на командном пункте флотилии в Новой Ладоге. Тревога за нашу «большую» трассу, за благополучный исход отражения высадки была и в Генеральном штабе А. М. Василевский несколько раз по телефону уточнял обстановку, спрашивал, не нужна ли нам какая-либо помощь. Тогда мы с командующим флотилией В. С. Чероковым докладывали, что балтийские военные моряки, особенно малочисленный гарнизон острова, дали достойный ответ противнику. Авантюра была ликвидирована. А после боя у Сухо флотилия успешно выполняла свои задачи, поток грузов продолжал поступать в город Ленина.
До конца войны противник так и не смог организовать ни одного десанта на наш берег. В то же время появление врага и высадка на Сухо потребовали от командования флотилии усиления бдительности, ибо угроза единственной коммуникации, питавшей город и фронт, оставалась. Выполнение флотилией своей основной задачи проходило до конца кампании в условиях не меньшей напряженности.
Высокую оценку действиям Ладожской военной флотилии вынуждена была дать и буржуазная печать. Так, на страницах английского журнала «Нейви» читаем: «Летом (1942 г.) страны оси решили парализовать путь через Ладожское озеро, по которому Ленинград получал снабжение, и сделать блокаду полной. Но в то время как вооруженные силы государств оси не могли выполнить эту задачу и действовали безрезультатно, русский флот неожиданно проявил большую инициативу и тактическое мастерство и отразил несколько атак со стороны немцев и итальянцев, охраняя доступ к Ленинграду по Дороге жизни. На Ладожском озере советский флот продемонстрировал полное превосходство над флотом противника, остался хозяином этого важного пути».
Кампания завершалась, оставались считанные дни, наступали холода. Мы чувствовали, что наши войска готовят мощный удар по кольцу блокады...
После штормовой осени наступила ранняя зима. Лед начал сковывать Ладогу, но корабли продолжали пробиваться через ледовую преграду. Особенно отличались в этих условиях канонерские лодки, или, как их называли, «линкоры Ладоги», которыми командовал Н. Ю. Озаровский.
Шлиссельбургская губа все больше забивалась льдом. К середине декабря плавание стало почти невозможным, командующий флотилией отдал приказ на зимнюю расстановку всех кораблей и транспортных средств.
Но через несколько дней обстановка заставила несколько изменить это безусловно правильное решение. Военный совет фронта потребовал в срочном порядке во что бы то ни стало перевезти несколько тысяч человек и немалое количество техники на ленинградский берег. Это было крайне необходимое пополнение для фронта. Военный совет флота знал, что буквально через пару недель начнется операция совместно с войсками Волховского фронта по прорыву блокады. Специально сформированный отряд кораблей из пяти канонерских лодок, двух транспортов, двух буксиров и барж, возглавляемый капитаном 1 ранга Озаровским, приступил к выполнению этой сложной и важной задачи.
В ночь на 13 декабря, форсируя лед, корабли направились в Кобону. Почти сутки продолжался этот небольшой по расстоянию переход, на который в нормальных условиях нужно было несколько часов. На причалах ждали бойцы, офицеры с боевой техникой. Началась погрузка, и по готовности корабли уходили в нелегкий путь. Временами приходилось пробивать фарватер, подрывая лед, для чего выделялись специальные команды. Сложной была и погода, держались туманы.
... Уходил 1942 год — год очень тяжелый, но оставалось твердое чувство уверенности в том, что блокада будет прорвана. Личный состав флотилии и Северо-Западного речного пароходства, специальные батальоны воинов фронта, созданные для погрузки и выгрузки, успешно справились с задачами, поставленными Государственным Комитетом Обороны. План оперативных и народнохозяйственных перевозок для нужд города, фронта и флота был выполнен.
За месяцы блокады по Дороге жизни корабли флотилии доставили в Ленинград 3118 тысяч человек (главным образом войска) и 1 105, 6 тысячи тонн грузов, а из города на Большую землю вывезли 1071 тысячу человек (в основном населения), в том числе раненых, больных и детей, и 308, 7 тысячи тонн грузов.
Зимой и весной 1942 года особенно тяжело было с продовольствием. Все неприкосновенные фонды в 1941 году мы передали тылу фронта. Сохранялись только запасы продуктов для автономного пайка подводных лодок и торпедных катеров. Все продовольствие, поступившее с Большой земли, теперь распределялось Военным советом фронта по декадным заявкам с расчетом запаса для Кронштадта на 17 и для Ленинградской военно-морской базы на 10 суток. Нас очень беспокоил вопрос со снабжением островов, особенно в зиму сорок второго года.
С началом летней навигации на Ладоге положение с подвозом продовольствия значительно улучшилось.
Огромное внимание и помощь флотилии оказывали Ленинградский областной и городской комитеты партии, военные советы Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. Конечно, учитывалось, что эта Дорога жизни — единственная военно-стратегическая транспортная магистраль, проходившая через Ладожское озеро и связывавшая с сентября 1941 по март 1943 года Ленинград со страной.
8 января 1943 года завершилась героическая кампания на Ладожском озере, которой суждено было войти в легендарную историю Ленинграда в качестве одной из самых светлых страниц боевых и трудовых подвигов, подготовивших и обеспечивших успешный прорыв блокады города -героя.
На стене деревянного здания школы вблизи Осиновецкого маяка установлена мемориальная доска с надписью: «Отсюда в 1941 — 1943 годах по легендарной Дороге жизни под непрерывными бомбежками, обстрелами врага переправляли на Большую землю женщин, детей, раненых защитников Ленинграда. Подвиг героев Ладожской трассы будет жить вечно!»
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
