Семен Ботвинник

* * *

Берлин горит. Подтаявшая тьма
Все выше подымается и выше...
Огонь вошел в угрюмые дома,
И с тяжким гулом оседают крыши,
И наземь балки падают, звеня,
И жаркий пепел сыплется за ворот...

Я много видел пепла и огня;
Я видел свой, войну познавший город
И пламя, полыхающее в нем...
Берлин горит совсем другим огнем.

1945

* * *

Время счастливой и скорбной слезы,
сладкого хмеля...
После войны, как после грозы,
птицы запели:

в горле
комок от нахлынувших слов —
радостных, горьких...
Дудин,
Гудзенко,
Луконин,
Орлов —
все в гимнастерках.

Как это вышло —
никто не поймет:
на пепелище
птица в победное утро поет
звонче и чище.

Стих,
принесенный оттуда, звучал
не для почета...
Новое время,
начало начал,
точка отсчета.

Взяли перо, отомкнули штыки,
мы — не мальчишки!
Первые споры по части строки,
первые книжки...

Разве мы думали, милый, с тобой:
сердце устанет,
новая молодость — с новой судьбой
следом нагрянет.

Новые вина из новой лозы,
новые цели...
После войны, как после грозы,
птицы запели...