Над Невой занимается хмурое январское утро. Обычное утро обычного дня войны... Вернулись с того берега разведчики, притащив по льду двух «языков», пришли саперы с трофеем, который они зовут «кабан»: брусок льда в полкубометра. Его пришлось всю ночь выпиливать под носом у фашистов, ибо командованию надо знать состояние льда у берега противника. С рассветом артиллеристы нацеливают оптику, прильнув к стереотрубам, изучают расположение и приметные ориентиры будущих целей. Ушли на охоту снайперы. Вялая перестрелка...
Все обычно и необычна, так как остались считанные дни до начала прорыва блокады.
А в войсках воодушевление, подъем. Газеты и листки со сводками Совинформбюро передаются из рук в руки, зачитываются до дыр. Еще бы! Наши войска добивают в сталинградском котле армию Паулюса в триста тридцать тысяч человек.
Разорвать кольцо блокады вокруг Ленинграда, покарать врага — таково единодушное желание всех воинов Ленинградского фронта. Об этом они говорят на митингах и политинформациях, пишут в многочисленных заявлениях о приеме в партию, в письмах родным и близким.
Говоров работает с большим напряжением, готовя прорыв блокады. Вновь через Неву. Он продумывает каждую деталь плана операции.
Зима дает преимущество — не нужны лодки, понтоны, но она создает много других проблем. И потому так часто в землянке на командном пункте 67-й армии (которую предполагается включить в ударную группировку фронта) командующий фронтом с командармом генералом М. П. Духановым уточняют детали будущего сражения.
Детали? И да, и нет... За сколько минут солдаты пробегут по льду до вражеского берега? За пять, семь или восемь минут? Но это с автоматом, винтовкой... А со станковым пулеметом или минометом? Кричать на бегу «ура» или нет? Можно сорвать дыхание в мороз... Берег, занятый врагом, высок, обрывист, покрыт льдом. Сколько нужно на каждый батальон штурмовых лестниц, веревок с крючьями, шипов на ботинки?
В часах и минутах выражены задачи летчиков, артиллеристов, танкистов. А врачи, интенданты?
Атака — одно, динамика боя в глубине — другое. Где детали, где главное?
«...Раскрыть в ходе подготовки до мелочей весь объем действий каждого командира и его штаба на каждом этапе боя... Отрабатывать эти действия шаг за шагом»,— так сжато, но очень емко формулировал Говоров цели учений, тренировок, штабных занятий, на которых всегда бывал лично. А глубокая ночь зазвала командующего фронтом над оперативной и разведывательной картами.
Встречи Говорова с командующим Волховским фронтом Мерецковым, анализ вместе с ним, с Ждановым и представителями Ставки Ворошиловым и Жуковым общей обстановки и условий местности позволяют выработать четкое, целеустремленное решение.
Ставка Верховного Главнокомандования рассмотрела соображения Говорова и Мерецкова и в своей директиве от 8 декабря 1942 года определила задачи Ленинградского и Волховского фронтов в операции, которая получила название Шлиссельбургской (условное наименование «Искра»). Ударные группировки фронтов, говорилось в директиве, должны совместными усилиями в течение января 1943 года разгромить немецко-фашистские войска, оборонявшиеся в районе шлиссельбургско-синявинского выступа и тем самым разорвать кольцо блокады Ленинграда. Ставка намечала в течение января и первой половины февраля образовать южнее Ладожского озера коридор, который надежно связал бы Ленинград со страной.
Была в этом замысле одна важная особенность,, отличавшая нынешнюю операцию от предыдущих. В прошлых попытках прорвать блокаду главные усилия направлялись с внешней стороны кольца блокады, то есть со стороны Волховского фронта, а теперь предстояло нанести одновременный удар с двух сторон: изнутри кольца блокады и извне. За время, прошедшее после боев за Синявино, Ставка Верховного Главнокомандования отправила в Ленинград ряд новых формирований, танки, реактивную артиллерию, самолеты.
Итак, задача Ленинградского фронта ясна. Снова и снова Говоров склоняется над картами. Уточняет силы противника, пытается определить его вероятные действия в той или иной обстановке, которая может сложиться в ходе операции.
К декабрю 1942 года у гитлеровцев под Ленинградом уже не было танковых резервов; 9 октября ушла на пополнение обескровленная 12-я танковая дивизия. Линдеман, организуя оборону выступа южнее Ладожского озера, опирается больше на пехоту и мощную артиллерийскую группировку, а также на созданную за два года систему инженерных укреплений. Фашисты обороняют выступ силами четырех дивизий; в резерве у них в этом районе еще две дивизии.
Говоров вместе с работниками штаба скрупулезно высчитывает не только наличное количество дивизий, полков противника, но и то, что может быть в процессе сражения переброшено с других участков. Возможно, это будут еще три-четыре пехотные дивизии и около ста танков. До пятисот орудий противника насчитывается в полосе будущего наступления 67-й армии генерала Духанова.
Какой же мощности артиллерийский кулак надо обрушить на огневую систему, на инженерные укрепления, на живую силу врага, чтобы в атаке и в динамике прорыва все время расчищать путь нашим войскам?
В осенних боях Говоров смог сосредоточить на участке форсирования Невы до шестисот стволов артиллерии, а теперь он ослабляет даже Пулковский и Колпинский участки и Карельский перешеек, но собирает со всего фронта в 67-ю армию около двух тысяч орудий и тяжелых минометов.
В ударную группировку 67-й армии включено восемь стрелковых дивизии, пять стрелковых, одна лыжная и три танковые бригады, 414 самолетов.
Выбор участка прорыва... Снова раздумья командующего над картой, выезды на Неву, расчеты с циркулем, изучение аэрофотоснимков, совместная работа с коллективом штаба, командирами дивизий.
Говоров выбрал для удара через Неву полосу по течению реки выше, чем район сентябрьских боев, ближе к Шлиссельбургу, с тем расчетом, чтобы войскам обоих фронтов пришлось преодолеть наименьшее расстояние до встречи. Протяженность полосы прорыва большая — тринадцать километров. Местность тяжелей, чем у Невской Дубровки: справа — все та же 8-я ГЭС с десятками орудий, укрытых в бетоне; слева — Шлиссельбург, тоже, как крепость. И левый берег для штурма очень крутой, высотой до двенадцати метров. Ворваться на него после бега через широченную Неву будет сверхтрудно и пехоте, не говоря уже о танках. Без саперов со взрывчаткой для уничтожения инженерных сооружений врага и рассчитывать нельзя на успех... 8-ю ГЭС надо окружать в ходе боя, шлиссельбургский гарнизон противника вначале сковать и локализовать с фланга; центр обороны протаранить по кратчайшему расстоянию до встречи с войсками Мерецкова.
Сильных контратак, а может быть и контрудара, следует ждать из района Синявинских высот и со стороны Мги — там подвижные резервы Линдемана, но будут удары и из фланговых узлов — от 8-й ГЭС, из Шлиссельбурга.
Как лучше строить боевой порядок пехоты и танков, как распределить по времени, рубежам и объектам огонь огромной массы артиллерии, чтобы упреждать контратаки Линдемана? Он ведь тоже сидит над картой, считает и пересчитывает свои силы, пытается разгадать, к чему готовятся русские. Пленные показывают, что Линдеман издал приказ: любой ценой отстаивать шлиссельбургско-мгинский выступ — «бутылочное горло», ибо это замок на двери блокады Ленинграда.
К 12 января 1943 года закончилась вся многогранная подготовка к сражению, вошедшему одной из самых ярких страниц в историю битвы за город Ленина. Проведены учения и тренировки по преодолению ледяного пространства Невы, штурму обрывистого берега с лестницами, крючьями на веревках, учебные атаки пехоты с саперами через минные поля. Разведаны артиллерийские цели, спланированы взаимодействующие удары авиации и артиллерии.
При подготовке к операции была решена еще одна необычная задача. Лед, сковывавший Неву, мог не выдержать огромного веса танков, которым предстояло вслед за пехотой ринуться на левый берег Невы. Значит, его требовалось усилить. Но как? После мучительных поисков выход из положения нашли офицеры технического отдела штаба инженерных войск Ленинградского франта. Они предложили новое оригинальное и, что самое важное, простое решение: крепить ко льду сквозными болтами деревянный колейный настил и поперечины его — шпалы; болты смерзнутся со льдом, и настил как бы приварится ко льду. Начальник технического отдела майор Л. С. Баршай, мой заместитель подполковник Н. М. Пилипец и командир 41-го понтонного батальона капитан Е. П. Гуляницкий провели испытания на Неве. Оно прошло успешно, «Т-34» четыре раза прошел по колейному настилу, не повредив ледяной покров.
Широкая массовая политическая работа в войсках перед операцией завершилась встречами воинов с делегациями заводов Ленинграда, а затем обращением-призывом Военного совета фронта к воинам 67-й армии — «дерзать в бою, помнить, что им вверяется в бою жизнь и свобода Ленинграда».
Секретарь горкома, член Военного совета фронта Алексей Александрович Кузнецов на время операции отправился во 2-ю ударную армию Волховского фронта в качестве члена Военного совета этой армии.
Сражение началось одновременным броском в атаку по льду четырех дивизий первого эшелона 67-й армии на участке в тринадцать километров после двух часов и двадцати минут ураганного огня всей сконцентрированной здесь артиллерии. Около трехсот орудий из двух тысяч стояли на позиции вдоль берега Невы для стрельбы прямой наводкой, чтобы быстро уничтожить береговые огневые точки, но не разрушить при этом лед у берега, занятого врагом.
По приказу Говорова в штурме участвовали дивизии, которые прошли школу жестоких схваток с группировкой Манштейна. В центре — солдаты 136-й дивизии генерала Н. П. Симоняка, многие из которых мужественно сражались на полуострове Ханко летом и осенью 1941 года в составе 8-й отдельной стрелковой бригады, послужившей базой для формирования этой дивизии.
Слева, против Шлиссельбурга, где ширина Невы семьсот метров, шла 86-я дивизия Героя Советского Союза полковника В. А. Трубачева — бывшие народные ополченцы; справа — 268-я дивизия полковника С. Н. Борщева; и на самом трудном, правом фланге, для удара на 8-ю ГЭС — 45-я гвардейская ордена Ленина дивизия Героя Советского Союза А. А. Краснова (старейшая ленинградская бывшая 70-я дивизия с первых дней войны участвовала в самых кровопролитных боях, в контрударах на дальних и ближних подступах к городу).
Сражение началось. О его героях — солдатах и командирах всех родов войск — написаны исторические труды, мемуары, яркие художественные произведения, очерки, картины. В архивах хранятся уникальные киноленты. Штурм обрывистого берега Невы 12 января 1943 года не случайно сравнивается иногда с более давним историческим штурмом чудо-богатырями Суворова крепости Измаил. Солдаты, командиры, политработники — представители частей — были перед боем на могиле Суворова и дали клятву бить врага так, как завещал великий русский полководец. Военный совет фронта разрешил генералу Симоняку вывести на берег сводный оркестр, и бойцы бежали по льду со штурмовыми лестницами под могучие аккорды «Интернационала». Перед самым штурмом более двух тысяч молодых солдат и офицеров подали заявления о приеме их в партию и комсомол.
На командных пунктах пульс всегда лихорадочен, когда первые цепи солдат достигают вражеских траншей. Казалось бы, операция неглубокая. Командарм Духанов и его штаб четко и уверенно довели подготовку войск до начала атаки, они достаточно опытны по прошлым боям. Но то — в прошлом. Слишком велико значение, военное и политическое, успеха или неуспеха операции. И она первая с начала войны с фронтальным прорывом сильной позиционной обороны, создававшейся фашистами полтора года. Вот почему формы руководства сражением со стороны командования фронтом носят специфичный характер. И Говоров, и члены Военного совета, и большая часть руководящего состава штаба находятся или у командиров дивизий, или на командном пункте армии. Это и опека, и контроль, и беспокойство. Теперь в каждый новый час боя надо предвидеть, что произойдет дальше.
Острота создалась уже в первые часы, когда Трубачев донес, что преодолеть семьсот метров Невы под Шлиссельбургом его полкам не удалось: на середине реки их встретил шквальный огонь и уложил на снег, только некоторым батальонам удалось прорваться к берегу. Срыв атаки дивизии Трубачева опасен для соседней справа дивизии Симоняка. Она протаранила первые линии траншей и дзотов и углубилась до трех километров. Но теперь ее фланг открыт со стороны Шлиссельбурга!
Духанов докладывает Говорову: вынужден отвести полки Трубачева назад. Резкий, острый разговор:
— Легче всего дать команду «назад»... А что дальше? Удар гитлеровцев по Симоняку?
— Я полагаю ввести части Трубачева в прорыв на участке Симоняка, а затем развернуть его на Шлиссельбург.
— Немедленно приводите в порядок части Трубачева и вводите быстрей в бой на левом фланге Симоняка! Дорог каждый час!
Возвратившись на исходные позиции, части 86-й дивизии быстро доукомплектовываются, пополняют боеприпасы и во второй половине дня переправляются на другой берег в полосе 136-й дивизии.
Неудачи и на правом фланге, в дивизии Краснова. Говоров ждал, что она, наступавшая впритык к массиву железобетона 8-й ГЭС и каменным зданиям рабочих городков, встретит особо сильное сопротивление. Однако надеялся на опыт Краснова в сентябрьских боях. Молодой генерал-гвардеец был дерзким, уверенным. С осени он сохранил на левом берегу небольшой плацдарм и сейчас рассчитывал частью сил нанести удар, сразу направленный на окружение 8-й ГЭС. Командарм Духанов выделил для Краснова почти в полтора раза больше артиллерии, чем для соседа — 268-й стрелковой дивизии полковника Борщева.
Увы, в первые дни боев 45-я гвардейская дивизия не добилась успеха, и отнюдь не по вине ее солдат и командиров. Ибо именно там, на местах осенних боев, фашисты и ожидали главный удар, именно туда они направили большую часть огня своих батарей, оживших после первоначального шока.
Телефонные разговоры командарма в подобных случаях непередаваемы. У всех нервы подобны натянутой тетиве лука. И Говорову не хватает уже выдержки. Духанов молча проглатывает почти грубые реплики командующего. Суть не в словах. Атака гвардейской дивизии сорвана, и это опять фланг в полосе прорыва! Фланги, фланги... От них зависит судьба вершины клина, вбитого центральными дивизиями Симоняка и Борщева.
И через тридцать лет ветераны будут иногда спорить на тему — в чем причина неудачи сильнейшей дивизии фронта в первые дни прорыва? Может быть, просчет командующего? А может быть, какая-то дивизия и должна была принять на себя больший огонь противника и тем самым обеспечить успех на главном направлении? И этой дивизией оказалась 45-я гвардейская?,.
Двое суток кипит поле боя еще совсем вблизи Невы. Яростны и скоротечны воздушные бои истребителей и, наоборот, длительны штурмы зданий, дотов, блиндажей, где с упорством обреченных дерутся фашисты.
Но уже проложены понтонерами по льду Невы колейные настилы для тяжелых танков, выдвинуты на помощь пехоте тяжелые орудия, реактивные минометы.
Клин Симоняка упрямо вбивается все глубже и глубже, невзирая на открытые фланги. Продвигается в направлении Шлиссельбурга и дивизия Трубачева, снова введенная в бой из-за фланга 136-й дивизии.
И снова пульс боя резко лихорадит: на 268-ю дивизию Борщева, соседнюю с Симоняком, обрушивается сильная контратака резерва Линдемана. Опять предметный урок всем командирам, управляющим боем в глубине вражеской обороны: отстает в снегу артиллерия, оставляя пехоту одну. Вечером 13 января полки дивизии Борщева неожиданно откатываются на два километра назад, не выдержав танкового удара гитлеровцев. Это значит — снова обнажен, теперь правый фланг дивизии Симоняка.
До войск Волховского фронта, до 2-й ударной армии генерала В. З. Романовского, тоже прорвавшей фронт противника навстречу ленинградцам,— еще восемь километров. По карте — один прочерк карандаша. Но какие усилия на поле боя, на командных пунктах! Все концентрируется в такие кризисные моменты — воля и ум командующего, четкость работы штабов, безотказность связи.
Едва ли Говоров, командарм Духанов, личный состав штабов спали, точнее урывали час-другой на отдых в течение этих дней и ночей. Пришлось изменять время и направление ввода второго эшелона армии и танковых бригад, выезжать к командирам дивизий, чтобы оценивать обстановку и давать указания на месте. Нельзя было выпускать из-под контроля ни один час боя. Фашисты пытались спасти положение единственно возможным методом — бросали и бросали в контратаки резервы. Наше командование в противовес этому непрерывно наращивало удары авиации, артиллерии и тоже вводило свежие резервы.
Семь суток нарастал накал наступления и от Невы и из района южнее Ладоги. Хроника боев содержит бесчисленное количество подвигов отдельных солдат, взводов и батарей, батальонов и полков во всех дивизиях. Об остроте, напряжении и упорстве можно судить по темпам продвижения: один-два километра в сутки, причем бои не прекращались и ночью. На 14 января расстояние между частями Ленинградского и Волховского фронтов составляло четыре километра, 16 января — один километр.
Дрались уже дивизии вторых эшелонов. Советские воины окружили Шлиссельбург, затем ворвались в него, вели уличные бои, штурмовали отдельные здания. В попытке вырвать оттуда остатки гарнизона Линдеман снова бросил в бой новые части и ввел в контратаку два полка с танками против частей дивизии Симоняка, продолжавших пробиваться к заданному пункту соединения с волховчанами в районах станций Подгорная, Синявино, Рабочий поселок № 5. В кульминационном бою Симоняк наголову разгромил и эти резервы врага.
И вот наступил наконец день 18 января, вошедший в летопись легендарной Ленинградской эпопеи яркой солнечной страницей. Соединились войска двух фронтов. Кольцо блокады Ленинграда разорвано!
«...Люди высыпали на улицу. Улыбки и слезы. Город украшен флагами. Рядом с выжженными домами и кварталами эти флаги — символ будущего, символ восстановления, строительства Ленинграда»,— писала «Правда» в те дни.
В историю Великой Отечественной войны вписаны часы и минуты: в 9 часов 30 минут 18 января 1943 года у Рабочего поселка № 1 встретились бойцы батальона капитана Собакина из 123-й стрелковой бригады Ленинградского фронта, которой командовал полковник Шишов, и батальона капитана Демидова 372-й дивизии Волховского фронта, которой командовал полковник Радыгин.
В тот же день, 18 января, в Москве было принято решение о немедленном строительстве железнодорожной линии Шлиссельбург — Поляны с мостом через Неву. И уже 6 февраля в Ленинград прибыл эшелон с продовольствием из глубины страны.
Что может вызвать более глубокое удовлетворение у военачальника, как не такое реальное, зримое воплощение победы! В подготовку, в осуществление ее вложены духовные и физические силы тысяч и тысяч людей, в том числе и его — командующего. Большой личный вклад Леонида Александровича Говорова в победу был отмечен высокой наградой. Он получил орден Суворова I степени. 15 января 1943 года, в разгар боев по прорыву, Говорову было присвоено звание генерал-полковника.
Военно-политический резонанс прорыва блокады Ленинграда, как и итогов великой битвы под Сталинградом, был огромен и в Европе, к в Америке.
А перед войсками Ленинградского и Волховского фронтов и их полководцами стояли уже новые проблемы.
Весь 1943 год на северо-западе шли затяжные бои. Великие Луки, Любань, Красный Бор, Синявино... После прорыва блокады вызревал разгром северного крыла Восточного фронта гитлеровцев. Вызревал в целой серии частных операций, которые именуют «боями местного значения». На северо-западе, среди болот и лесной глухомани, шло «перемалывание» живой силы противника в небольших по масштабам боях, но на многих участках.
У Мерецкова и Говорова после прорыва блокады не было еще такого перевеса над группой армий «Север», чтобы в одной операции разгромить ее главные силы. Основная задача в этот период: не допустить переброски на другие фронты ни одной из десятков фашистских дивизий Кюхлера.
И вот идут непрерывные изнурительные бои...
Один из командиров дивизий, генерал А. В. Батлук, рассказывал, вспоминая синявинские бои 1943 года:
«Если зимой торфяные болота там хотя немного замерзали, то летом настал какой-то кромешный ад... На узких тропках между бесчисленными торфяными ямами ни укрыться, ни разойтись даже санитарам с носилками. Все просматривается и простреливается немцами с занятых еще в 1941 году высот. «Чертовы высоты». А у нас трясина засасывает орудия до четырех метров в глубину. Жара, болотные испарения и постоянно тлеющий от пожаров торф вызывает рвоту; за неделю преют и расползаются гимнастерки. «Прогрызание» длится больше месяца. Говоров принял решение: ограничить участие каждой дивизии в таких боях десятью сутками. Мы, командиры дивизий, называли это «поурочной системой Говорова». И, откровенно, не могли тогда оправдывать непрерывности лобовых атак без перевеса в силах. А сейчас, вспоминая ход последующих событий, я думаю, что Говоров сумел все же сохранить в таких условиях боеспособность всех дивизий к моменту главного удара».
Добавим — и выполнить долг полководца: не дать противнику перебросить отсюда на центральный участок советско-германского фронта под Курском ни одной дивизии. А итоги Курской битвы, в свою очередь, приблизили разгром главных сил группы армий «Север».
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |