Чумаков Григорий Тимофеевич

У меня сохранилась несколько необычная фотография старшего лейтенанта Чумакова. Он снят не в боевой обстановке, а в центре Ленинграда - у Невы на фоне Петропавловской крепости. На этой фотографии Григорий Чумаков напоминает человека, который в конце нелегкого пути присел отдохнуть. Человека, который, 'несмотря на усталость, доволен - ведь самое тяжелое осталось позади.

Между прочим, так оно и было. Старший лейтенант улыбается не фотоаппарату. Просто "ФЭД" удачно подсмотрел настроение Григория Чумакова. Ну как не радоваться, как не чувствовать себя счастливым, когда тишину ленинградских улиц не нарушают разрывы снарядов! Радостно, что он, Григорий Чумаков, может прямо смотреть в глаза каждому ленинградцу. А если он чувствует себя немного неловко, то лишь оттого, что его Золотая Звезда очень уж привлекает внимание встречных.

Глядя на улыбающегося с фотографии старшего лейтенанта Чумакова, я подумал: где же он может быть теперь? Шесть раз этот человек был ранен. Уже после первого ранения, полученного 30 июля 1941 года, Чумакова не пустили больше на фронт. Его отправили на Урал, назначили инструктором всевобуча. А он бомбардировал начальство рапортами с просьбой послать его в действующую армию. Наконец добился: уехал на Волгу командовать ротой. Осенью сорок второго года снова был ранен. Потом воевал на Курской дуге. И опять ранение.

По выходе из госпиталя Чумакова назначили командиром роты в штурмовой батальон. Отбирали сюда опытных, обстрелянных офицеров. Предстояло нелегкое дело: надо было отвести последнюю опасность, угрожавшую Ленинграду со стороны Карельского перешейка. Рота Чумакова шла за артиллерийским огневым валом и по дымящейся от разрывов земле ворвалась в траншею противника.

Наступление продолжалось. Но перед одним из населенных пунктов враг сильным огнем прижал четвертую роту к земле. Чумаков поднял группу автоматчиков в атаку. Остальных послал в обход. И в то время, когда противник отбивал лобовую атаку, на него обрушился удар с фланга.

Дальнейшее продвижение вперед было тоже нелегким. Натолкнувшись на опорный пункт, бойцы залегли. Старший лейтенант Чумаков пробрался вперед. Оказалось, что главное внимание противник уделил обороне своих флангов. В центре местность была открытой, и враги решили, что никто не осмелится идти в атаку по ровной поляне.

Чумаков действительно начал атаки с флангов. И когда у противника уже не было сомнения в том, что все предусмотрено верно, четвертая рота, пренебрегая опасностью, бросилась вперед по открытому месту и нанесла внезапный удар в самое уязвимое место обороны противника. Все это произошло так неожиданно, что он не успел ничего предпринять. Опорный пункт врага пал.

За два дня боев рота Чумакова захватила шесть опорных пунктов! И когда перед решающим ударом по второй линии обороны врага нужно было произвести разведку боем, поручили это роте старшего лейтенанта Чумакова. Действовала она совместно с танками.

Как и все его бойцы, Чумаков сидел на броне. В одной руке автомат, другой держался за башню, чтобы не слететь с танка. Однако не удержался. Когда в танк, уже прорвавшийся через линию обороны врага, попал снаряд, Чумакова сбросило на землю. Он поднялся, но, увидев, что к нему бегут враги, снова лег. Автоматной очередью командир роты прижал их к земле. Осмотрелся - ползут слева. Швырнул гранату. Еще до того, как она разорвалась, враги успели открыть огонь. Чумаков был ранен.

Видимо разглядев, что перед ними советский офицер, враги ожесточенно наседали. Чумаков получил еще две раны, но отбивался. В то же время он понимал: для него, командира роты, одной солдатской храбрости мало. Бойцы уже соскочили с танков, и Чумаков дал сигнал продвигаться вперед. Трижды раненный, он продолжал руководить боем до тех пор, пока комбат не приказал унести его.

Болели раны. Зато на душе Чумакова было спокойно: задачу он выполнил. Больше того, удалось не только раскрыть огневую систему врага, но и глубоко вклиниться в его вторую оборонительную полосу...

Когда месяц спустя в госпитальную палату принесли свежие газеты, кто-то спросил:

— Чумаков, как тебя по батюшке?

— Тимофеевич, - ответил старший лейтенант.

— Поздравляю! - воскликнул товарищ, державший газету. - Тебе звание Героя присвоили. Гляди, так и написано: старшему лейтенанту Чумакову Григорию Тимофеевичу.

Чумакову передали газету. Он прочел Указ.

— Ты, что ли? - нетерпеливо допытывались соседи по палате.

— Вроде я, - смущенно ответил Чумаков.

К нему потянулись руки. Всем хотелось поздравить героя.

Раны Чумакова заживали. Он уже ходил и теперь подолгу простаивал у окна, из которого был виден Исаакий. Григорий Тимофеевич решил, что, когда выпишется из госпиталя, обязательно погуляет по городу. Но, закончив лечение и получив отпускной билет, не стал тратить время на экскурсии, сразу же уехал. А желание свое осуществил только осенью, когда полк был переведен в Ленинград.

Вот тогда и был сделан этот снимок.

Где же теперь Григорий Тимофеевич Чумаков?

В архивном деле указан лишь его довоенный адрес: Оренбургская область, Саракташский район, село Черкассы. Этот адрес был мне знаком. Именно сюда Чумаков ездил в отпуск, когда окончательно окреп после ранения на Карельском перешейке. Во фронтовой газете был даже напечатан рассказ Чумакова об этой поездке. Есть там такой эпизод. Осматривая с секретарем райкома партии колхозные поля, Чумаков не удержался, скинул гимнастерку и помог одному комбайнеру устранить неисправность в машине.

Григорий Чумаков не забыл прежней специальности. Он даже номер своего комбайна помнил - сорок первый. Конечно, такой человек должен был вернуться в родное село, к любимому делу. Но сразу же после войны из Черкасс ответили, что Чумаков Григорий Тимофеевич в этом селе не проживает. И вот много лет спустя я снова решил написать в Черкасский сельсовет. На худой конец, земляки Чумакова могли хотя бы посоветовать, где его искать.

Когда из Черкасс прибыл ответ, я, едва распечатав конверт, взглянул на подпись. "С большим приветом к вам, дорогие ленинградцы, Герой Советского Союза Чумаков Григорий Тимофеевич".

Оказалось, что после Ленинграда он воевал в Прибалтике и Восточной Пруссии. Не закончилась для Чумакова война и после того, как отпраздновали победу над фашистской Германией. Пришлось еще совершить многодневный путь на Дальний Восток, преодолеть Большой Хинган и участвовать в разгроме японских империалистов. И лишь еще через год командир батальона Чумаков вернулся домой.

Земляки обрадовались возвращению Григория Тимофеевича и решили, что лучшего человека на должность председателя колхоза не найти. Во-первых, все ему здесь знакомо - в Черкассах родился и вырос. Во-вторых, по профессии он тракторист, и с большим стажем. Еще в тридцатом году колхоз послал семнадцатилетнего Гришу Чумакова на курсы. Потом он и комбайнером стал. А в-третьих, Чумаков умеет вести людей вперед. Разве не об этом говорят его фронтовые награды, особенно Золотая Звезда!

За то, чтобы Григорию Тимофеевичу быть председателем колхоза, голосовали все. Потом, в 1954 году, его избрали в Верховный Совет СССР.

Узнав обо всем этом, я тут же написал Григорию Тимофеевичу и попросил прислать одну из последних фотографий.

И вот передо мной два снимка - сделанный в сорок четвертом году и нынешний. Конечно, трудно представить себе офицера Чумакова в штатском пиджаке, даже если к нему прикреплены боевые награды. Кстати, почему у него два ордена Ленина? В личном деле, хранящемся в архиве, значится: орден Ленина, медаль Золотая Звезда, ордена Красного Знамени и Отечественной войны.

Опять написал я в село Черкассы. Просил сообщить, за какие бои он награжден вторым орденом Ленина. Заодно поинтересовался, что это за медали невоенного образца висят пониже ордена Отечественной войны?

Григорий Тимофеевич ответил:

"Вторым орденом Ленина меня наградили не за бои, а как председателя колхоза за успехи, достигнутые нашей артелью. А медали, которые висят под орденом Отечественной войны, это награды Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Одну из них получил как участник выставки. Вторая - золотая - за высокую урожайность, которой достиг наш колхоз".

Заканчивается письмо теми же словами, что и первое:

"С большим приветом к вам, дорогие ленинградцы".

Очень приятно передать этот привет. Приятно, что герои Ленинграда в труде, как и в бою, - впереди.