Отсутствие второго фронта позволило гитлеровскому командованию весной 1942 г. сосредоточить на советско-германском фронте огромные силы и подготовить новое стратегическое наступление.
Учитывая опыт военных действий в 1941 г., немецко-фашистское командование решило взять Москву летом 1942 г., обойдя ее с востока. При этом гитлеровцы собирались наступать не на трех стратегических направлениях, как в 1941 г., а только на южном крыле своего фронта.
Героическая оборона Советской Армией и Черноморским флотом Севастополя задержала начало немецко-фашистского наступления на южном направлении. Помешала она также и сосредоточению войск противника для очередного наступления, на Ленинград, которое намечалось на весну 1942 г.
В мае 1942 г. после ожесточенных боев в районе Тосно, Мга и северо-восточнее Новгорода войска Волховского фронта временно перешли к обороне. Немецко-фашистские войска, готовясь к новому наступлению под Ленинградом, совершенствовали свою оборону по всему кольцу блокады.
Готовясь к летней кампании, германо-фашистские военно-морские силы развернули активные действия, стремясь заблокировать Краснознаменный Балтийский флот в Кронштадте и Ленинграде. Противник сосредоточил в финских шхерах на участке Хельсинки — Выборг крупные силы: немецкий отряд из канонерских лодок, сторожевых кораблей, минных заградителей, самоходных минных барж, больших и малых тральщиков (всего 73 корабля) и финские военно-морские силы, включая броненосец береговой обороны «Всйнемейнен»; приготовил большие запасы мин, сетей и других позиционных средств борьбы. Немецко-финское командование готовило захват Лавенсари и Сейскари. Оно ожидало вскрытия льда в Финском заливе, чтобы немедленно приступить к оборудованию мощных противолодочных рубежей.
Опасаясь наших минных заграждений и действий надводных, подводных и воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота, германское командование, как и в 1941 г., отказалось от активных операций в Финском заливе. Гитлеровцы берегли свои корабли, попрежнему надеясь, что их сухопутная армия возьмет Ленинград и уничтожит Краснознаменный Балтийский флот. Главной заботой германских военно-морских сил на Балтике являлась защита морских сообщений со Швецией и Финляндией, по которым производились стратегические перевозки. План минной обороны, составленный немецко-фашистским командованием, предусматривал оборудование двух оборонительных рубежей: первый — главное минное заграждение (рубеж) на Восточном Гогландском плесе на линии Хапасарские острова — остров Большой Тютерс—мелководье у мыса Кургальский и второй — севернее Таллина на линии остров Аэгна — остров Найссар — маяк Порккалан Каллбода. Эти рубежи должны были стать стержнем всей системы противолодочной обороны гитлеровцев в Финском заливе.
К выполнению плана минной обороны противник приступил еще во время ледохода. 3 мая гитлеровцы начали минные постановки на гогландском, а 9 мая — на порккала-уддском рубежах. К середине сентября на обоих рубежах уже было выставлено около 10 тысяч якорных мин. В августе на гогландском рубеже начались постановки донных магнитных мин, к середине сентября их было выставлено уже около 300 штук. Из общего числа выставленных мин более 75 % приходилось на главный оборонительный рубеж.
Кроме создания мощных минных полей на оборонительных рубежах, противник минировал фарватеры и рейды наших баз в Островном районе и у Кронштадта стремясь до предела затруднить развертывание Краснознаменного Балтийского флота и его выход к Восточному Гогландскому плесу. С 28 мая по 14 июня авиация противника минировала кронштадтские фарватеры, главным образом северные.
Эти фарватеры привлекли внимание противника потому, что он, во-первых, считал их основными для выхода из Кронштадта и, во-вторых, готовя новое наступление на Ленинград с Карельского перешейка и одновременно из района города Пушкин, стремился прикрыть свой приморский фланг и не допустить переброску советским флотом подкреплений в район Сестрорецка.
В этой операции участвовало более 280 самолетов Ю-88 и Хе-111, совершивших двенадцать массовых ночных налетов. Встретив мощное противодействие нашей зенитной артиллерии и самолетов-истребителей, фашисты изменили тактику. Они начали комбинированные минные постановки: самолеты не только ставили мины, но и одновременно бомбардировали корабли и береговые батареи, штурмовали гарнизоны фортов; свою последнюю минную постановку 14 нюня гитлеровцы поддерживали артиллерийским обстрелом из района Петергофа. Всего было сброшено несколько сот магнитных мин. Минировал противник и створ кронштадтских маяков на участке от большого рейда до маяка Толбухин. При этом самолеты-миноносцы для точности постановки пользовались этим же створом, так как в белые ночи кронштадтские маяки были хорошо видны.
В отражении ночных налетов противника, кроме зенитной артиллерии и прожекторных установок, участвовали летчики-ночники, совершавшие иногда по три, четыре вылета за ночь. Они смело атаковывали самолеты противника и сбивали их. В один из таких налетов летчик-истребитель И. И. Сербин (ныне генерал-майор авиации) встретил на подходе к Кронштадту Хе-111 и атакой в лоб с первой очереди сбил его. Возвращаясь в свою зону, летчик заметил второй Хе-111. находившийся в лучах прожекторов. С предельно короткой дистанции Сербии атаковал и сбил и этот вражеский самолет.
Чтобы заминировать восточную часть Финского залива, гитлеровцы затратили огромные материальные средства, потеряли в районе постановок 44 самолета.
Между тем наши потери на магнитных минах были ничтожны: один буксир и один тральщик-катер. Провал этой крупной минно-заградительной операции противника объясняется прежде всего эффективной противовоздушной обороной Краснознаменного Балтийского флота, надежной системой противоминного наблюдения, позволявшей своевременно обнаруживать и засекать места падения мин, мобилизацией всех тральных сил для обеспечения безопасности плавания. Уже в июне путем траления было уничтожено значительное число мин, главным образом на створе кронштадтских маяков. В результате успешной борьбы с неконтактными минами дивизиона магнитных тральщиков-катеров старшего лейтенанта П. П. Еременко движение кораблей по створу кронштадтских маяков продолжалось. В течение июня — июля вышло в море и возвратилось в Кронштадт около 100 кораблей.
В отличие от пассивных оборонительных задач, стоявших перед немецко-фашистским флотом, система базирования которого включала почти все побережье Финского залива, Ставка Верховного Главнокомандования определила находившемуся в кольце блокады Краснознаменному Балтийскому флоту на летнюю кампанию 1942 г. следующие наступательные задачи:
— наносить максимальный урон перевозкам противника в Балтийском море и Финском заливе;
— оборонять Островной район и побережье и тем прикрыть Ленинград с моря и обеспечить прорыв морской блокады нашими подводными лодками;
— содействовать войскам Ленинградского фронта в операциях на сухопутном фронте;
— обеспечить бесперебойное снабжение Ленинграда через Ладожское озеро.
К решению этих задач привлекались подводные лодки, авиация, торпедные катера, сторожевые катера, тральные силы и артиллерия кораблей и береговой обороны.
Для укрепления обороны морских подступов к Ленинграду и защиты своих морских сообщений Краснознаменный Балтийский флот произвел постановку мин по заранее разработанному плану. Этот план предусматривал минирование выходов из шхер в восточную часть Финского залива, узлов шхерных путем, путей у южного берега залива и подходов к базам и портам противника. Небольшие, но многочисленные минные банки, поставленные в разных районах залива, должны были затруднить неприятельские перевозки, создать максимальное напряжение для боевой деятельности военно-морских сил противника связать его легкие силы противоминной обороной и тем отвлечь от действий наших подводных лодок и легких сил на морских сообщениях врага.
Исходя из обстановки, сложившейся на Балтике в 1942 г., и характера минных постановок, к участию в них привлекались миноносная авиация и торпедные катера, специально приспособленные для этой цели. Их действия обычно обеспечивали группами поддержки, которые состояли из торпедных и сторожевых катеров.
29 мая минно-торпедная авиация начала минирование подходов к Хельсинки и одновременную бомбардировку города. 1 июня из Лавенсари к опушке шхер вышли торпедные катера с минами. Заградительные действия продолжались до 1 июля. Авиация выставила ряд минных банок на подходах к Котке, служившей базой снабжения войск противника на Карельском перешейке, у Хельсинки и в Бьеркэ-зунде; торпедные катера минировали выходы из шхер в районе Гогланд — Хапасари и в Выборгском заливе. Авиация готовилась также к минированию Таллинской бухты, однако дальнейшие минные постановки были приостановлены из-за белых ночей, а также в связи с подготовкой авиации и торпедных катеров к участию в наступательных действиях флота. С новой силой минные постановки развернулись в конце июля и были продолжены авиацией до середины августа, а торпедными катерами — до середины октября, т. е. до начала осенних штормов. Мины, выставленные в 1942 г., значительно усилили наши минные заграждения 1941 г. и в сочетании с мощной артиллерией фортов полностью прикрыли морские подступы к Ленинграду. Противник ни разу не рискнул произвести прорыв морскими силами к Кронштадту — Ленинграду, деятельность его кораблей была стеснена, напряжение тральных и легких сил значительно возросло. Вместе с тем минные заграждения облегчили боевое развертывание подводных лодок и торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота и их успешную борьбу на морских сообщениях противника.
Основная тяжесть борьбы на морских сообщениях противника в Балтийском море в кампании 1942 г. легла на подводные силы Краснознаменного Балтийского флота. Перед ними была поставлена исключительно трудная, ответственная задача: маневренным использованием подводных лодок на путях сообщения и у баз противника уничтожать транспорты и военные корабли, чем затруднять перевозки стратегического сырья из Швеции в Германию и питание вражеских армий в Финляндии.
Протяженность Балтийского театра до 750 миль при ограниченной ширине Финского залива, значительная стесненность плавания из-за наличия ряда узкостей, многочисленных банок, мелей и островов, малые глубины, допускающие постановку мин, — все это позволило противнику создать в Финском заливе почти непроходимые гогландский и порккала-уддский противолодочные рубежи развернуть между ними дозоры и подводные лодки, держать в готовности авиацию, легкие силы и артиллерию для борьбы с советскими подводными лодками. Убежденное в неприступности этих рубежей, германское морское командование с началом навигации 1942 г. разрешило транспортам плавать в Балтийском море и Финском заливе без всякого охранения и вне конвоев и официально объявило о том, что советские подводные лодки надежно заблокированы в Ленинграде. Германское морское командование рассчитывало, в частности, и на то, что если бы подводным лодкам Краснознаменного Балтийского флота и удалось прорваться в Балтийское море, то действовать у побережья Швеции, Германии и временно оккупированной Латвийской ССР, иными словами, в районе малых глубин, где проходили морские сообщения противника, им было бы необычайно трудно. В самом деле, в южной части и у восточного побережья моря 20-метровые глубины находятся в четырех — пяти милях от берега, а местами и значительно ближе.
Как показали дальнейшие события, эти расчеты германского морского командования не оправдались.
За время зимней стоянки в Ленинграде подводники хорошо отремонтировали своп корабли и подготовились к действиям в сложных условиях, несмотря на систематический артиллерийский обстрел и воздушные налеты противника.
25 мая в Финский залив вышла первая подводная лодка с разведывательными целями. 3 нюня началась операция по выводу из Ленинграда в море первого эшелона подводных лодок. Это была длительная и сложная операция, в которой участвовали разнородные силы флота. Сразу же после выхода из огражденной части Морского канала подводные лодки попадали под обстрел батарей противника, расположенных в районе Стрельна, Новый Петергоф. Чтобы обезопасить переход лодок в Кронштадт, катера-дымзавесчики прикрывали их дымовыми завесами, а батареи береговой обороны начинали обстрел действовавших немецко-фашистских батарей.
На участке Кронштадт — Лавенсари подводные лодки подвергались атакам авиации и торпедных катеров противника. Здесь лодки шли за тральщиками в охранении сторожевых катеров. Когда лодки достигали острова, производилась полная зарядка их аккумуляторных батарей, уточнялись последние данные обстановки. Вся работа велась ночью, так как днем гарнизон и рейд Лавенсари подвергались систематическим ударам с воздуха.
От Лавенсари начинался последний и самый тяжелый этап перехода на позиции в Балтийское море — преодоление мощной системы противолодочной обороны на всем протяжении Финского залива. Этот отрезок пути подводные лодки совершали самостоятельно.
Появление наших подводных лодок в Балтийском море явилось полной неожиданностью для гитлеровцев. Они срочно установили систему конвоирования транспортов, организовали охрану своих сообщений, усилили противолодочную оборону в Финском заливе. Кроме того, они стали производить основные перевозки по шведским территориальным водам, зная, что Советский Союз будет свято соблюдать неприкосновенность вод нейтральных стран.
В этих трудных условиях экипажи советских подводных лодок действовали решительно и успешно. Подводная лодка «Щ-304» под командованием капитана 3 ранга Я. П. Афанасьева, одной из первых выйдя в море, передвигалась в Финском заливе, часто задевая своим корпусом минрепы вражеских мин. И хотя опасность в такие минуты была смертельной, моряки действовали уверенно.
Уже находясь на позиции, лодка несколько раз была атакована вражескими катерами и самолетами. И каждый раз, умело маневрируя, командир уводил корабль от преследования. В июне подводная лодка обнаружила вражеский транспорт водоизмещением 10 тысяч тонн, груженный танками и войсками, и уничтожила его.
Отличились экипажи и других лодок. Так, например, подводная лодка «Щ-317», которой командовал капитан 2 ранга В. А. Егоров, уничтожила пять транспортов общим водоизмещением 46 тысяч тонн. Подводная лодка «Щ-406» капитана 3 ранга Е. Я. Осипова потопила в Оландском море пять крупных транспортов противника.
Тактическое мастерство капитана 3 ранга Осипова, уверенные и четкие действия всего экипажа не раз способствовали достижению победы в очень сложной обстановке. Однажды перед самым выпуском торпеды в транспорт водоизмещением 8 тысяч тонн последний резко повернул на обратный курс, а вражеское охранение начало поиск лодки. Осипов не прекратил атаки. Он быстро вышел в новую точку для торпедного залпа и метким выстрелом потопил транспорт. В другой раз преследуемая фашистскими торпедными катерами лодка не могла всплыть в течение 46 часов. В лодке не хватало воздуха. Из-за кислородного голодания люди порой теряли сознание, но никто не оставил боевого поста. Победа в схватке была добыта нечеловеческим напряжением сил экипажа.
Герой Советского Союза капитан 3 ранга Евгений Яковлевич Осипов.
При возвращении в базу подводная лодка вновь была обнаружена фашистскими торпедными катерами. В течение четырех часов они забрасывали ее глубинными бомбами. Искусно маневрируя, Осипов уклонился от разрывов 96 бомб и благополучно привел корабль в базу. 54-дневный боевой поход окончился. За этот период экипаж лодки потопил пять неприятельских транспортов водоизмещением 33 тысячи тонн. Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и отвагу, проявленные экипажем во время похода, подводная лодка была награждена орденом Красного Знамени, ее личный состав — орденами СССР, а командир капитан 3 ранга Евгении Яковлевич Осипов удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Подводная лодка «С-7» капитана 3 ранга С. П. Лисина потопила четыре крупных транспорта с ценным грузом. Однажды Лисин обнаружил неприятельский груженый транспорт водоизмещением 7 тысяч тонн, который шел вдоль берега. Убедившись, что из-за большого курсового угла догнать его под водой невозможно, Лиси» приказал всплыть. Лодка быстро догнала транспорт и потопила его торпедой. 11 июля «С-7» обнаружила большой конвой в составе 16 транспортов, охранявшихся шведскими боевыми кораблями. Командир избрал для атаки самый крупный транспорт (12 000 тонн) и потопил его.
Вскоре после этого лодка Лисина обнаружила четыре транспорта, которые входили в гавань. И на этот раз атаковать в подводном положении из-за малых глубин было нельзя. Лодка стремительно всплыла, быстро подошла к транспортам и потопила один из них водоизмещением 8 тысяч тонн. Через несколько дней лодка встретила небольшой транспорт противника, по которому выпустила последнюю торпеду, — транспорт сумел отвернуть. Тогда капитан 3 ранга Лисин решил всплыть и артиллерийским огнем потопить транспорт. Так как к этому времени 100-мм орудие лодки вышло из строя, он приказал открыть огонь из 45-мм пушки. Цель была накрыта первыми же выстрелами, и расчет перешел на поражение. Транспорт загорелся. Застопорив ход, команда стала поспешно покидать судно. Через полчаса транспорт затонул. Взяв в плен капитана транспорта, Лисин отпустил остальных членов экипажа.
«Вот так и надо, упорно и стойко, до конца выполнять приказ командования, — писала в те дни о доблестном экипаже подводной лодки капитана 3 ранга С. П. Лисина газета «Красный флот». — Надо настойчиво и активно искать фашистские корабли, а обнаружив их, быстро использовать сложившуюся обстановку и нанести врагу смертельный удар наверняка, без промаха» [«Красный флот» № 204 (1155) от 30 августа 1942 г.].
За героизм и отвагу Сергей Прокофьевич Лисин был удостоен звания Героя Советского Союза, а весь личный состав лодки награжден орденами Советского Союза.
Много подвигов совершил и экипаж подводной лодки «Щ-320», которой командовал капитан 3 ранга И. М. Вишневский. Однажды, когда лодка шла в надводном положении, ее атаковали вражеские самолеты. При первом заходе они сбросили на нее четыре бомбы, которые не достигли цели. Второй заход вражеских самолетов был отражен метким пулеметным огнем старшины 2-й статьи Урбана. Затем лодка погрузилась. Но фашистские самолеты продолжали атаки. Рядом с лодкой разорвалось свыше десяти больших бомб. Вышел из строя гирокомпас, заклинило вертикальный руль, погас свет. Продолжать плавание с такими повреждениями лодка не могла. Однако это не заставило мужественный экипаж сложить оружие. Матросы, старшины и офицеры корабля, не теряя времени, начали ликвидировать последствия вражеской атаки. Вскоре штурманский электрик Бероченя восстановил гирокомпас, боцман Бухарев, командир отделения Коновалов и матрос-рулевой Иванов устранили повреждения вертикального руля.
Подводная лодка Вишневского действовала в районе Либава, Мемель, где фашистские транспорты плавали почти у самого берега. Чтобы уничтожать неприятельские суда в условиях малых глубин, от командира лодки и ее экипажа требовалось хладнокровие и большое искусство. Обнаружив как-то раз шедший в сильном охранении груженный войсками вражеский транспорт водоизмещением 8 тысяч тонн, лодка вышла в атаку. Было мелко. Лодка находилась под перископом и задевала килем за грунт. Несмотря на это, выстрел по транспорту был сделан. Торпеда достигла цели: 5 тысяч гитлеровцев вместе с транспортом ушли на дно. Но сама подводная лодка оказалась в тяжелом положении — ее стали преследовать сторожевые корабли противника. Около двух суток пролежала она на грунте. Началось кислородное голодание. Но подводники все-таки ушли от преследования. Вскоре лодка под командованием Вишневского потопила еще два транспорта и крупный танкер.
В начале августа подводные лодки возвратились в базу. На боевом счету их экипажей числилось 19 кораблей и судов общим водоизмещением в 153 тысячи тонн.
Потерпев значительный урон в борьбе на морских сообщениях, противник принял новые меры для предотвращения выхода наших подводных лодок в Балтийское море. Он начал постановку комбинированных минных заграждений из антенных, гальваноударных и магнитных мин, стремясь перекрыть минами по глубине всю толщу воды в районах своих противолодочных рубежей, усилил свои дозоры авиацией и кораблями, сосредоточил в засадах большое число катеров-охотников за подводными лодками.
Однако эти меры не сломили боевого порыва балтийских подводников. В середине августа успешно форсировали Финский залив подводные лодки второго эшелона. Действия их увенчались таким же успехом, как и боевые дела их товарищей.
Ряд блестящих по мастерству исполнения и отваге атак провел в районе острова Рюген (юго-западная часть Балтийского моря) экипаж гвардейской подводной лодки, которой командовал капитан 2 ранга П. Д. Грищенко. Как-то лунной ночью, когда лодка производила зарядку аккумуляторной батареи, были обнаружены три транспорта противника. Капитан 2 ранга Грищенко решил атаковать немедленно, не погружаясь. Умело маневрируя, он привел лодку в темную часть горизонта, в точку, удобную для торпедирования цели. Затем был дан залп двумя торпедами — по головному и шедшему за ним транспортам. Обе торпеды попали в цель. Всего за этот поход гвардейцы потопили вражеский миноносец и четыре транспорта общим водоизмещением около 40 тысяч тонн.
Подводные лодки «Лембит» капитана 3 ранга А. М. Матиясевича и «С-13» капитан-лейтенанта П. П. Маланченко потопили по три транспорта. Всего с середины августа до октября советские подводники уничтожили на Балтийском море 14 транспортов водоизмещением более 100 тысяч тонн и один миноносец противника. Успех их действий в условиях усиления противолодочной обороны врага объясняется прежде всего возросшим мастерством подводников.
Германское морское командование, встревоженное тем, что его морские сообщения оказались нарушенными, а также огромным материальным ущербом, которое оно несло, принимало меры по организации противодействия нашим подводным лодкам. Гогландский и порккала-уддский оборонительные рубежи были превращены в мощные противолодочные позиции: линии минных заграждений, простиравшиеся от северного до южного побережий Финского залива и от поверхности воды до грунта, все более уплотнялись. Многоярусные поля гальваноударных, антенных и магнитных мин пополнялись акустическими и магнитно-акустическими минами. Наиболее ответственные и узкие участки залива были перегорожены противолодочными сетями, а дозоры на подходах к противолодочным рубежам в устье Финского залива и у баз противника значительно усилены сторожевыми кораблями и канонерскими лодками. Залив систематически просматривался авиацией и поисковыми группами сторожевых и торпедных катеров. В районах позиций наших подводных лодок были развернуты подводные лодки противника, охранение конвоев, шедших в Балтийском море, значительно усилено миноносцами и авиацией.
Все эти средства противолодочной обороны представляли серьезное препятствие для подводных лодок. Немецко-фашистское командование имело основание считать прорыв советских подводных кораблей в Балтийское море невозможным. Подходила осень. Смельчакам, рискнувшим прорвать столь мощную противолодочную оборону, пришлось бы делать это темными ночами, в условиях штормовых погод, когда трудно обеспечить особенно необходимую в этом случае точность счисления и очень легко нарваться на плавающую мину. Учитывая все это, гитлеровцы развернули интенсивные перевозки в Данцигской бухте и в районе западнее острова Борнгольм.
Но и эти расчеты немецко-фашистского командования не оправдались. В Балтийское море прорвалась не одна советская подводная лодка, а целый эшелон. Это был третий эшелон, потопивший в сентябре — октябре 18 транспортов противника с ценными грузами и живой силой и боевых кораблей общим водоизмещением более 150 тысяч тонн. Особенно умело и успешно действовали подводные лодки капитанов 3 ранга И. В. Травкина, Р. В. Линденберга и М. О. Момота, капитан-лейтенанта Мыльникова.
Подводная лодка «Щ-303» капитана 3 ранга Травкина встретила вражеский караван, шедший в сильном охранении. Командир решил атаковать самый крупный транспорт, водоизмещение которого достигало 10 тысяч тонн. Торпеда достигла цели, и транспорт затонул. Корабли вражеского охранения, преследуя ушедшую на глубину лодку, сбросили на нее 23 глубинные бомбы. Однако, умело маневрируя, советские подводники избежали повреждений. Вскоре они потопили еще один транспорт водоизмещением в б тысяч тонн.
Подводная лодка «Д-2», которой командовал капитан 3 ранга Линденберг, действовавшая западнее острова Борнгольм, отправила на дно четыре крупных транспорта противника. Столько же транспортов уничтожила подводная лодка «Щ-307» капитана 3 ранга Момота.
В середине ноября наступило резкое похолодание, начался ледостав. В связи с этим командование Краснознаменного Балтийского флота вернуло подводные лодки в базы.
Всего за кампанию 1942 г. подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота потопили 56 транспортов и боевых кораблей противника общим водоизмещением около 150 000 тонн. Действия советских подводников на вражеских сообщениях вызвали большое оперативное напряжение всех сил и средств немецких и финских военно-морских сил на Балтике. Даже тогда, когда наших подводных лодок уже не было в море, гибель каждого транспорта, происшедшая по неизвестной причине, приписывалась их действиям.
Никогда еще в военно-морской истории подводным лодкам не приходилось действовать в столь сложной обстановке. Только упорство и мужество, присущие советским патриотам, высокое тактическое мастерство командиров-подводников и отличная боевая выучка матросов позволили нашим подводным лодкам прорвать мощные противолодочные преграды, преодолеть все искусственные и естественные препятствия и выйти на вражеские сообщения для успешных боевых действий. Не раз случалось, что подводные лодки подрывались на минах, попадали в противолодочные сети, получали повреждения от взрывов глубинных бомб, сброшенных самолетами и катерами противника. И каждый раз героизм матросов и офицеров спасал корабли. Личный состав своими силами устранял последствия боевых столкновений с врагом, продолжал прорыв и успешно действовал на сообщениях противника. Так, например, подводная лодка капитана 2 ранга П. Д. Грищенко дважды подорвалась на гогландском и порккала-уддском рубежах, оба раза продолжала поход и потопила пять неприятельских кораблей. Продолжали поход и экипажи подорвавшихся лодок, которыми командовали капитаны 3 ранга Афанасьев, Ярошевич и другие офицеры. Вырвалась из противолодочных сетей в северном Гогландском проходе и успешно прошла в Балтику подводная лодка капитана 3 ранга Линденберга, потопившая несколько вражеских кораблей.
Подвиг балтийских подводников сохранится в веках как замечательный пример мужества, доблести, мастерства и верности своему воинскому долгу.
До весны 1942 г. действия военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота на сообщениях противника ограничивались постановкой минных заграждений и эпизодическими бомбо-штурмовыми ударами по кораблям и судам противника. Обстановка, сложившаяся в те дни под Ленинградом и на Балтийском море, диктовала необходимость использования морской авиации на сухопутном фронте.
К началу 1942 г. инициатива боевых действий под Ленинградом окончательно перешла к войскам Волховского и Ленинградского фронтов. К этому времени наша промышленность, перебазированная на восток, давала флоту все больше и больше совершенных самолетов, необходимых для борьбы на морских сообщениях. Все это позволило активизировать действия авиации на сообщениях в 1942 году.
Командование Краснознаменного Балтийского флота доставило перед авиацией задачу уничтожать транспорты и боевые корабли противника в его базах и на морских сообщениях Финского залива. Эту задачу военно-воздушные силы флота решали путем постановок минных банок и минных заграждений, нанесения бомбо-штурмовых и торпедных ударов по кораблям в море, портам и базам противника.
Наибольшего успеха в 1942 г. добилась штурмовая авиация флота, вооруженная самолетами Ил-2. Перед ней были поставлены задачи уничтожать дозорные корабли противника на гогландском рубеже и нарушать его перевозки на морских сообщениях в восточной части Финского залива. Использование штурмовиков для этой цели объяснялось тем, что противник привлекал к противолодочной обороне и охранению конвоев легкие боевые корабли (миноносцы, сторожевые корабли, катера и другие), которые обладали мощным зенитным вооружением и хорошей маневренностью, что позволяло им успешно противодействовать бомбардировочной авиации.
Обычно штурмовики вылетали в море небольшими группами. Найдя корабли противника, они приближались к ним со стороны солнца, стремительно снижались на высоту 400 метров, наносили бомбовый удар. Через некоторое время, когда накопился достаточный боевой опыт, советские летчики-штурмовики перешли к тактике эшелонированных действий несколькими небольшими группами по одной и той же цели. Эта тактика в сочетании с умением владеть своим оружием принесла отличные результаты. За кампанию 1942 г. летчики только одного гвардейского штурмового авиационного полка потопили и повредили 8 транспортов и 15 небольших боевых кораблей противника.
К нанесению ударов по всей глубине морских сообщений противника в Финском заливе, от гогландского рубежа до Ханко, в начале июля была привлечена торпедоносная авиация, условия для действий которой в тот период были очень сложны. Полеты в море и обратно производились в условиях хорошей видимости и в светлые ночи, по одному и тому же ограниченному по ширине «коридору» Финского залива, на виду у многочисленных постов ВНОС и дозорных кораблей противника, создавшего ряд воздушных барьеров для перехвата наших самолетов-торпедоносцев. И, несмотря на это, торпедоносцы потопили четыре транспорта и повредили два транспорта, два сторожевых корабля и канонерскую лодку.
С наступлением осенней погоды, с характерной для Финского залива плохой видимостью и низкой облачностью, эффективность атак балтийских летчиков торпедоносной авиации резко повысилась. В этот период родилась тактика крейсерских полетов «на свободную охоту». Как правило, в такой полет торпедоносцы вылетали попарно. До меридиана острова Гогланд их сопровождали истребители, а далее они совершали поиск вражеских кораблей самостоятельно, на высотах 50—150 метров. Обнаружив цель, летчики снижались до 25—30 метров и, преодолевая заградительный огонь зенитной артиллерии, автоматов и пулеметов, торпедировали ее.
Только за период с 8 по 26 октября балтийские летчики торпедоносной авиации повредили миноносец, сторожевой корабль и потопили три транспорта противника. Для этого потребовалось 11 самолето-вылетов, т. е., иными словами, два самолето-вылета на один пораженный корабль. Это свидетельствовало о мастерстве экипажей самолетов-торпедоносцев, среди которых особенной популярностью пользовались летчики гвардии капитаны А. З. Пятков и Е. П. Шевченко, гвардии старшие лейтенанты К. С. Деревянных, Г. Я. Червоноокий и И. А. Кудряшев и другие. Боевой опыт балтийских летчиков вскоре переняла авиация других наших флотов.
Кроме действий на морских сообщениях, авиация Краснознаменного Балтийского флота наносила систематические удары по конечным пунктам этих сообщений — портам и военно-морским базам: Хельсинки, Таллин, Котка, Нарва и другим. Так, в ночь на 24 нюня около 150 самолетов флота и Ленинградского фронта нанесли сильный бомбовый удар по военно-морской базе Котка.
Всего за кампанию 1942 г. авиация Краснознаменного Балтийского флота потопила и повредила 18 транспортов, два миноносца, 40 сторожевых кораблей и катеров и много других кораблей, разрушила ряд портовых сооружений и важных военных объектов.
В августе на сообщениях противника в восточной части Финского залива появились торпедные катера Краснознаменного Балтийского флота. Однако большого эффекта их действия не принесли, так как базы нашего флота находились далеко от района плавания вражеских транспортов, а сами торпедные катера имели небольшой радиус действия. В течение августа — октября они произвели несколько поисков кораблей противника в Нарвском заливе и в Южном Гогландском проходе. В результате этих поисков был потоплен один транспорт противника.
Таким образом, в кампании 1942 г. сообщения противника на Балтийском море находились под постоянными ударами Краснознаменного Балтийского флота, который фашистская пропаганда еще в 1941 г. объявила сначала уничтоженным, а потом заблокированным в Ленинграде.
Директивой от 9 апреля 1942 г. Государственный Комитет Обороны обязал Ладожскую военную флотилию организовать воинские перевозки для Ленинграда и Ленинградского фронта через Ладожское озеро, а также эвакуацию предприятий и населения из осажденного города.
В отличие от осени 1941 г. теперь основной поток грузов должен был идти не из Новой Ладоги, а по более короткой трассе Кабона — Осиновец, получившей название малой трассы. Никогда раньше перевозки с восточного берега Шлиссельбургской губы на западный не производились, берег этот был пустынным. В короткий срок саперные части Ленинградского фронта построили на участке коса Кареджи — Кабона десять пирсов длиной по 250—300 метров каждый. От станции Войбокало через поселок Жихарево к пирсам была проложена железная дорога. Таким образом, железнодорожная магистраль Вологда — Ленинград теперь прерывалась только 13-мильным участком озера от косы Кареджи до Осиновца, около которого находилась железнодорожная станция Ладожское озеро.
На западном берегу был расширен и перестроен Осиновецкий порт, развернулось строительство причалов в бухтах Морье и Гольсмана.
В это время рабочие ленинградских заводов построили более 100 стальных самоходных барж упрощенной конструкции, названных тендерами, и по заказу Северо-Западного речного пароходства — отдельные части крупных несамоходных стальных барж, которые затем собирались в бухте Гольсмана.
Для прикрытия трассы от ударов с воздуха была создана особая истребительная авиационная группа, в состав которой вошло несколько истребительных авиационных полков и одна отдельная эскадрилья Краснознаменного Балтийского флота. Трасса была разбита на зоны патрулирования, а последние распределены между частями морской авиации, которой надлежало прикрывать реку Волхов на участке Волховстрой — Новая Ладога, мост через реку Сясь в районе Колчаново, порты Новая Ладога и Кабона и трассу Новая Ладога — Осиновец.
Суровая зима задержала начало навигации. Ледовая дорога действовала до последних дней апреля 1942 г. Только 23 мая начались перевозки во льдах на малой трассе. 28 мая к пирсам восточного берега подошли канонерские лодки, транспорты, тральщики и буксиры — всего около двадцати единиц. Боевая деятельность озерной «Дороги жизни» началась.
С первых же дней плавания кораблей Ладожской военной флотилии гитлеровцы бросили против них сотни самолетов. Гитлеровская ставка возложила задачу уничтожения сообщений блокированного Ленинграда со страной на 1-й воздушный флот Германии, которым командовал генерал-полковник Келлер. Немецко-фашистское командование полагало, что, разгромив базы, корабли и суда Ладожской военной флотилии, оно сорвет снабжение Ленинграда. Поэтому утром 28 мая, когда на пирсах Кабоны царило необычайное оживление в связи с началом погрузочных работ, более 90 бомбардировщиков Ю-87 и Ю-88 обрушили сотни бомб на корабли и суда, находившиеся в этом районе. Зенитная артиллерия порта и кораблей сбила во время этого налета 20 самолетов противника, а гитлеровцам удалось вывести из строя всего лишь один корабль. Налеты фашистской авиации на конечные пункты ладожских трасс — Осиновец, Кабона, Новая Ладога — приняли систематический характер. В них участвовали сотни самолетов, а результаты оказались ничтожными. Гитлеровцы же потеряли много самолетов (только за последние дни мая 98 машин). Перевозки через Ладожское озеро не только не были нарушены, но, наоборот, масштабы их все больше и больше росли.
Особенно отличился в боях с авиацией противника 13-й истребительный авиационный полк военно-воздушных сил флота, преобразованный затем в 4-й гвардейский истребительный авиационный полк. Летчики этой части провели 75 воздушных боев, показав в ходе их немало образцов мужества, отваги и умения побеждать сильного врага. Так, 16 мая 1942 г. 15 Ю-88 под прикрытием 19 Ме-109 пытались нанести удар по перевалочному пункту Лаврово. Летчики 4-го гвардейского полка встретили противника на подходе к цели, сбили три самолета и, рассеяв боевой порядок фашистских самолетов, заставили их сбросить бомбы далеко от Лаврова, в озеро.
В отражении налета 28 мая на Кабону участвовало 20 самолетов 4-го гвардейского полка. Несмотря на численный перевес противника, советские летчики вступили в бой, сбили восемь Ю-88 и три Ме-109 и сорвали бомбардировки объекта. За мужество и отвагу наиболее отличившимся летчикам полка Г. Д. Голубеву, Г. Д. Васильеву, П. П. Кожанову, Г. Д. Цоколаеву, А. И. Кузнецову, А. Ю. Байсултанову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Трасса Осиновец — Кабона с первых дней навигации превратилась в большую дорогу, по которой в обе стороны непрерывным потоком шли десятки тендеров, катеров, транспортов и буксиров с баржами. Район, изобилующий банками и отмелями, считавшийся всего лишь несколько месяцев назад непроходимым для судов, стал по воле советских людей местом грандиозных перевозок грузов для блокированного Ленинграда.
Горячая любовь к героическому городу воодушевляла ладожских моряков на самоотверженные подвиги. День и ночь, не зная отдыха и сна, под постоянными бомбардировками матросы и офицеры флотилии и моряки Северо-Западного речного пароходства поддерживали связь Ленинграда с Большой землей. В Ленинград перевозились тысячи тонн продовольствия и боеприпасов, угля и бензина, направлялись войсковые резервы; из Ленинграда в тыл страны эвакуировались десятки тысяч жителей и ценное промышленное оборудование.
Каждый день на трассе был наполнен героизмом. Старшина тендера № 81 комсомолец Малафеевский, тяжело раненный во время воздушного налета, заделал около сотни крупнокалиберных пулевых пробоин в тендере, перевязал получивших ранения эвакуируемых жителей города, а сам затем упал от потери крови и впоследствии скончался в госпитале. Матрос Степанов с малого охотника, раненный в обе ноги при отражении воздушного противника на малой трассе, ползком подавал боезапас к пулемету.
Моряки флотилии, стремясь ускорить темп перевозок, своими силами грузили продовольствие и боеприпасы на корабли, а потом без отдыха несли ходовые вахты. Имущество эвакуированных ленинградцев, как правило, грузил на корабли и выгружал с них личный состав флотилии.
В июне отряд транспортов флотилии выполнил ответственное задание — перевез на восточный берег озера ленинградских детей. С отеческой заботой отнеслись ладожцы к тысячам измученных голодом и холодом, бомбардировками и артиллерийскими обстрелами маленьких ленинградцев, эвакуируемых в тыл страны, где их ждали санатории и школы. Матросы и офицеры отряда с особенным вниманием оберегали дорогих пассажиров от варварских бомбардировок, от возможных тягот пути. Один только транспорт «Вилсанди» перевез на восточный берег около 16 тысяч детей. Секретарь комсомольской организации Черников и командир отделения сигнальщиков Кучер, сменившись с вахты, на руках переносили детей на корабль. Народный комиссар просвещения РСФСР объявил благодарность экипажу «Вилсанди»; командир транспорта капитан 2 ранга М. О. Котельников, его помощник и четыре матроса были занесены в Книгу почета Наркомпроса.
Наибольшего размаха перевозки по малой трассе достигли в июле — августе. В эти месяцы через озеро было перевезено около 75 % всех людей, направлявшихся в Ленинград и из Ленинграда летом 1942 г. Небывалый подъем и энтузиазм царили на всех участках «Дороги жизни», он обеспечил значительное перевыполнение заданий Государственного Комитета Обороны по перевозкам. Творческая инициатива и смекалка моряков способствовали определению новых способов увеличения объема перевозок. На Ладоге был применен способ буксировки железнодорожных цистерн по озеру: составы железнодорожных цистерн с горючим стаскивались с рельсов восточного берега прямо в воду, буксировались через озеро, ставились на рельсы западного берега и следовали в Ленинград. Были оборудованы также специальные паромы на спаренных железных баржах для одновременной перевозки через озеро четырех паровозов (без тендеров).
Перевозки по малой трассе осуществлялись поточным методом, а по большой трассе (Новая Ладога—Осиновец) — методом конвоев.
Не достигнув результата массированными и систематическими налетами своей авиации на корабли и базы флотилии противник развернул борьбу на озерных сообщениях силами своей флотилии. С этой целью фашисты в конце июня — начале июля перебросили по железной дороге из района Ла-Манша в порт Лахденпохья (главная база финской флотилии на Ладожском озере) четыре итальянских торпедных катера, четыре катера-заградителя, до 40 самоходных десантных барж (паромов) и десантных ботов немецкой постройки. Эти силы были способны производить минные постановки, набеговые действия на сообщения и высадки десантов в составе более чем 3 тысячи человек.
К концу августа немецко-итальянская флотилия закончила боевую подготовку и перебазировалась во временные базы Сортанлахти и Кексгольм. План действий флотилии противника, получившей название «отряд восточной переправы», предусматривал постановку минных заграждений на малой трассе и систематические набеги торпедных катеров и артиллерийских десантных барж на советские конвои на большой трассе. Однако первые же попытки осуществить этот план встретили организованное и умелое противодействие всех сил и средств Ладожской военной флотилии. Система нашего противоминного наблюдения, береговой обороны и дозоров не позволяла противнику производить минные постановки, а наши сторожевые корабли, канонерские лодки и малые охотники были для вражеской флотилии непреодолимой преградой на пути к «Дороге жизни». Командование вражеской флотилии прямо заявило, что «проводить какие-либо операции в Шлиссельбургской губе невозможно, пока не будут уничтожены советские канонерские лодки и сторожевые корабли».
Активные боевые действия канонерских лодок, сторожевых кораблей, сторожевых и торпедных катеров Ладожской военной флотилии по всей глубине операционной зоны противника постоянно срывали его замыслы. В течение июля — октября корабли флотилии обстреливали базы противника, действовали на его тыловых сообщениях в северной части озера, вели глубокую разведку. Так, 24 августа малыми охотниками был захвачен катер противника, незадолго до этого — 28 июля — потоплен итальянский торпедный катер.
В сентябре и октябре неприятельская флотилия несколько раз появлялась в полном составе в районе западнее острова Сухо, чтобы уничтожить наши конвои, но каждый раз смелые действия эскорта, состоявшего обычно из одной — двух канонерских лодок и нескольких малых охотников, вынуждали ее отходить. В ночь на 27 сентября противник поставил заграждение из двенадцати мин на большой трассе, но оно было нами своевременно обнаружено. Таким образом, боевые действия вражеской флотилии на Ладожском озере не только не нанесли какого-либо ущерба снабжению Ленинграда, но даже не смогли его затруднить.
Тогда, чтобы воспрепятствовать нашим перевозкам, противник решил провести десантную операцию.
1-й воздушный флот Германии не смог пресечь снабжение Ленинграда. Гитлеровское командование надеялось, что эту задачу удастся решить флотилии десантных барж (паромов) типа «Зибель», оперативно подчиненных также генерал-полковнику Келлеру. Немецко-фашистское командование разработало десантную операцию на остров Сухо. Десант должен был уничтожить батарею, гарнизон, пост наблюдения и маяк. Дальнейшие намерения противника остались неизвестными. Но если бы противнику удалось реализовать свой план, то перевозки по большой трассе были бы нарушены, вражеским кораблям было бы легче нападать на конвои и минировать обе трассы. Эту операцию, получившую название «Бразиль» и подготовленную при участии конструктора десантных барж Зибеля, гитлеровцы начали 21 октября, с задержкой против плана на десять дней.
Десантная операция строилась на принципе внезапности и достижения цели подавляющим превосходством в силах. В 17 час. 15 мин, десантный отряд противника в составе 16 десантных барж, семи десантных ботов, трех итальянских торпедных катеров вышел из Кексгольма. Воспользовавшись очень плохой видимостью (темная ночь, дождь и мокрый снег) отряд в 7 час. 15 мин. внезапно появился перед островом Сухо и открыл огонь более чем из двадцати 88-мм орудий и 100 автоматических 20-мм пушек. Батарея острова немедленно открыла ответный огонь.
Под прикрытием интенсивного артиллерийского огня из 100 автоматических 20-мм пушек и нескольких самолетов десантные боты и катера около 8 час. двинулись к берегу с первым броском десанта, состоявшим из трех ударных отрядов, насчитывавших около 70 человек. По плану один отряд должен был атаковать маячное здание, а два других — расчеты северного и западного орудий батареи Сухо.
Но планы гитлеровцев были опрокинуты буквально в первые же минуты боя. Личный состав батареи острова Сухо, которой командовал старший лейтенант И. К. Гусев, оказал ожесточенное сопротивление врагу. Огнем орудий и двух пулеметов, штыками и гранатами небольшой гарнизон острова сдерживал натиск многократно превосходящих сил противника, стремясь выиграть время, необходимое для подхода кораблей и авиации флотилии. Орудие старшего сержанта Баскакова со второго залпа накрыло десантную баржу. Загоревшись, вражеское судно село на подводные камни у острова. Очередными залпами Баскаков потопил катер противника. Метким огнем расчеты сержантов Пугача и Мишукова заставили выброситься на камни еще две десантных баржи.
В 7 час. 15 мин., с первым залпом противника, находившиеся в дозоре тральщик «ТЩ-100» и сторожевой катер «МО-171» донесли в штаб Ладожской военной флотилии о подходе вражеского десанта и вступили с ним в неравный артиллерийский бой. Действия командиров дозорных кораблей старших лейтенантов П. К. Каргина и В. И. Ковалевского были правильными, так как рация Сухо после первых вражеских залпов вышла из строя.
Схема боя у острова Сухо 22 октября 1942 г.
«ТЩ-100», вооруженный одной 45-мм пушкой, отвлек на себя огонь восьми десантных барж, на каждой из которых находилось четыре 88-мм орудия.
Командующий флотилией капитан 1 ранга В. С. Чероков, получив донесение о высадке противника, отдал приказ о немедленном развертывании сил для удара по вражеским кораблям в районе острова Сухо.
Старший лейтенант Иван Константинович Гусев.
В 9 часов наша авиация нанесла первый бомбо-штурмовой удар по вражескому десанту. Встретив непредвиденное по силе и ожесточению сопротивление, потеряв время и опасаясь скорого прихода советских боевых кораблей, гитлеровцы поспешили свернуть операцию. В 9. час, 20 мин. противник был выбит с острова. Бросив три десантные баржи, подбитые нашей артиллерией и севшие на мель, сняв с острова десантников, отряд противника ушел в озеро. В это время из Новой Ладоги и бухты Морье к месту боя подходили канонерские лодки, тральщики и сторожевые катера. Из Новой Ладоги отряд кораблей вышел через 30 минут после получения донесения о появлении противника. Через час после него из бухты Морье вышел второй отряд. Оба отряда выслали вперед быстроходные катера, которым было приказано охватить противника с флангов и артиллерийским огнем задержать до подхода главных сил флотилии. Так как десантный отряд противника двигался пятиузловым ходом, канонерским лодкам удалось догнать его и завязать артиллерийский бой.
Около 11 часов новоладожский отряд, состоявший из канонерской лодки «Нора», тральщиков № 37, 126 и 127 под командованием капитана 3 ранга П. А. Куриата, находясь к юго-востоку от противника, завязал с ним бон. В это время малые охотники отряда атаковали кильватерную колонну противника с севера.
Преследование десантного отряда противника.
К 11 часам к месту боя подошел и морьенский отряд — канонерские лодки «Бира» и «Селемджа», два торпедных катера, два малых охотника и два бронекатера — под командованием капитана 1 ранга Н. Ю. Озаровского и атаковал десантный отряд противника с юго-запада.
Прикрываясь дымовыми завесами, гитлеровцы отходили на северо-запад. Преследование их продолжалось до 16 часов, за этот период нашим кораблям удалось потопить и повредить две десантные баржи, три десантных катера и один катер противника захватить в плен. В бою особенно отличились катерники старшие лейтенанты П. Колесник, Г. Бровкин, И. Певнев, Н. Епихин и другие.
В дальнейшем отряд противника преследовала только авиация Краснознаменного Балтийского флота, сыгравшая решающую роль в разгроме вражеского десанта. С 9 часов до 18 час. 45 мин. она непрерывно наносила бомбо-штурмовые удары по неприятельским кораблям. Летчики авиационных подразделений Рассудкова, Костылева, Мироненко и Клименко действовали решительно и дерзко. Они потопили и повредили восемь десантных паромов, два катера и сбили 14 вражеских самолетов.
Всего в бою у острова Сухо отряд противника потерял 13 десантных паромов и шесть катеров. После этого выходить в озеро вражеская флотилия уже не могла и вскоре была совсем убрана с Ладоги. Ее разгром имел большое значение для обеспечения бесперебойных перевозок через Ладожское озеро.
Мужество и самоотверженность гарнизона острова Сухо, моряков Ладожской военной флотилии и летчиков Краснознаменного Балтийского флота спасли «Дорогу жизни». Перевозки продовольствия и боеприпасов для защитников города-героя не прерывались ни на час. Они продолжались и тогда, когда на озере появился лед, и плавание стало возможным лишь с помощью ледокольных пароходов. Только в середине января 1943 г., когда лед окончательно сковал озеро, прекратились переходы кораблей.
Боевой и трудовой подвиг ладожцев помог городу-герою выдержать многомесячную осаду. Родина высоко оценила доблесть своих сынов. Сотни ладожцев были удостоены высоких правительственных наград.
В июле 1942 г. противник подтянул к Ленинграду крупные силы пехоты и танков, высвободившиеся после падения Севастополя, и начал готовиться к новому наступлению на город. Однако наступление это задерживалось из-за того, что оперативные и стратегические резервы германского командования были втянуты в ожесточенное сражение на сталинградском и кавказском направлениях.
Чтобы сорвать новые планы захвата Ленинграда и оттянуть со сталинградского направления, где летом 1942 г. решалась судьба войны, как можно больше немецко-фашистских дивизий, Ставка советского Верховного Главнокомандования готовила наступательную операцию Ленинградского и Волховского фронтов по разгрому мгинско-синявинской группировки противника и созданию условий для ликвидации блокады Ленинграда.
В период подготовки к решительному наступлению войска Ленинградского фронта провели ряд частных операций с целью улучшить занимаемые позиции и разведать силы противника. Наиболее успешной из них была Усть-Тосненская, к участию в которой командование Ленинградского фронта привлекло силы Краснознаменного Балтийского флота.
Усть-Тосненская армейская наступательная операция проводилась на крайнем левом фланге Ленинградского фронта, упиравшемся в Неву в районе впадения в нее реки Тосно. Для облегчения наступления армейских частей, действовавших вдоль Невы, было решено высадить тактический десант на восточный берег устья реки Тосно в районе села Ивановское в тыл приречному флангу противника. Десанту ставилась задача внезапным коротким ударом захватить мосты через реку (два железнодорожных и два шоссейных) и удержать их до выхода войск Ленинградского фронта к берегу Тосны.
Заняв в начале сентября 1941 г. район Усть-Тосно — Ивановское, противник превратил его в сильный узел обороны, включавший в себя больше двадцати дзотов и другие огневые средства, расположенные у уреза воды. Подробные данные о системе обороны противника, собранные войсковой разведкой, позволили составить панораму берега в районе высадки для изучения ее десантниками. Подготовка к высадке проводилась у села Рыбацкое, участок берега возле которого был очень похож на тот, где предстояло высаживаться. Десантники тренировались здесь в посадке на катера и высадке с них на берег, изучали оружие и сухопутную тактику, проводили учебные бои по захвату мостов. Особое внимание уделялось отработке организации взаимодействия десантного отряда с береговой артиллерией и стрелковыми частями. В этом направлении были достигнуты хорошие результаты, решившие впоследствии судьбу боя.
Решение на высадку десанта предусматривало подавление обороны противника мощным артиллерийским наступлением, внезапную высадку десанта в дневное время, стремительный бросок к мостам, их захват и разминирование. Гитлеровцы не ожидали высадки десанта в светлое время на сильно укрепленный плацдарм, и это обеспечивало внезапность высадки.
К утру 19 августа десант сосредоточился на левом берегу Невы, в районе деревни Корчмино.
В 11 часов началось артиллерийское наступление, в 12 часов — движение первого эшелона десанта на 22 катерах «ЗИС» и «КМ» в охранении семи бронекатеров. Переход и высадка прикрывались дымовыми завесами, которые ставили специальная дымстанция, находившаяся на фланге сухопутного фронта, бронекатер и авиация. Прорывая дымовые завесы, катера «ЗИС» и «КМ» стремительно направлялись к вражескому берегу. В это время вся противодесантная оборона противника была уже парализована мощным огнем береговых батарей Краснознаменного Балтийского флота, расположенных на правом берегу Невы, и артиллерией армейских частей, перешедших в наступление на западном берегу реки Тосно.
С 13 час. 05 мин. до 13 час. 20 мин. все катера закончили высадку.
Несмотря на сильное сопротивление эсэсовцев, занимавших оборону в районе высадки, наши десантники, которыми командовали старшие лейтенанты Коструба и Корытин, смело бросились вперед, прорвались к мостам, захватили и разминировали их и организовали стойкую оборону. Наступление десантников поддерживали артиллерия и авиация.
К 15 часам была завершена высадка второго эшелона десанта для усиления обороны занятого плацдарма.
Частная наступательная операция частей Советской Армии и Краснознаменного Балтийского флота увенчалась успехом: противник был вынужден оставить важный для него усть-тосненский узел обороны. Этот успех свидетельствовал о возросшем тактическом и боевом мастерстве офицеров и матросов в проведении десантов, являющихся одной из самых сложных форм взаимодействия армии и флота.
В период с 20 августа по 8 сентября отряд высадки обеспечивал перевозку продовольствия и боеприпасов на занятый плацдарм и поддерживал фланг наступавших на село Ивановское частей Советской Армии.
Через несколько дней после успешного завершения боевых действий в Усть-Тосненской операции силы Краснознаменного Балтийского флота приняли участие в операции по форсированию Невы в районе Московской Дубровки.
27 августа началось наступление правого крыла Волховского фронта. Совершив прорыв, наши части вышли на железную дорогу Синявино — Мга, в 6—7 км от Невы. Реальная угроза окружения шлиссельбургской группировки войск и прорыва блокады вынудила немецко-фашистское командование бросить на этот участок фронта оперативные резервы, предназначенные для наступления на Ленинград. Ценой огромных усилий и потерь противнику удалось к середине сентября задержать наше продвижение к Неве.
Попытка частей Ленинградского фронта переправиться 9—10 сентября на левый берег Невы в районе Московской Дубровки с целью нанесения удара в тыл противника навстречу войскам Волховского фронта не увенчалась успехом. Так как наше продвижение в районе Синявино — Мга было остановлено, Военный совет Ленинградского фронта решил повторить операцию по форсированию Невы на том же участке. На этот раз к участию в ней были привлечены силы и средства Краснознаменного Балтийского флота.
Операция строилась на принципе силы. Оборонительные усилия противника предполагалось распылить посредством одновременного форсирования реки на широком фронте. На автомашинах к месту переправы у Невской Дубровки было доставлено 30 тендеров и мотоботов Ладожской военной флотилии, 10 катеров и 2200 саперных деревянных лодок, изготовленных заводами Ленинграда. Для управления этими средствами был создан отдельный морской батальон из состава слушателей курсов младших лейтенантов и школы боцманов.
Операции предшествовала тщательная боевая подготовка бойцов Советской Армии совместно с моряками. Была выпущена «Памятка-инструкция бойцам и командирам при переправе через реку», в которой подробно описывалось, как должен действовать каждый десантник во время переправы. Партийно-политической работой среди десантников руководила специальная группа работников Политического управления Краснознаменного Балтийского флота. Эта группа проделала большую работу по подбору людей и формированию морского батальона, изучению личного состава, созданию партийных и комсомольских организаций и развертыванию устной агитации.
В ночь на 26 сентября Нева была успешно форсирована. Высадке предшествовала мощная артиллерийская обработка района высадки береговыми батареями, артиллерией эскадренных миноносцев и канонерских лодок, стоявших на Неве у села Рыбацкого. После высадки первого броска, состоявшейся в 3 часа 30 мин., началась переправа на фронте в 6—7 км одновременно в трех пунктах. За ночь был полностью переброшен первый эшелон с артиллерией и танками, которые перевозились на армейских понтонах. Высадка поддерживалась авиацией Краснознаменного Балтийского флота.
В дальнейшем, вплоть до 6 октября, морской отряд переправы продолжал перевозку войск, артиллерии и танков на левый берег и эвакуацию оттуда раненых.
Когда началась переправа, коммунисты были в первых рядах. Сквозь шквал огня они вели катера и шлюпки к вражескому берегу и своим героизмом вдохновляли на подвиги десантников.
Яркий пример отваги и беззаветного служения Родине показал коммунист мичман Яков Чугунов. Когда шлюпка, которой он управлял, была потоплена, Чугунов, раненный, поплыл к вражескому берегу, где шел бой. Встретив группу солдат, он возглавил се; группа в течение двух суток сдерживала натиск фашистских автоматчиков. Когда отряд соединился с другими частями Советской Армии, Чугунов попал в санпункт. Лежа в шалаше, он услышал шум моторов. Чугунов вместе с несколькими бойцами пополз навстречу вражеским танкам. Связками гранат они подбили два танка.
После боя герой моряк был награжден орденом Ленина.
Геройскими подвигами прославились также матросы Андрей Ткачев, Георгий Подзноев, младший лейтенант Вальтер, старший политрук Гончаров и сотни других моряков. 35 % состава морского батальона получили правительственные награды.
Противник оказывал упорное сопротивление. В течение дня на участке в 3—3,5 км он выпускал в среднем до 4 тысяч снарядов и мин, все места посадки и высадки наших войск непрестанно поливались огнем пулеметов; 300 самолето-вылетов совершила вражеская авиация для бомбардировки переправы. Серьезная подготовка к операции и хорошая организация ее, массовый героизм солдат и моряков и умело налаженное взаимодействие с армейскими частями — вот что являлось залогом успеха.
Так как обстановка под Синявино изменилась и Волховский фронт перешел к обороне, командующий Ленинградским фронтом приказал отвести переправившиеся части на правый берег. В течение 6—8 октября организованно и скрытно от противника была произведена эвакуация основных войск и техники с плацдарма левого берега, с так называемого «пятачка», который наши части продолжали удерживать в своих руках до прорыва блокады Ленинграда (январь 1943 г.).
Сентябрьское наступление наших войск на синявинском направлении (Синявинская наступательная операция Советской Армии) сорвало удар врага на Ленинград с юга, который немецко-фашистское командование готовило в течение всего лета.
Наше наступление отвлекло на синявинское направление крупные оперативные резервы противника. В ходе ожесточенных боев войска Волховского и Ленинградского фронтов обескровили и перемололи их и этим оказали существенную поддержку героическим защитникам Сталинграда.
Вместе с тем боевой опыт, приобретенный в боях под Синявино, Мга, помог советскому командованию тщательно подготовить новую наступательную операцию на том же участке фронта в январе 1943 г., которая завершилась разгромом синявинской группировки противника и прорывом блокады Ленинграда.
Таким образом, наступательные операции Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом летом — осенью 1942 г. подготовили условия для ликвидации блокады Ленинграда.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
