Твои герои, Ленинград

НОВИЦКИЙ
Евгений Гаврилович

Верить и бороться

Новицкий Евгений Гаврилович. Родился в 1912 г. в селе Кептевичи Чашникского района Витебской области. Белорус. Член КПСС с 1939 г. Жил в Москве, работал в типографии «Крестьянской газеты». Окончил летно-техническую школу Осоавиахима, получив звание инструктора-парашютиста и инструктора-летчика. Затем работал в аэроклубах. В июне 1941 г. из столицы ушел на фронт. В 72 вылетах уничтожил и повредил большое количество боевой техники и живой силы противника. Выл тяжело ранен. После госпиталя, несмотря на полную потерю зрения правого глаза, добился возвращения в родной полк и совершил еще 11 боевых вылетов. Звания Героя Советского Союза удостоен в марта 1945 г. В 1946 г. демобилизовался из армии по болезни. Ныне живет в Ленинграде.

Как-то раз в начале лета двадцать девятого года помощник печатника столичной типографии «Крестьянской газеты» комсомолец Евгений Новицкий, направляясь после смены на рабфак, купил в журнальном киоске лотерейный билет Осоавиахима. Билет оказался выигрышным. По нему можно было либо получить деньги, либо совершить на самолете полет над Москвой. Новицкий выбрал последнее. Так он совершил свой первый в жизни полет.

Новицкий не мог, конечно, предполагать тогда, что именно такой же самолет, на котором летел, он будет пилотировать много лет спустя, в грозном сорок первом.

У многих мечта стать летчиком рождается с детства. Новицкий же не думал быть им. Но первый полет по лотерейному билету так захватил его, что, придя в общежитие, он объявил:

— Хочу стать летчиком!

С того памятного дня о чем бы ни думал, перед глазами стояло ярко-голубое небо. Однако написать, что Новицкий проявил исключительную настойчивость и потому смог получить путевку в небо, значило бы сказать неправду. Не один он жаждал летать, об этом думали тысячи и тысячи юношей. Евгений был среди тысяч молодых москвичей, которые горячо откликнулись на призыв IX съезда ВЛКСМ: «Комсомолец — на самолет!» По комсомольской путевке с Красной Пресни пришел он в Центральную летно-техническую школу Осоавиахима. В тридцать втором году уже руководил группой юных рабочих, выразивших желание стать парашютистами. Годом позже Евгений, не прекращая парашютную подготовку, получил свидетельство инструктора-летчика, пилота запаса. Он учил юношей и девушек искусству парашютных прыжков, помогал им обрести крылья — стать летчиками.

В первые же дни Великой Отечественной Новицкий был направлен в военно-морское авиационное училище, но уже через несколько дней оказался на фронте. Правда, боевой самолет ему не дали: в то время на Балтике было много замечательных кадровых военных летчиков и гораздо меньше боевых самолетов. Как и в московском небе, Новицкий летал на Балтике в сорок первом на У-2. Это опасно. Гитлеровцы считали его своей легкой добычей. Завидев У-2, фашистские летчики спешили радировать командованию: иду в атаку на русский самолет. Названия не уточняли, чтобы победа выглядела внушительней. И действительно не один самолет У-2 погиб в те дни над южным берегом Финского залива и в его волнах.

И если Евгения Новицкого в то тяжелое время ни разу не сбили, то лишь по одной причине — он мастерски пилотировал, был настоящим воздушным акробатом. Одна из встреч с «мессершмиттом» все же едва не стоила ему жизни. «Мессершмитт» появился неожиданно. Если бы не осмотрительность — качество опытного инструктора, первая же пулеметная очередь гитлеровского пилота могла стать для Новицкого роковой. Но Евгений вовремя заметил врага и заложил У-2 в крутой вираж. Фашист скопировал маневр, но, видимо, не учел разности в скоростях и проскочил мимо. Новая попытка поймать связной самолет в прицел также закончилась неудачей. Тогда гитлеровец дал длинную пулеметную очередь, рассчитывая трассой огня поразить Новицкого. Но советский летчик успел заложить вираж в другую сторону, а затем снизился до земли, лишив маневренности скоростной истребитель врага. Это было испытание мастерства пилотирования, тактической зоркости, физической закалки, осмотрительности. Евгений, конечно, не мог сбить фашистский истребитель. Но он победил. Победил потому, что гитлеровец, не достигнув цели, повернул к линии фронта. Для Новицкого этот бой был большой удачей. В полку его ждало крепкое рукопожатие майора Ф. А. Морозова.

— Только что разведчики сообщили, как вы дрались с «мессером»,— сказал командир.

— Не дрался,— возразил Новицкий.— Просто спасался.

— Нет, вы именно дрались. Правда, без пулеметов, но дрались. И победили. Объявляю вам за этот полет благодарность.

Вскоре Новицкий попал в эскадрилью Николая Васильевича Челнокова, известного балтийского летчика, ставшего впоследствии дважды Героем Советского Союза.

Уже после нескольких контрольных полетов Челноков убедился, что Новицкий пилотирует самолет уверенно, что такому летчику можно доверить новый штурмовик Ил-2, прозванный фашистами «черной смертью».

Первый боевой вылет Новицкий совершил в район станции Мга, близ Ленинграда. В тот день эскадрилью в бой вел Челноков. В районе станции враг сосредоточил сильное зенитное прикрытие. В воздухе образовалась сплошная стена разрывов снарядов. Новицкий стремился не отстать от ведущего, совершая один за другим противозенитные маневры. Когда же комэск спикировал, Новицкий устремился за ним, а затем, нацелив самолет на батарею противника, нажал на гашетку. Он видел, как побежала орудийная прислуга. Теперь пора бить реактивными снарядами. Это оружие особенно эффективно на открытой местности, при ударе по живой силе. И Новицкий атаковал колонну гитлеровцев. Завершая полет, он сбросил бомбы на железнодорожные составы.

В тот день Новицкий еще дважды летал на Мгу. И дважды добился при бомбардировании хороших результатов. На разборе полетов Челноков сказал, что Новицкий в бою держался как надо. Это «как надо» было высшей оценкой в устах командира.

В одном из полетов, это было в декабре над той же Мгой, погиб секретарь партийной организации эскадрильи летчик П. Пыльнов. Тяжело переживали в подразделении гибель товарища. Вечером того же дня командир сказал Новицкому:

— Принимайте на себя обязанности парторга до выборов.

Конечно, это был не приказ, а просьба, но Новицкий ответил: «Есть!» Ответил как в строю. И он заменял погибшего в бою парторга не формально, а всем сердцем. Героически действовал в борьбе с вражескими батареями, обстреливавшими Ленинград, и не раз возвращался на поврежденном осколками снарядов самолете.

Новицкому особенно запомнился налет на Малое Паново, где наша воздушная разведка обнаружила скопление крупных сил противника. Было это в конце марта сорок второго года. Он летел ведущим группы штурмовиков. Без потерь прошли линию фронта, приблизились к назначенному району. Сманеврировав под интенсивным огнем, устремились на головную колонну автомашин. Огнем, реактивными снарядами и бомбами Новицкий и его товарищи нанесли врагу большие потери. На свою базу вернулись целыми и невредимыми.

Удары по сухопутным целям чередовались с атаками по вражеским кораблям и военно-морским базам противника. И здесь Новицкий неоднократно водил в бой крупные подразделения штурмовиков. В одном из таких морских сражений после потопления транспорта, груженного боевой техникой и живой силой, самолет Новицкого был поврежден. Правильнее сказать, были выведены из строя все приборы. Сам же летчик не пострадал. Ему явно повезло — осколки снаряда лишь во многих местах пробили кабину, изрезали полы кожаного реглана. Но вести самолет домой пришлось без приборов, только по памяти, по запомнившимся ориентирам. И балтиец точно привел самолет на свою базу.

Боевой счет Новицкого быстро рос. За сравнительно короткое время он уничтожил или повредил четыре транспорта, канонерскую лодку, шесть катеров, 32 танка, четыре тяжелых и 27 зенитных орудий, 12 цистерн с горючим, много другой боевой техники и живой силы противника.

По всей Балтике гремело имя отважного штурмовика. Газеты ставили имя Евгения Гавриловича Новицкого рядом с именами таких асов, как будущие дважды Герои Советского Союза Николай Челноков, Алексей Мазуренко, Нельсон Степанян. В листовке, изданной в годы войны Политуправлением Балтийского флота, командование призывало всех морских летчиков «воевать так же бесстрашно, как штурмовик Е. Г. Новицкий».

Летом сорок второго года, во время уничтожения одной из вражеских батарей, обстреливавшей Ленинград, самолет Новицкого был сильно поврежден. Оказалась перебитой система охлаждения. Машина потеряла скорость.

— Герасимов,— передал Новицкий по радио,— принимай командование. Иду на вынужденную посадку.

Едва перетянув линию фронта, Новицкий приземлился на переднем крае. Фашисты немедленно перенесли огонь на штурмовик. И летчику пришлось по-пластунски спасаться от рвущихся мин и снарядов.

— Счастливый ты,— сказал подполковник Морозов,— из таких переделок живой возвращаешься.

Но главное испытание его ждало впереди.

Случилось это 20 июля 1942 года. Девятка штурмовиков во главе с Героем Советского Союза майором Антоном Карасевым поднялась с ленинградского аэродрома и взяла курс на Лигово — Урицк. Надо было поддержать нашу пехоту. Уже в первом заходе Новицкий бомбами заставил замолчать вражескую зенитную батарею. В следующие два захода на бреющем он расстрелял подразделение врага. Во время разворота для очередного захода вдруг что-то острое больно ударило в голову. И все пропало: и голубое небо, и приборная доска в кабине, и зенитки внизу. Летчик вскрикнул от неожиданности. Провел ладонью по лицу и понял, что ранен: вся ладонь в липкой крови. Попытался открыть глаза и не мог. А тут еще обожгло левую руку. «Значит, ранен не только в лицо»,— подумал Новицкий. Зажав коленями ручку управления, он вновь стер кровь с лица, и только тут стало ясно, что правый глаз совсем не видит.

Заметив неладное с самолетом Новицкого, майор Карасев приказал истребителям прикрыть его. Это спасло Новицкого от атак «мессершмиттов». До земли оставалось всего 100—200 метров. Уже близко родной аэродром. Но темень снова окутала летчика, и еще сильнее стала боль. Мелькнула мысль: не оставить ли самолет? У него хватит сил взять на себя ручку управления, набрать высоту. А уж выброситься из самолета для него, мастера парашютного спорта, совершившего 299 прыжков, дело простое, тем более что пройдена линия фронта и внизу наши войска. И все же он не совершил трехсотый прыжок, хотя это был самый легкий способ спастись.

Новицкий не помнит, как приземлился, как освободил для товарищей посадочную полосу, как выключил двигатель. Когда к штурмовику подбежал техник, летчик был без сознания.

Долгих шесть месяцев находился на излечении Евгений Новицкий. О многом он тогда передумал. Ни одна рана, а их было четыре, не беспокоила его так, как поврежденный глаз. Врачи собирались оперировать глаз. Но тогда прощай небо. Летчик отказался от операции, просил лечить. И появились проблески надежды...

Тем не менее из госпиталя он вышел с полной потерей зрения правого глаза, со шрамами на лице, болями в боку. Он выходил инвалидом, с нашивками, свидетельствовавшими о тяжелых ранениях. Но он не помышлял о демобилизации, более того, надеялся, что еще увидит землю с высоты птичьего полета. Он так и сказал членам госпитальной комиссии, предлагавшей ему демобилизацию по инвалидности. И вернулся в полк, где его ждали. Стал начальником парашютно-десантной службы полка.

Однако Новицкий никак не мог примириться с тем, что он теперь инвалид. Часами просиживал в кабине вышедшего из строя штурмовика, вспоминал работу каждого прибора, участвовал в пристрелке оружия и в послеполетных разборах, был в курсе новых тактических приемов применения авиации. Написал один, затем второй рапорт начальству. Доказывал, что сможет воевать как летчик. И наступил день, когда командир полка майор М. П. Хроленко, пригласив Новицкого на командный пункт, спросил:

— Скажите честно, видите правым глазом? Помолчав, Новицкий ответил, что не видит.

— А левым?

— Конечно, вижу. Хорошо вижу.

Это было близко к правде, потому что до ранения Новицкий видел отлично.

— Пошли на аэродром.

На учебно-тренировочном двухштурвальном самолете Хроленко проверил технику пилотирования бывшего летчика. Спустя день подписал приказ о том, что «начальник парашютно-десантной службы полка Новицкий допускается к полетам». К каким именно полетам, не было сказано. Но уже через день Новицкий получил У-2. Радовался как юный учлет. Много летал, поддерживал связь между аэродромами. А в конце войны еще 11 раз водил в атаку штурмовик, вступал в схватки с зенитками и «мессершмиттами».

Через год после окончания войны Новицкий уволился по болезни в запас, поступил работать в лесную авиацию. И здесь, на новой работе, он весь отдавался любимому делу, был в первых рядах строителей коммунизма.

М. Львов

Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 5. М.: Московский рабочий, 1982.

Другие материалы