1941 1942 1943 1944
		Голод

ДЕНЬ ЗА ДНЕМ       1941      Голод

Написать письмо

Из книги: Павлов Д.В. Ленинград в блокаде

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

(август—декабрь 1941 года)

В связи с нападением вооруженных сил фашистской Германии на Советский Союз миллионы людей по призыву правительства встали под боевые знамена для защиты своей Родины. Наиболее деятельная часть населения оказалась оторванной от производительного труда в промышленности и сельском хозяйстве. В то же время потребность в централизованном снабжении продуктами питания и обмундированием значительно возросла. В этих условиях, чтобы обеспечить бесперебойное довольствие войск и снабжение городского населения товарами, правительство вынуждено было в июле 1941 года ввести карточную систему снабжения, нормировав отпуск товаров. Нормы снабжения устанавливались в зависимости от наличия тех или иных товаров и были дифференцированы по возрастным группам населения, а также по важности и характеру выполняемых работ, при этом учитывался прежде всего физический труд. В трудных условиях на протяжении всей войны Советское государство обеспечило снабжение армии и городского населения продовольственными и промышленными товарами.

Жители городов, кроме продуктов, получаемых по установленной норме, могли приобретать пищевые товары на колхозных рынках, в коммерческих магазинах. В Ленинграде же, в особенности в первый период блокады, такая возможность исключалась. Карточка являлась единственным и исключительным источником получения продуктов. И если по какому-нибудь чуду человек владел лишней карточкой, то он имел ни с чем не сравнимое преимущество перед другими. Отсюда эгоисты и проходимцы, а их в таком большом, городе находилось немало, стремились всеми неправдами заполучить две, три, а если представлялся случай, то и больше карточек. Они любыми средствами, даже ценой жизни близких и родных, во имя живота своего добывали заборные книжки. Такие люди подобны саранче, они опасны, если к ним не применяются меры, исключающие их вредоносную деятельность в самом начале.

Ошибочно выданные или обманно полученные карточки приводили к дополнительному расходованию продуктов питания, а в условиях осады города это равносильно удару в спину. Подрывалось доверие населения к официальным лицам и организациям, ведающим распределением продовольствия. Однако эгоистам, в худшем смысле этого слова, не было никакого дела до судьбы города и его людей: кроме собственной персоны их ничто не интересовало. Они фабриковали ложные справки, мошеннически, где удавалось, получали дополнительные карточки. Пути к незаконному приобретению их изобретали самые различные. Некоторые управдомы в сговоре с дворниками выписывали карточки на вымышленных лиц; возвращаемые жильцами карточки на выбывших или умерших людей в ряде случаев присваивались нечестными работниками в домоуправлениях, на предприятиях. И ко многим другим не столько оригинальным, сколько разнообразным приемам прибегали эти проходимцы. Их деятельность в приобретении продовольствия незаконными путями была оживленной и напористой, они использовали каждое упущение управления по учету и выдаче продовольственных карточек. Колхозные рынки были пусты. Население знало, что продуктов нет и неоткуда им появиться, в избытке было только горе, но его никто не покупал, у каждого хватало своего. И все же ежедневно по утрам здесь собиралось множество людей, надеявшихся на волю случая приобрести что-нибудь для желудка. Иногда тому или иному счастливцу удавалось купить по баснословной цене небольшую пачку чайного напитка или лошадиную кость сомнительной свежести, однако и такие покупки были очень редки: продовольствия не было. Единственным источником питания являлась карточка. Она была дороже денег, приобрести пищевые товары без нее было невозможно. Но отсюда следовало, что к выдаче карточек, их хранению, учету, погашению талонов отношение должно было быть такое же, как к выпуску денег, если не более строгое. Однако в начале сентября со стороны ряда райисполкомов мало уделялось внимания работе этой довольно сложной и громоздкой распределительной машины. Выдача разовых талонов на получение продовольствия производилась с нарушениями инструкции. Наблюдение за возвратом карточек, если их владельцы потеряли на них право (призыв в армию, зачисление на котловое довольствие и т. п.), в полной мере не обеспечивалось, а это приводило к дополнительному расходу продовольствия. В сентябре бюро заборных книжек при районных советах выдали 70 тысяч разовых талонов на получение продовольственного пайка, между тем значительная часть этих талонов была получена гражданами, имеющими карточки. На ряде предприятий служащим выдавали продукты по категории рабочих. Немало карточек было выдано на детей, которые находились за пределами Ленинграда. Имели место и другие нарушения. Если подобные факты недопустимы в обычных условиях распределительной системы, то в условиях осады они приобретали опасный характер. Каждая тонна излишне израсходованного продовольствия прямо затрагивала интересы населения и обороноспособность города. Чтобы пресечь злоупотребления и обеспечить строгий порядок в расходовании продуктов, Военный совет в начале октября запретил производить выдачу разовых талонов на продовольственные товары и обязал Ленгорисполком:

а) карточки выдавать гражданам только после тщательной проверки первичных документов, а должностных лиц, допустивших нарушение инструкции о порядке выдачи, привлекать к судебной ответственности;

б) укрепить лучшими людьми из актива районных советов кадры работников по учету карточек на предприятиях и в домохозяйствах;

в) запретить администрации предприятий и учреждений без согласия районных советов снимать или перемещать работников по учету карточек на другую работу.

Для контроля за ходом оформления документов на право получения продовольственного пайка в октябре было привлечено более 3 тысяч партийных и советских работников.

Принятые меры по строгому соблюдению правил выдачи карточек дали ощутимый результат. В октябре их было выдано 2421 тысяча (кроме пригородных районов), или на 97 тысяч меньше, чем в сентябре. Эгоисты и пройдохи, выискивавшие пути незаконного приобретения карточек, наткнулись на такой барьер общественного и государственного контроля, что их активность оказалась парализованной. Правда, отдельные, более активные из них, находили способы обманного получения продовольствия: они подбирали бумагу, краски и каллиграфически, от руки печатали фальшивые карточки. В магазинах при тусклом освещении ламп или мерцающем свете коптилок фальшивки сходили за подлинные, карточки, и некоторым злоумышленникам удавалось получать продукты. В ноябре милиция задержала женщину, у которой обнаружила 100 продовольственных карточек. Она оказалась служащей фабрики, где печатались карточки по заказу городского бюро заборных книжек; хитроумными путями она сумела выкрасть их и вынести с фабрики. Были и другие факты злоупотреблений; они вскрывались, а преступники сурово наказывались.

Руководители города, органы снабжения опасались, что фашисты подбросят фальшивые карточки и тем самым создадут неразбериху, пусть даже на короткий срок. А в таком вопросе, где затрагиваются миллионы человеческих жизней, паника может иметь тяжелые последствия, тем более, когда враг стоит у порога. Подбросить фальшивки с самолетов было нетрудно. Принимать меры тогда, когда будут установлены факты, поздно. От такой опасности надо было оградить население своевременно.

10 октября по предложению А. А. Жданова горисполком принял решение: «В целях пресечения злоупотреблений продовольственными карточками и недопущения получения продовольственных товаров по возможным фальшивым карточкам провести с 12 по 18 октября 1941 года перерегистрацию выданных продовольственных карточек на октябрь месяц».

Осуществить перерегистрацию карточек в середине месяца в столь большом городе — технически сложное дело. Потребовалось прежде всего много людей, а в то время каждый работник был нужен на своем месте. Тем не менее партийная организация города выделила свыше 3 тысяч коммунистов для проведения этой важной работы.

Перерегистрация производилась в домоуправлениях и по месту работы. Каждый гражданин обязан был документально доказать свои права на получение карточек. Представленные документы сличались с фактическим состоянием семьи, местом и характером работы. .

На карточках, которые прошли перерегистрацию, ставился штамп «Перерегистрировано». В магазинах с 18 октября без такого штампа продукты не отпускались, а предъявляемые карточки, не прошедшие перерегистрации, отбирались. Вырезка талонов из карточек производилась продавцами в магазинах или официантами в столовых. В итоге количество хлебных карточек уменьшилось на 88 тысяч, на мясопродукты — на 97 тысяч, на жиры — на 92 тысячи и примерно такое же количество на другие продукты. Сокращение произошло главным образом за счет лиц, состоявших на котловом довольствии, не возвративших карточки по тем или иным причинам в бюро заборных книжек, а также за счет изъятия карточек, полученных обманными путями на несуществующие души. Сколько пропало фальшивых карточек, трудно сказать, так как их к регистрации предъявить никто не посмел.

Перерегистрация себя полностью оправдала. Даже скептики, которые вначале считали перерегистрацию излишней мерой предосторожности, вынуждены были признать ее большой профилактический и практический результат.

В конце декабря возникла неприятная неожиданность. У районных бюро заборных книжек стали выстраиваться длинные очереди за получением карточек взамен утерянных, причем потери с каждым днем увеличивались. В октябре было выдано взамен утерянных 4800 карточек, в ноябре — 13 тысяч, а в декабре — 24 тысячи. Было над чем задуматься. Утерянные карточки, если не все, то в значительной части кем-то были найдены, и по ним отпускались продукты. Расход производился двойной. Количество граждан, «теряющих» карточки, нарастало, как снежный ком. Требовалось срочное вмешательство в этот безусловно нездоровый и опасный процесс. Но как поступить? Применить официальную, законную меру, не выдавать карточек взамен утерянных — жестоко; лица, потерявшие их и не получившие замены, были обречены на мучительный голод. Обычная дисциплинарная мера в данных условиях казалась неприемлемой, пострадавшие не могли ни за какие деньги купить продовольствие. Секретарь горкома партии Капустин и председатель горисполкома Попков настаивали, чтобы продолжать выдачу карточек взамен утерянных, а от районных бюро заборных книжек потребовать тщательного расследования причин утери в каждом отдельном случае, и там, где нет обоснованных доказательств, не выдавать новую карточку. Но главное затруднение как раз и заключалось именно в том, что нельзя было установить подлинность потери. Мотивы у всех пострадавших были примерно одинаковые: «Спасаясь от бомбежки или обстрела, утерял карточки», а если дом был разбит, то добавлялось: «Карточки остались в квартире, дом разрушен». Безусловно, много людей попадало в беду, и мотивы их горя были истинными, но также верно и то, что пройдохи и здесь приложили свою подлую руку, стремясь из несчастья и беды сограждан извлечь выгоду для себя. Обстрелы, бомбежки, пожары в городе происходили ежедневно. В доводах для обоснования потерь недостатка не было. Отличить истинную потерю от мнимой практически оказалось невозможным. Взвесив все обстоятельства, Военный совет принял решение прекратить выдачу карточек по районным советам взамен утерянных. В исключительных случаях разрешалось только городскому бюро заборных книжек производить выдачу. Такое решение для пресечения злоупотребления и укрепления дисциплины в деле снабжения вызывалось суровой необходимостью. Вскоре потери резко сократились, а через некоторое время сошли на нет. Каждый гражданин хранил карточку очень бережно.

До середины сентября в общественных столовых у обедающих вырезали талоны из карточек только на мясо и хлеб, в размере 50% от установленной нормы на приготовление обеда, то есть, если на первое и второе блюда израсходовано 100 граммов мяса, удерживалось 50 граммов. Во второй половине сентября стали вырезать талоны из карточек в размере 100% на мясо и хлеб, за исключением небольшого количества столовых закрытого типа (на оборонных предприятиях). Остальные продукты, израсходованные на приготовление обеда, не удерживались, и это давало значительное подспорье для обедающих.

Число желающих обедать в столовых с каждым днем увеличивалось, райисполкомы дополнительно открыли свыше трехсот столовых, чтобы лучше обслужить население, однако запасы продуктов не позволяли этот порядок сохранить надолго. В ноябре—декабре вынуждены были засчитывать также в счет нормы крупу, макароны, сыр, сахар, жиры и остальные продукты.

Карточки на октябрь и последующие месяцы печатались в несколько измененном виде — предусматривались мелкие купюры: на мясо — по 25 граммов, на жиры — по 10, на крупы и хлеб — по 25, на сахар и кондитерские изделия — по 50 граммов. За бутерброд с мясом весом в 50 граммов вырезалось с карточки два талона: один на хлеб — 25 граммов и один на мясо — 25 граммов.

Продажа хлеба производилась по установленным нормам ежедневно, покупатель имел право получить свой паек на один день вперед, но категорически запрещалось отпускать хлеб за прошедший день. Продажа продовольственных товаров в счет месячной нормы каждый раз производилась по специальному решению Военного совета. Для сведения населения объявлялся приказ отдела торговли Ленгорисполкома, в котором указывался размер выдачи тех или иных продуктов на ближайшую декаду. Месячный паек делили на три части, но не всегда равные; например, на рабочую карточку полагалось 1500 граммов мяса, продавали же в первую декаду 400, во вторую — 500, в третью — 600 граммов. В зависимости от ресурсов определялись размеры продажи на каждые десять дней, но приходилось и переносить выдачу того или иного продукта с одного месяца на другой.

В сентябре и октябре установленные нормы отпуска продуктов обеспечивались своевременно; в ноябре — с задержкой и перебоями, особенно по крупе, жирам, мясу. А как производилась выдача продовольствия в декабре, показывают следующие данные:

Мясо и мясопродукты
(в граммах)

Категория	Месячная норма	Первая декада	Вторая декада	Третья декада
Рабочие и ИТР	1500	400	500	600
Служащие	800	200	300	300
Иждивенцы	400	100	150	150
Дети до 12 лет	400	100	150	150

Но чтобы не впасть в ошибку, следует тут же оговориться, что мясо, включая конину, в значительной части заменялось яичным порошком, мясо-растительными консервами и другими продуктами по соответствующему коэффициенту:

За 1 кг мяса	— 1 кг рыбы или мясо-растительных консервов
"	— 750 г мясных консервов;
"	— 2 кг субпродуктов второй и третьей категории (головы, ноги, легкие, селезенка);
"	— З кг студня или растительно-кровяных зельцев;
"	— 170 г яичного порошка;
"	— 300 г сала шпиг.

Нельзя сказать, чтобы 170 граммов яичного порошка были равнозначны килограмму мяса. При наличии мяса вряд ли нашлись бы желающие произвести такую замену, а так как мяса не было, то жители вынуждены были брать яичный порошок, студень из бараньих кишок и растительно-кровяные зельцы — словом, все, что только имелось в магазинах.

Жиры
(в граммах)

Категория	Месячная норма	Первая декада	Вторая декада	Третья декада
Рабочие и ИТР	600	—	350	—
Служащие	250	—	150	—
Иждивенцы	200	—	100	—
Дети до 12 лет	500	150	150	200

Разрешалась замена масла животного маслом растительным, молоком сгущенным, салом шпиг, лярдом в равном весе, сыром — 1,5 килограмма, сметаной — 2 килограмма за 1 килограмм масла животного. Но в ноябре и декабре не было ни масла, ни его заменителей, ни других продуктов взамен жиров — поэтому ничего не выдавали. Рассчитывали в январе восполнить, но и в январе в связи с плохим завозом удалось только частично компенсировать невыданные в декабре жиры.

Крупа и макароны
(в граммах)

Категория	Месячная норма	Первая декада	Вторая декада	Третья декада
Рабочие и ИТР	1500	300	500	—
Служащие	1000	200	350	—
Иждивенцы	600	200	200	—
Дети до 12 лет	1200	300	400	500

Взамен крупы во второй декаде выдавали ржаную муку с 50-процентной примесью муки из льняного жмыха.

Сахар и кондитерские изделия
(в граммах)

Категория	Месячная норма	Первая декада	Вторая декада	Третья декада
Рабочие и ИТР	1500	500	500	500
Служащие	1000	350	350	300
Иждивенцы	800	250	250	300
Дети до 12 лет	1200	400	400	400

Для детей все продукты по установленным нормам отпускались полностью и своевременно.

Сахар и кондитерские изделия население получало без задержки в установленных размерах. Обращает на себя внимание тот факт, что с начала блокады до января 1942 года сахар в Ленинград не завозился. Запасов сахара на 10 сентября было на 60 суток, а прожили с этими запасами более 110 дней. Это объясняется тем, что расход сахара по всем другим назначениям (производство мороженого, фруктовых вод и т. д.) прекратили, кроме того, уменьшили отпуск сахара для нужд общественного питания. Это и дало возможность обеспечить выдачу сахара и кондитерских товаров всему населению по карточкам в течение более длительного периода времени.

Для более полного представления о питании людей необходимо указать, что в ноябре—декабре 1941 года получало паек:

По рабочей карточке —	34,4%	ко всему населению города
По служащей карточке —	17,5%	"
По иждивенческой карточке —	29,5%	"
По детской карточке —	18,6%	"

Из этих данных видно, что две трети горожан питались по наиболее голодным нормам.

Столь ненормальное соотношение между группой рабочих и другими группами объясняется тем, что многие промышленные предприятия из-за отсутствия сырья и недостатка электроэнергии не работали, рабочие переходили на положение иждивенцев, служащих. В 1943 году, когда завоз угля в город увеличился и заводские трубы снова задымили, выдача рабочих карточек возросла до 70%. Но в декабре 1941 года пульс производственной жизни Ленинграда едва-едва бился. Заводы и фабрики закрывались одни за другими. И к этому бедствию, затрагивавшему оборону города и всех живущих в нем, добавлялось другое горе — нормы выдачи продовольствия освобождающимся рабочим уменьшались в два раза. Было бы справедливым сохранить ям паек, но та же причина, которая привела к закрытию многих заводов, не позволяла сохранить получаемые ими нормы продовольствия.

Перерегистрации карточек в середине месяца, учет их по погашенным талонам приносили пользу, но все же такой контроль был сложный, громоздкий и несовершенный.

С декабря порядок отпуска продуктов изменили. Граждане были равномерно прикреплены по их желанию, к определенным магазинам, где продажа товаров производилась только тем лицам, которые имели карточки со штампом данного магазина. Такой порядок позволял знать ежедневное наличие предъявляемых карточек, что очень важно было в тех условиях. Кроме того, новый порядок давал возможность завозить товары в магазины в количествах, точно подсчитанных, а при ограниченных ресурсах эта мера крайне необходима для органов снабжения. Граждане при новом порядке без лишней суеты и хлопот получали продукты (конечно, при наличии их). Имелись и при этой форме снабжения свои неудобства, но так как преимуществ все же было больше, то эта форма сохранялась до конца блокады.

С начала введения карточной системы нормы выдачи хлеба неоднократно снижались; с 25 декабря 1941 года хлебный паек стал постепенно увеличиваться.

О том, как изменялся хлебный паек, видно из следующих данных (в день в граммах):

Категория карточек	Июль	2.IХ	12.IX	1.Х	13.XI	20.ХI	25.XII	24.I 42г.	11.II 42 г.
По рабочей карточке	800	600	500	400	300	250	350	400	500
По служащей карточке	600	400	300	200	150	125	200	300	400
По иждивенческой карточке	400	300	250	200	150	125	200	250	300
По детской (до 12 лет) карточке	400	300	300	200	150	125	200	250	300

Нормы снабжения на другие продукты менялись реже, что видно из следующих данных (в месяц в граммах) [Были некоторые и другие изменения, но незначительные и кратковременные.]:

	Рабочие и ИТР	Служащие	Иждивенцы	Дети до 12 лет
Мясо [С июля до сентября 1941 года выдавали также рыбу.]
С июля до сентября	2200	1200	600	600
С сентября до января 1942 г.	1500	800	400	400
Крупа и макароны
С июля до сентября	2000	1500	1000	1200
С сентября до февраля 1942 г.	1500	1000	600	1200
Жиры
С июля до сентября	800	400	200	400
С сентября до ноября	950	500	300	500
С ноября до января 1942 г.	600	250	200	500
Сахар и кондитерские изделия
С июля до сентября	1500	1200	1000	1200
С сентября до ноября	2000	1700	1500	1700
С ноября до января 1942 г.	1500	1000	800	1200

Из этих данных, однако, не следует делать вывод, что население все время получало полностью в указанных размерах мясо, крупу, жиры. Такое утверждение было бы ошибочным, так как в таблице указаны действовавшие нормы, практически же выдача, как сказано выше, с ноября производилась в зависимости от наличия продуктов по мере их завоза. Завозили же в ноябре, декабре и даже в январе очень мало, в силу чего население нередко недополучало положенных по норме продуктов.

Заканчивая раздел о распределении продовольствия, следует сказать, что единая карточка для детей всех возрастов не была оправдана жизнью. Дети старше. 10 лет нуждались в пайке ином, чем 3—6-летние, как по набору продуктов, так и по объему. 12—14-летние подростки, получавшие иждивенческие карточки, находились в тяжелом положении. Их организму требуется более полноценный пищевой паек, и только создавшееся положение не позволило обеспечить их лучшим питанием.

Изложенная выше система распределения продуктов питания была бы неполной, если не сказать о людях, создавших и обеспечивших проведение ее в жизнь. Как правило, организация снабжения, нормы отпуска продуктов разрабатывались совместными усилиями администрации, торговых специалистов и общественности. Работники снабжения, на каких бы участках они ни находились — больших или малых, превозмогая голод, проявляли исключительную дисциплинированность и требовательность прежде всего к себе. С полной ответственностью за поставленные перед ними задачи они старательно выполняли свой долг, находя лучшее решение в преодолении бесчисленных трудностей. Самоотверженным трудом, инициативными действиями они находили новые и новые способы более рационального распределения продовольствия, с каждым днем добивались все большей четкости в обслуживании осажденных. Что же это за люди, с честью оправдавшие оказанное им высокое доверие? Это прежде всего молодежь, комсомольцы, выдвинутые производственными коллективами, партийными, советскими и профсоюзными организациями на трудную работу снабжения в условиях острой нехватки всех видов продовольствия.

Принятые городской партийной организацией меры позволили оградить население от спекулянтов, жуликов и объедал. Было обеспечено доверие жителей к установленной системе распределения продуктов. Продовольствия было мало, но каждый человек знал, что его паек не позволят съесть никому другому, и то, что полагалось получить, он получит.

Период с середины ноября 1941 года до конца января 1942 года был самым тяжелым за время блокады. Внутренние ресурсы к этому времени оказались полностью исчерпанными, а завоз через Ладожское озеро производился в незначительных размерах. Все свои надежды и чаяния люди возлагали на зимнюю дорогу.

< Предыдущая страница

Оглавление

Следующая страница >