Поэзия подвига

Елена Рывина

Соловей в Ленинграде

Мне недавний опять вспоминается день,
Снова памятью жадной согретый.
Удлиняется ночь. Доцветает сирень.
Догорает осадное лето.

Это лето исполнено той красоты,
Что иным не понять, не дознаться,
Почему не срывают, а гладят цветы,
Долго смотрят на них ленинградцы.

Еще сердце усталостью горькой полно,
Но в саду встрепенулось зеленом,
А еще я припомнила ночь и окно
Перед старым израненным кленом.

Ты впервые сказал: — Мне с тобой хорошо! —
Словно в воду бросаясь с причала.
Но своей повидавшею горе душой
Я бесстрастно тебе отвечала.

Чем могла я ответить в тревожной ночи
Под чужой искалеченной крышей?
И внезапно: — Послушай! Ты слышишь? — Молчи!
— Ты не слышишь? — Молчи же, я слышу! —

Словно звон хрусталя, или щебет ручья,
Или плеск колокольчика сладкий;
Ведь не слышала я никогда соловья —
Городская душа — ленинградка.

Может, в рощах вспугнул его грохот и дым,
Но себя не признав побежденным,
Сквозь разрывы и дым пролетел невредим
И сюда долетел — к осажденным.

Может быть, предлагали ему улететь,
Уберечь свою жизнь от снаряда.
Не хотел соловей улетать от ветвей
Золотого осадного сада.

Может быть, не понравился тыл соловью,
И подумал он — гордая птица:
Ведь и музы и песни остались в бою,
Так, наверно, и он пригодится!

Соловьиные тайны узнать я не прочь,
Но узнаю — вовек не нарушу, —
Только как он запел в эту странную ночь,
Как он сразу согрел мою душу!

Меж разбитых деревьев, средь мрачных руин
Он запел о судьбе человека
То, что знать не могли до него соловьи,
Повторяясь от века до века, —

О бессилии смерти и страшной зимы,
Что сдавалась нам в плен, отступая,
И прижались друг к другу, и слушали мы,
Светлых слез не стыдясь, не стирая...

1944

Издание: Победа. Поэты о подвиге Ленинграда в Великой Отечественной войне. Л.: Лениздат, 1970.