Широкое и массированное применение в Великой Отечественной войне артиллерии, танков и авиации, внедрение в больших размерах автоматического оружия и другой боевой техники повлекли за собой резкое увеличение расхода материальных средств. Маневренность, динамичность боевых действий, высокие темпы, в которых они протекали, потребовали от тыла быстрого реагирования на изменения обстановки и гибкого маневрирования силами и средствами. Удовлетворить большую потребность армии и флота в вооружении, боеприпасах и горючем, обмундировании и продовольствии, в многочисленных других видах материальных средств можно было только при чрезвычайном напряжении всех сил страны.
Части, соединения и объединения, вошедшие в состав Волховского фронта, к декабрю 1941 г. накопили большой опыт ведения боевых действий, не раз пополнялись личным составом и техникой. В то же время тыл фронта не имел ни тыловых частей и учреждений, ни органов управления ими. Надо было создавать их заново. Не было достаточного опыта и слаженности в работе офицеров, которые занимали штатные должности.
В состав тыла фронта включались подразделения и части, склады, мастерские и другие тыловые учреждения, прибывающие из Центра или из армий, некоторые из них формировались на месте. В самом начале формирования фронта перед войсками были поставлены задачи вести наступательные и оборонительные бои, громить врага, а главное - освободить Ленинград от блокады. Во время подготовки Любанской операции одной из важных причин, препятствовавших своевременному началу наступления, было отсутствие к началу января 1942 г. своего фронтового тыла [1]. За такой короткий срок существования фронта невозможно было собрать в нужных районах тыловые части и учреждения, организовать и обеспечить четкую эксплуатацию путей сообщения, накопить материальные средства. Но, несмотря на трудности, работники тыла находили выход из этого положения. Обстановка заставляла принимать все возможные меры для обеспечения войск необходимым для жизни и ведения боевых действий.
В период становления тыла фронта накопление боеприпасов и других материальных средств проходило очень медленно. Большая растяжка путей подвоза, нарушение графика подачи снабженческих эшелонов по железной дороге, отсутствие автотранспорта и развитой сети автомобильных дорог не позволяли сразу организовать стройную систему снабжения войск.
В условиях приволховского болотного бездорожья Волховский фронт нес ответственность не только за бесперебойное снабжение материальными средствами своих частей, но и за доставку продовольствия и боеприпасов в блокированный Ленинград.
Для характеристики и анализа огромной многогранной работы тыла Волховского фронта, самоотверженного труда воинов тыловых частей и учреждений наибольший интерес представляет период с июня 1942 г. по февраль 1944 г. как самый плодотворный, насыщенный большими событиями. Именно в это время были проведены наиболее важные операции фронта.
Окончательно сформированные и укомплектованные личным составом, органы управления тылом фронта и тыловые части, учреждения, предприятия представляли собой огромный и разнообразный по количеству специалистов коллектив. Штаб тыла, интендантское, автодорожное, военно-санитарное управления, отделы военных сообщений (ВОСО), снабжения горючим, военно-ветеринарный и многие другие отделы и службы в ходе войны претерпевали частые штатно-организационные изменения, но их функции и содержание выполняемых задач оставались в основном постоянными.
Менялось и количество тыловых учреждений - складов, госпиталей, ремонтных мастерских. Это обусловливалось оперативно-тактической обстановкой, решаемыми фронтом задачами, размахом операций, которые войска готовили и осуществляли, а также и ростом возможностей страны.
С созданием Волховского фронта встал вопрос об организации и налаживании работы, прежде всего основного звена в системе фронтового тыла - дорог и транспорта. В условиях лесисто-болотистой местности восстановление и строительство новых дорог, поддержание в проезжем состоянии имеющихся путей подвоза и эвакуации имели особое значение. Поэтому вопросы увеличения пропускной способности железных и автомобильных дорог, правильной эксплуатации автомобильного транспорта, планирования и четкой организации перевозок, обеспечивающих доставку подразделениям материальных средств в полном объеме и в установленные сроки, должны были решаться тылом своевременно и рационально.
Перебои в обеспечении материальными средствами до некоторой степени объяснялись существовавшей в войсках системой подвоза "на себя". В 1943 г., когда наши войска в большинстве случаев наступали, эта система была признана устаревшей. И она действительно не отвечала новым условиям ведения войсками боевых действий.
В июне 1943 г. Государственный Комитет Обороны СССР вынес решение об изменении принятой в Красной Армии системы подвоза. Теперь ответственность за нее возлагалась на старшего начальника [2]. Заключалась она в том, что доставка материальных средств от станций снабжения (армейских складов) к войскам (на дивизионные обменные пункты) стала производиться армейским транспортом. Ответственность за организацию подвоза от армии к дивизиям возлагалась на начальника тыла армии, а от дивизионных до полковых складов - на начальника тыла дивизий. Новая система подвоза "от себя" способствовала увеличению подвижности и маневренности войск в бою и создавала благоприятные условия для их своевременного материального обеспечения. Старший начальник, ставя боевую задачу подчиненным, обеспечивал ее и материально, путем своевременной доставки в подчиненные части (подразделения) материальных средств.
Снабжая войска фронта всем необходимым, личный состав тыла в то же время должен был бороться с бесхозяйственным расходованием материальных и технических средств, не допуская нарушений в использовании их и привлекая к суровой ответственности за хищения. Особенно остро стояли вопросы экономии и сбережения горючего. Специалисты службы снабжения горючим, автомобилисты и все работники тыла вели настойчивую борьбу за экономию автобензина, дизельного топлива и других видов горючего, стремились бережно расходовать их.
Забота о быте бойцов и командиров на передовой линии, обеспечение их вкусной и питательной пищей, добротным обмундированием и снаряжением делали необходимым привлечь хозяйственную инициативу работников интендантского управления, военторга и других служб. Фронт не только потреблял, но и, в условиях активной обороны, самостоятельно выращивал, заготовлял и обеспечивал войска свежими овощами, фуражом и другими
Продуктами, сберегая государственные средства, обеспечивая бойцов разнообразной, витаминизированной пищей.
Все это накладывало на работников тыла дополнительные обязанности, усугубляло и до того сложные условия их деятельности. Требовалось, например, найти соответствующие участки земли, чтобы посадить и вырастить овощи, или найти угодья, где можно было накосить сена, просушить его, спрессовать и организовать хранение, заготовить другие виды фуража. Нужно было изыскать для этих целей также силы и средства, т. е. привлечь личный состав для работы и обеспечить его сельскохозяйственным инвентарем. Возникали и другие непредвиденные обстоятельства. И тем не менее офицеры и младшие специалисты тыла успешно решали и эту задачу. Их труды и заботы окупались с лихвой. Забота о раненом, о выносе его с поля боя, оказание первой помощи, лечение и предоставление ему возможности снова стать в ряды защитников Родины - вот почетные задачи санитарной службы фронта. Медицинские работники фронта проявили стойкость и героизм. Санитары, медицинские сестры, фельдшеры, врачи с огромной инициативой и изобретательностью, невзирая на опасность боевой обстановки, усталость и бессонные ночи, вели огромную работу по лечению раненых и больных, их эвакуации. Они постоянно заботились о размещении медицинских пунктов, госпиталей в разрушенных населенных пунктах.
Работа тыла фронта протекала в трудных условиях лесисто-болотистой местности, в обстановке слабо развитой сети железных дорог, не имевших достаточного количества тупиков и станций с развитым путевым хозяйством. Это в значительной мере осложняло размещение выгрузочных станций, станций снабжения, фронтовых складов, затрудняло маневр транспортами в пределах фронтового и армейского тыла, подвоз материальных средств войскам. Между основными железнодорожными магистралями отсутствовали рокады, что вело к длительным перевозкам кружным путем, с большой затратой времени и подвижного состава. Слабо были развиты грунтовые дороги. Пути, совпадавшие с основными направлениями грузопотоков, отсутствовали, а дороги, которые существовали, не могли выдержать интенсивного движения, обусловленного ведением боевых действий.
В условиях бездорожья и особенно весенней и осенней распутицы железные дороги в районах боевых действий Волховского фронта были, можно сказать, единственным средством доставки в войска материальных средств. Однако, если взглянуть на довоенную карту железных дорог в этом районе, то можно увидеть, что все дороги шли к Ленинграду с востока и юго-востока и никаких переходов между ними не было. Такое положение никак не позволяло маневрировать подвозом с одного фланга на другой. Этот весьма важный момент нельзя было не учитывать при оценке состояния железных дорог и организации подвоза. При отсутствии рокад снабженческие и оперативные перевозки, например, с левого крыла на правое могли производиться только кружным путем (через станции Бологое, Сонково, Овинище). Если, например, по прямой линии расстояние между Малой Вишерой и Будогощью около 80 км, то пробег по железной дороге через Бологое, Сонково - 706 км. При напряженности движения на этих участках, обслуживавших также Северо-Западный и Калининский фронты, получилась задержка поездов на 3-4 суток. Так обстояло дело и при маневре грузами на третью железнодорожную линию Тихвин-Волховстрой.
Железнодорожные участки к зиме 1941/42 г. не были своевременно подготовлены для нормальной эксплуатации. На направлении Гряды, Бологое на участке от ст. Гряды до ст. Красненка протяжением 27 км оба пути были сняты и эвакуированы, мосты подорваны, на остальных участках эвакуирован один главный путь и на 40-50% разобраны станционные пути. Из-за обильных снегопадов полотно железной дороги и станционные пути повсеместно заносились снегом. Сил и средств для их расчистки не доставало. На другом направлении участок Будогощь, Сонково длительное время был забит транспортом с различными грузами и эшелонами с войсками.
Пропускная способность железнодорожных участков была различной. Для доведения ее до 18 пар поездов в сутки и увеличения длины поездов до 150 осей необходимо было провести значительные работы по устройству дополнительных разъездов и развитию станционных путей.
Для осуществления срочных перевозок материальных средств и войск ВОСО фронта железнодорожные войска в срочном порядке приступили к строительству новых дорог и рокадных переходов. В результате принятых мер в 1942 г. была построена новая линия Любытино-Неболчи и закончено строительство начатой ранее линии Тихвин-Будогощь, приведена в эксплуатационное состояние линия Подборовье-Кабожа. Таким образом, эти мероприятия обеспечили фронт рокадами, связывающими по кратчайшим путям три главнейшие железнодорожные коммуникации фронта: Тихвин-Волховстрой, Кабожа-Будогощь и Окуловка-Малая Вишера. Маршрут железнодорожных перевозок с одного крыла на другое по этим рокадам стал короче на 432 км, что, в свою очередь, уменьшало продолжительность перевозок примерно на 3 суток.
В целях недопущения излишних простоев и скопления эшелонов транспортов на крупных узлах, подвергавшихся частым налетам авиации противника, железнодорожные войска построили обходы в районах Волховстрой, Тихвин, Будогощь, Неболчи, обеспечивавшие пропуск поездов без захода на эти узлы. Во всей этой работе весь личный состав проявил исключительную самоотверженность, мужество и героизм. Не отдыхая по нескольку суток, воины отдавали все силы, чтобы как можно быстрее выполнить поставленную задачу. Большую работу пришлось также проделать по расширению пропускной способности многих железнодорожных участков, выравниванию узких мест на дорогах, лимитировавших движение поездов. С этой целью производились работы по расширению путевого хозяйства многих станций, строительству тупиков, годных для отстоя транспортов и размещения фронтовых и армейских складов.
В результате проведенных работ по увеличению пропускной способности железных дорог фронт получил возможность по всем направлениям пропускать поезда весом до тысячи тонн и по длине до 75 нормальных вагонов с паровозами серии "Э", выполнять огромный объем оперативных и снабженческих перевозок в ходе многих операций.
Такой объем работ был выполнен в условиях, когда противник держал железнодорожные коммуникации фронта под особым контролем. На всем протяжении боевых действий авиация противника упорно стремилась воздействовать на них массированными налетами, пытаясь парализовать работу массовыми разрушениями в наиболее узких местах, или причинять максимальный ущерб в пунктах наибольшего сосредоточения подвижного состава. В ряде случаев это ему удавалось. Но благодаря самоотверженному труду воинов подразделений, подчиненных управлению военно-восстановительных работ, строительных частей, повреждения на дорогах устранялись, мосты восстанавливались и перевозки возобновлялись.
О причиненных противником повреждениях и объеме работ, выполненных личным составом, говорят такие данные. Только за 10 месяцев 1943 г. авиация противника разрушила более 170 км пути и около 248 проводо-километров связи. Наиболее частым и массированным налетам подвергались железнодорожные узлы Волховстрой, Тихвин, Будогощь, Окуловка, Бологое, а также станции Войбокало, Жихарево, Малая Вишера и др. За 1942 г. и 10 месяцев 1943 г. на ст. Волховстрой-1 был произведен 1171 самолето-вылет и сброшено свыше 450 бомб, в результате чего разрушены пути (28 км), связь (1291 проводо-километр) [3].
Особенно стремился противник разрушить железнодорожные мосты через р. Волхов. Двумя массированными налетами авиации 1 июня 1943 г. ему удалось на время разрушить оба моста (металлический - основной и деревянный - дублер). Восстановление моста-дублера производило управление военно-восстановительных работ Волховского фронта. Оно завершилось к 5 июня и было осуществлено в течение 85 час., на 17 час. ранее срока, установленного народным комиссариатом путей сообщения. Ремонт металлического моста велся силами Управления военно-восстановительных работ № 2 (УВВР-2) Ленинградского фронта несколько дольше, движение по нему было возобновлено 19 июня 1943 г.
Ремонт путей на участках, освобожденных от противника, происходил в трудных условиях. Разрушения были сильные, а ремонтно-восстановительных материалов недоставало. И все же восстановление полотна шло с темпом 1,2 км в сутки; строительство моста через Волхов у ст. Кириши длиной 335 м и высотой 10 м было закончено в рекордный срок - за 15 суток [4].
Объем перевозок, включая оперативные, снабженческие, санитарно-эвакуационные и имитационные, во всех операциях, проводимых фронтом, был весьма велик. Они требовали максимального напряжения всего персонала органов военных сообщений и транспортников, высокой дисциплинированности на всех этапах погрузочно-разгрузочных работ и во время движения, четкого и организованного осуществления плана, намеченного командованием.
Железнодорожные перевозки совершались в напряженной обстановке. Как правило, не хватало подвижного состава. Погрузочно-разгрузочные работы, например, летом могли в целях маскировки производиться только в темное время суток, а ночи в тех краях совсем короткие. Немецко-фашистская авиация использовала это в своих налетах на наши станции погрузки и выгрузки. Однако железнодорожный транспорт хорошо справлялся с возложенными на него задачами, личный состав к 1943 г. приобрел значительный опыт работы. Все необходимые перевозки выполнялись в намеченные сроки.
Оперативные перевозки, т. е. срочные переброски, по железной дороге войсковых соединений, отдельных частей, учреждений с их личным составом, боевой техникой и запасами материальных средств, перевозимых в соответствии с планами командования, характеризовались массовостью и сжатыми сроками их выполнения. Так, во время подготовки и проведения первой Синявинской операции были перевезены 479 эшелонов (16874 вагона). В операции по прорыву блокады Ленинграда были погружены и выгружены 11562 вагона. В течение июльско-августовских боевых действий 1943 г. на дорогах фронта были выгружены 9124 вагона [5]. Большой объем оперативных перевозок был выполнен при подготовке и осуществлении Новгородско-Лужской операции в январе 1944 г.
В целях оперативной маскировки во фронте по железным дорогам производились ложные перевозки. Они имели цель скрыть действительное и создать ложное представление о значении и направлениях перевозок. Их количество с каждым годом увеличивалось. Если в августе-сентябре 1942 г. были пропущены 1743 вагона имитационных перевозок, то в июле-августе 1943 г. - уже 5625 при темпе 6 эшелонов в сутки. Эти меры в значительной степени вводили в заблуждение разведку противника [6].
Снабженческие перевозки, как известно, отличаются от оперативных постоянством и сравнительной равномерностью по объему в течение определенного периода. Только в дни подготовки и проведения операций подвоз снабженческих грузов увеличивался главным образом за счет боеприпасов. В это время снабженческие перевозки обычно совпадали с оперативными, отсюда создавались дополнительные трудности и напряженность в работе железнодорожного транспорта. Их объем все возрастал, что видно из данных табл. 1.
Таблица 1
Снабженческие перевозки на Волховском фронте (в вагонах)*
| Период | Характер перевозок | Боеприпасы и вооружение | ГСМ | Продфураж | Прочие грузы | Итого |
| Декабрь 1942 г. | Прибыло из тыла страны | 686 | 504 | 1503 | 19 | 2712 |
| Своя догрузка | 420 | 66 | 621 | 1289 | 2396 | |
| Январь 1943 г. | Прибыло из тыла страны | 1450 | 408 | 1610 | 494 | 3962 |
| Своя погрузка | 617 | 127 | 1551 | 1687 | 3982 | |
| Всего | 3173 | 1105 | 5285 | 3489 | 13052 |
* ЦАМО, ф, 204, оп. 89, д. 1529, л. 215.
Возрастание снабженческих перевозок свидетельствовало не только об увеличении размаха операций, но и о росте экономического потенциала страны. Данные объема перевозок в июльско-августовской операции, правда, ниже, чем в операции по прорыву блокады. Но это объясняется характером боевых действий данного периода. В несколько раз больше был объем перевозок при подготовке Новгородско-Лужской операции. Главное внимание уделялось обеспечению войск на направлении главного удара, т. е. в полосе наступления 59-й армии, а также южнее Новгорода на северо-восточном берегу оз. Ильмень.
Для доставки материальных средств органы тыла широко использовали узкоколейные железные дороги. В условиях бездорожья и большой заболоченности местности это облегчало работу автотранспорта. Узкоколейки зачастую подходили непосредственно к боевым порядкам войск, и это давало возможность отдельным частям и соединениям более оперативно подавать грузы и эвакуировать раненых. Всего войсками фронта были восстановлены и построены вновь узкоколейные железные дороги (220,3 км), в том числе восстановлено, перешито - 98,8 км, построено вновь-121,5 км [7]. Однако к декабрю 1943 г. наиболее интенсивно использовались только два участка узкоколейных железных дорог протяженностью 119,2 км: Жихарево-Жарок-Рабочий поселок № 8; Большая Вишера-Гряды-Шевелево. Другие участки к этому времени были захвачены противником или законсервированы.
По действующим участкам снабженческие грузы шли главным образом до линии дивизионных складов, а обратным рейсом производилась санитарная эвакуация. Все это давало большую экономию в автотранспорте, горючем и гужевом транспорте. По узкоколейке только за июль-октябрь 1943 г. было перевезено: артиллерийских снарядов, мин, стрелкового оружия, гранат - 3130 вагонов; продовольствия и фуража - 3257; прочих грузов - 5851; личного состава - 1531, а всего - 13 769 вагонов [8].
Снабженческие грузы перевозились также по водным путям. Для подачи грузов 52, 59-й армиям, например, а также для эвакуации раненых использовался водный участок р. Мсты протяжением 105 км. За навигацию 1942 г. перевезены 1920 человек, различных грузов - 6517 т, за навигацию 1943 г. - соответственно 3112 и 8210. Были отдельные случаи, когда на речных баржах перевозили и лошадей. Для транспортировки грузов использовались и другие реки и озера.
Таковы лишь некоторые итоги работы железнодорожного и водного транспорта за период существования Волховского фронта. Опыт показал, что железнодорожный транспорт (особенно в начальном периоде войны) являлся основным средством подвоза материальных средств во фронтовом и армейском звеньях тыла, не говоря уже о том, что он выполнял огромнейший объем оперативных перевозок войск.
В начале войны железнодорожные войска не имели достаточного опыта в заграждении железных дорог. Только к концу 1941 г. эти работы смогли принять массовый характер. В то же время разгром немецко-фашистских войск под Тихвином и Новгородом привел к освобождению многих железнодорожных линий. Перед войсками возникли новые задачи: от заграждения требовалось перейти к разграждению и восстановлению. Нужно было и в этом деле приобретать определенный опыт.
В налаживание работы железных дорог и улучшение перевозок по ним много сил вложили работники службы ВОСО. Первоначально ее возглавлял подполковник А. Г. Черняков, затем его сменил полковник П. П. Будилов, проработавший в этой должности около 10 месяцев. С октября 1942 г. и до дня расформирования фронта военными сообщениями ведал полковник А. В. Власов.
Обилие лесных массивов, малых рек, озер и болот в полосе действий Волховского фронта в определенной степени сдерживало маневр войск, затрудняло ведение активных боевых действий. В условиях, когда заболоченность территории достигала местами 60%, старые дороги мирного времени были совершенно выведены из строя еще осенью 1941 г., проблема дорожного обеспечения стала первостепенной. Весной 1942 г. фронт был поставлен перед фактом полного бездорожья и необходимостью строительства и развития сети новых дорог.
Особенно в тяжелом положении к весне оказались основные пути подвоза и эвакуации 2-й Ударной, 52, 59-й армий, которые наиболее активно вели операции. Для них требовалось не только подвозить большое количество снабженческих грузов, но и обеспечить нормальное движение транспорта в условиях весенней распутицы, что было крайне трудно.
К 15-20 апреля 1942 г. создавалась угроза срыва всех перевозок. Дорожные работы приняли характер аварийных. О строительстве и наращивании новых дорог в этот момент не могло быть и речи. Все дорожные части были поставлены исключительно на ликвидацию аварийных участков и поддержание их в хорошем состоянии для пропуска автотранспорта хотя бы на минимальных скоростях.
Зимой 1941/42 г. одновременно с подготовкой дорог к зимнему содержанию дорожные части и подразделения готовили их и к весне. На работах в этот период было занято 16 дорожных батальонов, что было явно мало, причем их техническое оснащение было недостаточным: например, вместо 372 автомашин, 128 тракторов батальоны имели 113 автомашин и 6 тракторов. Дорожные механизмы (грейдеры, скреперы и др.) отсутствовали.
Единственным материалом, которым ремонтировались дороги, был лес. Несмотря на его изобилие на территории фронта, недостаток транспортных средств и отсутствие подъездных путей затрудняли транспортировку спиленных бревен и вынуждали переносить лес вручную на большие расстояния - от 100 до 600-700м [9].
Ценой больших усилий личного состава дорожных частей, работавшего по 16-18 час. в сутки, без отдыха, движение автотранспорта в течение 1,5 месяца весенней распутицы не прекращалось, хотя и было ограничено в скоростях. Только в редких случаях подвоз прерывался на короткий срок.
Наиболее ответственные и значительные по объему работы производились на основных коммуникациях 52, 59 и 2-й Ударной армий и особенно на маршрутах: Бурга-Малая Вишера-Папоротно-Селищенский Поселок - 58 км; Бурта-Полищи-Горнецкое-Селище, Александровское-Посад-Шевелево - 85 км; Селищенский Поселок-совхоз "Красный Ударник"-Мясной Бор- Новая Кересть - 33 км [10].
Выполнявшиеся весной 1942 г. дорожные работы носили временный характер. В основном они сводились к постройке гатей на болотах, заболоченных участках и разбитых грунтовых участках, укреплению разбитых грунтовых участков хворостом, засыпке грунтом отдельных мест и ремонту участков, покрытых старым камнем. Все это происходило в исключительно неблагоприятных грунтовых и грунтово-гидрологических условиях при весенней распутице.
Способ восстановления дорог по стадиям, начиная от простейшего ремонта по заделке колеи и выбоин и кончая полным восстановлением дороги (если позволяло время и обстановка), вполне себя оправдал.
Период май-октябрь 1942 г. характеризовался еще более напряженной работой по строительству новых дорог с твердым покрытием, восстановлением и капитальным ремонтом существующих. Дорожные работы в армиях и во фронтовом тылу проводились по плану, имевшему цель - создать сеть дорог, обеспечивающую не только подвоз и эвакуацию, но и маневр войсками по всему фронту. Такая сеть дорог с постройкой новых участков, восстановлением и капитальным ремонтом существующих в основном была создана к осени 1942 г. Она имела следующие основные маршруты:
фронтового значения: Малая Вишера-Колпино - 54 км; Неболчи-Будогощь-Подсопье-Шум - 192; Неболчи-Любытино-Боровичи - 101; Любытино-Малая Вишера-Колпино - 64; Неболчи-Тихвин - 89 км;
армейского значения: Ленинградское шоссе-Плашкино-Посад-Папоротно-Гряды - 66 км; Усть-Волма-Плашкино - 86; Малая Вишера-Папоротно-Селищенский Поселок - 35; Будогощь-Оскуй-Гладь-Гряды - 74; Подсопье-Погостье - 35; Шум-Путилово - 20,5 км.
Всего имелось 816,5 км основных дорог [11].
В летне-осенний период 1942 г. разрабатывались новые конструкции дорог, наиболее рациональных для условий заболоченной местности. Основным дорожно-строительным материалом явилось дерево. Выбор конструкции дороги с учетом наиболее экономичного метода расхода леса, использования рабочей силы и транспорта был делом непростым из-за металла для крепления отдельных элементов деревянной дороги. Войсковые рационализаторы вносили много ценных предложений и многие из них были применены на деле.
Первоначальные попытки применить жердевые настилы не дали должных результатов. Дорога с поперечным жердевым настилом затрудняла движение транспорта, ограничивала скорость и быстро разрушалась. Стали искать более кардинальные решения, попытались использовать опыт гражданских дорожников. Но выяснилось, что до Великой Отечественной войны деревянные покрытия на дорогах страны строились редко. Обратились к опыту работников лесной промышленности, изучили устройство лесовозных дорог на лесоразработках. Именно этот опыт и был положен в основу конструкций дорожных покрытий. Этому в немалой степени способствовало назначение начальником тыла фронта генерал-майора Л. П. Грачева, до войны занимавшего пост заместителя народного комиссара лесной промышленности. Он оказал большую помощь в организации дорожного обеспечения войск, в частности в выборе конструкции деревянных покрытий. Одним из принятых проектов конструкции был проект деревянной дороги с замком (фризом), позволявший строить ее без единого гвоздя. Эксплуатационные качества такой дороги оказались весьма хорошими. Допустимая скорость движения грузовых автомашин по ней составляла 20-30 км в час.
Многое в освоении этих конструкций было сделано инженерно-техническим составом дорожных частей, дорожных отделов армий и дорожного управления фронта под руководством полковника М. В. Олехновича. Были разработаны некоторые технические инструкции и указания по производству работ, технические правила и условия приемки и эксплуатации дорог, указания по организации работ, нормы выработки и прочее. Таким образом восполнялся своего рода пробел в специальной технической и военной литературе.
В результате выполнения летней и осенней программы работ вся сеть дорог фронта расширилась и значительно улучшилась. Пополнилось и число дорожных частей фронта. К сентябрю 1942 г. в составе фронта имелась 31 дорожная часть. С мая по 15 сентября ими были построены и отремонтированы дороги (1260 км), 477 малых и средних мостов (5100 пог. м) и 11 больших мостов (2235 пог. м). Строительство дорог, несмотря на наступившую осень, не прекращалось и проводилось одновременно с подготовкой дорог к зимнему периоду эксплуатации [12].
Осень 1942 г. показала, какую большую работу произвели дорожные части по созданию сети дорог и обеспечению их в проезжем состоянии. Фронт был в основном обеспечен дорогами в любом направлении, и перевозки совершались бесперебойно на всех армейских и фронтовых коммуникациях. Тем не менее в 1943 г. дорожные части усиленно продолжали совершенствовать конструкцию и метод производства дорожных покрытий, организацию работ по строительству и улучшению дорог, шире внедряли механизацию. Наиболее важным моментом, позволившим в 1943 г. произвести большой объем работ по постройке новых дорог и реконструкции ранее существовавших, было применение шпалорезок и лесопильных рам. Лес стал использоваться рационально, транспорт - экономно, а качество работ при применении пиленого леса стало выше. Дороги, построенные в 1943 г. из досок, допускали скорость движения автомашин до 30 км в час, обеспечивали плавность перемещения транспорта по ним и создавали хорошие условия для их нормальной эксплуатации [13].
На армейских и фронтовых лесобазах в 1943 г. уже изготовлялись в массовом количестве мостовые конструкции: досчатогвоздевые фермы, колодковые балки, дорожные знаки, будки для регулировщиков и др. На фронтовой механической базе ремонтировались тракторы, автомашины, изготовлялись дефицитные запасные части. На всех этих базах и в дорожных частях за годы существования Волховского фронта было переработано на различные поковки для строительства дорог свыше 700 т металлолома. В 1943 г. дорожное хозяйство фронта значительно улучшилось. Большинство дорог имели покрытия из продольной досчатой колеи. Дороги, имевшие ранее каменное покрытие, были полностью восстановлены или построены совершенно заново. Слабым местом в дорожном обеспечении оставались еще войсковые дороги, обслуживаемые инженерными подразделениями, но и здесь дорожные части все более активно включались в их строительство, оборудуя их по тому же принципу, что и армейские, и увязывая их в единый комплекс войсковых, армейских и фронтовых дорог. В 1943 г. было построено дорожными частями: дорог с каменным покрытием - 103 км, с деревянным - 456 км, отремонтировано - 1406 км, построено мостов - 2131 пог. м и отремонтировано - 2165 пог. м [14].
Дорожная служба вела большую работу по организации и осуществлению дорожно-комендантской службы на военно-автомобильных дорогах армий и фронта. Она имела исключительно важное значение для наведения должного порядка на дорогах и в тыловых районах и способствовала своевременному выполнению перевозок военных грузов.
Дорожно-комендантская служба фронта начала развертываться одновременно с организацией фронта. Особенно памятным для них было обслуживание путей подвоза и эвакуации 2-й Ударной армии в момент прорыва и выхода ее войск из окружения в июне 1942 г. Силами 112-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона, в то время сосредоточивавшегося в районе Мясного Бора (в полосе шириной от 300 до 700 м), обслуживалась дорога, по которой двигались автомашины и другой транспорт, шли подразделения 2-й Ударной армии. Эта полоса простреливалась ружейно-пулеметным огнем противника, несколько раз он перерезал ее, замыкая кольцо окружения, но наши войска вновь ее прорывали и дорожники опять организовывали обслуживание дороги. Дорога каждый раз расчищалась и приводилась в проезжее состояние. По ней устанавливалось одностороннее движение автоколонн, возможное только ночью.
Примеров самоотверженной работы специалистов-дорожников можно привести много. Офицерский состав автодорожного управления фронта постоянно трудился над совершенствованием дорожно-комендантской службы на военно-автомобильных дорогах фронта. Часто создавались оперативные группы из работников управления, которые выезжали на основные маршруты, обеспечивали быстрое формирование и четкое движение колонн, организовывали заправку машин горючим и их техническое обслуживание. На дорогах была организована сеть обогревательных и питательных пунктов, хорошо оправдавших себя в войну.
Много сил в организацию и хорошее обеспечение дорожной службы вложили офицеры: во фронтовом звене - С. 3. Хорулев, И. Е. Путилин, М. В. Олехнович, М. Л. Поспелов, В. Ф. Танана; в армейском звене - Н. И. Акимов, В. М. Тихонов, И. А. Кузнецов, Н. Д. Тапилин, С. В. Тесленко, П. Н. Грозин, В. Н. Казаков, М. Я. Водоватов, П. В. Меньшов, В. Д. Авдеев, П. Ф. Казаков. Большую организаторскую работу проводили также командиры дорожно-строительных, мостостроительных и дорожно-эксплуатационных батальонов - И. Г. Бобылев, В. П. Верховский, Н. Р. Воронин, М. Я. Дерман, Н. П. Кудяков, М. И. Мартынов, С. С. Панич.
Несмотря на объем железнодорожных перевозок, автомобильный транспорт на фронте играл весьма важную роль. Особенно большая нагрузка ложилась на него в ходе операций, когда продвигающимся войскам требовались значительные запасы материальных средств, а темпы восстановления железных дорог, разрушенных противником, были еще невысокими. В такие периоды фронтовым автотранспортом подавались грузы войскам на большие расстояния (вплоть до дивизионных и полковых складов, а в отдельных случаях - и до огневых позиций артиллерии).
Работа автомобильного транспорта была сопряжена с трудностями и проблемами, которые нельзя не учитывать при анализе его работы. В первые годы войны автомобильные части и соединения комплектовались автомобилями за счет промышленных предприятий, колхозов, совхозов и других гражданских организаций и были в большинстве своем третьей-четвертой категории. Требовалось привести их в состояние технической готовности для выполнения напряженной боевой работы. Затруднения были еще и в том, что в первые годы войны вопросами дорожного и автомобильного обеспечения ведал один орган - автодорожное управление. Дело намного облегчилось, когда в середине 1943 г. автодорожная служба Советской Армии была разделена на две самостоятельные - дорожную и автомобильную [15].
Автомобильному транспорту фронта нередко приходилось работать в чрезвычайно трудных условиях. Подвоз грузов, особенно боеприпасов, осуществлялся автотранспортом зачастую под огнем врага и в места, где дороги либо вообще отсутствовали, либо находились в разбитом и непроезжем состоянии. В таких случаях выручали самоотверженность и мастерство водителей, их стремление в любых, самых сложных условиях выполнить поставленную задачу и тем самым обеспечить сражающиеся войска всем необходимым для ведения боя.
В 1942 г. фронт располагал 18 автотранспортными батальонами (общее среднесуточное число - 1732 строевые машины), а к концу 1943 г. - 8 батальонов (958 строевых машин). Это сокращение не повлияло на перевозки. Если в 1942 г. было транспортировано 783252 т грузов, то в 1943 г. - 785367 т [16]. Это объясняется тем, что в 1943 г. усовершенствовалась организационно-штатная структура самих автомобильных частей и подразделений, более четко планировались перевозки и использование автотранспорта, лучше стало состояние дорожной сети, повысилась дисциплина и организованность на военно-автомобильных дорогах, в местах расположения складов лучше оборудовались подъездные пути и расширился фронт погрузки, рациональнее организовывались и проводились погрузочно-разгрузочные работы. Все это привело к тому, что перевозки одной машиной в 1943 г. по сравнению с предыдущим годом возросли с 452 до 820 т, или в 1,9 раза [17].
Основное внимание автотранспортная служба и ее подразделения уделяли подвозу боеприпасов. Организация доставки боеприпасов требовала большой четкости и слаженности работы всех звеньев войскового организма, начиная со складов фронта, где они хранились и комплектовались по видам, и кончая боевыми подразделениями, куда доставляли их автотранспортом. Особенно большой объем подвоза боеприпасов был во время подготовки и проведения наступательных операций. Каждый рейс на огневые позиции артиллерии и минометов требовал мужества, смелости и выносливости водительского состава.
Офицеры, сержанты и рядовые автомобильной службы показали свою беспредельную преданность Родине. За проявленный ими героизм и отвагу, мужество и самоотверженность при доставке на передовые позиции необходимых грузов многие из них были удостоены высоких правительственных наград. Высокую трудовую доблесть они сочетали с доскональным знанием вверенной им техники, заботливым уходом за машиной, экономным расходованием горючего.
Вот некоторые примеры этого. Водитель 230-го отдельного автотранспортного батальона П. А. Бабкин в марте 1943 г. по весенним разбитым дорогам под артиллерийским огнем противника доставил на передовую 120 т боеприпасов и вывез 265 раненых. Он бережно ухаживал за своей машиной, которая, несмотря на продолжительную эксплуатацию, без ремонта прошла 18 850 км, им было сэкономлено 10% горючего. За свою работу, проявленные мужество и отвагу при выполнении заданий командования он был награжден орденом Красной Звезды. Высокий образец героизма показал награжденный орденом Отечественной войны II степени ефрейтор В. Р. Базилевич - водитель 789-го отдельного автотранспортного батальона. Во время Синявинской операции он вез орудие на прицепе, а расчет с боекомплектом находился в кузове. В зоне минометного огня противника машина завязла в грязи. Фашисты не замедлили воспользоваться этим и обстреляли ее. Несколько человек из расчета были ранены и убиты в тот момент, когда помогали вытаскивать машину и орудие. Водитель, несмотря на обстрел, не бросил автомашины, а принял все меры к тому, чтобы вывести ее с орудием из болота. Наконец это ему удалось. Подобрав раненых, Базилевич уверенно повел машину и доставил орудие на огневую позицию [18].
Орденом Красной Звезды был награжден водитель 830-го автотранспортного батальона Д. С. Дивак. Он проехал на своей машине 27 100 км без аварий и ремонта, перевез 429 т боеприпасов, из которых 91 т доставил непосредственно на передовые позиции. На обратных рейсах Дивак вывез 192 раненых [19]. Всего к 15 декабря 1943 г. (второй годовщине создания Волховского фронта) по автомобильному управлению были награждены орденами и медалями 244 человека.
Большую положительную роль в организации работы автотранспорта сыграла целенаправленная партийно-политическая работа, проводимая командирами, политработниками, партийными и комсомольскими организациями. Коммунисты и комсомольцы были в первых рядах водителей, отлично выполнявших свои задачи по подвозу, сбережению и эксплуатации автомобилей. В 1943 г. внимание к автотранспорту заметно усилилось, намного улучшилось техническое состояние автопарка, что, в свою очередь, способствовало росту перевозок автомашинами и их боеготовности. Несмотря на большие затруднения в снабжении запчастями, ремонтные базы фронта, мобилизовав войсковых умельцев - рационализаторов и изобретателей - и четко организовав производственный процесс, также сумели справиться с поставленной перед ними задачей. Силами ремонтных баз и мастерских фронта было освоено изготовление многих деталей к автомашинам, в том числе даже таких дефицитных, как поршни, поршневые кольца, поршневые пальцы, промежуточные валы и др. В общей сложности своими силами фронт 'изготовлял запчасти 209 наименований [20]. Такая большая номенклатура - свидетельство высокой технической грамотности и мастерства фронтовых специалистов-ремонтников. С целью повышения технической готовности автотранспорта в ремонтных базах и автотранспортных батальонах фронта проводилась также реставрация запчастей. Об объеме этих работ, направленных на повышение технической готовности автотранспорта, можно судить на основании данных табл. 2.
Таблица 2
Изготовление запасных частей к автомобилям на Волховском фронте местными силами*
| Виды работ | Для автомобиля ГАЗ-АА | Для автомобили ЗИС-5 | Всего |
| Изготовление новых деталей (количество номенклатур) | 144 | 65 | 209 |
| Реставрация деталей (количество номенклатур) | 182 | 91 | 273 |
* ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 1529, л. 224.
В число реставрируемых дефицитных деталей входили коренная шестерня, блоки цилиндров, передняя ось, шестерни третьей и четвертой скоростей, коробки перемены передач и др.
Рационализаторская мысль среди ремонтников фронта была развита, как никогда. Воины ремонтных предприятий понимали, что своим скромным трудом они вносят достойный вклад в дело победы над врагом. На каждом объекте, в каждой операции они стремились совершенствовать свое мастерство, улучшить тот или иной процесс ремонтных работ. Только в 1943 г. было принято и проведено в жизнь 107 рационализаторских предложений [21], облегчивших труд ремонтников и повысивших его производительность. Силами рационализаторов и средствами ремонтных баз были сконструированы и изготовлены термопечи, работающие на дровах, что позволило значительно повысить качество изготовляемых деталей. Инициатива и техническая смекалка работников ремонтных баз в значительной степени облегчили снабжение автопарка дефицитными деталями, а это способствовало повышению технического состояния и готовности автотранспортных средств.
Работа службы снабжения горючим проходила в тесном взаимодействии с автомобильной службой. Автомобили после танков были основными потребителями горючего. Они использовались и для доставки горючего и смазочных материалов войскам. Водители автомашин, подвозившие горючее, были одновременно и заправщиками, хорошо знали порядок и технику заправки горючим, устройство заправочных и других технических средств службы, правила их эксплуатации, виды и сорта нефтепродуктов и др.
Основными задачами службы снабжения горючим были: организация планового расходования горючих и смазочных материалов, своевременная доставка их до места потребления, накопление запасов и борьба за экономию и рациональное их использование. Несмотря на напряженные моменты, порой создававшиеся при снабжении горючим, сокращение лимитов, отдел снабжения горючим фронта сумел бесперебойно обеспечивать войска на протяжении более чем двухлетнего периода действий Волховского фронта. Такого положения, когда ведение боевых операций лимитировалось бы недостатком горючего, не случалось. Добиться этого было не просто. Требовались исключительная четкость в планировании снабжения войск горючим, содержание в постоянной готовности средств заправки и транспортировки ГСМ и выполнение многих других задач. Их успешно осуществляли специалисты под руководством начальника отдела снабжения горючим фронта полковника И. С. Афонина, бессменно работавшего в этой должности на протяжении всего существования фронта. Лимит горючего, отпускаемый фронту, с каждым годом уменьшался. В 1943 г. он, например, был установлен в несколько раз меньше, чем в 1942 г. Это было понятно каждому, кто хотя бы соприкасался с техникой и кто хорошо понимал военное и экономическое положение нашей страны в первые годы войны. Однако относительная стабилизация фронта, грамотная эксплуатация автотранспорта, экономное расходование и борьба за каждый грамм горючего, наведение жесткой лимитной дисциплины в войсках, увеличение количества перевозок железнодорожным, водным транспортом и по узкоколейке - все это позволило фронту уже в 1942 г. (июль-октябрь) дать экономию по автобензину, керосину и другим видам жидкого топлива в 5694 т, что по ценам тех лет составило 4656 тыс. руб. [22]
Борьба за экономию горючего еще более усилилась в 1943 г. За 10 месяцев 1943 г., несмотря на жесткие нормы расхода, удалось сэкономить 6495 т горючего [23]. Экономия горючего и смазочных материалов являлась насущной задачей всех командиров, в чьих частях и подразделениях были боевая техника, автотранспорт и другие агрегаты, расходовавшие нефтепродукты. Активную борьбу за экономию вели водители, все бойцы, соприкасающиеся в той или иной степени с техникой.
Несмотря на тяжелые условия работы автотранспорта, расход автобензина на 100 км пробега в среднем по фронту значительно сократился. Об этом свидетельствуют данные табл. 3.
Таблица 3
Сокращение расхода автобензина на Волховском фронте на 100 км пробега автомашины в 1942-1943 гг., кг*
| Марки машин | Расходы на 100 км пробега | |
| 1942 г. | 1943 г. | |
| Автомобили грузовые ГАЗ-АА | 19,1 | 17,7 |
| Автомобили грузовые ЗИС-5 | 33,1 | 29,4 |
* ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 1529, л. 223.
По вопросу экономии горючих и смазочных материалов были изданы специальный приказ войскам фронта, директива автомобильного управления с указаниями мер, способствующих экономии моторесурсов и горючего. Организовывались выезды работников автомобильного управления и отдела снабжения горючим в войска с целью проверки выполнения приказов и инструкций и оказания практической помощи на местах. Во фронтовых и армейских автомобильных частях были организованы занятия по подготовке и повышению квалификации водительского состава. В войсках 8-й и 54-й армий учебой были охвачены 2154 водителя. В 59-й армии прошли три сбора офицеров автотранспортных подразделений и частей с участием представителей отдела снабжения горючим и автоотдела армии. Автомобильным управлением фронта в октябре 1943 г. была издана и разослана автомобильным частям инструкция с чертежами и схемами о порядке подготовки и эксплуатации автомобилей в осенне-зимних условиях [24].
Для оказания технической помощи в пути следования на армейских и фронтовых военно-автомобильных дорогах были организованы пункты технической помощи. Систематически велась борьба за снижение аварийности. К злостным нарушителям правил движения применялись строгие меры взысканий - вплоть до лишения водительских прав и направления в штрафной батальон.
В войсках фронта был наведен строгий порядок в использовании легкового и грузового автотранспорта, что дало большую экономию моторесурсов. Сверхштатный транспорт был изъят и передан на укомплектование частей, имевших некомплект машин. Было резко снижено использование грузового автотранспорта в качестве легкового. Для служебных поездок офицерского состава во всех армиях и во фронте было введено регулярное автобусное движение. Это позволило прекратить практику прикомандирования отдельных машин к различным управлениям и отделам штабов армий и фронта. Автомобили, находившиеся в подобных командировках, изымались и возвращались в свои части.
На фронте от 10 до 30% машин были оборудованы жесткими сцепками (правда, дорожные условия иногда ограничивали их применение). Но и эта мера давала определенную долю экономии моторесурсов и горючего. Этим целям способствовала и передислокация армейского автотранспорта непосредственно в районы армейских складов и баз снабжения, что значительно сократило холостой пробег автомобилей. Конечно, все это делалось в разумных пределах, со строгой маскировкой расположения автомобильных частей и путей их передвижения, с обеспечением прикрытия от воздушного нападения противника.
Был также ограничен выход машин за пределы армейского и фронтового тыла. Только в крайних случаях такие выезды разрешались начальниками тылов армий и фронта с выдачей специальных разовых пропусков. Усиливался контроль за правильностью использования и эксплуатацией автомашин на военно-автомобильных дорогах. Проводился он силами внештатной фронтовой автоинспекции.
В целях сокращения расхода горючего применялись ограничения. Для грузовых и особенно легковых машин устанавливался строгий лимит расхода горючего. Однако случаи перерасхода горючего сверх установленного лимита были. В случае перерасхода ГСМ производилось расследование и стоимость его взыскивалась с виновных в 12,5-кратном размере [25].
Во фронте были упорядочены хранение горючего и его учет как на складах, заправочных пунктах, так и в подразделениях. Велась решительная борьба с непроизводительными потерями ГСМ при заправке техники, которые часто происходили из-за неисправности заправочных средств, тары и другого имущества. В частях были изготовлены ливеры, воронки и другие простейшие средства заправки, способствовавшие ликвидации потерь горючего. Силами фронтовых и армейских регулировочных карбюраторных станций систематически осуществлялись регулировка и проверка карбюраторов и жиклеров. Эти станции ежемесячно обслуживали до 10% списочного состава автомобилей.
В результате принятых мер на фронте была достигнута значительная экономия горючего. Больше всего экономилось нефтепродуктов в ноябре и декабре 1943 г., накануне решающих сражений. В этот период экономия автобензина по сравнению с расходом составила более 17%, а по дизельному топливу - почти 70%. Последнее объясняется тем, что танки в обороне в большинстве случаев использовались как огневые точки с весьма редким их передвижением. В целом же за 10 месяцев 1943 г. было сэкономлено 6495 т горючего [26].
Наряду с мерами по экономия ГСМ проводилась работа специалистов тыла по регенерации отработанных масел. Для, решения этой задачи во фронте была создана регенерационная станция, которая за 10 месяцев своей работы в 1943 г. выработала 59 т авиационного масла и 103 т автола [27].
Так, благодаря кропотливой работе командиров, политорганов, офицеров тыла, партийных организаций фронту удалось создать запасы горючего к предстоящей операции.
Однако работа командования и специалистов службы по экономии горючего могла широко вестись лишь в обороне. С началом наступательных действий основная задача службы снабжения горючим резко менялась. Она заключалась в том, чтобы как можно полнее обеспечить войска всеми видами горючего, своевременно и в нужные районы доставить его наступающим частям и подразделениям.
Доставка ГСМ требовала гибкости и широкого маневрирования транспортными и заправочными средствами. Обеспечение фронта цистернами, контейнерами, бочками, особенно на первом этапе действий фронта, было связано с большими трудностями. Их недоставало. Доставка горючего была сопряжена также и с недостатком наливного подвижного состава железнодорожного транспорта и автоцистерн. Однако работники отделов снабжения горючим фронта и армий, проявляя творческую инициативу и изобретательность, маневрируя средствами хранения и подвоза, находили выход из этого трудного положения и успешно выполняли поставленные перед службой задачи.
Они находили необходимые резервуары в гражданских организациях, перебрасывали цистерны или контейнеры с одного участка фронта, где потребность в них была не так остра, на другой, организовывали подачу горючего по трубопроводу. Например, во время боевых действий на западном берегу Волхова в районе Спасской Полисти и Мясного Бора по дну реки был проложен трубопровод, по которому велась перекачка горючего с восточного берега реки на западный [28]. По тем временам это был смелый и успешно осуществленный эксперимент. Затем войска Ленинградского фронта при участии специалистов Волховского фронта осуществили в первые годы войны эксперимент еще более сложного масштаба, проложив трубопровод по дну Ладожского озера для подачи горючего блокированному Ленинграду. Этот опыт не раз был использован в ходе последующих боев и операций.
Анализируя работу специалистов службы снабжения горючим за все годы боевых действий фронта, можно сделать вывод, что они с поставленными задачами справились. Их работой успешно руководили опытные офицеры, не жалевшие сил для общего дела победы в войне. На должностях начальников отделов снабжения горючим армий в разное время были: Н. П. Числов, И. К. Ощепков, М. А. Бояринцев, Д. В. Вавилов, А. П. Тырлов, А. С. Гуторов, А. П. Лупов, Г. С. Черепов и др.
Вопросами продовольственного, вещевого снабжения и квартирной службой в системе тыловых органов фронта значительное время ведало интендантское управление. Укомплектование аппарата продовольственной, вещевой и квартирной служб начиналось и происходило на ходу. Кадрового состава насчитывались единицы, а офицеры, прибывающие из запаса, не имели достаточного опыта в работе. Между тем условия боевой обстановки требовали гибких действий, не терпящих никаких промедлений.
На протяжении всей войны органы тыла фронта, и прежде всего продовольственная служба, постоянно занимались вопросами заготовок продовольствия и фуража из местных средств. Эти работы велись специалистами самой службы и выделяемыми командами за счет подразделений вторых эшелонов или резервов. Заготовки были частными, когда дело касалось одного или двух видов продуктов в небольших количествах, и массовыми, когда они велись в больших масштабах и не только в районах расположения войск, но и далеко за их пределами.
В больших количествах войска Волховского фронта косили и сушили сено. За июль-сентябрь 1942 г. его было заготовлено 63 тыс. т, что было достаточно для конского поголовья до нового урожая. Самозаготовки сена дали большую экономию государственных средств и высвободили 15 тыс. железнодорожных вагонов, которые могли быть заняты на перевозках сена из других районов Советского Союза. Это позволило переключить их на транспортировку войскам действующей армии других видов материального обеспечения. Собственными силами было изготовлено необходимое количество прессов и запасено из местных средств 600 т сено-прессовальной проволоки. Фронт изготовил 130 прессов системы Нечаева, с помощью которых на 1 декабря 1943 г. запрессовал 35 тыс. т сена, что составило 6-месячные подвижные запасы [29].
В 1943 г. была проведена большая работа по созданию собственной продовольственной базы. Подобраны и вспаханы посевные площади, а затем и засеяны. Весь необходимый инвентарь, удобрения и посевные материалы были заготовлены из местных ресурсов. В результате фронт собрал 37 тыс. т картофеля и овощей собственного урожая. Этим была обеспечена потребность войск более чем на 3 месяца. Кроме того, фронт закупил по специально выданным нарядам в колхозах Ленинградской области 28 тыс. т овощей и картофеля, что на 25% превысило заготовки 1942 г. При этом фронт и сам оказывал колхозам большую помощь в подвозе овощей и картофеля на пункты сдачи, выделяя для этого автомобильный и гужевой транспорт. Заготовки велись также в Горьковской и Ивановской областях [30].
Помимо овощей, картофеля и сена, в 1943 г. было выловлено 240 т рыбы, собрано 580 т ранней зелени, 200 т грибов, 280 т ягод и получено от имевшихся в прикухонных хозяйствах тыловых учреждений коров 82 тыс. л молока. Это было большим подспорьем для питания раненых и больных в госпиталях и медико-санитарных батальонах [31].
Для обеспечения хранения овощей и картофеля были построены капитальные овощехранилища емкостью 13 тыс. т, 700 дошников емкостью 3,5 тыс. т и организовано изготовление бочкотары. Силами армейских и фронтовых частей были отремонтированы имевшиеся в прифронтовой полосе овощехранилища общей емкостью 51 тыс. т и 200 дошников емкостью 15 тыс. т.
Общая стоимость сена, овощей, картофеля, дикорастущей зелени и других продуктов, заготовленных и выращенных силами войск фронта только в 1943 г., по заготовительным ценам тех лет составила 36 млн руб. [32]
Силами специалистов и ответственных работников продовольственной службы армий и фронта велась большая работа по улучшению качества питания личного состава. Особое место здесь занимало хлебопечение. Специалисты, занимавшиеся в продотделе этими вопросами, проявили много изобретательности, инициативы и находчивости.
Для улучшения питания много внимания уделялось подготовке поваров и совершенствованию их профессионального мастерства. Только за июнь-ноябрь 1943 г. этой специальности были обучены 1400 человек [33]. Во всех армиях действовали учебно-показательные кухни, а в дивизиях - образцовые кухни, представлявшие собой учебные центры по повышению квалификации кулинаров. Повышение квалификации поварского состава, обеспечение войск ранней зеленью, грибами и ягодами сказались на улучшении качества пищи.
Благодаря созданным армейским образцовым хлебопекарням, на которых прошли повторное обучение около 50% работников пекарен, было повышено и качество выпечки хлеба. Для обогащения его витаминами было налажено производство жидких дрожжей, для чего собрано 1200 кг хмеля. Чтобы добиться доведения полной нормы хлеба до бойца, хлеб выпекался только порционный.
Много проявлялось заботы о сохранении железных автопечей. Правда, это возможно было сделать только в обороне, при стабильном положении фронта. И воины тыла эту возможность использовали. Они построили и эксплуатировали 760 кирпичных печей, полностью обеспечивающих потребность войск фронта в хлебе, а все железные автопечи были отремонтированы и сохранялись для работы при наступательных действиях войск.
Такие результаты оказались возможными лишь благодаря добросовестной и упорной работе всех специалистов продслужбы, стремившихся выполнять свои задачи как можно лучше, смело преодолевавших все трудности, встречавшиеся в их деятельности. За хорошую работу воины поощрялись, 450 кулинаров и хлебопеков были награждены знаками "Отличный повар" и "Отличный пекарь" [34].
Наряду с командованием тыла большая роль в сплочении личного состава продовольственной службы и мобилизации его на безупречное выполнение поставленных задач принадлежала партийной организации интендантского управления фронта. Коммунисты всегда были на ответственных участках работы, личным примером вдохновляли остальных на самоотверженный ратный труд.
Много внимания работе продовольственной службы уделял генерал В. М. Нартов, длительное время возглавлявший интендантское управление фронта. Успешно работали и начальники продовольственных отделов армий, офицеры продслужбы в соединениях и частях. Командование фронта высоко оценило их труд. Многие из них были награждены орденами и медалями. За успешное обеспечение войск при прорыве блокады Ленинграда по интендантскому управлению правительственных наград были удостоены 10 человек.
В годы войны, особенно в первые ее периоды, гужевой транспорт в системе подвоза материальных средств войскам занимал видное место. Лошади в условиях Волховского фронта были незаменимы. Чтобы успешно использовать коня в военном деле, нужно было иметь добротные и всегда готовые к действию повозки летом, а сани зимой, обозное снаряжение и всевозможный инвентарь.
Вопросами снабжения обозным имуществом ведала обозно-вещевая служба. Первые затруднения она встретила при переходе с колесного транспорта на санный, когда многие предметы обозного имущества приходилось изыскивать и делать своими силами, используя местные средства. Как ни трудно было, но к началу операции по прорыву блокады Ленинграда войска, участвующие в операции (2-я Ударная, 8-я и, частично, 54-я армии), были полностью обеспечены санным обозом, упряжью, кухнями, термосами и другими предметами обозного хозяйства.
Все это было достигнуто благодаря активной хозяйственной деятельности по изготовлению предметов интендантского снабжения.
Чтобы преодолеть трудности доставки пищи в лесисто-болотистой местности, сконструировали и изготовили "волокуши", полностью оправдавшие себя в этих условиях. Для сохранения овощей и хлеба в зимнее время изготовляли утепленные сани. В войсках широко было развернуто производство 12-литровых термосов из консервных банок с деревянной обшивкой. Почти все войсковые части вели выгонку дегтя, потребность в котором была большая.
Всего своими силами во фронте в 1942 г. и в январе-августе 1943 г. были изготовлены (в шт.): повозки - 377, походные кухни - 263, сани - 3133, волокуши - 2525, 12-литровые термосы - 3070, подковы - 380616, ковочные гвозди - 1787 кг, водопойные ведра - 1555. В результате изготовления этих предметов обозно-хозяйственного снабжения в порядке хозяйственной самодеятельности экономия государственных средств, по далеко не полным данным, в 1942-1943 гг. выразилась в сумме 5 млн. руб. [35]
Для работников интендантского управления фронта ответственной и значительно большей по объему была задача обеспечения личного состава вещевым имуществом и обувью. Служба вещевого снабжения фронта за два года своего существования дважды произвела переодевание войск в зимнюю и летнюю формы одежды.
Наступавшая весенняя распутица в марте-апреле 1942 г. затруднила работу органов снабжения. К 1 мая 1942 г. войска не были переведены на летнюю форму одежды, только 2-я Ударная армия, которой предстояло участвовать в операции, получила ее в количествах, полностью обеспечивающих потребность. Был своевременно доставлен частям армии и летний обоз, а сани изъяты и сосредоточены в тылу фронта.
В течение лета все недостатки в обеспечении войск летним обмундированием были устранены, но вскоре наступила зима, и перед вещевой службой возникли новые трудности, теперь уже вызванные всесторонней подготовкой войск фронта к прорыву блокады Ленинграда. Перед работниками вещевого снабжения была поставлена конкретная задача: полностью обеспечить боевые части теплым обмундированием, обувью и лыжным имуществом по зимнему плану; создать резерв вещевого имущества на фронтовых складах для маневрирования им в период операции и приблизить эти резервы к линии фронта.
Если задача обеспечения штатных боевых частей теплым обмундированием и другим зимним имуществом была разрешена удовлетворительно, то экипировка маршевых пополнений шла с напряжением. Дело в том, что пополнение прибывало в летнем обмундировании, а отпущенные фонды одежды для фронта не были рассчитаны на них. Приходилось дополнительно истребовать у Центра теплые вещи, и начальник тыла Красной Армии генерал А. В. Хрулев шел навстречу просьбам фронта [36].
Почти полное удовлетворение войск летним обмундированием к 1 мая 1943 г. явилось следствием проведенных мероприятий организационного порядка. Завоз летнего обмундирования из тыла страны начался в более ранние сроки - в конце марта. Отгрузка его производилась транспортами непосредственно на армейские склады. Для организации приемки имущества на складах Центра, сопровождения и доставки его к месту назначения были выделены специальные команды под руководством опытных офицеров. К моменту поступления транспортов с обмундированием складская емкость была хорошо подготовлена к приему вещей. Для ускорения доставки в войска поступившего обмундирования в условиях весенней распутицы широко использовались все виды транспорта, и прежде всего железнодорожные летучки на узкоколейках [37].
В связи с переходом на летнюю форму одежды (1943 г.) по войскам фронта был издан приказ "О внешнем виде командиров и бойцов", в котором устанавливался детальный порядок осмотра обмундирования, его подгонки и пригонки. Обращалось внимание на внешний вид командиров и бойцов, их подтянутость и строевую выправку.
В соответствии с требованиями приказа к 1 мая 1943 г. были перешиты гимнастерки всем офицерам, а к началу июня и рядовому составу. Для мелкого и профилактического ремонта в ротах и батальонах по возможности оборудовались хозяйственные уголки с набором необходимых для ремонта инструментов и материалов. Служба вещевого снабжения уделила большое внимание и среднему и капитальному ремонту обмундирования.
Большую работу по пропаганде новой формы одежды в тот период вели политработники, партийные и комсомольские организации. Они разъясняли личному составу, что, несмотря на большие трудности, советский народ самоотверженно трудится, чтобы обеспечить своих воинов всем необходимым (в том числе и добротным обмундированием). Задача воинов - беречь народное добро, правильно его использовать. Все эти мероприятия наряду с повышенными требованиями командиров к бережному обращению с имуществом положительно отразились на обеспеченности войск вещевым имуществом как в количественном, так и в качественном отношениях.
Интендантское управление фронта в 1943 г. провело большую исследовательскую работу по определению тактических свойств снаряжения личного состава пехоты и других родов войск. Характер боя требовал высокой маневренности от каждого бойца. Однако некоторые предметы снаряжения имели недостатки: неудобное размещение на человеке, несоответствие появившемуся новому оружию и тактическим действиям воинов. Поэтому в войсках проявляли много выдумки по изменению конструкции снаряжения. Для выработки рекомендаций по усовершенствованию предметов снаряжения была создана комиссия. Она должна была тщательно изучить и обобщить войсковой опыт.
Комиссия работала в трех дивизиях с привлечением командования, а также сержантского и рядового состава обследуемых подразделений. При этом для изучения тактических свойств снаряжения была принята следующая методика. На специальных тактических учениях в стрелковых соединениях, выведенных в резерв после боя, испытывалось как существующее снаряжение, так и новые приспособления и видоизменения в нем. Кроме того, широко проводились беседы с личным составом и детальный индивидуальный опрос участников боев. Осматривалось и снаряжение, собранное на поле боя.
На тактические учения привлекалась одна стрелковая рота от соединения в составе стрелков, автоматчиков, расчетов ручных пулеметов и 50-мм минометов. Роте придавались взводы ПТР, станковых пулеметов и 82-мм минометов.
Занятия проводились в два тура. В первом бойцы выводились в походной форме во всем положенном снаряжении, а во втором - им предлагалось расположить и видоизменить снаряжение по своему усмотрению, т. е. так, как они считают для себя более удобным при ведении боя. Для этого они имели 1-2 дня, а также возможность прибегать к услугам портных и сапожников. Обязательным ставилось условие размещения на бойце возможно большего количества боеприпасов. Оригинальные приспособления и видоизменения демонстрировались перед участниками занятий повторно.
В районе Воронова в августе 1943 г. комиссия проверяла снаряжение на переднем крае у бойцов перед боем и проводила беседу с ранеными. Она выявила ряд существенных недостатков снаряжения, из которых прежде всего отмечалась многопредметность. Для одних только носимых боеприпасов выдавалось: две патронные сумки, один-два патронташа, две гранатные сумки. Каждый из этих предметов имел отдельное крепление на поясном ремне или на ремне через плечо. При движении бойца (короткий бег, падение, переползание) эти вещи перемещались со спины на живот, создавая ему серьезные затруднения в бою.
Комиссией были изучены и частные недостатки каждого предмета снаряжения, предложены пути их устранения. Предложения нашли свое претворение в жизнь. Многие предметы снаряжения переделывались в войсках, другие - в мастерских интендантского управления фронта и армий. Собранные предложения были посланы также в Центр и нашли некоторое применение при централизованном изготовлении предметов снаряжения.
При работе в войсках комиссия интересовалась и весовыми данными предметов, вооружения и запасов, носимых бойцом. Выявилось, что боец носил 19 предметов снаряжения (начиная с плащ-палатки, стального шлема, фляги, котелка, различных чехлов, ремней, сумок и кончая кружкой и ложкой), вес которых составлял 7230 г. Предметов обмундирования, начиная с головного убора и кончая сапогами, у него было: летом - 10 (вес 9700 г), зимой - 17 (вес 12400 г). Вес положенного запаса продовольствия - 1569 г, но в некоторых армиях выдавали сухой паек на двое суток (более 2 кг). Вес носимого бойцом стрелкового отделения оружия (винтовка, патроны, гранаты) - 7500 г, но в ряде частей запас патронов всегда был увеличен по сравнению с нормой, и тогда общий вес вооружения доходил до 10 кг. Таким образом, общий вес носимых предметов, продовольствия и вооружения у стрелка составлял летом до 28 кг, зимой - до 30 кг [38].
В работе вещевой службы была еще одна важная проблема - снабжение вещевым имуществом женщин, контингент которых с каждым годом увеличивался. Первоначально в обмундировании для женщин было много недоработок. Однако со временем они были решены. О снабжении женщин-воинов вещевым имуществом и об улучшении их бытовых условий в 1943 г. был издан специальный приказ командующего войсками фронта. В порядке реализации этого приказа в частях для женщин-военнослужащих были созданы условия для рациональной пригонки обмундирования, выделен фонд одежды для замены на время стирки и ремонта, оборудованы отдельные бытовые комнаты (землянки), организованы места для стирки с необходимым инвентарем [39].
К концу 1943 г. служба вещевого снабжения, как и весь тыл, приобрела значительный опыт работы. Специалисты более уверенно решали все вопросы вещевого снабжения. Даже такой на первый взгляд незначительный вопрос, как сбор и отгрузка в тыл страны зимнего имущества, в 1943 г. решался значительно быстрее, чем в 1942 г. (сбор и отгрузка 685 вагонов заняли около 5 месяцев). В 1943 г. для этого потребовалось всего 2 месяца, причем в тыл было отгружено 755 вагонов. Таких результатов достигли благодаря тому, что командование установило четкий порядок, конкретные сроки сбора и сдачи войсковыми частями теплого имущества, а отгрузка вещей в тыл страны производилась непосредственно из армейских складов [40]. Умело руководил работой начальник отдела вещевого снабжения фронта полковник М. А. Кулагин. Много творческой инициативы проявляли начальники отделов вещевого снабжения армий: А. А. Большаков, Я. М. Бондарь, Б. П. Гурочкин, А. Д. Максимов, М. Е. Соколовский, А. Т. Шепутков, П. С. Михайлов, А. С. Кузьмичев и др.
Квартирно-эксплуатационная служба состояла из отделов: квартирно-эксплуатационного (КЭО), строительства и расквартирования войск, производственно-технического и эксплуатации, топливного и квартирного довольствия. В армиях были квартирно-эксплуатационные отделения. Кроме того, в тыловом районе организовывались районные квартирно-эксплуатационные части. В обязанности всех квартирных органов входили: строительство объектов и расквартирование войск, расположенных в зоне их обслуживания; обеспечение войск квартирным довольствием (топливом, горючим для освещения, стройматериалами, мебелью, печными и осветительными приборами, пожарным инвентарем, пищеварными котлами, кипятильниками и др.); оформление отвода земельных участков, учет и инвентаризация квартирного фонда; эксплуатация жилищно-казарменного фонда и коммунальных сооружений.
Эти задачи квартирные органы решали успешно под руководством начальника КЭО фронта полковника И. И. Коломийцева. Служба за два с лишним года деятельности фронта в полной мере обеспечивала нужды штабов, лечебных учреждений, складов, а при переездах - их размещение в новых местах.
Особенности санитарного обеспечения войск определялись прежде всего оперативной обстановкой, напряженностью боевых действий, значительными санитарными потерями и ограниченными, особенно в первый период войны, медицинскими силами и средствами. К тому же медицинская служба испытывала большие трудности из-за лесисто-болотистой местности, затруднявшей розыск и сбор на поле боя раненых, их эвакуацию и т. п.
Перед медицинской службой фронта стояли задачи: обеспечить квалифицированной лечебной помощью раненых и больных, добиться скорейшего их возвращения в строй, развернуть профилактическую работу для предупреждения заболеваемости, организовать санитарную эвакуацию, начиная с поля боя и кончая госпитальными базами фронта.
Наиболее трудным в работе медицинской службы был период организации фронта, когда он имел лишь 21 госпиталь, располагавший 4900 койками [41]. Эвакуационных средств не хватало, и эвакуация раненых производилась в переполненных, плохо оборудованных санитарных летучках. Принятыми мерами удалось добиться увеличения количества госпиталей в армиях, развернуть фронтовые госпитальные базы в Боровичах, а затем и в Рыбинске, снабдить лечебные учреждения медицинским имуществом, организовать значительное число санитарных летучек, увеличить количество медицинского персонала. За два года количество госпиталей во фронте увеличилось в 6 раз, а число коек в них - в 11 раз. Лечебные учреждения были укомплектованы квалифицированными кадрами хирургов, терапевтов и врачей других специальностей. Повысилось качество медицинской помощи.
Все это улучшило работу медицинской службы. Процент выписанных в части неизменно возрастал: в первой половине 1942 г. в части возвратились 61,5% раненых, а во втором - 71,4%; в первой половине 1943 г. - 71,7%, в июне-октябре того же года - 80,3% [42]. Эти результаты были тесно связаны не только с улучшением лечебной помощи, но и с более четкой организацией системы медицинского обслуживания, особенно эвакуации раненых в наступлении.
Яркий пример улучшения работы медицинской службы дала операция по прорыву блокады Ленинграда в январе 1943 г. В подготовительный период санитарные учреждения армий были усилены 10 полевыми подвижными госпиталями из резерва фронта, автосанитарным и конно-санитарным транспортом, дополнительными кадрами медицинских работников. Медико-санитарные батальоны дивизий также усиливались полевыми подвижными госпиталями первой линии. При перегрузке медсанбатов они принимали раненых, оказывали им хирургическую помощь. Железнодорожной санитарной эвакуацией ведало санитарное управление фронта, что дало возможность целесообразно использовать все санитарные летучки для своевременной эвакуации раненых.
Самоотверженно работали на поле боя санитары-инструкторы и санитары-носильщики. Под пулями, артиллерийским и минометным огнем, не щадя своей жизни, они оказывали помощь раненым, вынося их с поля боя. Медицинские работники стремились к тому, чтобы эвакуация в лечебные учреждения проходила в максимально короткие сроки. Своей самоотверженной работой они добились того, что 90% всех раненых поступали на полковые пункты медицинской помощи не позже шести часов после ранения, из них 65% - в течение до трех часов. 46,5% всех раненых были вынесены с поля боя санитарами-носильщиками, 70,4% получили первую помощь на поле боя [43].
Быстрый вынос с поля боя раненых, своевременная эвакуация их, утепление санитарного транспорта, развертывание питательно-обогревательных пунктов способствовали снижению количества обмороженных. Если в январе 1942 г. их было 6% от общего числа больных и раненых, то в январе 1943 г., во время операции по прорыву блокады Ленинграда, - только 0,2% [44].
Военные врачи и медицинский персонал, не жалея ни сил, ни самой жизни ради спасения раненых, делали им сложные операции, боролись за жизнь и здоровье воинов.
Для быстрейшего оказания раненым квалифицированной медицинской помощи в войсках фронта с первых дней его существования шла упорная борьба с многоэтапностью в системе эвакуации. Легкораненые зачастую направлялись непосредственно в госпитали, приближенные к передовой линии, минуя промежуточные этапы эвакуации. Раненых средней тяжести и тяжелораненых после хирургической обработки также перевозили прямо в специализированные госпитали армии или доставляли санлетучками в госпитальные базы фронта [45]. В январе 1943 г., используя местные ресурсы, в короткий срок было развернуто большое количество дополнительных коек. Это дало возможность избежать переполнения госпиталей. Приобретенный опыт работы санитарной службы в период прорыва блокады Ленинграда был широко использован в других операциях.
Лечебная работа в госпиталях постоянно улучшалась. Систематически велась борьба за сокращение сроков лечения. Широко применялись все виды лечебной физкультуры и гигиенической гимнастики. Были развернуты физиотерапевтические кабинеты для лечения светом, электричеством, торфом и др. Хирургическая помощь достигла высокого уровня. Не только в госпиталях фронтового и армейского района, но и в медсанбатах проводились сложнейшие операции по удалению пуль и осколков из легких и области сердца, трепанация черепа, пластические операции и др. Процент оперированных в медсанбатах повысился с 42,1% в первой половине 1942 г. до 59,6% в первой половине 1943 г. [46]
Большинство хирургических операций осуществлялись по методу главного хирурга фронта профессора А. А. Вишневского - под местным обезболиванием. Разработанная система хирургической помощи дала в годы войны значительные результаты, число осложнений после операций резко снизилось, смертность уменьшилась. Немало жизней спасли своими операциями лучшие хирурги фронта - Либов, Шилтов, Блюмин, Чечулин и др. Главный хирург фронта А. А. Вишневский внес большой вклад в организацию помощи раненым на основе системы этапного лечения с эвакуацией по назначению. А. А. Вишневский постоянно стремился к тому, чтобы хирургическая помощь оказывалась как можно ближе к месту сражения. Он сам успешно осуществил ряд сложнейших операций непосредственно в госпиталях первой линии. После войны в 1956 г. А. А. Вишневский стал главным хирургом Советской Армии.
В работе медицинских учреждений, и особенно в госпиталях, широко внедрялись рационализаторские предложения, улучшавшие медицинское обслуживание раненых и сокращавшие сроки лечения. Хирургом одного из госпиталей была предложена схема операционно-перевязочного блока из четырех палаток. Она оказалась весьма рационально устроенной и была принята во всех полевых госпиталях. Все шире применялось переливание крови. Если в первом полугодии 1942 г. число переливаний составляло 12 на 100 раненых, то во втором полугодии 1942 г. - 19, а в первом полугодии 1943 г. - 37 [47]. В период напряженных боев сотни литров крови и ее заменителей доставлялись ежедневно санитарными самолетами из тыла страны.
Для улучшения лечебной помощи больным в армиях и госпитальных базах фронта были организованы терапевтические госпитали с квалифицированными кадрами врачей-терапевтов. Первый терапевтический госпиталь в Советской Армии был создан именно на Волховском фронте в декабре 1941 г. Работа терапевтов в войсках способствовала снижению заболеваемости личного состава (особенно острыми заболеваниями). Свыше 94% всех больных возвращались в строй [48]. Деятельностью терапевтов во фронте руководил доктор медицинских наук, профессор Н. С. Молчанов. На должность главного терапевта фронта он прибыл из 54-й армии. Николай Семенович сосредоточил все внимание на необычных для мирного времени заболеваниях у раненых, заложив тем самым основу для нового раздела военной медицины - болезни у раненых. Под его руководством проводились многие профилактические мероприятия, благодаря чему фронт почти не знал инфекций. В 1956 г. Н. С. Молчанов был назначен главным терапевтом Советской Армии.
Для предупреждения эпидемических заболеваний в частях фронта были созданы и оборудованы тысячи бань, дезкамер, прачечных установок. Разработанная в дезинфекционно-инструкторском отряде фронта баня, по системе Василевского, была рекомендована Главсанупром для всей Красной Армии. Большая профилактическая работа привела к резкому снижению числа острозаразных заболеваний. Наблюдались только единичные случаи сыпного тифа [49].
Во фронте велась огромная работа по совершенствованию профессионального мастерства врачебного состава с учетом фронтового опыта. В санитарные учреждения фронта нередко прибывали молодые врачи сразу по окончании вузов, они не имели достаточных практических навыков в работе. Для повышения их квалификации, а также для подготовки врачей-специалистов во фронте действовали в 1942 г. курсы усовершенствования медицинских работников. За год их окончили свыше 650 врачей разных специальностей [50].
В санитарных учреждениях широко велась научная работа. На фронтовых конференциях хирургов, терапевтов, эпидемиологов были прочитаны десятки докладов, носящих характер научных работ. Были изданы два сборника трудов по хирургии и один сборник по терапии. Ко второй годовщине Волховского фронта был развернут музей санитарной службы, который явился весьма полезным учебным пособием для повышения квалификации врачей. Часть экспонатов музея потом была передана Военно-медицинскому музею в Ленинграде.
К концу 1943 г. медицинская служба фронта располагала всеми силами и средствами для успешного медицинского обеспечения войск. Госпитали имели хорошее оснащение, различное оборудование и необходимую медицинскую технику для того, чтобы справиться с любыми возложенными на них задачами. Для эвакуации раненых использовались все виды транспорта: санитарные самолеты, поезда, летучки, автомашины, повозки и собачьи упряжки.
Во время Великой Отечественной войны значение ветеринарной службы определялось необходимостью поддержания боеспособности конского состава и охраной личного состава от болезней, общих для человека и животных. Отсюда вытекали и две основные задачи, которые решала служба: ветеринарное обеспечение конского состава и ветеринарный надзор за снабжением воинов продукцией животного происхождения.
Работники ветеринарной службы много времени затрачивали на периодическое обследование, лечение, переучет, наблюдение за правилами содержания, кормления и эксплуатацией конского состава в частях и подразделениях. Но, кроме армейских лошадей, ветеринарному обслуживанию подлежали тысячи служебных собак, десятки тысяч голов животных продовольственных гуртов и подсобных хозяйств.
В ходе войны ветеринарная служба постоянно осуществляла контроль за качеством мяса и других продуктов животного происхождения на войсковых складах, за убоем продовольственных животных, проводила ветеринарно-санитарную экспертизу туш этих животных. Эта служба стремилась улучшить эпизоотическую обстановку в тыловых районах войск, так как скопление в прифронтовой полосе большого количества животных, эвакуируемых в глубь страны, создавало угрозу возникновения и распространения заразных заболеваний.
Ветеринарно-санитарное состояние районов расположения войсковых частей фронта было неблагополучным по заболеванию чесоткой, стригущим лишаем, инфекционной анемией и другими болезнями. Наибольшее распространение имела чесотка, которой в некоторых районах было заражено до 50% лошадей, принадлежавших местному населению [51]. Это не могло не отразиться и на конском составе воинских частей. И действительно, в период формирования Волховского фронта конский состав был подвержен инфекционным заболеваниям. Истощение лошадей явилось следствием плохого ухода, неправильной эксплуатации, а в ряде случаев и нерадивого отношения к ним.
В целом по состоянию на 1 марта 1942 г. 8,1% коней были больны, с учетом ранений этот показатель возрастал до 10,8 % [52]. Высокий процент заболеваемости объяснялся прежде всего отсутствием квалифицированного ветеринарного надзора в частях. И хотя войска в основном были укомплектованы ветеринарами, однако многие врачи не имели опыта организации военно-ветеринарной службы; профилактические, противоэпизоотические мероприятия проводились неэффективно и неполно. Ветеринарные врачи в большинстве случаев нуждались в повышении своих знаний, особенно по военно-полевой ветеринарной хирургии.
Фронтовых ветеринарных лазаретов вначале не было. Эвакуация тяжелораненых и больных лошадей производилась в гарнизонные лазареты Архангельского военного округа. Армейские полевые и эвакуационные лазареты имелись, но лечебная работа в них была не на должном уровне: загрузка их в 1942 г. составляла от 48 до 73%. Только в 1943 г. загрузку ветеринарных лазаретов удалось снизить в среднем до 40,7% [53].
Перед ветеринарным отделом фронта были поставлены задачи: принять все меры к тому, чтобы: не допускать заболеваемости конского состава, организовать правильный уход за ним и правильную его эксплуатацию; усилить профилактические мероприятия по предупреждению заразных заболеваний; поставить на должную высоту лечебно-эвакуационную работу, установив строгую ее поэтапность; организовать в армейских и фронтовых лечебных ветеринарных учреждениях четкий лечебный процесс; правильно использовать имеющиеся во фронте ветеринарные лечебные учреждения.
Были приняты меры по ликвидации истощения и чесотки конского состава. Выполняя эти указания, командиры частей и соединений, ветеринарный персонал провели большую работу по улучшению ухода за животными в войсках, а также по совершенствованию лечебной работы в ветеринарных лазаретах. В частях систематически проводились ветеринарные осмотры лошадей, был установлен повседневный контроль за содержанием и использованием их.
Серьезное внимание обращалось на улучшение ковки лошадей, подготовки и обучения кузнецов. Во фронтовых ветеринарных лазаретах их было подготовлено за два года 589 человек. Кроме того, были изготовлены свыше 600 комплектов ковочного инструмента и свыше 25 тыс. подков. Большая работа по изготовлению подков, ковочных гвоздей и других предметов ухода за конем была проделана интендантским управлением.
Личный состав ветеринарной службы зимой 1941/42 г. заготовлял фураж на месте, разрабатывал способы его подготовки к скармливанию. Широкое распространение в войсках получили измельчение, запаривание грубых кормов, а в ветеринарных лазаретах - дрожжевание и проращивание зерна. Все эти мероприятия способствовали предотвращению гибели лошадей и сохранению боеспособности частей.
Систематическая дезинфекция предметов ухода за конем, постройка специальных бань дали возможность сравнительно быстро ликвидировать накожные болезни; все чесоточные лошади изымались из частей и направлялись в армейские ветеринарные лазареты, где принимались эффективные меры их лечения. На путях движения гужевого транспорта действовали ветеринарные посты, что позволило значительно улучшить эксплуатацию конского поголовья. Задержанные постами худоконные и больные лошади немедленно изымались и направлялись на лечение в ветеринарные учреждения армий и фронта [54].
Много заботы проявлялось по защите войсковых животных, и в первую очередь лошадей, от наземного и воздушного нападения противника. К этим мерам относились: скрытое передвижение конницы, артиллерийских упряжек и обоза; тщательная маскировка мест размещения лошадей, использование естественных укрытий. По указанию Военного совета фронта на войсковых дорогах оборудовались укрытия для лошадей. Это дало значительное снижение боевых потерь.
Большое внимание уделялось вопросам оздоровления территории фронта в противоэпизоотическом отношении. Для этого было проведено совещание представителей ветеринарной службы фронта и гражданских ветеринарных учреждений, штаты которых пополнились уволенными в запас ветврачами и ветфельдшерами. В результате всех мероприятий удалось добиться значительного улучшения эпизоотического состояния района [55].
Были приняты меры по совершенствованию знаний и навыков ветеринарных работников. Для повышения их квалификации при фронтовых и армейских ветеринарных лазаретах организовывались сборы ветврачей [56].
Ветеринарной службой фронта была широко развернута научно-практическая работа. В декабре 1942 г. состоялась фронтовая конференция ветеринарных хирургов, на которую были представлены свыше 30 работ, в их числе "Характеристика боевых ранений по анатомическим областям", "Оперативное лечение флегмоны венчика". Труды конференции были изданы.
Ветеринарная служба фронта, которой руководил генерал-майор ветеринарной службы Л. С. Гоберман, с честью справилась со сложными и трудными задачами, поставленными перед ней командованием. Умело организовывали и осуществляли ветеринарное обеспечение войск А. С. Борисоглебский, Н. Ф. Андреев, Г. Н. Багдасаров, Д. И. Рикардо, С. С. Ершов и другие, возглавлявшие в разное время ветеринарные отделы армий, входивших в состав Волховского фронта.
Самоотверженный труд ветеринаров высоко оценен партией и правительством. Многие генералы и офицеры ветеринарной службы, сержанты и солдаты ветеринарных учреждений за доблестный труд в годы войны были награждены орденами и медалями.
* * *
Выполнение задач, стоявших перед Волховским фронтом, требовало слаженной работы тыловых частей и учреждений, высокого трудового подъема, понимания целей. Воины тыла, своей работой обеспечивавшие бесперебойное снабжение фронта всем необходимым для жизни и боя, не щадили своих сил и самой жизни при выполнении возложенных на них задач.
1. Мерецков К. А. На службе народу: Страницы воспоминаний. М., 1970, с. 258.
2. Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., 1977, с. 118.
3. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 1529, л. 213, 214.
4. Там же, л. 214.
5. Там же, л. 214-215.
6. Там же.
7. Там же, л. 212.
8. Там же, л. 213.
9. Там же, л. 217.
10. Там же.
11. Там же, л. 218.
12. Там же, л. 219.
13. Там же.
14. Там же, л. 220.
15. Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., с. 118.
16. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 1529, л. 222.
17. Там же.
18. Там же, л. 239.
19. Там же.
20. Там же, л. 223.
21. Там же, л. 224.
22. Там же, л. 233.
23. Там же.
24. Там же.
25. Там же, л. 234.
26. Там же.
27. Там же.
28. Там же.
29. Там же, л. 228, 229.
30. Там же.
31. Там же, л. 229.
32. Там же, л. 232.
33. Там же.
34. Там же.
35. Там же, л. 230.
36. Мерецков К. А. На службе народу, с. 330.
37. Там же, л. 231.
38. Там же.
39. Там же.
40. Там же.
41. Там же, л. 234.
42. Там же.
43. Там же, л. 235.
44. Там же.
45. Там же.
46. Там же, л. 236.
47. Там же.
48. Там же.
49. Там же.
50. Там же.
51. Там же, л. 237.
52. Там же.
53. Там же.
54. Там же, л. 238.
55. Там же.
56. Там же.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
