Лето и осень 1942 года для гитлеровской Германии и ее союзников были последней наступательной кампанией. С операциями этого года немецко-фашистское командование связывало все свои надежды на осуществление коренных целей в войне: нанести решительное поражение нашим Вооруженным Силам, подорвать экономический потенциал Советского Союза и поставить его в такое положение, при котором он не смог бы продолжать борьбу. В частности, командование вермахта летом 1942 года наряду с решением других задач намеревалось предпринять новый штурм Ленинграда и овладеть им.
В результате героической борьбы советских войск летом и осенью 1942 года все планы врага были сорваны.
14 октября 1942 года Гитлер издал приказ о переходе к стратегической обороне.
Однако, несмотря на сложность обстановки под Ленинградом, Военный совет Ленинградского фронта осенью сорок второго года начал практическую подготовку к наступательной операции по прорыву блокады города. Военный совет считал, что имеется возможность изменить общее оперативное положение войск и провести наступательную операцию совместно с Волховским фронтом и флотом с целью прорыва блокады города и восстановления нормального сообщения со страной.
Эти планы были представлены в Ставку, которая утвердила предложения фронтов, наметила сроки проведения операции и ударные группировки войск. Для обеспечения успешного наступления Ставка усилила оба фронта новыми соединениями и частями войск, боевой техникой и боеприпасами. Это пополнение было успешно доставлено на кораблях и судах Ладожской военной флотилии перед началом операции. И мы знаем, что 19 ноября 1942 года эта задача начала выполняться советскими войсками под Сталинградом, а в январе 1943 года войска Ленинградского и Волховского фронтов при поддержке сил Краснознаменного Балтийского флота прорвали блокаду Ленинграда.
Боевые действия Краснознаменного Балтийского флота в 1942 году имели большое значение для успешного решения задач оперативно-стратегического характера на северо-западном направлении советско-германского фронта. Они были пронизаны наступательным духом, стремлением перенести основную тяжесть борьбы в районы территории, занимаемой врагом. Совместно с войсками Ленинградского и Волховского фронтов авиация, корабельная, береговая и железнодорожная артиллерия постоянно наносили удары по противнику, уничтожали его вооружение и боевую технику. И чем сложнее обстояло дело на суше, тем решительнее и активнее действовали силы флота, выполняя ставшую для нас главной стратегическую задачу — прикрытие и поддержку приморских флангов сухопутных войск.
Частные наступательные бои и операции войск Ленинградского фронта и сил Балтийского флота закрепляли успехи зимней кампании, улучшали оперативное положение наших частей, удерживали за ними инициативу и срывали планы по новому штурму города;
Дерзкие походы наших подводных лодок в Финском заливе и Балтийском море, в водах, где господствовали силы противника, вблизи его берегов, были весьма симптоматичны. Они развеяли ложный миф о небоеспособности Балтийского флота, о том, что его основные силы уничтожены авиацией, артиллерией и минами врага. Наши боевые действия имели к тому же и символический смысл, будучи ярким доказательством уязвимости противника. Надежно защищенные морские и озерные коммуникации позволяли нам эффективнее использовать их для снабжения боевой техникой и боеприпасами группы войск на ораниенбаумском плацдарме и гарнизона в Островном районе. Оперативные перевозки войск и техники для Ленинградского фронта были выполнены без потерь, в установленные сроки.
Братское содружество всех советских воинов — армии и флота, речников-ленинградцев обеспечило выполнение огромной важности политической и стратегической задачи по снабжению блокированного города, фронта и флота всем необходимым для продолжения борьбы и перехода от обороны к наступлению.
Хочу отметить еще одну существенную особенность боевых действий в 1942 году. Подготовка к ним велась в ограниченном районе блокированного города под постоянным воздействием авиации и артиллерии противника (за 1942 год 62 случая повреждений от воздействия сил врага). В военной истории трудно найти аналогичный пример применения крупных сил флота, базировавшегося в осажденном городе, в совместных и самостоятельных наступательных и оборонительных боях и операциях.
Будем с уважением помнить, что личный состав флотской авиации, надводных кораблей — охотников, быстроходных и катерных тральщиков, канонерских лодок и торпедных катеров — обеспечивал боевую деятельность подводников. Всегда будем гордиться неистовой борьбой, которую вел флот на минированных морских дорогах Балтики от Копенгагена до Торнео.
«Краснознаменный Балтийский флот, — писал А. А. Жданов в газете «Красный Балтийский флот» от 26 июля 1942 года, — с честью выполняет боевую задачу на ответственном участке Великой Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками, зорко охраняет морские подступы к Ленинграду и оказывает мощную поддержку войскам Ленинградского фронта с моря, суши и воздуха. Балтийцы мужественно отстаивают свободу и честь нашей Родины, наш любимый Ленинград. Моряки гвардейцы-балтийцы — Герои Советского Союза — покрыли славой свои корабли и части, стали грозой для гитлеровцев».
Каков же общий итог усилий наших подводников, летчиков, экипажей сторожевых катеров и тральщиков в борьбе с врагом на Балтике в. 1942 году?
В течение лета и осени наши подводные лодки совершили более 30 боевых походов. Торпедами и артиллерией они уничтожили и серьезно повредили 68 неприятельских транспортов и несколько боевых кораблей.
1942 год на Балтике показал, что наши методы преодоления неприятельских противолодочных позиций оправдали себя. Находясь в самых невыгодных условиях, мы захватили инициативу у дозоров и поисковых групп противника и часто сводили их усилия к нулю. Только поздней осенью враг в союзе с непогодой, сорвавшей с якорей многочисленные мины, смог потопить несколько подводных лодок третьего эшелона.
Наши командиры отличались высоким боевым мастерством, храбростью и настойчивостью. В зависимости от условий они умело определяли, каким оружием лучше действовать: для светлого времени они выработали соответствующую тактику — торпедные атаки, для темного — аналогичные атаки с короткой дистанции либо внезапные артиллерийские обстрелы, вызывавшие на судах противника пожары, взрывы котлов и другие повреждения.
О выдержке и хладнокровии советских подводников свидетельствовало и то, что, находясь в удаленных районах моря, где доминировали силы противника, они методически продолжали совершенствовать свою выучку, проводили условные торпедные и артиллерийские стрельбы, тренировочные погружения и всплытия.
Старшины и краснофлотцы имели хорошую теоретическую и практическую подготовку. В боевых походах особенно ценными оказались их навыки в борьбе за живучесть лодок и исправление полученных повреждений. Особенно теплого слова заслужили наши акустики — «слухачи». Они не раз спасали корабли, предупреждая о грозящей опасности.
Самые жестокие испытания выдержала и материальная часть лодок отечественной постройки, в частности корпуса, главные и вспомогательные механизмы.
Мы заставили гитлеровцев привлечь крупные силы для охраны своих транспортов и организовать конвойную службу во всех районах Балтики. Тем самым фашисты как бы расписались в своей слабости, несмотря на хвастливые утверждения, будто они чувствуют себя хозяевами положения. Кроме усиления конвойной эскортной службы противник вынужден был заново ставить минные заграждения, изменить характер всей работы средств навигационного ограждения — маяков и пеленгаторных станций, а некоторые вообще закрыть.
Что значила, например, для гитлеровцев необходимость отказаться от самостоятельного движения транспортов в море? Прежде всего — увеличение времени их оборота в рейсах на 30 — 40 процентов, что еще более затрудняло доставку военных грузов, переброску боевой техники и т. д. Еще важнее было падение престижа фашистского государства и его военно-морского командования как в самой Германии, так и в глазах сателлитов.
Наконец, наши подводники не только вызвали у противника все возраставшее напряжение в использовании сил, боевых и технических средств флота, но и вынудили его значительно увеличивать материальные затраты, особенно расход дефицитного жидкого топлива, а также отвлекать с фронта соединения авиации и сухопутные части для охраны побережья.
Вопреки лживым измышлениям буржуазных фальсификаторов истории наш подводный флот обогатил советское военно-морское искусство примерами выдающегося тактического мастерства. Его важнейшие элементы, например прорыв мощного и глубоко эшелонированного противолодочного рубежа противника, были, несомненно, новаторскими. Заслуживают похвалы самостоятельные и продолжительные действия лодок в отдаленных районах Балтийского моря как против одиночных транспортов, так и против целых конвоев, сопровождавшиеся смелыми атаками, а в ряде случаев и уничтожением кораблей охранения — эсминцев и сторожевиков.
Именно в 1942 году блистательно проявилось искусство кораблевождения, которым владели наши командиры и штурманы. Дело было не только в быстром исправлении гирокомпасов с репитерами или же магнитных компасов, выходивших из строя после бомбежек и смещений металла внутри лодки. В Финском заливе почти всюду с корабля виден берег, а лоции разъясняют, где и какие знаки. Дело заключалось в другом: подводные лодки должны были ходить совершенно точно. Просчет даже на полмили после 100 миль пути мог прямехонько привести на минное заграждение или на отмель, риф и другое естественное препятствие.
Ввиду столь высоких требований к точности кораблевождения штурманы не довольствовались определением своего места по одним лишь береговым ориентирам. Они контролировали свои определения по возможности и астрономическими наблюдениями. И те и другие данные постоянно дополнялись показаниями эхолотов, лагов и тахометров. Каково же было штурманам, если все приборы выходили из строя, если на поверхности подстерегал враг с бомбами, и даже в перископ поглядеть — значило подвергаться смертельной опасности! Сегодня, когда мы изучаем карты боевых походов подводных лодок и оцениваем средства, какими были вооружены тогда наши навигаторы, нельзя не поражаться исключительной точности и высокому уровню кораблевождения.
Огромная заслуга в этом гидрографической службы флота, большого коллектива военных специалистов под руководством капитана 1 ранга Г. И. Зимы. Штурманское отделение и мастерские службы проводили важную работу по подготовке электронавигационных приборов на лодках, уходящих в боевые походы. Эти работы выполнялись с особой срочностью и пониманием большой ответственности. И потому не раз, возвращаясь с моря в базу, командиры подводных лодок с чувством благодарности вспоминали работу штурманских специалистов гидрографической службы. Нельзя не вспомнить и о том, что гидрографическая служба снабжала и обеспечивала в первую очередь подводные лодки навигационными картами, лоциями и пособиями, предусмотренными требованиями военного времени. Отлично, с пониманием запросов подводников выполняли эти задания гидрографы.
Непомерно тяжелые условия в тот год были для наших кораблей в районе Кронштадта и особенно в Невской губе. Эти районы полностью просматривались и обстреливались противником. Движение кораблей и вспомогательных судов обеспечивалось действиями, в совокупности представляющими целый комплекс мероприятий. Во-первых, для мелкосидящих судов проложили фарватер в северной части Невской губы. С этим заданием отлично справились командиры-гидрографы Г. С. Жвания, Ф. Воднев и В. И. Герасименко. В последующем гидрографической службе было приказано проложить фарватер от закрытой части Морского канала на север специально для переходов подводных лодок. Выполнение этого задания проходило в исключительно сложной обстановке. Для полной надежности требовалось произвести на нем гидрографическое траление. Гидрографическое судно «Буссоль» под командованием А. И. Серогодского, производя работы с тралом, лишенное возможности маневрировать и уклоняться от снарядов противника, но прикрытое катерами-дымзавесчиками, успешно выполнило поставленную задачу.
Хорошо работала в этом районе манипулярная служба, нужная для возвращающихся с моря подводных лодок.
А с какой изобретательностью и быстротой механики и другие специалисты из старшин и краснофлотцев в невероятно трудных условиях устраняли тяжкие последствия бомбардировок, ударов о грунт или случайных таранов, исправляли поломки механизмов и приборов! Не раз их бесстрашие, самоотверженность, находчивость и дерзкая смекалка спасали подводный корабль и его экипаж от гибели. Здесь сказывалось не только унаследованное от русских умельцев искусство «подковать блоху», но и результаты технической революции, происшедшей в стране за годы Советской власти, воспитательной работы партии, в корне изменившей сознание молодого поколения.
Нам остается еще раз подтвердить положение, что балтийские подводные лодки в 1942 году в значительной мере помешали немцам выполнить планы перевозок стратегического сырья, заставили втянуть гитлеровские военно-морские силы за счет других театров в охрану коммуникаций на Балтийском море»
Нехотя, сквозь зубы, стараясь всячески завуалировать суть дела, и сами заправилы гитлеровской военной машины признавали серьезность проблем, которые выдвигались перед немецким военно-морским командованием действиями советских подводных лодок на Балтике. На совещании в гитлеровской ставке 22 декабря 1942 года отмечалось, что «даже если Ленинград будет полностью уничтожен огнем артиллерии, то все же будет существовать подводная опасность, поскольку Кронштадт остается базой. Каждая подводная лодка, которая прорывается через блокаду, является угрозой судоходству на всем Балтийском море и подвергает опасности немецкий транспортный флот, которого и так едва хватает».
Балтийские подводные лодки в 1942-м действовали в исключительно тяжелых условиях. Каждая подводная лодка, возвратившаяся в базу, в течение боевого похода имела в среднем до четырех боевых столкновений с кораблями и самолетами противолодочной обороны противника. Подводные лодки второго и третьего эшелона имели соприкосновение с минрепами, и многие из них получили повреждения от мин. Из-за большой плотности мин, выставленных в различной комбинации, вероятность подрыва на них была очень велика. Почти 14 тысяч различных мин противник выставил в 1942 году. Даже одно перечисление основных этапов прорыва подводных лодок из Ленинграда и Кронштадта в центральную часть Балтики, через мощные минные поля противника в Финском заливе, вызывает чувство гордости за мужество и беспримерный героизм их экипажей. Наши подводники, а вместе с ними летчики, моряки надводных кораблей внесли свой достойный вклад в победу над врагом.
22 декабря Президиум Верховного Совета СССР учредил специальную медаль «За оборону Ленинграда». Для всех нас в ту пору это было событием огромной важности, как признание великой роли защитников невской крепости, как акт, который останется на века. Медалью награждались воины Ленинградского фронта, Краснознаменного Балтийского флота, все трудящиеся, которые являлись непосредственными участниками героической обороны города. Все, кто с оружием в руках отстаивал подступы к Ленинграду, все, кто самоотверженно трудился на заводах и фабриках, на строительстве оборонительных рубежей, кто был в отрядах местной противовоздушной обороны, в группах самозащиты, в восстановительных и пожарных командах, все они — рабочие, работницы и интеллигенты — получили высокое и почетное право украсить свою грудь медалью «За оборону Ленинграда».
Но каждый защитник города тогда понимал, что отныне возрастает и его личная ответственность в священной борьбе с врагом.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
