И вот наступают часы затишья. Огромная площадь становится мирной, как деревенская лужайка зимой.
Идет сероватый дымок на блиндажных труб. Блиндажи, заваленные снегом, никак не похожи на военные сооружения. Они очень мирные, напоминают домашние погреба, в которых почему-то живут девушки в военном. Даже зенитки, раскрашенные, как зебры, имеют вид игрушечный и добрый.
Девушка несет таз с бельем, светящимся особой белизной, — оно белее снега. Девушка в одной гимнастерке, и на груда у нее медаль. Она подпоясана черным ремнем, и на ногах у нее высокие сапоги.
И все-таки она развешивает свои рубашки и кофточки на веревке между кустами, как самая внимательная хозяйка.
И белье на веревке рядом с блиндажами и пушкой говорит о другой жизни, когда на этой площади не висела доска с загадочными для пешехода цифрами «1-91», когда девушки не развешивали свое белье среди города и никто не мог рыть окопы рядом со зданием «Электротока».
Я смотрю на преображенную площадь и вспоминаю, что за свою жизнь я видел на этом месте, где стоит девушка.
В детстве я видел на этом месте парады гвардии. Как оловянные солдатики, пестро раскрашенные, скакали расшитые золотом гусары, уланы в черных киверах, конные егеря, драгуны, красные и синие казаки, великаны-конногвардейцы и кавалергарды с орлами на сверкающих касках.
Это было всегда в мае.
Потом здесь выстроили длинный барак, такой большой, что в нем можно было заблудиться. Это был первый в городе кинотеатр «Гигант», и я сидел перед экраном и смотрел, как на меня мчались автомобили выше двухэтажного дома.
Рядом с кинотеатром стоял маленький павильон, и в нем можно было видеть в длинную трубу звезды и луну, видеть днем — это походило на сказку!
Потом я помню на этой площади множество народа и десятки красных гробов, Это были похороны жертв Февральской революции. Над их могилой встали плиты неоконченного памятника.
В 1919 году в скверный осенний день здесь начали рыть траншеи, ожидая боя па улицах, если ворвется Юденич. И маленький человечек, архитектор памятника, не позволил рыть ход сообщения, чтобы не повредить памятник. Он говорил: «Отведите ход в сторону. Враги сгниют, а этот памятник останется навсегда. Враг не будет здесь...»
...И вот сегодня все поле превратилось в позицию. На этой позиции живут, как на любом пункте фронта. Девушка ходит меж блиндажей, как по полю, как будто вокруг лес, а не дома столетней древности. Пушки стреляют с этой позиции, как будто не обращают внимания, что мимо идет трамвай и много пассажиров стоят на площадках и видят войну в центре своего города.
И все смотрят с благодарностью на эту героическую батарею, на которую сыплются бомбы и снаряды.
И все смотрят с улыбкой, хорошей и простой понимающей улыбкой, на маленькую девушку, которая несет на плече таз и у которой на шапке красная звездочка, а на груди медаль за оборону Ленинграда.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
