Содержание   •  Сайт "Ленинград Блокада Подвиг"


В те дни. Ленинградский альбом. Рисунки А.Пахомова. Текст Н.Тихонова. После налета


После налета

Я ехал на машине по улице, в конце которой падали бомбы. Я сказал шоферу, чтобы он свернул вдоль Таврического сада. Он свернул, и тут все в машине осветилось так, что я увидел отдельные пушинки и пылинки на синей материи, которой была обита внутри машина. Машина остановилась.

Мы выскочили из нее. Перед нами феерическими огнями горел Таврический сад. На деревьях висели какие-то желтые, красные, зеленые, синие фонари; они рассыпались на куски, стекали шипящими струями по веткам, шипели внизу на траве. На крыше гаража лились потоки какой-то слепящей жидкости. Все это походило на фейерверк и детский праздник и можно было залюбоваться этим сказочным освещением, но шофер схватил меня за руку и закричал:

— Сейчас будет бомба!

И бомба упала через дорогу от нас. Но она упала прямо в пруд и захлебнулась в тяжелом вековом иле. Воздушной волной нас бросило на землю. Кругом в ближних кварталах падали зажигалки и гремели взрывы.

После каждого налета грустно было смотреть, как развеваются занавески на окнах в комнате, от которой осталась одна стена, как печи стоят прямо на улице, окруженные грудами битого кирпича, как высоко в небе, на высоте шестого этажа, стоит шкап и его открытая дверца болтается в пустоте. На одной улице два года, как на скале, стоял такой шкап, и в нем висели детская ванночка, старый халат и полотенце. Снег засыпал развалины, майское солнце светило весело в разноцветную пропасть, где когда-то были комнаты, осенний косой дождь хлестал внутрь шкапа, и все так же недостижимо висели ванночка, полотенце и халат.

Деревья с оторванными ветвями протягивали прохожим свои израненные руки, как бы прося защиты. Ноги ступали по разбитым стеклам, как будто мостовая была уложена алмазами. Кровати висели меж искривленных балок, напоминая о том, что здесь было когда-то человеческое жилье.

Много таких разбитых домов в Ленинграде. После налета приходили спасшиеся жильцы и отыскивали в этих бесформенных кучах свои вещи. Как ни странно, но иные веши сохранялись в целости по капризу случая. Так, столы расплющивались, как картонки, а фарфоровые вазы оставались целыми. Очень грустное зрелище представляли книги, превращенные в труху, осыпанную красной кирпичной пылью.

Особенно мрачно выглядели развалины после налета ночью, когда выходила луна и под луной там, где стоял дом, была гора черного мусора и в нем бегали огоньки тлевшего тряпья и сверкали осколки посуды.

Картины висели на стенах, не имевших ни дверей, ни окон. На улице раз я видел куклу с оторванной рукой. Кукла смотрела удивленными фарфоровыми глазами, Куклу схватила девочка и сказала:

— Мама, мама, мою Ваську убили! Потом покачала ее на руке, глаза куклы закрылись, и девочка радостно закричала:

— Мама, мама, она только ранена, она заснула!

Люди, приходя с работы, находили пепел там, где было их жилище. Они садились у печей, которые уцелели, и начинали готовить пищу под открытым небом, топя печи разбитыми стульями и столами. Из разрушенных домов они уходили жить в другое место. Иные за время осады сменили несколько раз свои жилища.




Предыдущая страницаСодержаниеСледующая страница




Rambler's Top100 rax.ru