Рабочий день подходил к концу, когда взволнованные голоса за дверью привлекли мое внимание. Я вышла в вестибюль и увидела у входной двери старушку. Она горько плакала и оттого не могла говорить, а мне казалось, что сегодня, сейчас с нею произошло несчастье, от которого она никак не может оправиться.
Каково же было мое удивление, когда я узнала, что горе настигло ее в январе 1944 года, когда ее сын Иван Скуридин грудью закрыл амбразуру вражеского дзота. А теперь она приехала сюда из далекого Казахстана, и мне предстояло выполнить свой не только служебный, но и гражданский долг: показать матери витрину, где хранится пробитый пулями и обагренный кровью комсомольский билет ее сына — Ивана Куприяновича Скуридина. Рано утром следующего дня Александра Осиповна уезжала из Ленинграда, и сегодня я была единственным человеком в музее, который мог рассказать ей о сыне, так как все экскурсоводы и научные сотрудники уже ушли домой.
В зале, где стояла витрина с материалами, посвященными Герою Советского Союза Скуридину, было тихо и безлюдно, когда мы вошли. Над витриной висел портрет Ивана Скуридина, и он сразу же привлек внимание матери. Это я поняла потому, что она, несколько опередив меня, ускорила шаги по направлению к нему. Вскоре она остановилась, потом снова пошла, но уже тише, все более и более замедляя шаги. Губы ее что-то шептали, она торопливо смахивала ладонями бегущие по щекам слезы. Ей не хотелось предстать перед портретом сына в слезах. В ее материнском сердце сын был жив, и она обращалась к нему, как к живому.
Но память о ее сыне жива не только в сердце матери. Помнит о нем Родина и город-герой Ленинград. С этого я и начала рассказ о русском богатыре Иване Скуридине.
Это произошло 16 января 1944 года, когда 2-я ударная армия развивала наступление на Ропшу, чтобы ликвидировать блокаду Ленинграда.
В шести километрах от поселка Витино, у деревни Сокули, продвижению наших подразделений сильно мешали четыре огневые точки врага. На помощь нашим воинам пришла артиллерия, уничтожившая три вражеских дзота. Но четвертый дзот продолжал вести ураганный огонь. Все попытки подавить его были тщетны. Наступил критический момент боя.
И загорелось тогда отвагой горячее сердце комсорга шестой роты 4-го стрелкового полка Ивана Скуридина. Поднялся он во весь рост и с возгласом: «За Ленинград, товарищи!» — бросился вперед и закрыл своей грудью амбразуру вражеского дзота. Захлебнулся огонь в алой крови героя. Замолчал пулемет: путь вперед был открыт. Воодушевленные подвигом своего товарища, бойцы стремительно ворвались на позиции врага, овладев деревней. Приказ командования был выполнен.
Наступление успешно продолжалось. Боевые товарищи Ивана Скуридина жестоко отомстили врагам за него.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 года старшему сержанту Ивану Куприяновичу Скуридину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Приказом командования его имя навечно занесено в списки 6-й стрелковой роты. В марте 1944 года комсомольский билет И. К. Скуридина, обагренный кровью, передан на вечное хранение в Музей истории Ленинграда.
Кончив рассказ, я увидела, что мать героя больше не плакала. Во взгляде ее и во всем облике появилось новое — гордое и величественное — выражение. Я глядела на нее и думала: именно такой и должна быть мать героя.
С тех пор прошло много лет. Одному из построенных на Ленинградском судостроительном заводе имени А. А. Жданова теплоходов было присвоено название «Иван Скуридин». Спуск судна происходил в Ленинграде в 1975 году. На торжественный праздник подъема Государственного флага на теплоходе были приглашены почетные гости. В их числе была сестра Ивана Куприяновича, Анна Куприяновна Скуридина.
А комсомольский билет Скуридина по-прежнему лежит в витрине музея. Посетители музея из разных стран мира останавливаются перед портретом героя-комсомольца. На юном лице его, открытом и доверчивом, навсегда застыла легкая улыбка.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
