Удивительна судьба этого человека, сына Украины, кровно причастного к героической обороне Ленинграда. Как и миллионы советских солдат, Григорий Ольховский самоотверженно выполнял свой воинский долг. Одно отличало его от товарищей — он воевал с простреленным сердцем. До сих пор медики считают этот случай уникальным, невероятным. Но электрокардиограммы и рентгеновские снимки упрямо подтверждают: сквозное ранение в грудь, прострелен левый желудочек сердца.
Есть еще одно свидетельство — пробитый пулей, залитый кровью комсомольский билет, который носил солдат в левом кармане гимнастерки. Теперь этот билет, за номером 1242676, находится в экспозиции Государственного музея истории Ленинграда. Но его владелец узнал об этом лишь через 25 лет, в дни празднования 20-летия Победы над гитлеровской Германией, когда он впервые побывал в городе, который защищал на Лужском оборонительном рубеже в грозном 1941 году. В Музее истории Ленинграда, в витрине под стеклом, Григорий Иванович увидел свой комсомольский билет. С фотографии на побуревшей от крови страничке на него смотрел он сам — молодой, вихрастый парнишка — якобы погибший. Он не верил своим глазам...
...Его, секретаря комсомольской ячейки четырех объединенных колхозов Донецкой области, призвали на действительную службу 5 мая 1941 года. А уже в июне молодые, необстрелянные новобранцы попали в самое пекло войны под Псковом. Именно здесь, у стен старинного русского города, получил паренек с Украины воинское крещение.
В районе Луги их часть попала в окружение. Любой ценой вырваться из кольца — таким был приказ командования. Наметили план действий. Решили обмануть противника ложной попыткой прорыва. Ольховскому в решающий момент было приказано добраться до пулеметчиков, осуществлявших отвлекающий маневр, и передать приказ — передислоцироваться на главный участок прорыва. Около четырех километров пришлось добираться ему до огневых точек. Приказ был выполнен, но когда надо было уходить, что-то острое пронзило грудь комсомольца.
В себя он пришел лишь через семь дней. Увидел белые стены палаты, услышал голоса врачей. Хотел спросить, что с ним, но вновь потерял сознание.
Григорий Ольховский не знал тогда, что остался жив с простреленным автоматной пулей сердцем, что с ним произошло чудо. Не знали об этом и его товарищи. Когда Григория привезли в госпиталь, однополчане были уверены, что он обречен. Потому-то они и забрали залитый кровью комсомольский билет. Потому-то в конце августа родителям Григория пришла похоронная на сына...
Госпиталь, в котором долго лечился Ольховский, был в городе Коврове. А в 1941 году в этом городе находился конструктор стрелкового оружия, создатель отечественных пулеметов В. А. Дегтярев с дочерью. Дочь Дегтярева давала свою кровь для вливания Ольховскому, а сам Дегтярев принимал самое активное участие в борьбе за жизнь раненого воина.
Когда в музей поступили новые военные документы Г. И. Ольховского и я познакомилась с ним самим, меня поразила необычайная скромность этого человека.
— Григорий Иванович! Вы после ранения в сердце были освобождены от службы в армии? — спрашиваю его.
— Да, после полугодового лечения в госпиталях меня по состоянию здоровья признали негодным к военной службе — в начале 1942 года.
— Но почему же документы ваши о боевой деятельности датированы не только 1942-м, но и 1943-м, и 1944 годами?
— Так я же воевал все эти годы, — улыбается Ольховский и добавляет, уже без улыбки: — Война-то ведь какая была...
— А как же это вам удалось?
— Лучше не спрашивайте! Трудно было, но все-таки добился правдам» и неправдами.
— Где же вы воевали после 1941 года?
— Где только не воевал: и под Сталинградом, и на Кавказе, и в Прибалтике. Вернулся домой в 1945 году. Еще несколько раз ранен был. Лечился.
— А после войны?
— Учился, работал, растил детей.
— А как же сердце, Григорий Иванович? Неужели не дает знать о себе ранение?
Григорий Иванович говорит тихо:
— Бывает изредка, но в общем я чувствую себя неплохо, вот только при очередных медицинских осмотрах приходится долго объяснять врачам, какое ранение получил под Ленинградом в 1941 году: не сразу верят.
В 1974 году Музей пригласил Г. И. Ольховского на празднование 30-летия полного разгрома немецко-фашистских войск под Ленинградом и организовал с ним встречу сотрудников. Григорий Иванович был в приподнятом настроении, благодарил ленинградцев за память о нем, делился своими воспоминаниями. В методическом отделе музея записали на магнитофон его голос. Присутствовавшие на встрече гости нашего города — кубинская делегация — были свидетелями его взволнованного рассказа.
Кто-то спросил о его наградах.
— Самая большая моя награда — это то, что я с простреленным сердцем остался жив, — ответил он.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
