О Тане Савичевой так много написано, что я долго раздумывала — стоит ли писать еще. Ее имя известно теперь всему миру. Известен ее дневник, раскрывающий трагедию ленинградской семьи. Трагедия эта типична для блокадного Ленинграда: сколько погибло людей от голода, сколько вымерло семей!
А документ об этом, уникальный, страшный документ, суждено было оставить для истории одиннадцатилетней девочке.
Окончательное решение — надо писать! — пришло, когда я прочитала главы из «Блокадной книги» А. Адамовича и Д. Гранина в «Новом мире» № 12 за 1977 год.
Вот что там было написано:
«...Дневник Тани Савичевой... девочки, погибшей в 1942 году». Но Таня не погибла в 1942 году. Ее вывезли из Ленинграда со смольнинским детским домом №48, с детьми, такими же обездоленными, как она. Вывезли по Дороге жизни в Горьковскую область. Сначала она была в Красноборском детском доме, тяжело болела — дистрофия прогрессировала неотвратимо, и спасти девочку не удалось. Таня умерла в 1944 году.
19 мая 1972 года на могиле Тани Савичевой в Шатковском районе Горьковской области состоялось торжественное открытие памятника. Научный сотрудник Музея истории Ленинграда, присутствовавший на открытии памятника, привез подлинные документы о последних днях жизни ленинградской девочки Тани Савичевой.
Когда началась война, Тане не было одиннадцати лет. А в 1942 году она была признана инвалидом 2-й группы. У нее тряслись руки и ноги, мучили страшные головные боли. Из детского дома ее перевели в Понетаевский дом инвалидов Шатковского района. Умерла она в районной больнице.
Невозможно без содрогания смотреть на два рядом лежащих документа: фотографию десятилетней Тани, снятой накануне войны, с пытливыми искрящимися радостью глазами и удостоверение инвалида на ее имя.
А между этими двумя документами — ее дневник. Девять страниц всего. Из них — на шести страницах — даты.
За каждой датой — смерть. Шесть страниц — шесть смертей.
Семья Савичевых была большая и дружная. Жили в большом старинном доме на Васильевском острове — на углу 2-й линии и Большого проспекта, недалеко от Академии художеств. Отец Тани, по профессии пекарь, рано умер, и хозяйкой в доме была мать — Мария Игнатьевна. Она работала швеей. Были у Тани бабушка — Евдокия Григорьевна, два дяди, братья отца, Василий Родионович и Алексей Родионович (дядя Вася и дядя Леша); два брата — Лека и Миша, две сестры — Женя и Нина. Таня, самая младшая, родилась в 1930 году.
Когда началась война, Мария Игнатьевна стала шить обмундирование для фронтовиков, рукавицы для «окопников». Леку в армию не взяли из-за зрения — он работал судомехаником. Миша ушел в партизаны. Женя, старшая сестра, работала на заводе, перешедшем на выпуск корпусов мин. Нина была конструктором на Невском машиностроительном заводе имени Ленина. Дядю Васю и дядю Лешу, которые защищали Петроград от банд Юденича, на фронт не взяли по возрасту, и они несли службу в МПВО.
Первая запись появилась в дневнике Тани 28 декабря 1941 года: «Женя умерла... Бабушка умерла 25 января 1942-го; 17 марта — Лека умер, дядя Вася умер 13 апреля; 10 мая — дядя Леша; мама — 15 мая».
Последние записи — без даты:
«Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».
Но Савичевы умерли не все. Остались живы Нина и Миша. Нина Николаевна Савичева (Павлова) сначала со стройбатом работала на Ладоге, потом уехала на Большую землю, а Миша воевал в Гдовском партизанском отряде. Они вернулись после снятия блокады Ленинграда и отыскали Танин след, когда ее уже не было в живых. Нина нашла ее дневник в шкатулке, где хранились семейные реликвии, и передала его в Музей обороны Ленинграда.
Этот дневник — страшный обличительный документ против войны, один из сильнейших обвинительных актов против фашистских преступников. Он объехал весь мир, экспонируясь на выставках Венгрии и Чехословакии, Италии и Англии, Швеции и Японии.
Перед строчками, старательно выведенными детской рукой, останавливаются потрясенные люди разных возрастов и разных национальностей, вглядываются в простые и страшные слова. И нет равнодушных среди этих людей: так искренне и точно, предельно сжато сумела маленькая девочка поведать о войне, принесшей неизмеримые страдания ей и ее близким.
Первый памятник Тане Савичевой создал чехословацкий скульптор Тибор Бартфай — лауреат Государственной премии имени Клемента Готвальда. Он подарил Музею истории Ленинграда выполненную им скульптуру Тани с сопроводительным письмом. В нем есть такие слова:
«Это дар моего сердца ленинградцам. Возьмите на память в знак моего преклонения перед мужеством ленинградцев. Не руками лепил — сердцем. Я решил, что Танечка должна возвратиться в свой родной город. Пусть она живет среди ленинградцев...»
Среди памятников, опоясывающих Дорогу жизни, есть необычный памятник — каменные страницы из дневника Тани Савичевой.
Музей располагает весьма красноречивым документом из Лос-Анджелеса на английском языке. Вот его текст в переводе на русский:
«Дорогие друзья!
Посылаю вам копию из цикла песен 1973 года, песенника о мире, братстве, который лучше всего отражает дух нашего времени.
Я — композитор и имею несколько своих песен, опубликованных в этой книге. Я думаю, вы заинтересуетесь одной из них, песней о Тане, поэтому посылаю вам несколько дополнительных копий. Несколько слов о том, как создавалась песня о Тане. Президент Никсон, выступая по советскому телевидению, подчеркнул и использовал героический подвиг Тани для своих политических целей. Это было достаточным стимулом для меня, чтобы отразить гибель Тани.
Разумеется, такая песня не очень охотно будет принята нашими теле- и радиокомпаниями. Вопрос об использовании этой песни можете решать по своему усмотрению. Если вам будет известно, что эта песня будет распространена, использована или спета, я буду вам очень обязан, если вы сообщите мне об этом. Я отвечу на любую корреспонденцию, информацию или обмен песнями и т. д. Дайте мне, пожалуйста, знать через кого-нибудь, что вы получили эту бандероль.
С пожеланием дружбы и мира Джерри Атинский».
На этом Танина история не кончается. Она, без сомнения, будет иметь продолжение. И пусть люди читают правду о Тане, пусть ее боль проходит через их сердца, чтобы никогда не повторилась трагедия, постигшая эту ленинградскую девочку и ее семью, трагедия, которую вновь готовят миру милитаристы и поджигатели войны.
Стихи и музыка [Ноты песни см. на вкладке] американского композитора Джерри Агинского.
Перевод З. Пивень
Скорбной славой окружен
Уголок под солнцем Волги,
Там не воин спит с ружьем,
А ребенок одинокий.
Припев:
Таня, Таня — тьме преграда,
Как набат — на всех наречьях,
В чутком сердце Ленинграда
Ты останешься навечно.
Женю первую из всех,
А за нею, друг за другом,
Всю семью кровавый снег
Проглотил блокадной вьюгой.
Припев.
А когда утихнул гром,
Землю молнией изранив,
Сиротливый кинув дом,
Медленно угасла Таня.
Припев.
Но от дома далеко,
На земле испепеленной
Сердце Танино цветком
Проросло в траве зеленой.
Припев.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
