Рост народного сопротивления, расширение партизанской войны, крах карательных экспедиций — все это убеждало правителей фашистской Германии, командование вермахта, группы армий «Север», что в случае перехода советских войск в наступление, неизбежность которого оккупанты чувствовали, партизанское движение может сильно усложнить положение их дивизий на подступах к Ленинграду.
Стремясь затормозить рост партизанского движения, изолировать его от народа, обезопасить свои коммуникации, гитлеровское командование приняло решение выселить все население с территории от линии фронта до позиций «Пантера». [Стратегическая позиция «Пантера» являлась продолжением пресловутого «Восточного вала», который гитлеровцы начали сооружать после поражения под Курском. Позиция «Пантера» почти совпадала с западной границей Ленинградской области: по левому берегу реки Нарвы, по западному берегу Чудского и Псковского озер, через Псков, Остров и далее на Идрицу и Полоцк. Позиция «Пантера» также почти совпадала с границами тылового района группы армий «Север».] , имущество конфисковать, а жилища сжечь. Тем самым гитлеровцы хотели не только лишить партизан базы, но и получить новую даровую силу для своих военных предприятий, строительства оборонительных сооружений, а также хлеб, скот и другую сельскохозяйственную продукцию, поступление которой вследствие саботажа и диверсий к концу лета 1943 года почти полностью прекратилось. Вторым этапом этой акции должно было явиться полное истребление партизан, лишенных поддержки населения.
Осуществление своего замысла гитлеровское командование тщательно спланировало: заблаговременно стянуло воинские части и подразделения, были выделены конвойные команды, созданы в пути следования транзитные лагеря, подготовлен железнодорожный и автомобильный транспорт. Весь тыловой район группы армий «Север» оккупанты поделили на зоны, каждая из которых имела свои сроки выселения. В помощь военному командованию из Берлина прибыли специальные эмиссары Заукеля — уполпомоченного по использованию рабочей силы фашистской Германии. Совместно с хозяйственной инспекцией группы армий «Север» они должны были определить судьбу каждого из эвакуированных [Norbert Müller. Wehrmacht und Okkupation 1941-1944, S. 270.]
Массовый угон населения из тыловых районов группы армий «Север» правители гитлеровской Германии рассматривали как важнейшее средство укрепления тыла своих войск под Ленинградом. Они рассчитывали в дальнейшем прибегнуть к этому средству и в других оккупированных районах.
Однако и этому плану правителей гитлеровской Германии не суждено было сбыться.
Проведение «эвакуации» населения Кюхлер возложил на командующего охранными войсками и начальника тылового района Бота. [DZA Potsdam, Fall 12, Nr. 127, Bl. 149-163.] , который 21 сентября 1943 года издал приказ, где говорилось: «Эвакуация должна быть проведена немедленно и с использованием всех средств и возможностей... Эвакуированные используются частично на работах для предприятия „Пантера”, частично в оккупированных областях и на территории рейха. Считается, что 50 процентов людей в каждой колонне работоспособны. Дети в возрасте от 10 лет считаются рабочими» [«Судебный процесс по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта». М., «Прогресс», 1964, стр. 191.]
В соответствии с этим приказом полевые и местные комендатуры отдали свои распоряжения, вывесили объявления, в которых крайняя жестокость переплеталась с явной демагогией, мнимой заботой о населении. Гдовская полевая комендатура, например, указывала в своем объявлении: «Германская армия хочет решительно покончить с партизанами в ее тылу. Чтобы мирное население не пострадало от решительных действий, которые будут применены к партизанам и их укрывателям, приказывается вашу местность эвакуировать». Наиболее суровыми условия «эвакуации» были в прифронтовой полосе. Командование 53-го армейского корпуса отводило для этого считанные часы, приказывало провести выселение, невзирая ни на что. Особое внимание обращалось на изъятие продовольствия и скота. [DZA Potsdam, Fall 12, Nr. 110, Bl. 144-145.] Приказами и объявлениями об «эвакуации» запестрели все оккупированные города и села области.
Осуществляя план обезлюживания оккупированных районов Ленинградской области, захватчики врывались в деревни, силой оружия выгоняли жителей из домов, не оставляя времени на сборы в дорогу, сгоняли их в колонны. Все сопротивлявшиеся расстреливались. У жителей отбирался хлеб, скот, все другое имущество. Все это немедленно грузилось на автомашины, в эшелоны и отправлялось в глубокий тыл. Гигантскими факелами запылали деревни, подожженные оккупантами. Колонны жителей по 1000-1200 человек, в том числе старики и дети, больные и искалеченные, в сопровождении конвоя потянулись на запад. Из некоторых центральных районов оккупанты вывозили жителей железнодорожным транспортом.
Насильственный угон в фашистское рабство, конфискация всех средств к существованию окончательно переполнили чашу народного терпения. И скрытое в течение двух с половиной лет сопротивление народа захватчикам вылилось в открытую борьбу.
Пробил час народного восстания.
Массовыми выступлениями ответило население на этот новый акт вандализма германских фашистов. Всюду оказывалось решительное сопротивление эвакуации. Жители сжигали мосты вокруг своих деревень, сел, поселков, сооружали завалы, устраивали засады. Многие доставали оружие, спрятанное еще в начале вторжения оккупантов, организовывали дружины по охране своих очагов. Вооруженные стычки с захватчиками нарастали. «Эвакуация различных деревень южнее Волосова также натолкнулась на решительное сопротивление со стороны населения». [МА DDR, Nr. H. 10.22.05/110, Bl. 761.] , — констатировал штаб 18-й армии.
Партийные организации возглавили повсеместно быстро нараставшую вооруженную борьбу с оккупантами. Подпольные группы стали ядром этой активной борьбы. Характеризуя обстановку на оккупированной территории, Псковский межрайонный партийный центр отмечал: «Усилившийся фашистский террор и сжигание деревень способствовали быстрому подъему движения и нарастанию партизанского восстания» [ЛПА, ф. 0-116, оп. 1, д. 259, л. 149.] Комендант тылового района 18-й армии Гинкель доносил в это время: «Усиленное выступление партизан по всей территории, где происходит эвакуация». [МА DDR, Nr. H. 10.22.05/102, Bl. 136644.] Штаб 18-й армии вынужден был констатировать: «Началось всеобщее обострение партизанской борьбы». [ЛПА, ф. 0-116, оп. 2, д. 187, л. 48.]
Партизанское движение в Ленинградской области вступило в новый этап.
Восстание было подготовлено успехами советских войск на фронте, всей предшествующей борьбой народа против оккупантов, деятельностью партийной организации области. Организаторами восстания являлись межрайонные партийные центры, райкомы ВКП(б), сплоченный и самоотверженный коллектив коммунистов оккупированных районов области, которые непосредственно вели политическую работу среди населения, вдохновляли его на борьбу против захватчиков, цементировали все партизанское движение в области. В своей работе по подготовке восстания коммунисты опирались на партизанские бригады и отряды.
Еще весной 1943 года обком партии дал указание начать подготовку к восстанию. В июле на границе Осьминского и Сланцевского районов в лесу состоялось совещание партийных работников Лужского, Гдовского, Сланцевского и Осьминского районов, на котором были обсуждены вопросы усиления политической работы среди населения и подготовки восстания.
«Летом 1943 года, — рассказывает секретарь Лужского партийного комитета и заместитель руководителя партийного центра И. Д. Дмитриев, — партийные группы повели подготовку народа к массовому вооруженному восстанию». [ЛПА, ф. 24, оп. 2, д. 5306, л. 132.] Вскоре партийный руководитель, возглавивший подпольную работу в группе сельсоветов в Лужском районе, прислал к И. Д. Дмитриеву, который тогда находился в Сланцевском районе, нарочного с письмом. В нем сообщалось, что население Волошевского, Вердугского и Сланцевского сельсоветов готово к восстанию, и содержалась просьба назначить общий для всех день выступления, чтобы оккупанты не расправились с повстанцами поодиночке.
К осени созрели все условия для массового открытого выступления против захватчиков и в других оккупированных районах области.
Ленинградский обком партии, учитывая обстановку, 24 сентября 1943 года обратился к рабочим, крестьянам и интеллигенции оккупированных фашистскими захватчиками сел и городов области с воззванием: «Наступает время вашего освобождения из-под страшного кровавого ига немецко-фашистских захватчиков, — говорилось в этом документе. — Героическая Красная Армия, победоносно развивая наступление беспощадно громит врага, область за областью очищая советскую землю от фашистской мрази». [«Листовки партизанской войны в Ленинградской области 1941-1944», Л., 1948, стр. 226.] Воззвание заканчивалось призывом всемерно помогать Красной Армии разгромить гитлеровскую армию: «Поднимайтесь все на беспощадную истребительную войну против немецких оккупантов!». [«Листовки партизанской войны в Ленинградской области 1941-1944», стр. 228.]
В опубликованном через несколько дней новом обращении Ленинградского обкома содержался конкретный план развертывания всенародной борьбы против захватчиков: «Молодые мужчины и женщины, — говорилось в нем, — уходите к партизанам. Старики, женщины с детьми, уходите в леса, укрывайтесь!». [«Листовки партизанской войны в Ленинградской области 1941-1944», стр. 260.] Обком партии призывал уничтожать оккупантов, прятать оборудование предприятий, не давать увозить имущество, уводить скот, разрушать дороги.
Обращение Ленинградского обкома партии было подхвачено всей партийной печатью, выходившей на оккупированной территории. Листовка, выпущенная 5-й бригадой, призывала: «Все на врага! Шире вооруженное восстание!». [«Листовки партизанской войны в Ленинградской области 1941-1944», стр. 262.] В другой листовке говорилось: «Берите власть в свои руки!» И, отвечая на вопрос, что должна делать народная власть, листовка указывала: «В первую очередь вооружить народ. Вооружайтесь все, кто чем может: винтовками и гранатами, топорами и ломами. Пусть это будет вооруженная власть, которая способна отстоять свои районы, свои села и города, защитить женщин и детей от угона в рабство, сберечь народное имущество и добро». [«Листовки партизанской войны в Ленинградской области 1941-1944», стр. 267.]
Одновременно Ленинградский обком ВКП(б) дал соответствующие указания межрайонным партийным центрам, райкомам партии, командирам, комиссарам, политотделам бригад. Партийные организации, коммунисты, а также комсомольцы, находившиеся на оккупированной территории, призваны были возглавить восстание. Перед партизанскими соединениями и частями была поставлена задача стать вооруженной опорой восстания, помочь народу в борьбе против оккупантов.
7 октября Ленинградский штаб партизанского движения отдал приказ: всем партизанским соединениям поддержать выступление народа, громить вместе с ним вражеские гарнизоны, оккупационные учреждения, всеми силами уничтожать захватчиков. [См.: Ю. Н. Яблочкин. Под Ленинградом после Курской битвы. «История СССР», 1965, № 3, стр. 95.]
Призыв Ленинградского обкома к решительному выступлению против оккупантов нашел горячий отклик среди населения. На многочисленных собраниях и сходках население области единодушно выражало свою волю вести беспощадную борьбу с гитлеровцами. В южных районах области — Славковичском, Сошихинском, Порховском, Карамышевском, Островском, Дновском, Псковском, Дедовичском и других (всего в 14 районах) — прошло более 700 молодежных собраний, на которых было принято решение с оружием в руках выступить против оккупантов. На этих собраниях одновременно избирались делегаты на общерайонную молодежную конференцию. «Всю молодежь, способную носить оружие, — гласила резолюция конференции, — организовать на всеобщую вооруженную борьбу против немецких захватчиков!». [«Ленинградский партизан», 15 апреля 1944 г.] «К оружию!» — стало боевым кличем многих и многих тысяч жителей области. «На сельских собраниях крестьяне, — писал секретарь обкома партии М. Н. Никитин, — выносили решения о вооружении всех, кто способен держать оружие, для борьбы с немцами». [«Ленинградский партизан», 15 апреля 1944 г.]
Начавшееся восстание характеризовалось организованностью, единодушием и сплоченностью. «Народ восстал, — отмечали, характеризуя обстановку в центральной части области, командир и комиссар 5-й партизанской бригады К. Д. Карицкий и И. И. Сергунин. — Это восстание приняло определенную организационную форму. Вооруженный народ при поддержке расположенных вблизи партизанских отрядов разгромил и уничтожил местные немецкие органы управления». [ЛПА, ф. 0-116, оп. 1, д. 553, л. 206.]
Так же развивались события и в других оккупированных районах. В северо-западной части области, писал И. Д. Дмитриев, «в первых числах октября, действуя по единому плану, партизанские отряды и боевые группы местных жителей разгромили волостные управления, перебили фашистских администраторов и их ставленников». [И. Д. Дмитриев. Записки товарища Д., стр. 364,] Говоря о содержании народного восстания, подчеркивая массовость выступления против оккупантов в юго-западной части области, Псковский межрайонный центр отмечал: «Народное восстание характеризовалось следующими элементами: массовый уход молодежи в партизанские отряды, разгром волостных управлений, полное прекращение заготовок и работ по немецким приказам, неподчинение населения приказу об эвакуации и уход в леса». [ЛПА, ф. 0-116, оп. 9, д. 259, л. 148.]
Огромный приток повстанцев в партизанские части и соединения резко обострил положение с оружием, так как одна винтовка или автомат теперь приходились на 2-4 человека. Отсутствие оружия сдерживало создание новых партизанских отрядов. Гдовский партийный центр в связи с этим доносил: «Приток в партизаны не прекращается. Он был бы еще больше, если бы мы имели оружие». [ЛПА, ф. 0-116, оп. 9, д. 242, л. 31.] Необходимо было как можно быстрее вооружить повстанцев, включить их в активную борьбу против захватчиков, не дать врагу возможности расправиться с безоружным населением. «В связи с большим пополнением рядов партизан и нехваткой вооружения, — отмечал Ленинградский штаб партизанского движения в середине октября 1943 года, — штабом за последние 10 дней заброшено партизанам около 700 автоматов, более 1300 винтовок, 138 пулеметов, 4800 килограммов тола, более 500 000 патронов и других боеприпасов». [ЛПА, ф. 0-116, оп. 11, д. 76, л. 8.]
По мере дальнейшего увеличения численности партизан поступление оружия и боеприпасов из советского тыла возрастало. Одновременно велись поиски оружия на местах. В них участвовали женщины, старики, подростки, инвалиды. У многих жителей еще с осенних боев 1941 года сохранились запрятанные винтовки, патроны. Другие знали районы, где можно было найти оружие и боеприпасы, оставшиеся после боев. Создавались и специальные отряды из наиболее отважных партизан, которые отбивали оружие у оккупантов. Повстанцы иногда сами захватывали оружие у врага.
Оружие, полученное из советского тыла, собранное самим населением на полях былых сражений, захваченное у гитлеровцев, превратило восставший народ в грозную силу.
В ходе восстания оккупационные власти и многие гарнизоны интервентов оказались блокированными повстанцами и ликвидировались. В Уторгошском районе в течение одной ночи на 5 ноября были истреблены вражеские гарнизоны в деревнях Кчера, Корокса, Казовицы, Людятино. Такой же участи подверглись гарнизоны и волостные управления в Уторгошском, Плюсском и в южной части Лужского и Батецкого районов, в юго-западной части Солецкого и в северной части Дновского районов. В центральной части области было ликвидировано около 60 волостных управлений и 15 крупных гарнизонов. Часть гитлеровцев и их ставленников из волостных управлений, старост деревень, которые запятнали себя верным служением оккупантам, спешила укрыться в районных центрах и городах, где были более сильные гарнизоны.
Успешно громили повстанцы волостные управления и гарнизоны и в других частях области. С начала восстания за три с лишним месяца было уничтожено 80 гарнизонов. [ЛПА, ф. 0-116, оп. 8, д. 122, л. 9.] Во много раз больше было ликвидировано волостных управлений.
Почти одновременно в тылу группы армий «Север» образовались 3 повстанческих партизанских края — в центральной, северо-западной и юго-западной частях области.
Наиболее крупный повстанческий край, представлявший собой компактную территорию, был в центральной части области. «Партизанами совместно с населением, — писал M. H. Никитин, — очищена от немцев территория: на север — до реки Луги, на юг — до реки Шелони, на запад — Варшавской ж. д., на восток — Витебской ж. д.». [«Непокоренная земля Псковская», стр. 453,] В этот гартизанский повстанческий край входили почти весь Уторгошский район, большая часть Солецкого, почти половина Батецкого и Стругокрасненского районов, часть Плюсского, Лужского и Дновского районов. Здесь находилось 500 населенных пунктов, в которых проживало 150 тысяч человек.
Также компактную территорию занимал повстанческий край в северо-западной части области. В него входило свыше 400 населенных пунктов — весь Осьминский район, Лядский, больше половины Сланцевского и Гдовского районов, западная часть Лужского района и деревни Ложголовского сельсовета Кингисеппского района. Вся эта территория была очищена от захватчиков. Здесь проживало около 50 тысяч человек. Лишь районные центры Ляды и Осьмино оставались в руках врага.
Третий повстанческий край — в юго-западной части области, между районными центрами Середка, Новоселье, Славковичи и Остров, — как бы разрезался сходящимися к Пскову железными и шоссейными дорогами. Наиболее крупная освобожденная территория юго-западного повстанческого края располагалась между Псковско-Веймарнской и Варшавской дорогами — большая часть Стругокрасненского, а также многие сельсоветы Полновского, Новосельского и Середкинского районов. Между Варшавской и Старорусской дорогами находилась другая часть освобожденной территории, в основном Карамышевский район. Наконец, третья часть юго-западного повстанческого края была южнее Старорусской дороги — почти весь Славковичский район, значительное число сельсоветов Сошихинского, Островского и Порховского районов, а также сельсоветы других районов. Всего в юго-западном повстанческом крае насчитывалось не менее 400 населенных пунктов, в которых проживало 100 тысяч человек.
Это были новые партизанские территории — собратья того Партизанского края, который возник осенью 1941 года в юго-восточной части области. Они превосходили его по величине и охватывали наиболее густонаселенную часть области. В этих трех основных повстанческих краях и вокруг них группировались партизанские части и соединения. Они были вооруженной опорой восставшего народа, защищавшей его от гитлеровских войск.
Партизанские края возникли на наиболее важных коммуникациях врага, подковообразно охватывая его 18-ю армию, а также значительные силы 16-й армия. В тылу этих вражеских армий по существу образовался своеобразный второй фронт — фронт повстанцев. Все это не могло не оказаться на положении группы армий «Север». Повстанцы усложняли действия вражеских войск.
«В различных местах дислокации армии, и прежде всего в районе северо-западнее Волосова, гражданское население собралось в большие лесные лагеря, которые хорошо устроены и имеют большие запасы всего необходимого, — с тревогой доносило командование 18-й армии в группу армий „Север”. — До сих пор эти группы при подавлении партизан не принимались в расчет, однако их все же следует приравнивать к партизанам, так как они представляют дополнительную угрозу тыловым коммуникациям армии». [МА DDR. Nr. H. 10.22.04/255, Bl. 224-225.]
Кроме трех основных партизанских краев в той или иной степени восстанием были охвачены и другие районы в тылу гитлеровских войск. В десятках и сотнях населенных пунктов была свергнута власть оккупантов. Повстанческие края непрерывно расширялись. К ним присоединялись все новые и новые населенные пункты. Вскоре почти вся центральная, северо-западная и юго-западная части территории области были освобождены от оккупантов.
К началу 1944 года лишь прифронтовые районы, где велись боевые действия, крупные населенные пункты да узкие полоски земли, которые непосредственно примыкали к железным и основным шоссейным дорогам, были еще во власти оккупантов. [По существу, не были охвачены восстанием лишь несколько районов — Красносельский, Тосненский, Мгинский, Киришский, Чудовский и некоторые другие. Здесь проходила линия фронта, и основная часть жителей была выселена еще в 1941 году. Но и в этих районах многие села и деревни, отдаленные от линии фронта, были охвачены восстанием.] На остальной территории в тылу группы армий «Север» хозяином был народ. Две тысячи населенных пунктов области — почти 350 тысяч жителей — охватило пламя восстания.
В развернувшемся восстании наиболее ярко проявился всенародный характер советского партизанского движения.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
