Примостившись на подоконнике с книгой, Павел часто поглядывал на улицу. Он с нетерпением ожидал возвращения с завода матери и сестры. За окном моросил осенний дождик. Чтобы скоротать время, Павел уже который раз принимался читать, но казалось, что сегодня Жюль Верн потерял для него свое обычное очарование, и к увлекательным приключениям детей капитана Гранта Павел остался равнодушным.
Утром у Павла произошел серьезный разговор со сверстниками.
— Скоро снова в школу, — говорили товарищи, посматривая на пожелтевшие листья, которые ветер гнал из сквера.
Тут-то Павел и удивил друзей своими планами. Он давно уже думал о том, чтобы поступить работать на завод, и сегодня окончательно решил. Волновало одно: как к этому отнесутся родные.
Товарищи одобрили решение Павла, а некоторые завистливо поглядывали на него. Они уже представляли себе Павку в замасленном комбинезоне, из больших карманов которого торчат разводные ключи и еще разные инструменты.
И вот сейчас Павел с нетерпением ждал мать и сестру. Они решат его судьбу.
Хлопнула входная дверь, и послышались знакомые шаги. Еще не успела мать раздеться, как Павел подошел к ней и, волнуясь, стал рассказывать о своей мечте учиться на слесаря. Сестра Надя встретила планы брата недружелюбно.
— Тебе же нет еще и четырнадцати!
— По метрикам уже есть. — Павел помнил, что в документе его возраст ошибочно увеличен на два месяца.
— А учеба как? — спросила мать.
Павел знал, что будет такой вопрос, и заранее все разузнал.
— На заводе есть вечерняя школа, буду там учиться.
Он говорил убедительно. Долго в этот вечер велись разговоры о его будущем. Но окончательного решения мать не приняла. Расстроенный Павел долго не мог уснуть. Утром, когда мать уже собиралась уходить на работу, она обняла сына, поцеловала его, словно благословляя, и сказала:
— Иди, — и тихо добавила: — будь в отца.
Кто не мечтает в детстве быть похожим на отца? А Павел особенно гордился своим. Отец, сражающийся сейчас под Ленинградом, был на заводе известен до войны как искусный мастер.
— Буду! — Павел прижался к матери, и к горлу его подступил какой-то комок. Он чувствовал, что дает самое важное обещание, какое он в своей жизни кому-нибудь давал.
— Что же, брат, слесарем хочешь быть? — одобрительно спросил Павла бригадир Петр Александров, к которому направили нового ученика. — Молодец!
Было раннее утро. В цеху у верстаков, расставленных вдоль стен, работали слесари. Слышалось звяканье инструмента, густой звук стачиваемого напильником металла. Бригадир подвел Павла к свободным тискам.
— Вот твое место будет. Следи, чтобы всегда здесь чисто было, и порядочек полный держи. А сейчас примемся за дело.
Но пока дело Павла было лишь смотреть, слушать да запоминать. Бригадир, занявшись работой, давал указания слесарям и не забывал об ученике.
Сметливый, наблюдательный паренек быстро схватывал и запоминал объяснения учителя. Бригадир начал поручать ему мелкую слесарную работу. Но постепенно задания усложнялись, и ученик на удивление всем справлялся без посторонней помощи, лишь изредка прося совета у бригадира.
Павла полюбили в бригаде. Крепкий, с веселыми озорными глазами на загорелом лице, с задорным вихром, непокорно выбивающимся из-под кепки, паренек невольно располагал к себе.
Он уже самостоятельно выполнял мелкие работы, когда однажды к нему обратился бригадир:
— Сможешь сделать вот такую вещь? — показал он Павлу особую скобу. — Все заняты, а скоба срочно понадобилась.
Павел осмотрел деталь. Была она несложная, но для ее изготовления требовался навык.
— Смогу.
Бригадир стал объяснять, как приступить к работе. Но едва он закончил, как Павел, хитро посмотрев на Александрова, сказал:
— А можно еще и так делать, — и тут же рассказал о возникшей у него мысли. Она была проста и в то же время позволяла ускорить изготовление скобы. Бригадир быстро проверил предложение Павла и с некоторым изумлением убедился, что паренек, пожалуй, прав.
— Хорошо, делай по-своему.
Скобы были изготовлены в тот же день. По своей отделке, точности они могли составить честь и более опытному слесарю.
— Ай-да Павел! — хвалили его в бригаде. А он. смущенный, только отмалчивался. Было очень радостно от своего успеха, и хотелось еще лучше работать, еще чем-нибудь отличиться. Случаи скоро представился.
Как ученик, Павел ежедневно заканчивал работу раньше остальных рабочих, но из завода он всегда выходил со сменой, а часто и позже. Эти часы молодой слесарь проводил на участке электросварки.
Еще в первый месяц он как-то, проходя через цех, остановился около электросварщика. Павлу нравилось, как быстро под ярким лучом оплывал металл, послушно сращивался, словно это был воск, из которого все можно лепить. Электросварщик Виктор Колосов заметил любопытство паренька и, сдвинув синие очки на лоб, сказал:
— Ты что все глазеешь, помогал бы, что ли!
Павел охотно согласился. С тех пор он почти каждый день, окончив свою слесарную смену, помогал Колосову. Электросварщик комсомолец подружился со своим добровольным помощником, много рассказал ему о своей специальности, а иногда под своим наблюдением давал ему сварочную работу.
Вскоре Виктор Колосов был призван в армию. Вместо него мастер цеха Козырев поставил другого рабочего, но тот плохо справлялся. А тут поступило задание, где требовались большие электросварочные работы.
— А вы попробуйте проверить Павла Степанова, паренька из бригады слесарей, — посоветовал кто-то мастеру. — Он здесь часто с Колосовым возился на электросварке.
Мастер нашел Павла. С волнением взялся тот за дело. Козырев, недоверчиво следивший за ним, сразу заметил, что Павел действует увереннее других, а когда аппарат был включен и слесарь успешно сварил две детали, Козырев сказал:
— Будешь работать на электросварке.
Павла обрадовало, что он может заменить ушедшего друга Виктора Колосова, но в то же время и огорчало. Предстояло надолго оставить слесарное дело. Электросварочные работы на новом задании были рассчитаны до конца года.
Прошел месяц. Павел достиг уже Колосовской выработки — ста пятидесяти процентов в смену. Вспоминая о Колосове, стараясь в работе подражать ему, он мечтал тоже стать, как и Виктор, комсомольцем. Но тут же мелькала мысль: а примут? Ему только четырнадцать лет. а Колосову наверно было двадцать. Кто ему даст рекомендации?
Комсорг цеха Евгений Головин точно угадал его мысль. Как-то он подошел к Павлу и стал у него расспрашивать и про работу и как он проводит время после смены. Не вязалась вначале беседа. Павел смущался и отмалчивался. Встретились они и на следующий день. Комсорг видел. что парень не решается ему о чем-то сказать, и решил сам об этом заговорить.
Павел весь просиял, когда Головин предложил ему подать заявление в комсомол.
Оказалось, что комсомольцы хорошо знали Павла, его работу и охотно дали ему рекомендации.
В тот вечер, когда электросварщику Павлу Степанову вручили маленькую книжечку с силуэтом Ильича, он пришел домой позже обычного и. бережно достав билет из кармана, радостный и взволнованный показал его матера. Это было как бы его первым ответом на ее памятные слова: «Будь в отца!»
С тех пор цех и работа для Павла приобрели еще какой-то новый смысл. Он теперь уже говорил не только: «Наша бригада», «Наш завод», но и «Наши комсомольцы».
«Наш комсорг». И произносил он эти слова как-то по особенному.
Однажды Павел условился с комсомольцами — слесарем Алексеем Тимофеевым и монтером Анатолием Фроловым — после смены идти смотреть новый фильм. После работы они встретились у цеха.
— Слышали. — обратился к товарищам Анатолий, — завтра у нас собрание о двадцать пятой годовщине комсомола. Соревнование начинается. Ты какое возьмешь обязательство?
— Я возьму такое обязательство: досрочно закончу электросварочные работы по заказу.
— Досрочно — это что! — прервал его Алексей. — Досрочно можно и за день закончить. Это неинтересно.
— На месяц раньше кончу, — гордо сказал Павел, — а может и больше.
— Вот и нахвастал! — осуждающе заметил Анатолий.
— Честное комсомольское слово, на месяц раньше кончу!
Но поколебать сомнения товарищей ему так и не удалось.
Рано пришел на следующее утро Павел в цех. Он что-то долго подсчитывал, обдумывал и, наконец, принял окончательное решение: он в своем обязательстве напишет на удивление друзьям, что не на месяц раньше закончит электросварочные работы, а на четыре месяца! Да, на четыре. Рассчитаны они были на год, а он закончит за восемь месяцев.
Чья-то рука легла на плечо паренька, прервав его мысли. Павел услышал над собой веселый голос бригадира:
— Ну, Павлуша, готовься сегодня медаль получать!
От радости Павел только улыбался, не зная, что сказать. Так. значит, разговоры, ходившие в цехе о группе рабочих, в том числе и о нем, что их будут награждать медалью «За оборону Ленинграда», подтвердились.
И все-таки Павлу не верилось, что он награжден. Даже когда вместе со всеми на собрании он крепко бил в ладоши при вручении медали знатному фрезеровщику Червинскому, старому мастеру Польскому.
Вот в наступившей тишине названы его фамилия и имя. Павел точно не понял. Он все еще сидел на своем месте, не решаясь подойти к столу, а уже гремели аплодисменты, и кто-то дружески подталкивал его.
...Когда Павел шел домой, на его рабочей куртке золотилась новенькая медаль, и он не мог удержаться, чтобы поминутно не поглядывать на грудь.
Соревнование за вымпел в честь двадцать пятой годовщины комсомола разгоралось. Павел участвовал в нем с азартом. Мастер и бригадир с интересом следили за пареньком. Откуда только брались в Павле такое упорство и сила в работе?
Выполнение заказа подходило к концу. Наконец наступил срок, который установил Павел в своем обязательстве. В этот день он закончил электросварочные работы и вновь вернулся к своим слесарным тискам. У него теперь были две специальности. Ему присвоили разряд и как слесарю и как электросварщику.
В тот же день имя Павла Степанова стало известно всему заводу.
За стахановскую работу директор объявил электросварщику Степанову благодарность. Комитет комсомола за успехи в соревновании имени двадцать пятой годовщины ВЛКСМ присудил ему переходящий красный вымпел. Над станком Павла в присутствии всех рабочих цеха секретарь комитета водрузил треугольный шелковый флажок с вышитой золотом надписью: «За отличную помощь фронту».
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
