Я попробую рассказать здесь о молодежи Ленинграда так, как я ее видел, наблюдал, чувствовал в дни обороны этого города.
Вряд ли нужно пространно напоминать о традициях граждан Ленинграда. Вспомним то, что говорил Ленин о тружениках и бойцах этого города в дни, когда решалась судьба Советской России.
«В Петрограде рабочим давно уже приходится нести на себе еще больше тягот, чем рабочим в других промышленных центрах. И голод, и военная опасность, и вытягивание лучших рабочих на советские должности по всей России — от всего этого питерский пролетариат страдал больше, чем пролетариат других мест. И все же мы видим, что ни малейшего уныния, ни малейшего упадка сил среди питерских рабочих нет. Наоборот. Они закалены. Они нашли новые силы. Они выдвигают свежих борцов. Они превосходно выполняют задачу передового отряда, посылая помощь и поддержку туда, где она более всего требуется».
(В. И. Ленин, Сочинения, т. XXIV, стр. 473.)
Начало войны застало ленинградскую молодежь в разгаре бурной и разносторонней деятельности. Страна, а вместе с ней передовой Ленинград шли к высоким культурным и экономическим целям. Наш народ хотел в открытом, мирном, трудовом соревновании выйти в экономическом отношении на первое место в мире.
Эта программа зажигала и увлекала в стране всех — от мала до велика. Мы были свидетелями подъема, проникавшего буквально во все уголки колоссальной страны. Никогда еще промышленность не набирала такого хода, как летом 1941 года. Никогда еще с такой страстью не работали наши ученые, раздвигавшие горизонты познания все шире и шире. Никогда еще крестьянство так не приобщалось к претворению в жизнь единого великого экономического плана. Никогда еще не чувствовался в народе такой прилив сил, такая радость духа.
Гитлер рассчитывал не только сбить нас, но и психологически подавить, выбрав для своего вероломного нападения на Советский Союз момент, когда весь наш народ вдохновенно отдался мирной, созидательной работе, когда народ наш откровенно радовался процветанию своей Родины, расцвету своих сил.
Немцы долго и методически работали над теорией и практикой так называемой тотальной войны. Немцам казалось, особенно после «молниеносных» успехов на Западе в 1939 — 1940 годах, что они нашли рецепты для достижения абсолютной победы.
Немцы, однако, не учли духа России, ее исторических и национальных свойств и особенностей. Русские люди не кричали о новых теориях тотальной войны. Они несли в себе, в своей душе, в своей крови, в своих навыках и традициях более чем тысячелетний опыт войн за свою национальную независимость. Советские люди несли в себе опыт создания государства, крепость и единство которого не знают себе равных. Русские несли в себе опыт непрерывной череды боевых столкновений с опаснейшими врагами — и с теми же немцами, и с европейскими коалициями, и с восточными ордами. Это был не только опыт, это была национальная наука, национальная стратегия, которую создавали Александр Невский и Дмитрий Донской, Иван Грозный, Минин и Пожарский, Петр Первый, Суворов, Кутузов, Нахимов и Корнилов, Брусилов. Эта национальная военная наука была поднята на новую, еще более высокую ступень великими вождями народа — Лениным и Сталиным к дни, когда новой России пришлось отстаивать свое существование против натиска четырнадцати держав.
Теориям и расчетам немцев предстояло столкнуться с прочной, испытанной не раз национальной русской обороной, силу которой уже изведали и Ливонский и Тевтонский немецкие ордена, и Карл XII, и европейские коалиции, и Наполеон, и Вильгельм и многие другие.
Советской молодежи в общих рядах народа пришлось ринуться в войну с первого ее часа, отрываясь от учебников, от лабораторных опытов, от станков, от проблем гуманитарных и точных наук, от привычного быта и многих, многих личных интересов. Молодежь Ленинграда в эту первую пору войны делала все, что вызывалось требованиями момента, — вряд ли подозревая, какие испытания ее ждут впереди.
В горячие и тревожно-нервные июньские дни 1941 года Ленинградский комсомол отдал в армию свой цвет, свой актив. Некоторые заводские и вузовские организации ушли в полном составе, повторяя примеры комсомольцев гражданской войны. Те, кто не был призван, шли добровольцами. В Ленинграде их были сотки тысяч. Те, которые не могли попасть добровольцами по молодости или по необходимости работы на заводе, стремились помочь войне чем только можно. Сто тысяч комсомольцев работали в Ленинграде в дни мобилизации агитаторами, беседчиками, курьерами и посыльными военкоматов, переписчиками, разносчиками литературы... Мне приходит на память доклад начальника внутренней обороны Петрограда от 9 декабря 1919 года: «...Каждый рабочий ясно сознавал, что он должен делать... С юношеским жаром откликнулся Коммунистический союз молодежи, выделивший отряд на фронт, создавший боевые отряды для внутренней обороны, давший пополнение во все районы; команды живой связи во всех районах были укомплектованы главным образом молодежью; многие из них пали смертью героев» («Борьба пролетариата», Ленинград, 1941 г., стр. 248).
Одно поколение брало пример с другого.
С каким волнением ждали в Ленинградском горкоме комсомола первых вестей о том, как дерется молодежь! Нет более глубокой проверки людей, как проверка в дни войны, в дни народных бедствий.
Вести привозили раненые, вести приходили в первых письмах, эти письма дышали пылью и зноем полей сражений, страстью первых подвигов и горечью тяжелых и неудачных боев. Комсомольцы дрались хорошо.
Вести приходили одна за другой. Рассказывали о подвиге Тони Петровой, девушке мечтательной, мягкой, которую нельзя было себе и представить в условиях войны — в лесах, в болоте. Она оказалась одной из лучших партизанских разведчиц. Три раза она попадалась в лапы к немцам — и три раза бежала. Окруженная однажды фашистскими солдатами, которых навел предатель, она убила двух немцев, убила предателя и последним патроном застрелилась сама, чтобы не даться живой в руки врага.
Комсомолец Лазарев нарвался на немцев, его скрутили и обезоружили. Комсомолец не мог вырваться. Его повели. Он шел, опустив голову, и не отвечал на вопросы. Он увидел впереди минное поле. Немцы этого не замечали. Комсомолец ни движением не выдал себя. Он продолжал идти вперед. Мины рванули. Многие немцы были убиты, Лазарев, тяжело раненный, приполз к своим.
Пришла весть о кингисеппском комсомольце Л. Его считали несколько мягкотелым и опасались, что для партизанской работы вряд ли он подойдет. — но все-таки взяли. У этого студента в городе был любимый дядя, который заменил ему отца. Поступило сообщение, что этот человек продался немцам. И вот комсомолец один идет в город, занятый немцами, приходит к человеку, который заменил ему отца, читает ему свой приговор, уничтожает предателя на месте и возвращается в отряд.
Пришла весть о том, как вела себя группа захваченных немцами гдовских комсомольцев-партизан. Немцы пытались узнать у них о партизанских явках, штабах и связях. Комсомольцы молчали. Тогда фашисты зарыли их в землю по шею:
— Скажете?
Солнце немилосердно пекло обнаженные головы, торчавшие над землей. Комсомольцы молчали. Они умерли один за другим.
Пришла весть о геройстве колхозных ребят из деревни Именищи, Красногвардейского района. Туда прибыл немецкий карательный отряд в триста человек во главе с полковником. Немцы собрали деревенских детей, объяснили им, как нужно разыскивать и снимать мины, и послали очищать установленные советскими войсками минные поля. Ребята — это были пионеры — выслушали, пошли, сняли мины, затем выследили, куда направляется карательный отряд во главе с полковником и предателем-старостой из села Заозерье. Пионеры расставили снятые мины на пути этого отряда. Минами, расставленными русскими детьми из деревни Именищи, было убито пятнадцать немецких солдат, а также полковник. Четырнадцать карателей и предатель-староста были ранены.
Это были лишь первые проявления народной войны, непредусмотренные теми, кто обучался по «тотальным» теориям. Таких, как пионеры из деревни Именищи, таких, как комсомольцы Лазарев, Тоня Петрова, Ленинград дал в партизанские леса тысячи. Они третий год борются. И напрасно пытаются их сломить немецкие полевые дивизии, жандармы, полицейские и моторизованные отряды.
Ленинградская молодежь включалась в войну вся сверху донизу, от секретарей горкома до десятилетних школьников. Секретари были в армии, а школьники ловили ракетчиков на ленинградских крышах и чердаках, тушили зажигательные бомбы.
Школьники нетерпеливо осаждали своих руководителей: «Что еще нужно сделать?» Они без устали носились по городу в качестве связных. Они собирали лом. Они собрали свыше миллиона бутылок для зажигательной противотанковой смеси. Они отдавали свои сбережения в народный фонд обороны.
Уже осенью 1941 года стало понятно, что чем ближе опасность, тем более упругими делаются человеческий дух, сопротивление ленинградцев. О, это не была игра в войну, веселая беготня с выдачей премий за большее количество собранного лома или утиля! Уже с восьмого сентября бомбы разили эту молодежь, детей, которые, стремясь помочь народу, занимали всюду посты. В покойницкие уже везли детские трупики... Это начиналась борьба — долгая, беспощадная...
И для комсомольцев, и для пионеров Ленинграда начинались осадные годы, начинались такие «университеты». которых не могла бы выдумать никакая фантазия романистов. И молодежь шла, не отвращая своего лица от пожаров, от рушащихся домов, от дыма и пыли, застилавших город. — шла на борьбу...
Мальчишки доказывали отцам и матерям, что они имеют все права участвовать в любой из форм борьбы. Они напоминали иным упрямствующим и плачущим матерям о том, что Ленин и Сталин шли а революцию уже в пятнадцать лет. Эти мальчики уходили из дома, оставляя лаконичные прощальные записки. Некоторым не суждено было вернуться. Так погиб Коля Лаврентьев — милый, смелый мальчик.
Он был разведчиком. Он пошел к партизанам, где был его брат, и принес отряду неоценимую помощь. Немцы схватили мальчика. Они отрубили ему ухо и нос. Окровавленный мальчик упрямо тряс головой и глядел на немцев ненавидящим взором. Немцы отрубили Коле кисть правой руки. Пионер ничего не выдал. Немцы закололи его.
Война меняла быт и условия существования все круче и круче. В ленинградских ремесленных училищах и школах фабрично-заводского обучения ребята встали на выпуск военной продукции. Молодежь формировала полки, которые с осени 1941 года стали на охрану улиц, важнейших заводов, культурных учреждений.
Пожары тогда пылали в Ленинграде еженощно. Над городом стоял немолчный подвывающий звук «Юнкерсов». Надо было иметь настоящие нервы, чтобы под бомбами, под ураганным артиллерийским обстрелом выносить из горящего завода взрывчатые вещества. Комсомольцы справились и с этой работой.
Люди — молодые люди Советской страны — шли в бой, подавая заявления о приеме в комсомол. Фадыха Чингазова через переводчика спросили: «Что такое комсомол, куда он хочет вступить?» Он ответил: «Комсомол — это убей немца»... Это желание, эта страсть пронизывали десятки и сотни тысяч людей.
Комсомол — это убей немца!.. Поэтому восемнадцатилетний комсомолец с Выборгской стороны Феодосий Смолячков, рядом с ним комсомолец студент Пчелинцев и балтийский моряк комсомолец Антонов зачинают снайперское движение на Ленинградском фронте, — движение, которое перебрасывается на всю Красную Армию. Ленинград всегда был городом первого шага, инициативы, первой пробы, дерзания... Дело, начатое тремя комсомольцами, развилось. Снайперы Ленинграда били в 1942 году и бьют сейчас до шести тысяч немцев в месяц.
В один из самых критических моментов, когда враг подходил к самым ближним оборонительным рубежам Ленинграда. — прорывался уже к самому городу. — комсомол Ленинграда созвал во Дворце Урицкого общегородское собрание молодежи. Пламенные речи, прозвучавшие на этом собрании, никогда не изгладятся из памяти нашей. Новые десятки и сотни тысяч добровольцев влились в ряды армии и Народного ополчения. Люди в буквальном смысле меняли лопаты на винтовки: на оборонительных рубежах тогда работало свыше миллиона ленинградцев, и большая часть их была молодежь.
Шли девушки в армию противовоздушной обороны. Они осваивали зенитные орудия, их девизом было: работать как можно лучше и быстрее. И на одной батарее девушки сумели дать тридцать заряжаний вместо двадцати, опередив соседей зенитчиков.
Молодежь комплектовала систему местной противовоздушной обороны, в районах возникали новые и новые батальоны, выходившие буквально с первой переклички под обстрел и в огонь пожаров.
Девушки, промокшие, на ветру, не выпуская брандспойтов из рук, лезли по пожарным лестницам на скользкие крыши, проникали в провалы лестниц, спасали людей... Со временем статистика расскажет подробнее, что это была за работа, но я напомню, что в один из тихих месяцев комсомольский пожарный полк вызывался на пожары двадцать два раза.
Молодежь Ленинграда включалась в новые и новые виды помощи фронту. Шесть тысяч комсомолок стали донорами, они спасли много красноармейских жизней. Молодежь формировала санитарные дружины, шла на курсы медицинских сестер, собирала инвентарь для госпиталей, обходила раненых, несла им ласку, свой простой подарок...
А фронт был рядом, и ночью стук пулеметов был слышен совсем, совсем близко. Артиллерийские зарницы опоясывали город кольцом. Для сообщения с «Большой землей» оставался лишь путь по воздуху или через Ладожское озеро, над которым носились стаи «Мессершмиттов» и «Юнкерсов». Городу надо было думать о том, чтобы поддерживать военное производство своими силами.
В Ленинграде были созданы молодежные технические кружки, рассчитанные на выпуск десятка тысяч новых рабочих. Передовики комсомольцы поставили себе целью овладеть несколькими специальностями. Примером мог послужить Евгений Головин, овладевший восемью специальностями. Люди усиливали темп работ, повышали производительность. На сборке пулеметов комсомольцы Кутузов и Токерт не выходили из цеха по семьдесят шесть часов и сократили в три раза время на сборку пулемета.
На другом заводе комсомолка Аня Петракова стала к станку своего брата: «За себя и за брата, ушедшего на фронт, — дам две нормы». Потом она стала давать три, три с половиной нормы. Рядом стала ее сестра...
Раненый ученик ремесленного училища Усанов вернулся к станку. Он сказал: «Как я могу лежать, когда идет бой за город, когда на фронте ждут деталей?» Ремесленники стали изготовлять бомбы, автоматы, минометы, мины, снаряды.
Предвидели ли все это немецкие теоретики!..
Немцы полагали, что в блокированном Ленинграде не хватит ни хлеба, ни топлива, ни металла, ни электроэнергии, ни, наконец, человеческой воли к сопротивлению... Так калькулировал Гитлер; он злорадствовал и хвастал, что окруженный Ленинград «сам поднимет руки, ему никто не поможет».
Ленинград, ведомый стойким, твердым большевиком, старым русским солдатом, соратником великого Сталина, Андреем Александровичем Ждановым, — дал ответ.
Была создана знаменитая Ледовая дорога. Девяносто процентов водителей составляли на дороге комсомольцы.
На единственной железнодорожной ветке, по которой можно было проталкивать загоны от ладожского берега, работали комсомольские бригады, буквально руками расчищая путь от снежных заносов... Тогда от доставки одного эшелона с продовольствием зависели судьбы сотен тысяч людей.
Молодежь взяла на себя и доставку, и контроль за доставкой продуктов, с момента выгрузки из вагонов и грузовиков и до момента выдачи на прилавке — потребителю. Это была борьба за каждый грамм хлеба. Это была беспощадная борьба с теми, кто хотел у голодных украсть их кусок.
Комсомольцы в ту зиму пошли в снега и леса. И город увидел картины, описанные Николаем Островским в его книге «Как закалялась сталь»... Только еще тяжелее, еще суровее была работа ленинградских комсомольцев-лесозаготовителей...
Запомним, что комсомолки Смольнинского района, голодные, в снегах, на сильнейшем морозе, в четыре дня проложили четырехкилометровую железнодорожную ветку для того, чтобы помочь своему городу...
Неплохо до войны работали ленинградские лесорубы, но они ушли в армию, приходилось лесорубов посылать неопытных. Ленинградские комсомольцы С. Петров и С. Александров не захотели отставать... Речь шла о судьбе города, речь шла о чести России. И не державшие доселе ни топора, ни пилы, комсомольцы стали давать по восемнадцати кубометров дров. Это составило двести шестьдесят пять процентов нормы.
Молодежь пошла искать уголь на заводских территориях и в порту. Собирали сотни тонн. Водолазы со дна Торгового порта доставали уголь, который десятками лет просыпался при разгрузке иностранных транспортов. Собирали кокс. Собирали металл, которого в старом индустриальном Ленинграде было очень много, — все шло в дело, все шло в вагранки, все шло горячей струей для выпуска новых орудий, снарядов, мин.
...С каким упорством ни боролся город, как он ни экономил свой хлебный паек, ему не хватало. Становилось все труднее, все тяжелее. Молодежь, как наиболее жизнеспособная часть населения, сделала тогда новое усилие: она пошла помогать страждущим... Комсомол создал бытовые отряды, о которых нельзя говорить без волнения... Сюда шли девушки. Их напутствовали просто: «Тебе, бойцу бытового отряда, поручается забота о гражданах. о тех, кто ослаб, — о стариках, женщинах и детях. Не гнушайся самой трудной черной работы».
И девушки Ленинграда, голодные, похудевшие, усталые, взялись с энтузиазмом за святой труд. Замороженными, потрескавшимися руками они кололи дрова для неведомых им людей, для тех, кого надо было спасти. Девушки растапливали «буржуйки», приносили воду с Невы, жидкий суп из столовых. Они склонялись над голодными, которые впадали в апатию, и пробуждали в них жизнь, напоминали им о том, что надо держаться. Усталые, они не позволяли себе отдыхать, при свете коптилок вслух читали газеты, ободряя людей. Они приходили к людям, которые готовы были молча, в тишине и холоде, заснуть и забыться вечным сном. Лаской, теплом своего сердца, трудом своих неутомимых рук комсомолки зажигали в этих людях огонь жизни, заражали их упорством духа.
Эти девушки, их были тысячи, боролись против самой смерти, боролись с невиданной женской силой.
Лица тысяч истощенных и голодных людей освещались улыбками. Люди стали тянуться к свету, к делу. Девушки бытовых отрядов спасали иногда целые семьи. В иных районах они оказывали медицинскую помощь в сотнях квартир. В комсомольские комитеты стали приходить десятки и сотни писем с просьбой о помощи и с благодарностью за оказанную помощь. Вот одно письмо, напоминающее о той поре: «Я осталась больная и без карточек. Комсомольцы пришли и помогли, иначе я с дочкой умерли бы... Хочется, чтобы о таких товарищах знали»...
Для того чтобы поддержать организм истощенных ленинградцев, нужен был витамин «С». Он содержится в овощах, фруктах. Мы тогда забыли, как выглядят эти овощи. Но витамин «С» содержится в еловой хвое. Молодежь пошла в пригороды собирать хвою. Ее везли в город тоннами, десятками вагонов, развешивали, расфасовывали пакетиками по двести граммов, и комсомольцы разносили пакетики по квартирам.
В январе 1942 года было несколько дней, когда казалось, что смерть начала одолевать город. Потух свет, замерз водопровод. Хлебозаводы были накануне остановки. Было немного муки, но не было воды. Тогда комсомол сделал новое усилие, которое по счету! Несколько тысяч шатающихся от слабости комсомольцев пошли с ведрами на Неву, образовали живую цепь и начали передавать воду от проруби к месильным чанам хлебозавода, на пятый или шестой этаж. Ленинград не сдавался.
Ленинград дрался. Как раз тогда, зимой, когда Гитлер рассчитывал, что Ленинград «сам подымет руки», снайперы выбивали по пять — шесть тысяч немцев, т. е. по дивизии в месяц. Разведчики делали налеты на немецкие окопы. И образ яростного, атакующего Ленинграда, бледного от голода, но неукротимого, гордого, останется навсегда, навеки в представлении человечества.
Ленинград отказывался склониться перед голодом и смертью. Когда прекращалась подача электроэнергии, люди переходили на работу вручную при коптилках. Девушки руками перебирали кожаные приводы станков.
Когда на базах иссякало горючее, комсомольцы тащили на санках тонны груза, тащили многие километры, куда было нужно.
Вся страна стремилась помочь Ленинграду. Она думала, заботилась о нем, сюда шли посылки, десятки тысяч писем. И на почтамте и в почтовых отделениях скапливались груды неразобранной корреспонденции. Почтовики, — их было уже мало, и они ослабели, — не могли справиться с работой. Тогда пришли комсомольцы. Разобрали сотки мешков с письмами. Они разнесли десятки тысяч писем и тысячи телеграмм. В весенний день. Восьмого марта они разнесли шестьдесят тысяч корреспонденции. Девушкам комсомолкам было трудно подыматься по лестницам. Они нашли выход: брали с собой пионеров, которые трубили в трубы. Люди привыкли к этим сигналам, спускались вниз... Девушки, пионеры и письма с «Большой земли» — все это несло добрые вести, давало людям еще немного бодрости.
К весне 1942 года город как будто выползал из какого-то ледникового периода. Кругом были черно-серые сугробы снега. На тротуарах на несколько футов — многослойный лед... Весной это все грозило растаять и затопить улицы, тротуары, дворы и подвалы потоками воды и грязи. Это грозило эпидемией, болезнями. Ленинградцы взяли в руки ломы, кирки, лопаты. Комсомольцы — первыми. Вид этой молодежи, которая шла с песнями, щурясь под первыми весенними лучами, был прекрасен. Ничего, что лица были бледными, у иных в пятнах, помороженные, — глаза у людей сияли, хорошие глаза. Молодежь взяла самые тяжелые участки, расчищала трамвайные пути, тормошила людей в домохозяйствах, стыдила вялых и ленивых, лезла в люки и очищала их: «Не гнушайся, товарищ, никакой самой черной работы».
За месяц город был очищен и спасен от эпидемии. Весна 1942 года была весной холодноватой, несколько запоздалой, но ленинградцы встречали ее с непередаваемой радостью. Каждая почка на дереве, каждая травка, каждый ранний цветок твердили о победе жизни, о вечной победе жизни.
Весна вдохнула в ленинградцев новые силы. Замечательный факт: четвертого мая в школах Ленинграда возобновились учебные занятия. Наши школьники осенью и зимой учились как только могли. Со своими книжечками и тетрадочками они приходили в школу, несмотря на дожди, холод, голод, артиллерийские обстрелы. Школьники учились в бомбоубежищах. Вся гитлеровская тотальная война не смогла остановить руку девочки, которая выводила в тетрадке ровные строчки сочинения на пушкинские темы. Дети жались к печкам, грелись, потом возвращались к доске, брали мел и решали задачи. Дети работали буквально до последней возможности. Зимой временно пришлось прервать занятия. Но старшие классы занимались. Перерыв занятий не означал, что дети выпали из обшественной системы. Десятки пионерских дружин города помогали фронту, госпиталям, военкоматам, райсоветам. Дети собирали подарки для раненых. Дети привозили на саночках воду и дрова женам красноармейцев и командиров, убирали им квартиры, приносили газеты. Дети требовали, чтобы им давали работу посыльных: и с каким сознанием исполненного долга такой посыльный, прижимая пакет своей варежкой, пробирался по сугробам в обстреливаемом городе!
Школьники Ленинграда, милые драгоценные наши ребята, — как они старались помочь и помогали обороне страны. Передо мною письмо: «Мне семь лет, мой папа танкист, сражается против Гитлера, я подписываюсь на заем на 50 рублей и вношу их наличными. Пусть мой рубль убьет немецких гадов. Шурик Краснов, 7-я линия, дом № 32. кв. 5».
Памятны для многих весенние экзамены в старших классах. Десятые классы кончили сотни юношей и девушек. Они сдали экзамены на «отлично» и «хорошо». Видеть их. когда они сдавали экзамены, — огромное нравственное удовлетворение. Перед нами проходили люди, заслуживающие посвящения им книг. Тут были девушки-доноры. как отличница 155 школы Воскресенская, тут был отличник Игорь Быховский — боец противопожарного комсомольского полка, награжденный именными часами. Это было новое, закаленное юношество Ленинграда, вынесшее испытания, которых никогда не знал ни один город мира.
Свои каникулы школьники провели на огородах в пригородных совхозах и подсобных хозяйствах. Юноши и девушки копали гряды, сеяли, пололи, изучили основы агротехники и параллельно — это стало законом — изучали военное дело.
Летом 1942 года из Ленинграда была проведена частичная эвакуация стариков, женщин, детей. Мы видим тут опять молодежь, организованную в специальные бригады. Комсомольцы здесь и агитаторы и грузчики. Престарелых ленинградцев они сопровождают до пунктов пересадки на Ладоге.
Чему еще были посвящены эти каникулы?
Молодые ленинградцы по-прежнему занимались помощью городу. Они ремонтируют жилые дома, водопровод, канализацию, подготавливают к будущей зиме школы, детские сады, больницы. Девушки и юноши стали трубочистами. Они очистили свыше ста тысяч дымоходов, они отремонтировали и сложили заново тысячи печей. Молодежь стала и стекольщиками: она отремонтировала несколько десятков тысяч оконных проемов, застеклила их или зашила их фанерой. Молодежь ремонтировала прачечные и рабочие общежития.
Возможно, что это не вязалось с майскими планами 1941 года и мечтами юношества о постройке новых городов и заводов, о философских или математических факультетах, о геологических экспедициях, об исследованиях или туристских путешествиях... Но те планы без сожаления были отодвинуты в сторону, и на первый план были поставлены задачи священной народной войны, во имя которой надо было отдать все и выполнять любую работу («Товарищ, ты не должен гнушаться никакой, самой черной работы»...).
Не знаю, был ли вообще в городе какой-нибудь участок, на котором не было бы комсомольцев! Они летом опять заготавливали дрова. Они открыли опять Дворец пионеров, в котором снова начались беседы, лекции, игры. Молодежь пошла собирать дикорастущие пищевые растения, которые могли усилить наш продовольственный фонд. Некоторые ребята сдавали этих растений по пятьдесят килограммов.
Ребята с энтузиазмом выращивали овощи на своих огородах, и надо было видеть этих маленьких горожан, которые притащили на выставку во Дворец пионеров осенью 1942 года кочан капусты в шесть тысяч четыреста граммов или редьку в две тысячи четыреста граммов.
Вспоминается: у нас было туго с табаком. Табачным фабрикам нужна была доброкачественная примесь. Ребята собирали в садах и парках сухой лист клена. Курильщики его весьма одобряли. Или, вспоминается, в городе, особенно на фронте, не хватало конвертов. Ребята взялись их клеить и помогли городу... Они чинили белье для госпиталей, собирали книги для бойцов фронта, вели переписку с фронтом; и сколько раз хорошей улыбкой светились лица бойцов и командиров, читавших письма детей!..
Комсомол, неизменный и верный помощник партии, не упускал из своего поля зрения и сирот войны. В городе был предпринят сплошной обход квартир, были учтены все дети, которых нужно было определить в детские дома, и подростки, которых нужно было определить в школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища. Учет может быть разным. Бывает, что придут, запишут и уйдут. Нет, ленинградские комсомольцы сделали по-другому. Они пришли, учли, перезнакомились с ребятами, собрали для них игрушки, посуду, белье, отремонтировали для них дома, набрали для ребят теплой одежды.
Не надо думать, что все эти дела проходили в условиях, когда можно было хоть немного отвлечься от военных забот. Нет. Противник готовил штурм города. На подступы к Ленинграду немцы летом 1942 года подтянули новые дивизии из Крыма и специальную артиллерийскую группировку с тяжелыми осадными орудиями калибром двести десять и двести сорок миллиметров. Они били с расстояния сорока пяти километров.
Все внимание молодежи было обращено на помощь командованию в отражении этого штурма. По городу прошла волна митингов, летучек и бесед. Комсомольцы агитаторы — всюду, не только на предприятиях, в общежитиях, но и на квартирах, в магазинах, в жактах, на трамвайной остановке, всюду. Они умело и просто отвечали на вопросы граждан, — говорили им о силе города, о приготовлениях врага, о том, как нам надо готовиться, что нужно делать. И простой задушевный разговор комсомольских агитаторов — в большинстве своем девушек — делал неоценимое дело. Усилия этих девушек входили составной важной частью в оборону Ленинграда.
Здесь, в практике агитационной, воспитательной работы сказался ценный и гибкий опыт Ленинградского горкома комсомола. Когда, например, в первую блокадную зиму сильно затерло с доставкой газет, горком применил метод раздачи или громкой читки газет в райкомах. Каждое утро здесь несколько сот активистов, агитаторов получали необходимую информацию и шли затем на предприятия, в домохозяйства и сообщали тысячам и тысячам людей политические новости.
Сложившийся довоенный актив комсомола был весь на фронте. Девять комсомольцев из десяти были в окопах. Комсомольская организация пополнялась новым юношеством военного Ленинграда. В ряды организации каждый месяц вступало несколько тысяч новых членов. Это были самые лучшие из молодых работниц и рабочих, лучшие бойцы местной противовоздушной обороны, лучшие ученицы средних школ. Многие из них имели награды — ордена, медали. В комсомол стремились вступить и четырнадцатилетние. Это было разрешено. Они должны были заменить — и заменили — комсомольцев, ушедших на фронт.
* * *
Двадцать пять лет тому назад на берегах Невы, в первом городе революции, зародились первые комсомольские организации.
Путь пройден комсомолом большой и славный. Работала и дралась наша молодежь честно.
В Отечественную войну комсомол Ленинграда сдал самый суровый экзамен. Он показал, что с честью может носить звание боевого, самоотверженного помощника партия. Он показал свою высокую политическую зрелость и исключительную нравственную чистоту и стойкость.
Старшее поколение может с чувством глубочайшего удовлетворения сказать: сыны и дочери у нас выросли достойные. Им неведома отрава материальной корысти. Они живут только помыслом о высшем благе Родины и ее граждан. Они крепко, глубоко поняли свою роль в нашей стране. Испытания, выпавшие на их долю, они перенесли с благородным достоинством. К людям они проявили душевность исключительную и нежность сердца подлинную. К врагам они были беспощадны.
Глубокие, святые и великие начала заложены в нашей молодежи. Эти начала и дали силу совершить то, что совершила наша молодежь в Ленинграде.
Страна уверенно идет к завершающей победе над империалистической гитлеровской Германией. Еще гремят залпы орудий, еще стелется пороховой дым над полями, но видны уже необозримые горизонты будущего... Народ, который враги пытались уничтожить, разрушив его великолепную созидательную деятельность, двинется дальше. И в рядах народа-строителя, народа-созидателя, народа-воина почетное место будет занимать молодежь, цвет этой молодежи — комсомол.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
