Вооруженные Силы Советского Союза в 1944 году одержали крупные победы на Правобережной Украине и в Крыму, Белоруссии и
Западной Украине, в Молдавии, под Ленинградом и в Карелии, в Прибалтике и в суровом Заполярье. Они изгнали немецко-фашистские войска из пределов Советского Союза, нанесли удары по вражеским полчищам на полях Венгрии и Польши, Румынии и Чехословакии, Болгарии и Югославии.
Войска Ленинградского фронта во взаимодействии с Волховским и 2-м Прибалтийским фронтами разгромили неприятеля под Ленинградом, сокрушили «Карельский вал» финнов, полностью освободили Советскую Эстонию. Но 16-я и 18-я армии противника продолжали сопротивляться в Курляндии. Здесь между Тукумсом и Либавой, не имея сухопутной связи с Германией, оказались прижатыми к морю 33 немецкие дивизии.
В это время войска Ленинградского фронта не вели уже боевых действий. Большинство сражавшихся под Ленинградом армий действовало на других фронтах: 21-я под командованием генерала Д. Н. Гусева и 59-я генерала И. Т. Коровникова — на 1-м Украинском, 2-я ударная генерала И. И. Федюнинского — на 2-м Белорусском, 42-я и 67-я армии генералов В. П. Свиридова и В. З. Романовского — на 2-м Прибалтийском, который действовал против группы армий «Север». В этот район был переброшен и 30-й гвардейский стрелковый Ленинградский корпус под командованием Героя Советского Союза А. Ф. Щеглова, сменившего генерала Н. П. Симоняка, который стал командующим армией.
Ставка Верховного Главнокомандовании несколько раз назначала командующего Ленинградским фронтом маршала Л. А. Говорова своим представителем для координации действий Прибалтийских фронтов. В октябре 1944 года он координировал действия 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов в боях за Ригу.
В начале февраля 1945 года, когда 1-й и 2-й Прибалтийские фронты готовились к новым наступательным боям, маршал Л. А. Говоров снова убыл в Прибалтику как представитель Ставки, а позже произошло объединение обоих Прибалтийских фронтов в один — 2-й Прибалтийский под его командованием. Вскоре фронт еще более укрупнился, включив в свой состав войска, дислоцированные на Карельском перешейке, в Эстонии и северной части Латвии.
В начавшемся еще 20 февраля наступлении в Прибалтике планировалось разгромить либавскую группировку противника. Главный удар наносили 6-я гвардейская и 51-я армии. В первом эшелоне каждой армии наступали три корпуса, а во втором — по одному корпусу. 10-я гвардейская армия, находившаяся во втором эшелоне фронта, готовилась после прорыва тактической полосы обороны гитлеровцев войсками 6-й гвардейской армии нанести удар в северо-восточном направлении и разгромить вражескую группировку восточнее реки Вента.
Наступление началось успешно. Обе армии пробились в глубину на 2—3 километра. К 27 февраля им удалось прорвать первую полосу обороны на 30-километровом фронте и продвинуться в глубину на 8 километров. Но в последующие дни темп наступления снизился. Здесь противник создал своеобразный броневой пояс, прикрытый плотным артиллерийским и минометным огнем. Основу обороны составляли закопанные в землю танки и самоходные установки.
В этих боях успешно, как и прежде, действовал 30-й гвардейский стрелковый Ленинградский корпус, входивший в состав 6-й гвардейской армии. Многие его бойцы самоотверженно вели борьбу с вражескими танками и самоходными орудиями. Вновь отличилась 63-я гвардейская стрелковая дивизия, которой теперь командовал Герой Советского Союза полковник А. Г. Афанасьев. Отважно действовал батальон ветерана битвы за Ленинград Героя Советского Союза капитана В. Г. Массальского.
Одна из «пантер» шла на позицию пулеметчика 190-го стрелкового полка гвардии ефрейтора В. А. Игонина. Когда она была в 10—15 метрах, Игонин схватил связку гранат, выскочил из окопа, сделал несколько шагов и бросился под машину. Раздался взрыв, и из-под гусениц самоходки показалось пламя. Другие экипажи не стали рисковать и повернули в лес. Пулеметчик ценой собственной жизни спас роту. Гвардии ефрейтору В. А. Игонину за этот бессмертный подвиг было присвоено звание Героя Советского Союза.
В итоге наступления был нанесен существенный урон 16-й и 18-й немецким армиям, но разгромить их не удалось. Ставка, хотя и была заинтересована в скорейшей ликвидации вражеской курляндской группировки [В январе 1945 года группа армий «Север» была переименована в группу армий «Курляндия»], не могла выделить дополнительно необходимые для этого силы — они требовались на более важных направлениях. Советские войска, действовавшие в Курляндии, должны были не допустить переброски фашистских дивизий на другие фронты. Эту задачу они выполняли активно, перемалывая силы врага.
В то же время командование Ленинградского фронта [1 апреля по решению Ставки 2-й Прибалтийский фронт был ликвидирован, а входившие в него армии включены в состав Ленинградского фронта] разрабатывало и готовило решительную операцию по разгрому курляндской группировки противника.
Операция намечалась на начало второй декады мая, но события развернулись так, что проводить ее не пришлось. Фашистское командование поспешило отвести войска 16-й армии. В ночь на 7 мая вражеские дивизии стали отходить на главную оборонительную позицию. Передвижение немцев вовремя обнаружили советские разведчики, и рано утром 7 мая в бой вступили сначала разведотряды, а за ними передовые части и главные силы первого эшелона. Советская пехота, поддержанная атаками штурмовиков и бомбардировщиков, за день продвинулась по всему фронту на 4—8 километров.
Утром 7 мая, когда наступавшие войска начали преследование противника, на радиоволнах штабов курляндской группировки был несколько раз передан в эфир текст ультиматума маршала Л. А. Говорова командному составу блокированных в Курляндии вражеских войск. «Вы, как командиры и офицеры, — говорилось в ультиматуме, — лучше других понимаете, что война Германией окончательно проиграна. Красная Армия находится в Берлине, она вышла на реку Эльбу и соединилась в районе Дрездена с войсками союзников. В Германии нет больше фронта, а есть только разрозненные очаги сопротивления — котлы на севере и на юге... В этих условиях положение отрезанной курляндской группировки совершенно безнадежно и безвыходно... Красная Армия зажала вас в стальные клещи и, овладев побережьем Балтийского моря, перерезала военно-морские коммуникации между Курляндией и Северной Германией. Помощи вам ждать неоткуда. Курляндская группировка обречена, и ваше дальнейшее сопротивление приведет только к гибели офицеров и солдат. Теперь, когда война Германией проиграна, ваша капитуляция и сдача в плен — не акт позора, а акт благоразумия...» [В. М. Ганкевич. Конец группы «Норд». Лениздат, 1965, стр. 223—224].
Командование курляндской группы армий не ответило на ультиматум. Тогда маршал Говоров приказал войскам правого крыла фронта продолжать преследование противника. 8 мая они освободили более 150 населенных пунктов, а всего в этот день войска 67-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Симоняка, 42-й армии генерал-лейтенанта В. П. Свиридова, 1-й ударной армии генерал-лейтенанта В. Н. Разуваева и 10-й гвардейской армии генерал-лейтенанта М. И. Казакова овладели 800 населенными пунктами, в том числе крупными железнодорожными станциями Тукумс и Салдус, продвинулись до 30 километров и взяли много пленных.
В тот же день радисты Ленинградского фронта на разных волнах приняли следующую радиограмму: «Командующему 2-м Прибалтийским фронтом. Всеобщая капитуляция принята. Устанавливаю связь и запрашиваю, на какой волне возможна радиосвязь с командующим фронтом. Наши волны — 3050 и 2175 кгц (98,3 и 137,9 м). Командующий войсками курляндской группы армий генерал пехоты Гильперт» [Архив штаба ЛенВО, ф. 47, оп. 47127, д. 24, л. 328].
Спустя несколько часов маршал Л. А. Говоров передал Гильперту ответную телеграмму, указав радиоволну, на которой следует держать с ним связь, предложил ему или его представителю прибыть в деревню Сунас для подписания условий прекращения военных действий и капитуляции. «Отдайте распоряжение вашим войскам, — говорилось в этой радиограмме, — о прекращении военных действий с 14.00 8.5.45 г. на участке Сили (16 километров юго-западнее Салдус) и реки Вента, о чем ваши войска должны известить войска вверенного мне фронта выставлением белых флагов по переднему краю вашей обороны...»
Гильперт вскоре прислал ответ, извещая, что приказал всему фронту с 14.00 прекратить военные действия. Маршал Л. А. Говоров потребовал от немецкого командования немедленно отдать распоряжение всем частям и соединениям курляндской группировки «оставаться в тех пунктах и районах, где они находятся», и 8 мая к 23.00 по московскому времени «на всем фронте прекратить военные действия и вывесить белые флаги» [Архив штаба ЛенВО, ф. 47, оп. 47127, д. 24, л. 328].
Но Гильперт вел в это время двойную игру. С одной стороны, он заявлял, что капитуляция принята, а с другой — сразу же связался с новым верховным командованием немецкой армии и стал принимать меры по переброске своих войск в Германию. Эта тактика фашистского генерала была разгадана благодаря умелым действиям разведки Ленинградского фронта. Чтобы помешать осуществлению вражеского замысла, наши подвижные группы вступили на территорию, где находились вражеские войска.
8 мая в селе Эзере начались переговоры начальника штаба фронта генерал-полковника М. М. Попова с представителем Гильперта обер-квартирмейстером генерал-майором Раузером о порядке капитуляции курляндской группировки.
В ходе переговоров обсуждался порядок разоружения немецких войск и передачи оружия и боевой техники Красной Армии, шла речь об очищении от немецких войск Либавы, Виндавы и ряда других городов, а также аэродромов и о сосредоточении всех немецких соединений и частей в специально подготовленных лагерях. Затем Раузер подписал документ о порядке капитуляции и разоружении немецких войск и тут же по радии передал об этом радиограмму Гильперту.
После этого на всем переднем крае противника появились белые флаги, куски простыней и марли. Многие немецкие солдаты не скрывали своей радости в связи с прекращением военных действий.
В этот же день в предместье Берлина — Карлсхорсте состоялось подписание акта о военной капитуляции Германии.
Как только до войск Ленинградского фронта дошла радостная весть об окончании войны, среди ночи раздался грохот тысяч орудий, треск пулеметов и автоматов. Небо Курляндии озарилось тысячами ракет, сверкающими трассами очередей. То был торжественный салют победителей в честь окончания Великой Отечественной войны. Солдаты и офицеры поздравляли друг друга с великой победой.
9 мая в специальной оперативной директиве командующий фронтом поставил задачи армиям: разоружить и разместить в лагерях капитулировавшие немецкие войска; выдвинуть авангардные корпуса и дивизии для занятия портов, узлов коммуникаций, аэродромов, баз и узловых железнодорожных станций; принять и учесть все вооружение и имущество немецких войск; организовать сплошное разминирование Курляндского полуострова.
С утра 9 мая по дорогам полуострова среди лесов и болот потянулись огромные колонны немецких солдат, направлявшихся в лагеря военнопленных.
Одна из колони растянулась на несколько километров по шоссе. За спинами солдат горбами торчали тяжелые, туго набитые вещевые мешки: перед последним походом гитлеровские вояки «раздобыли» на складах новые шинели, сапоги, одеяла. Понуро брели, шеренга за шеренгой, серые, запыленные солдаты поверженного рейха.
Не так рисовался уныло бредущим гитлеровцам конец войны. Когда солдаты 291-й пехотной дивизии ворвались в Новый Петергоф, предавая огню и мечу один из замечательнейших памятников мирового искусства, превращая в пепел и руины Большой дворец и знаменитые фонтаны, им казалось, что все дозволено армии рейха. Они считали, что уже через пару дней будут пировать в Ленинграде, а там уж в радужных красках видели окончательную победу над Россией. И вот конец — многократно битая дивизия вливалась серо-зеленым потоком в раскрытые ворота лагеря для военнопленных.
Командующий Ленинградским фронтом докладывал Верховному Главнокомандующему, что к 31 мая войска фронта пленили штабы курляндской группы армий, 16-й и 18-й армий и семи армейских корпусов; 18 пехотных, 2 охранные и 2 танковые дивизии, 2 боевые группы, мотобригаду «Курляндия», 50 отдельных батальонов, 28 артиллерийских соединений и частей, а также спецчасти. Советским войскам было передано 36 тыс. лошадей и большое количество вооружения и техники: около
145 тыс. винтовок и автоматов, почти 7 тыс. пулеметов, 930 минометов, 2450 орудий разных калибров, 478 танков, самоходных установок и штурмовых орудий, 269 бронетранспортеров и бронемашин, более 18 тыс. автомашин, 675 тракторов и тягачей, 490 мотоциклов, 153 самолета, 1080 раций [Архив МО СССР, ф. 217, оп. 1221, д. 6237. л. 97].
Показания военнопленных и немецкие документы полностью подтвердили данные нашей разведки о составе, группировке, численности и вооружении войск курляндской группы армий.
Среди пленных находились немецкие генералы, командование Курляндской группы армий — Гильперт, Ферч и Раузер, командующие 16-й и 18-й немецкими армиями генералы Фолькамер и Беге, командующий 1-м воздушным флотом генерал-лейтенант Пфлюгбайл, командиры армейских корпусов и дивизий.
Тогда, в 1945 году, немецкие генералы заявляли, что никогда больше не будут участвовать в военных авантюрах против Советского Союза. «Даже если когда-нибудь мы, немцы, поднимемся и вновь станем государством, — говорил начальник штаба курляндской группировки генерал Ферч, — не только себе, но даже детям своим запрещу думать о походах на Россию» [«Красная звезда», 23 октября 1958 г.].
Но он «забыл» о своих клятвенных заверениях. Как военного преступника советский военный трибунал приговорил Ферча к 25 годам лишения свободы. Он отбыл 10 лет в заключении и был затем освобожден по ходатайству правительства ФРГ. Советское правительство учитывало при этом просьбу самого Ферча о помиловании. Но, попав в ФРГ, битый фашистский генерал занял в НАТО пост заместителя начальника штаба «по вопросам военных доктрин и планов».
Ферч и ему подобные, оказавшись в стане реваншистов, занялись вскоре разработкой планов новой войны. Уроки истории их ничему не научили.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
