В начале апреля 1942 года верховное командование вооруженных сил фашистской Германии определило основные направления боевых действий на летний период. «Общие первоначальные планы кампании на Востоке, — говорилось в директиве № 41, — остаются в силе: главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ» [«Совершенно секретно! Только для командования!» М., изд-во «Наука», 1967, стр. 380].
Спустя месяц в ставке гитлеровского командования обсуждался вопрос об операции против Ленинграда. Командующий группой «Север» генерал-полковник фон Кюхлер, обрисовав в выгодном для себя свете обстановку на левом крыле германо-советского фронта, предложил отказаться от наступления на юге, чтобы нанести мощный удар на севере. Но с этим командование вермахта не согласилось. По его плану следовало первоначально захватить Крым, а затем, сосредоточив крупные силы, двинуть их к Волге и на Кавказ.
После взятия Севастополя Гитлер подписал директиву № 45: «Группе армий «Север» к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое наименование «Фойерцаубер». Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования» [«Совершенно секретно! Только для командования!» М., изд-во «Наука», 1967, стр. 390].
Таким образом, главные события у стен Ленинграда должны были развернуться осенью. Противник уже не мог одновременно вести наступление на южном, центральном и северном направлениях.
В июне на Северо-Западном театре активные боевые действия шли вдали от Ленинграда — на волховских рубежах и в районе Демянска, где Волховский и Северо-Западный фронты сковали крупные силы группы армий «Север». Все же Военный совет Ленинградского фронта не исключал возможности новых попыток врага овладеть городом. Противнику во многих отношениях было выгодно избрать его объектом нападения. Ленинград связывала со страной единственная ладожская коммуникация. Вражеские войска находились у самых стен города, и им не нужно было при наступлении преодолевать большие пространства. Наконец, захват Ленинграда — второго после Москвы крупнейшего центра Советского Союза — явился бы немалым политическим выигрышем и способствовал бы в какой-то мере поднятию заметно упавшего после зимних поражений морального духа немецко-фашистских войск.
Откуда можно было ждать удара? Выступая в июле на совещании политработников Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота, А. А. Жданов говорил, что возможна новая попытка противника прорваться к Свири, которая грозит полным окружением города; может начаться наступление с юга — против войск 42-й и 55-й армий, с востока, где город прикрывала Невская оперативная группа. «Везде опасно, — подчеркивал А. А. Жданов, — везде мы должны быть одинаково подкованы, должны быть напряжены на всемерную оборону» [ЛПА, ф. 4000. оп. 10, ед. хр. 1067, лл. 46—47].
Соединения и части, оборонявшие Ленинград, всю весну и лето упорно совершенствовали оборонительные рубежи. Вместе с тем непрерывно велась разведка. Генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров, вступив в июне в командование войсками фронта [В июне 1942 года был восстановлен Волховский фронт; армии, находившиеся на блокированной территории, вошли в Ленинградский фронт], настоятельно требовал от командиров самого деятельного изучения вражеских войск не только на переднем крае, но и в глубине.
Чтобы разгадать замыслы и намерения противника, в армиях и оперативных группах использовали все виды и способы разведки — общевойсковую, артиллерийскую, инженерную, аэрофотосъемку, службы радиоперехвата и подслушивания. Большую помощь разведотделу фронта оказывал Ленинградский штаб партизанского движения, который получал информацию от партизанских бригад и отрядов, из подпольных партийных и комсомольских организаций.
Непрерывная целеустремленная разведка позволяла командованию фронта своевременно узнавать о всех перемещениях вражеских войск вблизи Ленинграда, о сосредоточении оперативных резервов. В результате не прошла незамеченной переброска из Крыма в группу армий «Север» дивизий 11-й немецкой армии.
Командование и штаб фронта достаточно точно знали, какие силы готовил противник для своего второго наступления на Ленинград, где сосредоточил ударную группировку. А это позволило заблаговременно придумать и определить ответные меры, укрепить решающие участки обороны.
Огромную поддержку оказала защитникам города Ставка Верховного Главнокомандования. В Ленинград через Ладогу переправлялось новое пополнение войск. В июле из Архангельского военного округа прибыли сформированные там части 79-го укрепленного района и заняли оборону в полосе 42-й армии на южных подступах к Ленинграду. Комендантом этого укрепленного района стал один из героев обороны Ханко, участник гражданской войны полковник Н. Д. Соколов, а комиссаром — энергичный и опытный политработник старший батальонный комиссар Б. Н. Патрин. В июле был образован 14-й укрепленный район, занявший оборону в районе Колпино — в полосе 55-й армии.
К лету резко возросла огневая мощь ленинградской артиллерии, уже сыгравшей громадную роль в защите города. Ленинградский фронт имел теперь в два раза больше орудий и минометов, чем в сентябре 1941 года. Намного больше стало и автоматического оружия. Дивизии в среднем имели 500 автоматов. Шло пополнение и военно-воздушных сил. К 20 июля ВВС фронта и КБФ насчитывали 340 самолетов [Архив МО СССР, ф. 217, оп. 1260, д. 24, л. 97].
Материальная основа обороны Ленинграда, таким образом, усиливалась и количественно и качественно. Но но меньшее значение имела и моральная подготовка войск. Их стойкость, готовность насмерть биться с врагом в огромной степени определяли реальность и осуществимость всех планов командования. Яркое свидетельство тому — непрерывный рост партийных и комсомольских рядов. В 1942 году на Ленинградском фронте в партию ежемесячно вступало около 9 тыс. воинов и до 7 тыс. — в комсомол [Партийно-политическая работа в Советских Вооруженных Силах в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945, стр. 92].
12 июня Центральный Комитет партии, обсуждая вопрос о состоянии партийно-политической работы в Красной Армии, наметил пути ее дальнейшей перестройки, предложил шире развернуть устную агитацию и пропаганду, обязал членов военных советов и руководителей политорганов принимать непосредственное участие в воспитании и идейной закалке командиров и бойцов.
Постановление ЦК ВКП(б) стало программой действий для командиров и политработников Ленинградского фронта. Работа политорганов и партийных организаций приобрела еще большую целеустремленность. Для воспитания воинов использовались самые разнообразные формы пропаганды и агитации: индивидуальные и групповые беседы, красноармейские митинги, собрания, лекции, доклады. Перед командирами и бойцами выступали члены Военного совета фронта А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, Т. Ф. Штыков, Н. В. Соловьев, члены военных советов армий Б. О. Галстян, Г. П. Романов, военком Приморской оперативной группы В. П. Мжаванадзе, начальник политуправления фронта К. П. Кулик, начальник отдела пропаганды и агитации И. Я. Фомиченко, комиссары соединений и начальники политотделов М. А. Басовский, Л. Ю. Звонов, А. И. Игнатьев, И. М. Соколов, Г. Т. Земляков, Г. В. Журба, И. Е. Говгаленко, А. Е. Хмель, Ф. П. Степченко, Г. П. Хрящев, комсомольские работники И. С. Бучурин, П. Ф. Исаков и многие другие. Благотворное влияние оказывали на воинов встречи с ленинградцами, с делегациями из других городов и братских союзных республик.
В июле Военный совет утвердил группу агитаторов политуправления фронта. В ее состав вошли военный комиссар ВВС фронта А. А. Иванов, член Военного совета армии ПВО фронта Ф. Ф. Веров, работники политуправления Г. Д. Локтик, Н. И. Бритвин, С. М. Марон, комиссар 142-й стрелковой дивизии А. Г. Старостин, комиссар 28-го артполка И. С. Давидович. В армейских группах агитаторов состояли опытные политработники, накопившие большой опыт воспитательной работы в боевых условиях: А. М. Зайончковский, В. М. Денисенко. И. К. Смолян, С. И. Орлов, Ф. Е. Карнач, А. Г. Соломоник, Н. В. Клоков, П. С. Игнатов, К. И. Карапита, Н. Н. Уткин, А. А. Симкин и другие.
В частях и подразделениях политическую работу вели военкомы полков и батальонов, политруки рот и батарей, взводные агитаторы.
В те суровые дни стали известны всему фронту имена агитаторов из 70-й стрелковой дивизии сержанта М. Сергеева, политрука стрелковой роты 268-й дивизии Н. Лукина, военкома батальона 136-й дивизии А. Силоняна и еще многих и многих других страстных пропагандистов, неутомимых воспитателей.
Заметно повышалась и действенность печатной пропаганды. Военный совет создал в июне при политуправлении группу писателей. Возглавлял ее старейший ленинградский поэт Н. С. Тихонов, написавший в блокированном Ленинграде незабываемую поэму «Киров с нами». В группу вошли В. М. Саянов, А. А. Прокофьев, Е. А. Федоров, А. Л. Дымшиц, Б. М. Лихарев, Д. А. Левоневский, Е. И. Рывина.
На страницах фронтовой, армейской и дивизионных газет со статьями, очерками, стихами постоянно выступали Всеволод Вишневский, Ольга Берггольц, Вера Инбер, Всеволод Рождественский, Всеволод Азаров, Павел Шубин, Александр Чаковский, Вадим Шефнер, Илья Авраменко, Александр Решетов, Павел Лукницкий, Кесарь Ванин, Александр Гитович, Елена Катерли, Александр Флит, Эльмар Грин и другие писатели и поэты. В боях за Ленинград принимали активное участие ставшие впоследствии известными мастерами художественного слова Всеволод Кочетов, Михаил Дудин, Сергей Орлов, Георгий Холопов, Сергей Наровчатов, Микаэл Шатирян, Александр Межиров.
И песня, и стих, и плакат, и волнующая музыка, и театральные представления — все средства искусства служили в осажденном Ленинграде делу победы, воспитывали у защитников невской твердыни любовь к Родине. ненависть к врагу.
Немалый вклад в общее дело вносили фронтовые и армейские журналисты. В 1942 году на блокированной территории выходили фронтовая газета «На страже Родины» (редактор М. Гордон), армейские газеты: 42-й армии — «На разгром врага» (редактор С. Седунов), 55-й армии — «Боевая красноармейская» (редактор Л. Досковский), 23-й армии — «Знамя победы» (редактор Л. Прусьян), 13-й воздушной армии — «Боевая тревога» (редактор Л. Перепелов), армии ПВО— «Защита Родины» (редактор Б. Борисов). Издавались газеты в Приморской и Невской оперативных группах, в соединениях, укрепрайонах, районах авиационного базирования. Выпускали свои газеты МПВО и горвоенкомат.
Основное внимание в печати обращалось на воспитание стойкости в обороне, высокого наступательного духа. Газеты публиковали материалы, в которых обобщался передовой опыт, показывали героев фронта. В этой важной, жизненно необходимой работе много сделали фронтовые и армейские журналисты С. Кара, С. Фарфель, М. Карпович, В. Локшин, В. Карп, Т. Старичков, М. Стрешинский, В. Соловьев, А. Литвинов, А. Сапаров, В. Меркурьев, П. Карелин, И. Франтишев, В. Шепилевич, В. Кукушкин, В. Иванов, В. Ардашников, С. Полесьев, М. Павлов, Д. Хренков, А. Буров, В. Маяков, С. Негинский, Н. Кондратьев, Я. Сухотин, И. Хренов, Ф. Ситов, Н. Маслин, К. Аренин, С. Бойцов и другие. Тесно был связан с войсками фронта военный отдел «Ленинградской правды», который возглавлял В. К. Грудинин.
Большое воспитательное значение имел показ в кинотеатрах Ленинграда документальных фильмов, выпущенных в предвоенные годы и в начале войны. В них речь шла о боевых действиях войск фронта и жизни осажденного города. Созданный ленинградскими кинодокументалистами кинофильм «Ленинград в борьбе» 9 июля вышел на экраны одновременно в Ленинграде и Москве, а затем обошел весь мир. В этой картине были запечатлены боевые дела войск фронта и ленинградцев с первых дней войны я до апреля 1942 года. В ней правдиво и волнующе показывалась героическая борьба воинов и ленинградцев за город на Неве. Создателям фильма Е. Л. Богорову, А. И. Погорелову, В. И. Страдину, В. И. Соловцову и Е. Ю. Учителю была присуждена Государственная премия I степени.
Еще во второй половине мая Военный совет фронта направил в Ставку свои предложения о перспективах боевых действий по освобождению Ленинграда от вражеской блокады. По мнению командования фронта, следовало нанести удар по мгинско-синявинской группировке противника, где наши войска разделяла сравнительно узкая полоса шириной 14—16 километров. Намечалось встречными ударами с востока и запада протаранить вражескую оборону и очистить от врага южное побережье Ладожского озера.
Вопрос о новой операции окончательно был решен в первых числах августа. Основная тяжесть в предстоящих боях ложилась на Волховский фронт, располагавший большими наступательными возможностями.
Войскам Ленинградского фронта предстояло активными действиями с блокированной территории сковать противостоящие дивизии противника, расположенные на шлиссельбургском выступе, оказать содействие Волховскому фронту артиллерией и авиацией.
В конце июля и в первой половине августа войска Волховского фронта начали подготовку к наступлению. В это время 42-я и 55-я армии Ленинградского фронта на нескольких участках ограниченными силами атаковали противника. 21 июля подразделения 109-й в 85-й стрелковых дивизий выбили противника из сильно укрепленного опорного пункта Старо-Паново и ворвались на окраину Урицка. Несколько дней здесь шли тяжелые бои, в которых противник понес значительные потери.
Спустя два дня неприятельские позиции юго-западнее Колпино атаковали части 268-й стрелковой дивизии. Батальоны капитанов А. А. Сухова и Г. Н. Мустафаева при поддержке 220-й танковой бригады штурмом взяли сильно укрепленное противником Путролово.
Через несколько дней пал и другой важный очаг вражеской обороны — Ям-Ижора. При его разгроме отличились батальоны старших лейтенантов С. Г. Зуйкова и Г. К. Шокуна из 268-й дивизии полковника С. И. Донскова.
В частных операциях с обеих сторон активно действовала авиация. Правда, борьба в воздухе не прекращалась и в период относительного затишья на сухопутном фронте.
11 июля экипаж 44-го Краснознаменного скоростного бомбардировочного авиационного полка в составе летчика капитана С. М. Алешина, штурмана лейтенанта В. А. Гончарука и стрелка-радиста старшего сержанта Н. А. Боброва получил задание уничтожить вражескую батарею в районе Лемболово. При подходе к цели их самолет был подбит огнем зенитной артиллерии и загорелся. Последняя радиограмма, полученная с борта машины, гласила: «Самолет горит. Идем на цель. Задание будет выполнено. Алешин». И оно было выполнено. Когда пламя охватило бомбардировщик, летчик направил его на батарею врага. За самоотверженный подвиг С. М. Алешину, В. А. Гончаруку и Н. А. Боброву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
На ям-ижорском участке упорные воздушные сражения разгорелись 2 августа. Советские летчики-истребители провели 20 воздушных боев и рассеяли 8 групп немецких бомбардировщиков, пытавшихся бомбить наши войска. Умело и бесстрашно действовали Герои Советского Союза И. Д. Пидтыкан и М. П. Жуков, а также их боевые друзья летчики Ю. К. Головач, С. Г. Литаврин, Г. И. Богомазов и П. И. Высоцкий. Старший лейтенант И. М. Шишкань и лейтенант П. М. Шестаков за один вылет сбили по два вражеских самолета. На столько же вражеских машин увеличил свой боевой счет и лейтенант И. Е. Плеханов. Снарядом, разорвавшимся в кабине, Плеханову оторвало правую руку. Тяжело раненный летчик успел зубами выдернуть кольцо парашюта. Приземляясь, Плеханов повредил ноги и левую руку. Однако после лечения летчик вернулся в армию, а в январе 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Активные действия войск Ленинградского фронта явились своеобразной проверкой их наступательных способностей, репетицией перед решительными боями, которые должны были вскоре развернуться.
Командование вермахта тщательно готовилось к операции «Фойерцаубер». Под Ленинград перебрасывалось несколько дивизий и управление 11-й армии фельдмаршала фон Манштейна. Одновременно предпринимались усилия, чтобы привлечь к наступлению с севера как можно больше финских войск.
К концу лета немецкое командование создало довольно мощную ударную группировку в составе 13 дивизий. Группе армий «Север» придавались значительные силы авиации с других участков Восточного фронта.
В августе штаб 11-й армии начал разработку плана наступления на Ленинград. Основной замысел операции заключался в том, чтобы после сильного артиллерийского и авиационного удара по советским войскам прорвать силами трех корпусов оборону Ленинградского фронта и выйти к южной окраине города. «После этого, — писал Манштейн, — два корпуса должны были повернуть на восток, чтобы с ходу внезапно форсировать Неву юго-восточнее города. Они должны были уничтожить противника, находившегося между рекой и Ладожским озером, перерезать путь подвоза через Ладожское озеро и вплотную охватить город кольцом также и с востока. В таком случае захвата города можно было бы добиться быстро и без тяжелых уличных боев... » [Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 265—266]. Командование группы армий «Север» одобрило этот план. Во второй половине августа усилилась деятельность вражеской разведки. Противник на разных участках пытался прощупать прочность обороны советских войск, искал ее уязвимые места. Но вражеская разведка получала должный отпор. Одна за другой проваливались и попытки заслать в Ленинград агентов абвера. Переброска их по воздуху на сравнительно небольшую блокированную территорию была фактически невозможна. Ленинградские чекисты надежно перекрывали и другие возможные каналы, по которым вражеские лазутчики могли проникнуть в осажденный город.
Успешно действовали армейские органы безопасности. В трудной и исключительно сложной борьбе с вражеской агентурой проявили себя чекисты Д. Г. Гончаров, А. А. Исаков, И. С. Качалов, Д. И. Марков, А. А. Богданов, Ф. И. Веселов, Г. Г. Власов, С. Н. Жутяев, Б. И. Иванов. С. Г. Исаев, Н. М. Лимов, Н. Н. Кошелев, Ф. И. Гусев. Они, как и многие другие их товарищи по оружию, сорвали не один коварный замысел абвера, стремившегося подорвать оборону Ленинграда изнутри, внедрить свою агентуру в советские войска, получить подробные сведения об их численном составе и вооружении.
В конце лета, в разгар подготовки операции «Фойерцаубер», началась Синявинская наступательная операция советских войск. Это не было неожиданным для противника. В последних числах августа и немецкий генеральный штаб, и командование группы армий «Север» отмечали, что южнее Ладожского озера усиливаются признаки предстоящего наступления русских. Но когда наступление начнется и какой масштаб примет — об этом неприятельское командование не знало.
Первый удар по противнику нанесли войска Ленинградского фронта в районе Усть-Тосно. 19 августа 268-я стрелковая дивизия полковника С. И. Донскова, после мощной артиллерийской подготовки и бомбового удара, атаковала позиции противника на восточном берегу реки Тосна и захватила плацдарм. Умело и решительно действовали десантники старшего лейтенанта А. Е. Кострубо, высадившиеся в районе Ивановское на катерах, которыми командовал капитан 2 ранга А. М. Богданович. Вскоре к ним присоединился переправившийся через реку батальон Н. Кукореко из 952-го полка.
Противник, сменив разбитые подразделения 1-го полка полицейской дивизии СС, к вечеру перешел в контратаку. До поздней ночи шел жаркий бой, нередко переходивший в рукопашные схватки. Десантный отряд Кострубо и батальон Кукореко удержали ивановский плацдарм в своих руках.
21 августа и в последующие дни на этом участке фронта продолжались ожесточенные бои. Противник стремился любой ценой восстановить положение. Подразделения 268-й дивизии отражали за день по нескольку вражеских контратак. Борьбу за Ивановское возглавили командир 952-го стрелкового полка майор А. И. Клюканов и военком Л. Е. Савулькин.
Всему Ленинградскому фронту стали известны имена отважных радистов, проявивших мужество и отвагу в бою на ивановском плацдарме. Р. Спринцон, С. Бубнов, В. Люкайтис и М. Тютев, бесперебойно работая на дивизионной радиостанции, в один из критических моментов боя, когда оказались в кольце врагов, вызвали огонь на себя.
В боях за Ивановское особенно отличились артиллеристы подполковника А. А. Ходаковского — начальника артиллерии 268-й дивизии. Их орудия, находясь в боевых порядках пехоты, прямой наводкой вели огонь по противнику, уничтожая танки и контратакующие подразделения фашистов.
Действия наземных войск поддерживали своими бомбовыми и штурмовыми ударами летчики ВВС фронта и флота. 19 августа шестерка Ил-2 15-го гвардейского штурмового авиационного полка, ведущим которой был старший лейтенант П. М. Голодняк, разгромила вражескую колонну, спешившую к Ивановскому. Летчики уничтожили и повредили 12 танков и около 20 автомашин.
Несмотря на бешеный натиск противника, 268-я дивизия и присланные ей на помощь подразделения 43-й, 70-й и 136-й дивизий удержали в своих руках предмостное укрепление в Ивановском.
27 августа перешла в наступление 8-я армия Волховского фронта в полосе от мыса Бугровского на Ладожском озере и до опорного пункта Вороново. За два дня боев на направлении главного удара оборона противника была прорвана. Передовые части 8-й армии подошли к Синявино. До Невы оставалось 7—8 километров.
Оборонявшие шлиссельбургско-синявинский выступ две дивизии 18-й немецкой армии оказались на грани полного разгрома. Командованию группы «Север» пришлось бросить к участку прорыва 170-ю пехотную дивизию, прибывшую из Крыма.
4 сентября Гитлер приказал Манштейну немедленно взять на себя командование войсками, противостоящими ударной группировке Волховского фронта, чтобы энергичными мерами восстановить положение. «И вот вместо запланированного наступления на Ленинград, — писал Манштейн, — развернулось сражение южнее Ладожского озера.... Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград» [Э. Манштейн. Утерянные победы, стр. 266, 267].
Волховский фронт, против которого наступали основные силы 11-й немецкой армии, не смог завершить успешно начатую операцию. Не дали ощутимых результатов и боевые действия войск 55-й армии и Невской оперативной группы, которая в первой половине сентября частью своих сил пыталась форсировать Неву и захватить плацдарм на ее левом берегу. Чтобы избежать напрасных потерь, Ставка 12 сентября приказала Военному совету Ленинградского фронта прервать операцию.
К этому времени разведка фронта точно установила созданную противником наступательную группировку с целью захвата Ленинграда. В оперативной директиве от 7 сентября отмечалось, что в районах Волосово, Красногвардейск, Тосно, Мга сосредоточено до четырех новых вражеских пехотных дивизий. Непосредственно под Ленинград была переброшена 12-я танковая дивизия. На аэродромах противник имел 225 бомбардировщиков и 120 истребителей. Наша разведка сообщала также, что развернулась подготовка к десантной операции на Ладожском озере.
Военный совет фронта потребовал от командующих армиями тщательно проверить состояние оборонительных рубежей, повысить боевую готовность и бдительность в частях, обратив особое внимание на противотанковую оборону.
Активные боевые действия в районе Московской Дубровки возобновились в конце месяца. К Неве подтянулись части 70-й и 86-й стрелковых дивизий и 11-й отдельной стрелковой бригады. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки двинулись через реку головные роты 169-го стрелкового полка 86-й дивизии и 252-го стрелкового полка 70-й дивизии.
Наступавшие подразделения захватили на левом берегу два небольших плацдарма. Весь день без новых подкреплений (с утра переправа приостановилась) вели они тяжелый бой. Противник, подтянув сюда два моторизованных полка, стремился сбросить советских бойцов с плацдарма. Окопы и блиндажи по нескольку раз переходили из рук в руки.
Ленинградские летчики, прикрывая войска, провели 26 сентября 18 воздушных боев, сбили и повредили 10 самолетов, подавили огонь 10 вражеских батарей, атаковали с воздуха очаги вражеской обороны и перебрасываемые к Неве подкрепления.
Противнику до наступления темноты так и не удалось восстановить положение. А вечером через Неву началась переправа новых подразделений.
Ожесточенные бои в районе Московской Дубровки — на возрожденном невском пятачке — продолжались еще две недели. Руководил ими начальник штаба фронта генерал Д. Н. Гусев, назначенный временно исполняющим обязанности командующего Невской оперативной группой. Через реку переправились основные силы 70-й и 86-й дивизий и 11-й бригады. Много войск стянул сюда и противник, чтобы локализовать действия ударной группировки Волховского фронта в районе Синявино. Против нее 11-я немецкая армия во второй половине сентября начала мощное контрнаступление, ставившее под угрозу окружения 4-й гвардейский корпус. 27 сентября по разрешению Ставки Волховский фронт начал отвод войск из-под Синявино.
На невском плацдарме успешно действовали части 70-й дивизии. 329-й полк подполковника М. И. Залиашвили отбил у противника важные рубежи и, несмотря на сильные контратаки, удержал их.
Надежно прикрывали плацдарм и артиллеристы 70-й и 86-й дивизий. Мастерски управляли огнем командиры подполковники Ф. А. Буданов, С. А. Подлуцкий и майор С. З. Кадацкий. Метко бил врага расчет братьев Андрея, Константина и Александра Ворониных. Они не раз выкатывали орудие на открытую позицию и прямой наводкой стреляли по дзотам и вражеским танкам. Геройски сражался на плацдарме комсомолец Г. Архипов. Раненный в ногу, он один остался у орудия. Архипов сам заряжал пушку и сам стрелял. Он рассеял приближавшихся к огневой позиции гитлеровцев.
В боях на левом берегу был смертельно ранен военком 70-й дивизии Г. В. Журба. Военный совет фронта в некрологе, посвященном его памяти, писал: «Мы гордимся тобой, гордимся великим городом, партийной организацией, вырастившей такого славного сына» [«На страже Родины», 12 октября 1942 г.].
Бои на Неве продолжались до 6 октября. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования основные силы были эвакуированы с левого берега Невы на правый. Прекращение боев на плацдарме вызывалось тем, что противнику удалось отразить удар войск Волховского фронта и восстановить положение на шлиссельбургско-синявинском выступе. Кроме того, как отмечалось в телеграмме начальника Генерального штаба А. М. Василевского, «при создавшейся группировке войск противника не исключена возможность его попытки форсировать реку Неву... с целью нанести удар с юго-востока на Ленинград и перерезать наши коммуникации на этом участке» [Архив МО СССР, ф. 217, оп. 203156, л. 8. л. 134].
Ставка приказала командованию фронта укрепить оборону на участке НОГ, глубоко эшелонировать ее, пересмотреть группировку артиллерии, с тем чтобы обеспечить мощный огонь по подступам к реке, возможным районам высадки противника.
Для удержания плацдарма была оставлена одна рота 70-й стрелковой дивизии. Командовал ею капитан Н. А. Бритиков. Вместе с политруком И. П. Дмитриевым он умело организовал оборону пятачка. Рота небольшими силами отразила несколько вражеских атак и заставила противника примириться с существованием опасного для него плацдарма. Все участники этих боев были награждены орденами и медалями.
Невский пятачок затем приняла 46-я стрелковая дивизия полковника Е. В. Козика. На плацдарм был переправлен усиленный стрелковый батальон 314-го стрелкового полка под командованием капитана Лукина. 46-я дивизия обороняла пятачок с 20 октября 1942 года по январь 1943 года, отразила около трехсот атак противника. В боях на плацдарме отличились майор П. Ф. Кузнецов, капитаны Д. В. Лукин, М. Д. Скотников, старший лейтенант Д. Е. Бойков, сержанты А. А. Захаров, Л. Д. Блат и другие. Все участники обороны невского пятачка были отмечены правительственными наградами.
В результате сентябрьских боев против Волховского и Ленинградского фронтов немецко-фашистские войска оказались неспособными осуществить новый план захвата Ленинграда. 6 октября Манштейн сообщил в ставку верховного командования, что для наступления ему необходимы еще 18 пехотных батальонов и 10 тыс. солдат пополнения обескровленным ударным дивизиям. В этом ему было отказано. Обстановка на Южном фронте, где советские войска вели героическую битву за Сталинград, вынуждала Гитлера и его штаб бросать туда все резервы.
22 октября немецкие и финские войска сделали еще одну попытку перерезать ладожскую коммуникацию, нарушить связь Ленинграда со страной. На рассвете 30 вражеских судов взяли курс на остров Сухо, расположенный в юго-восточной части Ладожского озера. Противник рассчитывал внезапным ударом захватить остров. Но вражескую эскадру заметили два дозорных сторожевых катера. Они немедленно радировали штабу Ладожской флотилии, а сами смело вступили в неравный поединок. С острова тоже увидели подходившие вражеские корабли и открыли по ним огонь. Врагу, имевшему значительное превосходство в силах, удалось все же высадить десант на Сухо. Гарнизон острова во главе со старшим лейтенантом И. К. Гусевым мужественно оборонялся.
Помощь гарнизону острова оказали летчики Краснознаменного Балтийского флота, ВВС Ленинградского и Волховского фронтов, а затем и два отряда кораблей Ладожской флотилии. Враг бежал, оставив на Сухо более 60 убитых и раненых солдат, потеряв 17 десантных судов, 5 катеров и вооруженный пароход. В воздушных боях над озером и островом советские летчики сбили 12 фашистских самолетов.
Таким образом, и в 1942 году группа армий «Север», усиленная 11-й армией, не решила тех задач, которые перед ней ставились еще планом «Барбаросса». Втянутые в оборонительные бои против войск Ленинградского, Волховского, а также Северо-Западного фронтов, дивизии неприятельской ударной группировки так и не смогли начать новое наступление. Наши войска сорвали еще один коварный вражеский замысел. Только на синявинском направлении противник потерял убитыми, пленными и ранеными около 60 тыс. солдат и офицеров, 200 танков, 200 орудий и 400 минометов, 260 самолетов [См. К. А. Мерецков. На службе народу. М., Политиздат, 1968, стр. 315].
Большие потери врагу нанесли артиллерия и боевые корабли Краснознаменного Балтийского флота. Отважные подводники, действуя на вражеских коммуникациях, потопили в 1942 году 33 неприятельских корабля и транспорта общим водоизмещением около 140 тыс. тонн. В тылу группы армий «Север» росло и ширилось партизанское движение. Народные мстители в 1942 году истребили несколько тысяч фашистских солдат и офицеров, организовали более 250 крушений на железных дорогах, вывели из строя много боевой техники.
Активными действиями советские войска сковали много вражеских сил. Если на 1 июня группа армий «Север» имела в своем составе около 34 дивизии, то на конец октября их число превысило 44. Своей упорной и решительной борьбой войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов оказали действенную поддержку героическим защитникам Сталинграда и Кавказа. «В сентябре 1942 г., — писал командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров, — наши части, проведя местные операции на нескольких участках фронта, улучшили свои позиции и обескровили ударную группировку, созданную немцами. Эти бои показали, что вражеская оборона хотя и сильна, но отнюдь не является непреодолимой для окрепших, закалившихся частей Ленинградского фронта» [«На страже Родины», 7 ноября 1942 г.].
В битве за Ленинград выросло воинское мастерство его защитников. Активная оборона закалила командиров и бойцов, вооружила их опытом наступательных боев.
В октябре Народный комиссариат обороны за проявленную отвагу в боях за Родину преобразовал 70-ю стрелковую дивизию в 45-ю гвардейскую. Это высокое звание дивизия заслужила своей доблестной борьбой с немецко-фашистскими захватчиками. 5 ноября член Военного совета А. А. Жданов вручил дивизии гвардейское Знамя. Принимая его, комдив полковник А. А. Краснов сказал: «Защищая город Ленина, гвардейцы высоко понесут это знамя». Тысячи голосов повторили слова своего командира: «Клянемся!»
22 декабря защитники города Ленина узнали, что Президиум Верховного Совета СССР учредил специальные медали: «За оборону Ленинграда», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя» и «За оборону Сталинграда». Медалями награждались все участники обороны городов-героев. Родина высоко отмечала подвиги своих доблестных сыновей и дочерей, показавших всему миру беспримерную стойкость, беззаветную верность социалистическому Отечеству.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
