Петров Роман Ильич

Впервые о подвиге Романа Петрова я прочел в передовой статье "Правды" от 19 июня 1944 года. В ней было сказано, что танкист-гвардеец Петров тридцать шесть часов вел бой в глубине вражеской обороны. Потом уже, уточняя подробности необычного боя, я узнал, как все это произошло.

13 июня гвардии младшему лейтенанту Петрову было приказано разведать противотанковую оборону, да и вообще огневые средства противника в районе высоты 171,0. Слово "разведка" обычно ассоциируется с чем-то скрытным, подсмотренным из засады. Такое представление, в общем, недалеко от истины. Совсем другое дело разведка танковая. Где уж тут рассчитывать на скрытность, когда вовсю лязгают гусеницы, рокочет мотор! А у Романа Петрова к тому же тяжелый танк.

Но все-таки это была разведка. С той лишь разницей, что засечь огневые точки противника надо, не высматривая их тайком, а вызывая огонь на себя. Так Петров и сделал. Вокруг машины рвались снаряды. Петров продолжал пробиваться вперед, в самое пекло. По танку № 684 начало стрелять, кажется, все, что было на это способно.

Как-то не поднимается рука написать, что именно это и нужно было Петрову. Уж очень неестественно звучит такая фраза. Кому нужно, чтобы в него стреляли! А между тем так оно и было - иначе ведь не выяснишь, где именно стоят эти пушки, которые могут нанести большой урон, когда полк пойдет в атаку.

Наметанным глазом Петров засек немало огневых точек противника. Но пока он был занят этим, артиллеристы врага влепили в его танк шесть снарядов.

К чести наших тяжелых танков надо сказать, что продырявить их было не так-то просто. Советские сталевары и прокатчики давали отличнейшую броню. Разумеется, это не значит, что тяжелые танки (их тогда называли танками прорыва) были совершенно неуязвимы. Попадет снаряд в гусеницу, и машина замрет, станет беспомощной.

Так случилось и с танком Петрова. И это произошло в глубине обороны противника.

Из танка повалил густой дым. Он шел из люков и щелей не меньше часа. Подойти к горевшему танку враги не решались. Он стоял на виду, и никто не хотел попасть под огонь советских артиллеристов или снайперов.

Прошло более суток, как замер танк младшего лейтенанта Петрова. Враги уже не думали о нем. У них появились более важные заботы - снова загрохотали советские танки. Теперь их было много, и следом за ними шла пехота.

Едва началась эта атака, как совершенно неожиданно ожил "мертвый" танк. Разбив первым же снарядом противотанковую пушку, танкисты перенесли огонь на бронированные колпаки, пулеметные точки. Несколько снарядов разорвалось у самой амбразуры дота. Огонь танка № 684 дополняли наши артиллеристы, тоже стрелявшие исключительно точно, как по заказу.

Что же произошло? А вот что: пожар в танке оказался просто военной хитростью Романа Петрова. Дождавшись ночи, танкисты могли, конечно, выбраться из подбитой машины и незаметно уползти к своим. Петров принял другое решение: приказал экипажу надеть противогазы и зажёг дымовую шашку. В танках их обычно держали для того, чтобы при необходимости поставить дымовую завесу.

Имитация пожара получилась на редкость естественной. Правда, больше часа танкисты не снимали противогазов, а затем сидели не шевелясь, чтобы не выдать себя ни единым шорохом. Почти все это время Петров не отрывал глаз от смотровой щели. Он высматривал огневые точки врага. И когда началось наступление, Петров решил, что дальше таиться незачем, и открыл огонь в упор. В то же время он по радио корректировал огонь наших артиллеристов. Вот почему они так точно накрывали цели.

Конечно, не все в этом бою выглядело как цепь сплошных побед. Были и заминки, и потери. Танкистам не сразу удалось прорваться к высоте - мешали густо поставленные гранитные надолбы. И все-таки мужество Романа Петрова сыграло немаловажную роль при взятии высоты 171,0. Сам он, правда, дорого заплатил за эту победу. Противник осыпал внезапно оживший танк градом снарядов. Младший лейтенант был тяжело ранен, а танк поврежден.

Вскоре, однако, машина была восстановлена, и о ней снова заговорили. Однажды, например, танк Петрова вел бой в глубине вражеской обороны уже не тридцать шесть часов, а тридцать восемь!

Танк Петрова... Но ведь самого лейтенанта уже не было в живых: он умер от ран. Просто танк носил теперь его имя. Никакого официального приказа на этот счет не было, но все в полку называли так машину № 684. Вот почему, когда ею уже командовал лейтенант Кириенко, все равно упоминалась фамилия Петрова. И Кириенко не обижался. Какие могут быть обиды! Наоборот, лейтенант гордился этим. Если его победы связывают с именем Романа Петрова, значит, экипаж достойно продолжает славные традиции.

А теперь имя героя носит школа. Белокалитвинская десятилетка, та самая, в которой когда-то учился Герой Советского Союза Роман Ильич Петров.

В сражении за высоту 171,0 примеров мужества и героизма было много. Но один эпизод этого боя мне хочется сделать своеобразным продолжением того, что рассказано о Романе Петрове. Кстати, речь пойдет тоже о Романе. Тезки не знали друг друга, хотя сражались совсем рядом.

Итак, следующий рассказ посвящается Роману Хованскому.