Содержание   •  Сайт "Ленинград Блокада Подвиг"


Буров А.В. Твои Герои, Ленинград


Родственные случаи

Герой Советского Союза Зюзин Петр Дмитриевич

Зюзин Петр Дмитриевич

 

Встреча с человеком, о боевом подвиге которого предстоит писать, невольно рождает желание сразу же начать разговор с главного. Не всегда поэтому удается избежать стереотипного вопроса о том, что больше всего запомнилось герою. На этот раз вопрос был задан, видимо, не совсем удачно. Во всяком случае, то, что ответил Петр Дмитриевич Зюзин, не имело никакого отношения к тому, чем я интересовался. Я приготовился слушать рассказ о самом памятном бое, а услышал о том, что произошло при испытании нового истребителя в стратосфере. Я не стал прерывать рассказчика, выслушал все до конца.

Набрав заданную высоту, Зюзин начал выполнять фигуры высшего пилотажа. Неожиданно почувствовал, что пропадает привычный для слуха звук двигателя. Приборы подтвердили опасение лётчика: обороты резко падали. Предотвратить возникшую опасность не удалось. Двигатель остановился. Попытки снова запустить его тоже ни к чему не привели.

Идти на посадку? До этого еще никому не приходилось сажать такую машину с неработающим двигателем. Вернее всего было воспользоваться катапультой и парашютом. Но как тогда конструкторы и инженеры узнают, почему остановился двигатель? И, может быть, следующий полет на таком же истребителе будет стоить кому-нибудь жизни...

Зюзин решил садиться. Риск был большим. И, кроме того, как только заглох двигатель, перестали действовать остальные агрегаты. Шасси и щитки-закрылки пришлось выпускать аварийными кранами вручную. А техник самолета законтрил и затянул их на совесть. Пришлось зажать ручку управления между коленями, а аварийные краны открывать обеими руками.

Посадка прошла благополучно. Осмотрев самолет, специалисты обнаружили причину остановки двигателя. Недостаток устранили.

Все это, повторяю, не имело никакого отношения к основной теме нашего разговора. Просто Зюзин решил, что речь идет о самом памятном случае из его послевоенной практики летчика-испытателя.

Выбрать самое интересное из боевых полетов оказалось труднее. Примеров там было значительно больше. И все-таки, порывшись в памяти, он остановился на бое, который происходил 30 мая 1944 года южнее Нарвы. Этот эпизод, как выразился Петр Дмитриевич, был немного сродни тому, что произошло во время испытательного полета.

Во главе восьмерки истребителей комсомолец Петр Зюзин прикрывал наши наземные войска. В воздухе над передним краем царило спокойствие. Стало даже как-то обидно понапрасну жечь горючее. И вдруг с земли по радио сообщили: над ближайшим аэродромом врага много самолетов.

Зюзин решил, что лучше атаковать противника, пока его самолеты еще не стали в боевой строй. Но то, что Петр увидел, перелетев линию фронта, превзошло все его ожидания. Вблизи аэродрома кружили девять девяток бомбардировщиков Ю-87 - восемьдесят один пикировщик! Такого Петру Зюзину еще не приходилось видеть. С аэродрома взлетали истребители. Сразу стало ясно, почему кружат бомбардировщики: они ждут "фокке-вульфы", чтобы под их прикрытием лететь на бомбежку.

Медлить нельзя было ни секунды. Предупредив ведущего второго звена Ивана Леоновича, чтобы он связал боем истребители, Зюзин повел свою четверку в сторону бомбардировщиков. Первые же атаки нарушили их строй. Пикировщики начали спешно освобождаться от бомб, причем немало их разорвалось на территории, занятой немцами.

— В общем, замысел противника был сорван, и, кроме того, фашисты потеряли в этом бою пять "юнкерсов" и два "фокке-вульфа". Еще три самолета противника были подбиты. А наши самолеты все, как один, вернулись на свой аэродром.

Так Петр Дмитриевич подытожил бой своей группы. Что же касается его личных действий в этом бою, то он изложил их еще более скупо:

— Один бомбардировщик я сбил, второй подбил.

Невольно возник вопрос: а в чем, собственно, родство этого боя с испытательным полетом, о котором речь шла раньше?

Оказалось, что нескольким вражеским истребителям все же удалось прорваться к звену Петра Зюзина. Летчик был ранен, бензиновые баки пробиты. Машину пришлось пилотировать очень осторожно, чтобы избежать пожара. Утечка бензина грозила катастрофой.

Кровь заливала лицо Зюзина, от крови намокла на спине гимнастерка. Изранены были руки. Зюзин надел кислородную маску - чувствовал, что теряет сознание. Кое-как довел самолет до аэродрома. Но тут обнаружилось, что из-за повреждений, полученных в бою, не выпускаются ни шасси, ни щитки-закрылки (вот, оказывается, в чем родство случаев!). Шасси удалось выпустить аварийно, а щитки-закрылки, которые при посадке должны гасить скорость, так и остались не выпущенными. Все же сел Петр Зюзин благополучно.

В самолете было обнаружено сто восемь пробоин!

Однако боевые друзья летчика очень скоро вернули изрешеченный истребитель к жизни. Не задержался в госпитале и Петр Зюзин. Ради того чтобы поскорей вернуться в полк, он упросил врачей не тащить из правой руки осколки.

Воевать они действительно не мешали. И только много лет спустя дали о себе знать. Рука распухла. В 1958 году пришлось продолжить не законченную во время войны хирургическую операцию. После нее у Петра Дмитриевича появились необычные сувениры: хирург подарил ему на память два осколка.

С тех пор Петр Дмитриевич считает, что сталь не всегда придает твердость. Без этих стальных осколков рука сделалась крепче.




Предыдущая страницаСодержаниеСледующая страница




Rambler's Top100 rax.ru