Манин Александр Андреевич

В 871-м легкоартиллерийском полку можно было услышать:

— Бить врагов надо так, как старший сержант Манин, - без промаха.

— Обучать подчиненных надо, как командир орудия Манин.

Ставили его в пример и как парторга батареи.

Бывший сельский учитель Александр Андреевич Манин был действительно человеком, на которого всякий мог равняться. И артиллерист отменный, и воспитатель хороший. Уже одно то, что в двадцать три года он стал парторгом батареи, говорит о многом.

Родился его авторитет в тяжелых боях 1943 года. Манин сражался у Невской Дубровки, под Марьино, Шлиссельбургом - в местах, хорошо известных защитникам Ленинграда. В марте сорок третьего года в районе Красного Бора он выручил наших танкистов, которые попали в беду. Два танка застряли в болоте. Тягачу было никак не подойти к ним. А боеприпасы у танкистов кончились. Гитлеровцы осмелели, начали подбираться к машинам.

Увидев это, Александр Манин сказал:

— Надо помочь товарищам.

И теперь, как только фашисты приближались к танкам, их накрывали разрывы артиллерийских снарядов. Так продолжалось более двух суток. За это время танкистам удалось навязать из хвороста и прутьев фашины и вымостить ими дорогу к сухому месту.

Еще больше отличился храбрый артиллерист при освобождении Ленинграда от вражеской блокады.

25 января, заняв станцию Войсковицы и соседний населенный пункт Илькино, наши войска перерезали железную дорогу и шоссе Гатчина-Кингисепп. Противник изо всех сил пытался хотя бы на короткое время вернуть себе эти позиции. Иначе он не мог эвакуировать свои войска и боевую технику. В контратаку пошли тяжелые танки "тигр". На самом опасном направлении - в километре от Илькина - командир поставил орудие парторга батареи старшего сержанта Манина.

Только успел расчет занять позицию на опушке леса, как показались два немецких танка. Они шли со стороны и, чтобы приблизиться к нашим боевым порядкам, должны были развернуться. Манин не открывал огня, ждал. Ждал, когда они подойдут еще ближе, когда начнут поворачивать.

Этого момента артиллерист не пропустил. Едва головной танк повернул, как один за другим раздались три выстрела. И все три снаряда попали в цель. Такое даже на полигоне не часто случается. Но недаром парторг Манин так настойчиво тренировал свой расчет.

Второй "тигр" успел обнаружить орудие и открыл по нему сильный огонь. Пушка была подбита, а командир расчета дважды ранен. Прямо под обстрелом он начал чинить орудие. Вскоре оно снова могло стрелять.

Только сам Манин не смог открыть огонь: пулеметная очередь сразила героя. И уже не он подбил второй танк. Это сделали наводчик Игнатьев и заряжающий Воинов. Тоже раненные, они вновь встали к орудию, чтобы отомстить за героя-командира, до конца выполнившего свой долг.

Старый солдат Веселов, служивший в орудийном расчете Александра Манина, сказал, прощаясь с ним:

— Он мне в сыновья годился. У меня ведь и сын уже воюет на фронте, а уважал я Манина, как старшего. И хочу, чтобы сын мой был таким же, как мой командир, как наш парторг товарищ Манин. Поклянемся же, что не забудем его.

Времени с тех пор прошло много. Мне не удалось узнать, существует ли батарея, в которой парторгом был Александр Манин. Но точно знаю, что есть место, где помнят героя. Это - село Чеберчино в Мордовии. Память о Манине хранят и его ровесники, с которыми он вместе учился в школе, и их дети, которых потом Александр Андреевич учил в той же школе. Все в Чеберчине знают Героя Советского Союза Манина - даже те, кто родился, когда его уже не было в живых. Знают, потому что рассказы о боевых подвигах сельского учителя передаются здесь из уст в уста.