Плохой Василий Павлович

Моторист истребительного авиационного полка Василий Плохой не давал покоя не только своему летчику, но и командиру эскадрильи. Даже до командира полка дошел.

Моторист хотел летать. Машину он знал отлично и доказывал, что после нескольких учебных полетов поведет истребитель самостоятельно не хуже молоденьких лейтенантов, прибывших из училища.

Его убеждали, что дело моториста - готовить самолет к боевым вылетам. Старший сержант Василий Плохой стоял на своем. Не добившись ничего в полку, подал рапорт командиру дивизии. Полковник вызвал его, однако отчитывать за назойливость не стал. Сказал твердо:

— Самолета не дам. И не просите. Вы ведь до армии шофером были. Знаете, чтобы управлять автомобилем, нужны права. А тут самолет. Разобьетесь - с вас спрос невелик. Отвечать за погубленную жизнь и потерянную боевую машину придется мне.

Моторист не стал возражать командиру дивизии. Попросил:

— Тогда в пехоту отправьте. Не могу я больше отсиживаться на аэродроме...

— Разве вы отсиживаетесь? Вы помогаете летчикам бить врагов.

— Помогать мало...

Полковник понимающе кивнул. И сразу изменил тон: с официального перешел на товарищеский.

— Послушай, старший сержант, по соседству формируется партизанский отряд. Если хочешь - похлопочу. Там навоюешься вдоволь. С ответом можешь не торопиться. Время еще есть. Подумай хорошенько.

— А чего долго думать, - ответил старший сержант. - Согласен!

Так моторист Плохой попал в отряд, которому предстояло действовать в тылу врага. 10 сентября 1941 года отряд уже был за линией фронта.

Первое боевое задание, которое поручили командиру группы Василию Плохому, оказалось нелегким: надо было взорвать мост. День и ночь по нему ходил часовой. А неподалеку, в соседнем поселке, стоял фашистский гарнизон. Партизанские разведчики сообщили, что в поселке человек триста гитлеровцев, две бронемашины. Если часовой поднимет тревогу, они быстро примчатся.

Взял с собой Василий только пятерых. Самых надежных.

После полуночи проскользнули к мосту. Снизу по опорам взобрались под самый настил. Затаились. Кованые сапоги часового, казалось, стучат не по мосту, а долбят по голове: тук... тук... тук...

Часовой шел медленно, будто топтался на месте. Лишь спустя минуту, а то и две, звук шагов постепенно отдалялся, становился тише, тише... Надо было торопиться. Всего он делает по мосту восемьдесят шагов. Вот-вот повернет обратно.

Одного бойца Василий оставил внизу, чуть в стороне, и приказал все время держать часового под прицелом. В случае чего - снять. Но тогда поднимется паника. Лучше бы его не трогать. Пускай меряет мост неторопливыми шагами. Восемьдесят шагов в одну сторону, восемьдесят в другую... Когда он проходит над головой, можно не шевелиться...

Наконец в трех местах привязано по двадцать килограммов тола. Все три точки соединены детонирующим шнуром...

Прикрывшись плащ-палаткой, Василий чиркнул спичкой и поднёс язычок пламени к наискось срезанному концу бикфордова шнура.

Теперь можно уходить. Вначале осторожно, чтобы не наделать шума, потом бегом...

Партизаны были уже в лесу, когда прогрохотал взрыв.

Потом отряд получил новое задание. Он уходил в другие места. В лесах близ Торопца приказано было оставить человек двадцать, чтобы в случае необходимости встретить наших парашютистов. Кроме того, даже такая небольшая группа партизан могла сеять панику в тылу врага.

Командир спросил, есть ли добровольцы. Первым вызвался Плохой. Ему и поручили возглавлять группу.

Засиживаться в лесу он не стал. Чего здесь делать? Фашисты в лес не идут, они в селах, на дорогах. Вот там и надо действовать. Тогда и пополнение появится. Глядишь, группа разрастется.

Так оно и было. Впоследствии Василий Плохой стал командовать целым отрядом.

Долго я перелистывал записи, сделанные во время разговора с Василием Павловичем. Боевых эпизодов много, и все важные, интересные. Всего не втиснешь в короткий рассказ. Но есть такие, что никак их не обойти.

Зимой сорок третьего года Василий Плохой получил не совсем обычное задание - совершить глубокий разведывательный рейд. Две партизанские части должны были соединиться. Перед этим требовалось разведать стокилометровый путь, переходы через железную и две шоссейные дороги. Характер самой задачи определил и способ ее решения: все сошлись на том, что нужно послать не двух-трех разведчиков, а большую группу. И не пешком, а на лошадях. В общем, надо сделать репетицию.

Командиром этой группы назначили Василия Плохого. В распоряжение разведчиков выделили десять санных упряжек и двадцать ручных пулеметов - на каждого бойца по пулемету. Получилось что-то вроде зимних тачанок.

Оделись разведчики в немецкие лётные комбинезоны, захваченные партизанами при разгроме авиационной базы врага. Тепло, удобно, и не всякий разберет, кто такие. В одной деревне на берегу Шелони, где остановились покормить лошадей, староста и полицай даже не усомнились, что это свои.

Староста похвастался:

— Днями словили партизанских разведчиков. Препроводили в гестапу, там им покажут кузькину мать.

Василий вспомнил, что незадолго до этого в разведку действительно ушли трое ребят, да так и не вернулись. Уезжая из деревни, он взял с собой старосту и полицая. Мол, дело есть важное.

За околицей, в стороне от дороги, над предателями совершился суровый и праведный партизанский суд...

Разведка шла успешно. За двое суток пути Плохой выяснил все, что нужно было узнать. Уже повернул обратно, в свой лагерь, как вдруг столкнулся с ехавшим в санях немецким офицером. Дорога в этом месте была узкой, и возница замахал рукой, требуя, чтобы господину офицеру дали дорогу.

На первых санях партизанской колонны для отвода глаз ехали самые юные разведчики - мальчик и девочка. Было им по пятнадцати лет, не больше. Парнишка взял вправо, и тут же его лошадь и сани увязли в глубоком снегу. На следующих санях сидел Плохой. Сворачивать он не стал. Зло взяло: почему это двадцать русских должны уступать дорогу одному немцу!

Василий схватил ручной пулемет - и к офицеру. Тот сразу понял, в чем дело, и, изловчившись, одним ударом вышиб у Плохого оружие. Схватились врукопашную. У Василия пистолет на ремне сзади, у немца - спереди. Вот-вот дотянется до него.

Немец рослый, кряжистый. С трудом партизан сбил его с ног. Падая, фашист успел схватить Василия и потащил за собой. Так стиснул, что партизану и не шелохнуться. Подбежал возница. Винтовку он держал наперевес, а стрелять не решался: можно попасть в офицера.

А разведчикам ничего этого не видно. Вытянулись гуськом по дороге, ждут. Видели все только двое ребятишек. Мальчик поднял пистолет, но возница успел опередить: выстрелил и ранил его в плечо. Выстрел всполошил партизан. Первым бросился на помощь командиру разведчик Андропов.

Убитых врагов оттащили в сторону, засыпали снегом. Большую рыжей масти лошадь вместе с санями забрали с собой.

Однако дальше ехать по этой дороге смысла не было. На первом же перекрестке Плохой свернул, чтобы стороной объехать опасное место. Когда партизаны спустились в низину, увидели, что следом движется длинный санный поезд - несколько десятков упряжек.

Разрыв становился все меньше. Было видно, что в санях сидят немецкие солдаты. Василий не жалел коней. Надо поскорей выскочить на горушку, к селу. Едва партизаны въехали в него, командир приказал спрятать лошадей за дома. По три пулемета поставил с боков, четыре - прямо против дороги. А гитлеровцы, считая, что партизаны мчатся дальше, на полном скаку ворвались в село. И тут ударили десять пулеметов...

Немцы, ехавшие сзади, оставили лошадей за горой и стали окружать село. Плохой опередил их: приказал незаметно выводить коней прямо по снежной целине. Отстреливаясь, постепенно отходили. Километра три шли, увязая в снегу, затем добрались до проселка. А там - поминай как звали...

Много дерзких выходов совершили партизаны на Варшавскую железную дорогу и Киевское шоссе. Пустив под откос железнодорожный состав или разгромив автоколонну, Василий Плохой обычно говорил: "На дороге образцовый порядок..."

Так он сказал и после двухчасового боя у завала, устроенного партизанами на шоссе Псков - Ленинград. Когда движение застопорилось, отряд Плохого атаковал колонну вражеских войск. Они потеряли больше двухсот солдат и офицеров, двадцать три машины.

Однажды, когда отряд Василия Плохого расположился на отдых неподалеку от села Лопатово, из соседних деревень пришли гонцы с печальной вестью: каратели зверствуют, сожгли много домов.

Где уж тут думать об отдыхе! Плохой сразу же повел отряд к перекрестку дорог, чтобы перехватить там гитлеровцев. Десятка два машин, в том числе бронетранспортер и четыре легковых автомобиля, попали под огонь партизанской засады. Разгромив колонну, Плохой взял в плен тринадцать офицеров.

Семь раз Василий Плохой был ранен. Шесть раз лечился в лесных партизанских лазаретах. И только однажды, в крайне тяжелом состоянии, ослепшего, оглохшего, его на самолете вывезли в советский тыл. Врачи выходили героя. Через два месяца он начал слышать и видеть. А через три месяца снова "наводил порядок" на дорогах в тылу врага.

Теперь, спустя много лет, Герой Советского Союза Василий Павлович Плохой тоже проводит много времени на дорогах - он работает в Государственной автоинспекции.