Давиденко Григорий Митрофанович

Григорий Митрофанович Давиденко давно уже не моряк. Но и без флотского обмундирования он выглядит типичным боцманом. Даже ходит, крепко припечатывая каждый шаг, будто под ним все еще зыбкая палуба катера. Руки словно литые, в любой шторм справятся со штурвалом. Таким рукам все под силу.

А на войне сила - тоже оружие. Не будь у старшины 1-й статьи Давиденко вот этих богатырских рук, лежать бы ему на дне морском. Он ведь дважды погибал. Дважды чувствовал, как палуба уходит из-под ног.

Первый раз это произошло 2 декабря 1941 года - в последний день эвакуации с полуострова Ханко. Выполнив свою боевую задачу, герои возвращались в Ленинград. Давиденко оставлял полуостров в числе последних. До этого его катер снял наши гарнизоны с трех островков. Трое суток Давиденко не спал. Вздремнет, пока катер заправляют горючим, - и опять на задание. Противник рядом - за узеньким проливом. К островкам надо не подплывать, а подкрадываться с приглушенным мотором и опущенной в воду выхлопной трубой.

Последняя ночь на Ханко. Забрав на катер шестнадцать бойцов, Давиденко отчалил от берега. На полпути к Ленинграду, недалеко от острова Гогланд, катер зацепился за противолодочные сети.

Выпутываться из них с шестнадцатью пассажирами рискованно: вместе с сетями можно дернуть мину. А сейчас и хороший пловец недолго продержится - декабрь, на воде белеют леденистые сгустки.

Давиденко просемафорил соседнему катеру. Попросил забрать бойцов и команду (нельзя же рисковать людьми!). И вовремя. За кормой ухнул взрыв. Катер начал тонуть. Но шестнадцать бойцов и семеро моряков были уже на другом катере. На тонущем остался один человек - сам командир Григорий Давиденко.

Спасти катер уже было нельзя. Он уходил под воду. Со скользкой, дыбом поднявшейся палубы Давиденко скатился в ледяную воду. Вынырнув, тревожно огляделся. До катера, на который пересели бойцы и команда, было далеко. Волны разогнали катера в разные стороны.

Давиденко поплыл.

Видят ли его товарищи? В такой кутерьме, среди перекатов волн мудрено заметить торчавшую из воды голову в обледеневшем шлеме.

Действительно, после взрыва Григория Давиденко посчитали погибшим. И только минут через пятнадцать моряки увидели плывущего человека и подобрали его...

Второй раз Давиденко погибал 3 августа 1942 года. Был он тогда старшиной группы рулевых на морском буксире, превращенном во время войны в тральщик.

Ночью, сменив рулевого Анахина, Давиденко стоял у штурвала. Вдруг сильный взрыв мины. Куда-то ушла, провалилась палуба. Потом она больно ударила по ногам. Поднявшись, Давиденко обернулся к командиру. Капитан-лейтенанта Соколова на обычном месте не было. Старшина увидел, что командир лежит. Наклонился, чтобы помочь ему. Помощь оказалась ни к чему - Соколов был убит. Неподалеку лежал еще кто-то. Присмотревшись, Давиденко узнал сигнальщика Щедрова. Раненный, он не мог подняться.

Браться снова за штурвал было уже незачем. Тральщик все больше зарывался носом в воду. На палубе никого не было. Давиденко потянулся к красно-белому кругу и обомлел. Спасательные средства были на месте, а матросы в воде. Кого сбросило с палубы взрывом, кто в горячке сам прыгнул, забыв о существовании спасательных кругов и поясов.

Схватив круг, Давиденко швырнул его в воду. Подскочил к следующему. Круги, пояса - все, что способно было помочь людям держаться на воде, летело вниз...

Нос тральщика был уже вровень с водой. Задерживаться нельзя. Остался один-единственный спасательный круг. И тут Давиденко вспомнил: сзади идет баржа. Быстро взбежал на круто поднятую корму. Баржа была на плаву. С катером ее соединял толстый, туго натянутый трос. Такой не лопнет. И тонущий тральщик утащит баржу с ценным грузом в пучину.

На корме всегда есть топор. Давиденко схватил его, одним махом обрубил трос. Баржа с грузом была спасена.

Больше на палубе делать нечего. Мичман сбросил последний круг, поднял раненого сигнальщика Щедрова и, крепко обняв его, кинулся за борт.

Придерживая товарища правой рукой, левой Давиденко греб. Надо было быстрей уйти от тонущего тральщика, чтобы не затянуло в водоворот. Уцепившись за круг, Давиденко надел его на Щедрова. Стало легче.

Когда их подняли на борт катера, высланного в район гибели тральщика, моряки увидели, что ранен и Давиденко. Его голова была в крови. Что-то неладное творилось с рукой и ногой - плохо слушались. Врач успокоил: пройдет, небольшая контузия...

Вот так дважды Григорий Митрофанович Давиденко погибал и оба раза, пренебрегая смертельной опасностью, до конца выполнял свои обязанности. Однако звание Героя Советского Союза присвоено ему не только за это. Лишь в сорок первом году он одиннадцать раз участвовал в десантных операциях, семь раз высаживал наших разведчиков на вражеские острова. Высадив как-то дождливой ночью десант, команда катера во главе с Давиденко тоже сошла на берег и приняла участие в бое. Гарнизон острова был разбит, шесть солдат и два матроса взяты в плен.

Враги тоже решили высадиться на нашем острове. Подойдя к берегу, они спрятали бот в шхерах. Когда с него сошла команда, Давиденко, искусно лавируя между скалистыми островками, подошел на своем катере к боту и увел его на буксире...

Давиденко родился далеко от моря. Но, демобилизовавшись, бывший воронежский колхозник остался во флотском городе Ленинграде, за который воевал. И работу выбрал себе такую, которая уже одним своим названием напоминает о корабельных снастях. Он такелажник. Правда, сухопутный. Есть в Ленинграде транспортно-экспедиционная контора, занимающаяся установкой на заводах и фабриках новых станков и оборудования. Это делает такелажная бригада бывшего моряка Григория Митрофановича Давиденко.