Новиков Егор Павлович

Когда Егор Новиков возвращался на аэродром, он вынимал из кармана гимнастерки небольшой блокнот. Доложив командиру о результатах боя, Егор отходил в сторону и брался за карандаш. Друзья понимающе переглядывались. Они знали, что Новиков записывает итог боя, и называли его блокнот лицевым счетом.

А счет был неплохим: за двадцать семь дней войны Новиков вписал в него десять "юнкерсов" и "мессершмиттов", сбитых лично, и шесть - в групповых боях. 29 августа 1941 года в блокноте появилась запись сразу о трех победах. Семерка наших летчиков-истребителей встретила семьдесят немецких самолетов. Они держали курс на Ленинград. Семерка бросилась в атаку.

Новиков одним из первых вклинился в строй противника. Подробностей боя потом никто точно вспомнить не мог. Младший лейтенант Иван Грачев только сказал:

— Атаковывали, били, увертывались от ударов и снова били...

Новиков был ранен в правую руку. На мгновение он даже выпустил управление. Но тут же ухватил его левой рукой.

Грачев Иван Петрович

В кабине одноместного истребителя некому перевязать летчика. А потеря крови в воздухе много страшнее, чем на земле. Это ясно каждому. Вот почему раненому летчику лучше всего поскорее выходить из боя. Новиков не сделал этого, не оставил своего ведомого Ивана Грачева, которого пытались заклевать "мессершмитты". Пилотируя машину левой рукой, Новиков помог товарищу отбиться от немецких истребителей.

Потеряв в этом бою тринадцать самолетов, гитлеровцы отказались от налета на Ленинград.

После того как врач перевязал Новикову раненую правую руку, Егор достал свой заветный блокнот и, неумело держа карандаш в левой, вывел большую неуклюжую цифру "3".

И все-таки, несмотря на боевую удачу, летчик был мрачным. Из этого боя не вернулся комсомолец Жигулин. Гитлеровцы, почувствовав в Жигулине неопытного летчика, набросились на него. Все произошло так неожиданно, что никто не успел выручить Жигулина. Он погиб.

— Отомщу за него...

Это было первое, что сказал Новиков, выйдя из самолета. Слово свое он сдержал: едва зажила рука, снова стал воевать.

В начале сентября Егору Новикову опять пришлось участвовать в неравном бою. Бомбардировщики шли под сильным прикрытием истребителей. Чтобы ударить по "юнкерсам", надо было сначала разогнать "мессершмитты". Новиков завязал бой стразу с четырьмя. Одного из них он сбил, остальные стали осторожнее. Воспользовавшись этим, товарищи Новикова усилили атаки по бомбардировщикам и отогнали их.

Спустя несколько дней Новиков вместе с Грачевым, Плавским, Кузнецовым и Добровольским снова встретил большую группу немецких самолетов - пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Любимый прием - внезапная атака в лоб - принес победу и на этот раз. Новиков сбил два фашистских самолета. Несколько машин зажгли его боевые друзья.

Летчики называли Новикова не Егором, как он значился в документах, а Георгием. Боевой друг Новикова Грачев как-то пошутил: "Ты и впрямь, как Георгий Победоносец: всегда впереди и всегда побеждаешь". - "В святых не верю, - ответил Новиков, - а впереди быть обязан по Уставу партии".

В середине сентября 1941 года Новиков во главе звена истребителей вылетел на перехват девятнадцати самолетов. Бомбардировщики находились километрах в двадцати пяти от Ленинграда. Медлить было нельзя. Не дав врагу опомниться, Новиков атаковал ведущий "юнкерс". Лишившись командира группы, фашисты обычно терялись. Новиков неотступно преследовал ведущего. Очередь... еще одна... За "юнкерсом" потянулся дымный след.

С командиром группы бомбардировщиков было покончено. Но, мельком оглянувшись, Новиков почувствовал недоброе. За ним увязалось несколько "мессершмиттов". Летчик резко развернулся, чтобы контратаковать истребители, однако враги успели поджечь его машину.

После боя Иван Грачев рассказывал:

— Смотрим, горит самолет нашего Георгия. Думаем, выпрыгнет сейчас или на посадку пойдет. Аэродром-то рядом. Нет, разворачивается и снова в атаку. Фрицы - в стороны от горящего самолета, а он за ними. Еще одного фашиста сбил, но и сам погиб...

Помолчал немного, потом предложил:

— У нашего Георгия была книжечка, куда он записывал сбитые самолеты врага. Давайте продолжим записи...

Летчики согласились с предложением младшего лейтенанта Грачева.

Мне не удалось установить окончательный итог. Но хорошо помню, что в 1942 году на счету числилось уже сто пятьдесят сбитых самолетов врага. Лист, на котором записывались победы друзей Новикова, назывался боевым счетом имени Героя Советского Союза Новикова. Это звание ему присвоили посмертно - 16 января 1942 года.

Тем же Указом было присвоено звание Героя и младшему лейтенанту Ивану Грачеву.

Поэт Виссарион Саянов писал о нем:

Лишь появятся вдруг самолеты врага,
Ястребок их встречает сурово, -
Николаевка, Лигово, станция Мга
Ловят тень самолета Грачева.
Там, где вьется в полях в синей дымке река,
Промелькнуло крыло самолета;
И следит за полетом его ястребка
Из глубокой траншеи пехота.
Грозный бой в высоте. Быстрый, броский вираж, -
И скользит легкокрылая птица.
"Кто в бою победил?" - "Летчик доблестный наш!"
"Кто сражен?" - "Это "хейнкель" дымится!"
И проходит рассказ многоустой молвой
О машинах, под облаком сбитых,
О сраженных в бою над советской землей
Вражьих "юнкерсах" и "мессершмиттах".

Остается дополнить стихи несколькими цифрами: только с 27 августа по 23 сентября 1941 года Иван Грачев сбил девять фашистских самолетов. Это лично. Еще четыре победы он одержал в групповых боях.