Военные действия в Прибалтике и на Балтийском море начались рано утром 22 июня 1941 г. ударом немецко-фашистской авиации по военно-морским базам Либава, Виндава, Кронштадт и постановкой на выходах из Кронштадта магнитных мин. Одновременно противник начал наступление по всему фронту, сосредоточив основные усилия в направлении Тильзит, Шауляй, Сувалки, Вильнюс.
Всю тяжесть первых ударов немецко-фашистских армий приняли на себя пограничные войска и приграничные военные округа. Ленинградский военный округ развернулся в Северный фронт, а Прибалтийский особый военный округ — в Северо-Западный фронт [23 августа 1941 г. Северный фронт для удобства управления был разделен на Ленинградский и Северный].
В эти грозные дни постановлением Верховного Совета СССР и Центрального Комитета Коммунистической партии был создан Государственный Комитет Обороны (ГОКО), в руках которого сосредоточивалась вся власть в стране. Задачей ГОКО являлась организация отпора врагу и мобилизация всех сил советского народа на защиту Родины.
Призыв Коммунистической партии и Советского правительства «Все силы народа — на разгром врага!» стал боевым лозунгом советских людей. Ленинградская партийная организация послала на защиту города с суши и моря своих лучших товарищей. В созданное по воле трудящихся народное ополчение вливались все новые отряды ленинградских рабочих, колхозников и интеллигенции. Среди добровольцев народного ополчения были передовики заводов, старые рабочие — участники двух революций и двух войн, учащаяся и рабочая молодежь, работники науки и искусства. Коммунисты и комсомольцы были той цементирующей силой, которая сплотила и укрепила ряды защитников великого города.
Благодаря численному превосходству в силах и средствах, гитлеровцам удалось к 10 июля продвинуться на северо-западном направлении до 500 км в глубь нашей территории, однако окружить и уничтожить войска Северо-Западного фронта в Прибалтике они не смогли. Части соединения Северо-Западного фронта отходили с упорными боями. Некоторые подразделения, не сумевшие отойти, действовали в тылу противника, отвлекая на себя значительные силы врага. Штаб группы армий «Север» доносил главному командованию немецко-фашистских сухопутных сил, что советские части, отрезанные в Прибалтике, в плен не сдаются; целые батальоны превращаются в партизанские отряды, нападают на тылы и колонны, подрывают дороги. Штаб оценивал эти части как весьма опасные и настаивал на выделении специальных войск для борьбы с ними.
После ожесточенных боев наши войска оставили 5 июля г. Остров и 9 июля г. Псков. К 10 июля гитлеровцы захватили Литву, Латвию и значительную часть Эстонии, вторглись в пределы Ленинградской области. Завязались бои на дальних подступах к Ленинграду. Задача фронта состояла в том, чтобы не допустить противника к Ленинграду и Новгороду и прикрыть Таллин — главную базу Краснознаменного Балтийского флота.
Севернее Ленинграда, на участке фронта, примыкавшем к Финскому заливу и Ладожскому озеру, было относительно спокойно. Немецко-фашистские и финские войска, находившиеся в Финляндии, до 29 июня активных действий не предпринимали и только вели усиленную разведку по всей линии границы. Кое-где, особенно на кексгольмском и сортавальском направлениях, отдельные группы противника пытались проникнуть в глубину нашей обороны. Немецко-фашистская авиация с финских аэродромов совершила несколько налетов на Кронштадт и города Карело-Финской ССР.
29 нюня немецко-фашистские и финские войска перешли в наступление по всему фронту от Баренцова моря до Финского залива. К 6 июля после ожесточенных боев им удалось на отдельных участках несколько вклиниться в нашу оборону. На остальном фронте наши войска прочно удерживали свои позиции на линии государственной границы.
Советское Верховное Главнокомандование придавало особое значение обороне Эстонии, Рижского и Финского заливов, так как в случае прорыва вражеских войск к Финскому заливу мы теряли базы флота, а противник получал возможность развивать наступательный маневр на кингисеппском направлении. Поэтому Ставка направила в распоряжение командования Северо-Западным фронтом вновь отмобилизованные дивизии и предписала командованию Северным фронтом создать для прикрытия Ленинграда оборонительный рубеж по реке Луге и организовать Гатчинский укрепленный район.
10 июля 1941 г. главнокомандующим войсками Северо-Западного направления был назначен Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов, а членом Военного Совета — секретарь Центрального Комитета партии Андрей Александрович Жданов.
Войска группы армий «Север» к 10 июля вышли на линию Псков — Великие Луки. Отсюда 4-я танковая группа развернула наступление через Лугу на Ленинград, части 16-й армии — через Сольцы на Новгород, 18-я армия — на Таллин и Тарту. Чтобы облегчить положение Ленинграда и обеспечить создание Лужского оборонительного рубежа и развертывание Лужской оперативной группы войск, Северо-Западный фронт силами 11-й армии по приказу Верховного Главнокомандования нанес 14—18 июля сильный контрудар в районе Сольцы по прорвавшимся танковым соединениям противника. Наши войска окружили и уничтожили 8-ю танковую и часть сил 3-й моторизованной дивизии противника, разгромили тылы 56-го моторизованного корпуса и захватили около 400 автомашин. В результате удара немецко-фашистские войска были отброшены на 30—40 км, чем была также предотвращена угроза прорыва противника к Новгороду.
В результате удара было выиграно драгоценное время. На лужский рубеж выдвинулись войска и дивизии народного ополчения. Чтобы преодолеть сопротивление наших войск в районе между реками Великая и Луга и в предполье лужской оборонительной полосы, противнику потребовался месяц. Лишь 8 августа, с началом борьбы за главную оборонительную полосу лужского рубежа, начались бои на ближних подступах к Ленинграду, которые продолжались до конца сентября.
10 июля противник начал наступление также и на петрозаводском и олонецком направлениях. В этом районе советские войска были растянуты на очень широком фронте и поэтому отразить натиск превосходящих сил врага не смогли. Войска Северного фронта, отходившие в восточном и юго-восточном направлениях, по решению главнокомандующего войсками Северо-Западного направления были усилены отдельными частями, переброшенными с Карельского перешейка. К 30 июля противник был остановлен на рубеже Шот-озеро и южнее, до Ладожского озера.
В то время когда на лужском рубеже, на Карельском перешейке и на петрозаводском направлении шли оборонительные бои, советские войска, сражавшиеся в Эстонии, медленно отходили, изматывая противника в ожесточенных боях и вынуждая его оттягивать силы от лужского оборонительного рубежа.
30 июля гитлеровцы прорвались к Пярну, а 7 августа вышли на побережье Нарвского залива. Окруженный с суши, Таллин героически оборонялся до 28 августа, но затем по указанию Ставки был оставлен войсками и флотом. В руках наших частей остались острова Моонзундского архипелага и полуостров Ханко.
Стратегическое значение оборонительного сражения в Прибалтике, так же как и боевых действий Советской Армии на других фронтах в этот период, заключалось в том, что они привели к срыву гитлеровского плана «молниеносной войны». Действовавшие в Прибалтике соединения Советской Армии и активно помогавший им Краснознаменный Балтийский флот сковали пять гитлеровских дивизий, сорвали темпы общего наступления противника и тем самым обеспечили возможность организовать устойчивую оборону Ленинграда, преодолеть которую противник так и не смог.
В оборонительном сражении в Прибалтике Краснознаменный Балтийский флот решил важные стратегические и оперативные задачи, главной из которых являлось прикрытие морских подступов к Ленинграду и содействие войскам Советской Армии в отражении вражеского наступления в Прибалтике. По замыслу Ставки эту задачу предстояло решить путем упорной и длительной обороны военно-морских баз и островов — важных узлов сопротивления на дальних подступах к Ленинграду. Оборона должна была сочетаться с действиями наших военно-морских сил, от которых требовалось не допустить корабли противника в Рижский и Финский заливы и тем прикрыть приморский фланг войск от ударов с моря артиллерией и от высадок десантов, а также помешать флоту противника оказывать содействие флангу своих армий, упиравшемуся в море.
Нашему флоту надлежало также развернуть наступательные действия на морских сообщениях противника для нарушения снабжения морем группы армий «Север». Эту задачу выполняли: подводные лодки — в Балтийском море, в районе пролива Борнхольм — Свинемюнде, легкие надводные силы, авиация и береговая артиллерия — в Рижском заливе, где проходил фланг фронта и куда удавалось проникать вражеским кораблям.
Командование Краснознаменного Балтийского флота с самого начала военных действий развернуло работу по усилению береговой артиллерии и истребительной авиации на островах Моонзундского архипелага, по развертыванию противодесантной обороны побережья. Были усилены дозорная служба и оперативная разведка на театре.
В ночь на 23 июня минные заградители «Ока» и «Урал» и эскадренные миноносцы под охраной крейсера «Максим Горький», эскадренных миноносцев, сторожевых кораблей, подводных лодок и авиации начали постановку оборонительных минных заграждений в устье Финского залива. Это делалось для того, чтобы помешать противнику проникнуть в Рижский и Финский заливы и тем самым прикрыть фланги и тыл советских войск, морские сообщения и базы флота, а также обеспечить развертывание флота для отражения прорывающегося противника и блокирования немецко-финских сил в Финском заливе.
Готовясь к нападению на СССР, немецко-фашистский флот с 16 по 20 июня выставил несколько оборонительных минных заграждений на подходах к портам Мемель, Пиллау, Кольберг, а также прикрыл минами свои сообщения в южной части Балтийского моря, между Мемелем и южной оконечностью шведского острова Эланд. Чтобы сорвать развертывание Краснознаменного Балтийского флота и тем самым лишить его активности, гитлеровцы, кроме того, поставили минные заграждения в устье Финского залива (на линии остров Даго — остров Эрэ), у входа в Ирбенский пролив и Соэлавейн, западнее острова Найссар (Нарген), у губы Кунды (на фарватерах Ханко — Таллин — Кронштадт), а также перед Либавой и Виндавой. В районе Либава, Таллин противник развернул до пяти подводных лодок.
Учитывая напряженную обстановку, командование Краснознаменным Балтийским флотом ввело повышенную оперативную готовность соединений и кораблей флота и установило дозорную службу подводными лодками и миноносцами. Уже к вечеру 22 июня основные соединения флота были готовы к боевым действиям.
В это время на аэродромах Финляндии сосредоточивались большие силы немецко-фашистской авиации. Народный Комиссар Обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко предупредил Военные советы Северного фронта и Краснознаменного Балтийского флота о том, что гитлеровское командование готовит крупный налет на Ленинград. Нарком приказал Военным советам фронта и флота уничтожить авиацию противника на аэродромах южного побережья Финляндии. К выполнению этой задачи была привлечена и авиация Краснознаменного Балтийского флота. В б часов 25 июня бомбардировочная группа авиации флота в составе 84 самолетов типа СБ и ДБ нанесла сильный удар по аэродрому Турку. На следующий день удар был повторен. Аэрофотосъемка подтвердила разрушение аэродрома. С этого времени военно-воздушные силы как днем, так и ночью действовали против аэродромов противника в Турку, Котка, Порвоо, Тампере и других. Для дневных налетов использовались главным образом штурмовики типа Ил-2, истребители и первое время бомбардировщики. Ночные налеты преследовали цель заблокировать действующие аэродромы противника и тем самым сорвать или ограничить вражеские ночные налеты на Ленинград и Кронштадт.
В этот же период авиация Краснознаменного Балтийского флота оказала большую помощь войскам Советской Армии, отражавшим натиск превосходящих сил врага. Наиболее мощный удар штурмовики и бомбардировщики флота нанесли по танкам, моторизованной пехоте и живой силе на дорогах в районе Двинска, когда противник сосредоточивал их для форсирования реки Западная Двина. Несмотря на сильное воздушное прикрытие, которое гитлеровцы обеспечили своим войскам, балтийские морские бомбардировщики прорывались к цели и наносили врагу большой урон.
Во время этих боевых полетов замечательный подвиг . совершил экипаж младшего лейтенанта Петра Игашева. При подходе к вражеской мотомеханизированной колонне его бомбардировщик был атакован тремя истребителями противника и загорелся. Игашев направил горящий самолет на вражеский истребитель и таранил его, а затем ринулся на вражескую колонну. Самолет героя летчика взорвался среди вражеских бронетранспортеров и машин. Это был первый в истории таран, произведенный самолетом-бомбардировщиком.
Несмотря на противодействие противника, уже к концу июня в устье Финского залива героическими усилиями личного состава кораблей была создана центральная минно-артиллерийская позиция. И пока береговые фланги позиции находились в руках Краснознаменного Балтийского флота, ее не смог преодолеть ни один вражеский корабль. Вплоть до эвакуации гарнизона полуострова Ханко позиция играла очень важную роль в обороне дальних подступов к Ленинграду.
Отход частей Советской Армии и вступление в войну Финляндии создали угрозу флангам центральной позиции и тылу советских войск в Эстонии, а также Ленинграду. Чтобы не допустить противника в восточную часть залива, по указанию Ставки началось оборудование восточной минно-артиллерийской позиции. Для этой цели был выделен отряд кораблей и созданы командование и штаб восточной позиции. На островах восточной части Финского залива и в районе губы Кунды устанавливались батареи.
В августе, когда немецко-фашистские войска прорвались к Финскому заливу в районе Кунды и вышли на ближние подступы к Ленинграду, началось оборудование тыловой минно-артиллерийской позиции восточнее Нарвского залива.
Для снабжения и пополнения своих войск, находившихся в Финляндии, гитлеровцы организовали морские перевозки. Их транспорты шли обычно шведскими территориальными водами, а затем Або-Аландскими шхерами. В указанных районах нашим подводным лодкам действовать было очень трудно. Чтобы облегчить им условия борьбы, авиация Краснознаменного Балтийского флота в июне и июле выставила на фарватерах Або-Аландских шхер и на подходах к Турку ряд небольших заграждений из неконтактных мин. Кроме того, тральщики и торпедные катера выставили контактные мины на выходах из шхер у островов Уте и Эре.
Торпедные и сторожевые катера, а также самолеты Краснознаменного Балтийского флота производили постановки мин у выходов из шхер в Финском заливе, на подходах к Порккала-Удд, Хельсинки, Порвоо, Ловисе и Котке. В дальнейшем использование авиации для минных постановок было временно прекращено, так как минно-торпедная авиация была привлечена для обеспечения действий сухопутных войск и для обороны Таллина.
Постановка заграждений проходила в крайне сложной обстановке начального периода войны, в условиях огромной воздушной и минной опасности на театре, при отсутствии у флота достаточных сил для боевых действий такого рода. Успешной постановке основных минных заграждений способствовали высокие моральные качества советских моряков, выполнявших боевую задачу в условиях систематического воздействия со стороны подводных лодок, торпедных катеров, береговой артиллерии и авиации противника, отличная боевая выучка экипажей советских кораблей и, наконец, техническая приспособленность отечественных кораблей различных классов к постановке мин.
Особенно отличился во время минных постановок первого года войны гвардейский надводный заградитель «Ока», которым командовал капитан 1 ранга Николай Иосифович Мещерский.
Первую постановку мин экипаж надводного заградителя провел в первый день войны, а последнюю, — когда Финский залив уже покрывался льдом. Постановки приходилось проводить как днем, так и ночью, часто при воздействии противника, иногда в непосредственной близости от вражеских берегов и под обстрелом береговой артиллерии. Так, в самые первые дни войны корабль подвергся атаке вражеских самолетов, имея на верхней палубе окончательно приготовленные к постановке мины. В этом случае полагается сбрасывать мины за борт, чтобы не подвергать риску корабль. Но командир решил не делать этого, будучи уверенным, что корабельные зенитчики не подпустят фашистские бомбардировщики к надводному заградителю. Его расчет оправдался. Атака была отбита, мины поставлены в заданном районе.
Несколько дней спустя корабль вышел на постановку мин у побережья противника. По окончании постановки надо было заградить фарватер, по которому корабль достиг района выполнения задачи. Командир предполагал выставить мины на фарватере после того, как будет завершена постановка у побережья, т. е. на отходе. Однако реализовать этот замысел не удалось: «Ока», двигавшаяся за тральщиками, была обнаружена до того, как подошла в назначенный район, и подверглась обстрелу двенадцатидюймовых батарей противника. В этих условиях капитан 1 ранга Мещерский принял исключительно смелое решение — начать постановку мин на фарватере немедленно. Уходя, таким образом, из пределов досягаемости батарей врага, «Ока» закрывала себе путь отхода в базу. Но это не смутило экипаж надводного заградителя. Решение командира возвращаться в базу после выполнения боевого задания через минное поле, выставленное гитлеровцами, было понятно каждому.
Когда, успешно завершив постановку мин, надводный заградитель возвращался вновь избранным путем в базу, в трале впереди идущего тральщика взорвалась мина. Вскоре открыла огонь 12-дюймовая береговая артиллерия противника. Снаряды ложились в непосредственной близости от корабля. Мещерский приказал тральщикам убрать тралы и увеличить ход, чтобы скорее пройти зону артиллерийского огня. Корабль благополучно возвратился в базу.
Залогом успеха в этом трудном боевом походе надводного заградителя «Ока» явилась отличная боевая выучка личного состава, его сплоченность и высокий боевой дух, воспитанные партийной и комсомольской организациями корабля. Самоотверженный труд штурманов К. М. Кононова и В. К. Тарасова, минера С. М. Сизоненко, артиллеристов Л. X. Линдермана, М. И. Захарова, Ф. Н. Резниченко, инженер-механика М. Н. Губанкова, В. С. Гудкова и других во многом обеспечил отличное выполнение стоявших перед кораблем ответственных боевых заданий. Эффективность наших минных заграждений, выставленных в 1941 г. в основном гвардейским надводным заградителем «Ока», вынужден был признать фашистский гросс-адмирал Редер. «При очистке Ревеля, — заявил он, — было установлено чрезвычайно сильное действие минных заграждений. Много судов и других видов морского транспорта нарвалось на мины на южном крае заграждений в Балтийском море, что причиняло большие потери в людях и технике».
С первых же дней войны Краснознаменный Балтийский флот начал постановку оборонительных минных заграждений в Ирбенском проливе и перед Либавой. Правда, заграждения у Либавы закончить не удалось. Гитлеровцы окружили Либаву с суши. Советские моряки мужественно отстаивали город и порт. Здесь впервые гитлеровцы почувствовали силу матросских ударов. Смелые атаки советских моряков сеяли ужас в рядах гитлеровцев. Смертельная боязнь атак советских моряков преследовала немецко-фашистских солдат до конца войны. После пятидневных кровопролитных боев гарнизон Либавской военно-морской базы вынужден был оставить город и прорваться в Ригу.
Заняв Либаву, гитлеровцы вынуждены были приступить к тралению акватории базы и прилегающих к ней районов, так как в июле на нашем заграждении подорвались и затонули охотник за подводными лодками № 113 и транспорт «Леонтес».
Оборонительное заграждение в Ирбенском проливе создавалось силами эскадренных миноносцев. Уже 24 июня они выставили заграждение, предусмотренное планом первых минных постановок. Действия кораблей прикрывались береговыми батареями, авиацией, подводными лодками и в первые дни войны — крейсером. В ночь на 27 июня эскадренные миноносцы и базовые тральщики произвели вторую постановку.
В течение июля эскадренные миноносцы и сторожевые корабли произвели еще несколько минных постановок. При этом им часто приходилось преодолевать упорное сопротивление противника. Так, минная постановка 6 июля вылилась в крупный морской бой.
В этот день после полудня соединение эскадренных миноносцев и сторожевых кораблей, ставившее мины в Ирбенском проливе, обнаружило вспомогательный крейсер и два миноносца противника. Немецкий отряд предпринял попытку сорвать минную постановку. Командир группы прикрытия капитан 2 ранга Г. С. Абашвили (ныне вице-адмирал) решил атаковать неприятеля. Советские корабли пошли навстречу врагу.
Первыми с дистанции около 112 кабельтовов открыли огонь корабли противника. Их снаряды ложились с очень большим недолетом. С дистанции около 110 кабельтовов в бой вступила артиллерия эскадренных миноносцев «Сердитый» и «Сильный». Ее первым же залпом был накрыт концевой миноносец (это был миноносец типа «Ягуар»). Вражеские корабли начали отходить. Меткими залпами наши комендоры потопили подбитый миноносец, повредили крейсер и второй миноносец, которые, прикрывшись густой дымовой завесой, стали, отстреливаясь, выходить из боя.
Один из вражеских снарядов попал в корму эскадренного миноносца «Сильный». Повреждения были незначительны, но от взрыва загорелись дымовая аппаратура и мина. К мине бросились раненый старший матрос И. П. Уложенко, старшина 2 статьи В. В. Карпов и старший матрос В. С. Александров и стали сталкивать ее за борт. Тяжелая мина с трудом поддавалась натиску моряков. Каждую секунду она могла взорваться, а вместе с нею могли взорваться находившиеся на борту приготовленные к постановке мины. Общими усилиями моряки, руководимые подоспевшим сюда лейтенантом И. Я. Горовым, столкнули мину за борт. Корабль был спасен. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1941 г. герои были награждены орденом Красного Знамени.
Благодаря бесперебойной радиосвязи в район боя были вызваны самолеты-бомбардировщики Героя Советского Союза Анатолия Крохалева. Они быстро нашли корабли противника, произвели бомбоштурмовой удар, в результате которого потопили второй миноносец. Немецкому крейсеру удалось выйти из боя и оторваться от преследования.
Так закончился первый морской бой на Балтике в Великой Отечественной войне.
Во время минных постановок серьезное сопротивление нашим кораблям оказывали торпедные катера и авиация противника. Положение осложнялось тем, что в Моонзунде не было ни одной береговой базы, и это затрудняло приемку на корабли мин и бункеровку их топливом.
Несмотря на то, что балтийцы с честью выполнили все задания по постановке мин, прекратить плавание немецких кораблей по Ирбенскому проливу им не удалось. 27 июня части береговой обороны оставили Виндаву и весь южный берег пролива, отошли в Ригу и на полуостров Сырве. Противник получил возможность проводить свои корабли в Рижский залив под прикрытием своих береговых батарей по прибрежному фарватеру у Курляндского побережья.
Началась борьба за Рижский залив.
Положение на сухопутном фронте продолжало оставаться для нас попрежнему тяжелым. Немецко-фашистские войска быстро продвигались по побережью Балтики. Преобладание сил и боевых средств немецко-фашистской армии на северо-западном направлении было главной причиной отхода советских войск.
По приказу командования началась эвакуация Риги. Базировавшиеся на Усть-Двинск соединения надводных кораблей и подводных лодок перешли на рейд Куйвасте (Моонзунд), а затем в Таллин и Кронштадт. Этим же путем проследовали транспорты с ценным имуществом Краснознаменного Балтийского флота.
Особенную трудность вследствие превосходства в воздухе вражеской авиации представлял переход морем крейсера «Киров». Командующим флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц (ныне адмирал) принял смелое решение провести крейсер Моонзундом. Риск проводки состоял в том, что глубины этого пролива недостаточны для крейсера.
Началась подготовка корабля к необычному плаванию. На крейсере было оставлено только то, что было необходимо для боя. Экипаж боролся за каждый сантиметр осадки. Гидрографы и рабочие земснарядов прорыли обходный фарватер возле затопленного в 1917 г. в Моонзунде линейного корабля «Слава».
Вечером 30 июня крейсер «Киров» подошел к наиболее узкому и мелкому месту пролива, через которое был благополучно проведен буксирами и затем своим ходом в охранении эскадренных миноносцев «Стойкий», «Сметливый» и «Грозящий» пришел в Таллин.
К 10 июля немецко-фашистские войска заняли Латвию и южную часть Эстонии и вышли на восточное побережье Рижского залива. Упорные оборонительные бои советских войск измотали противника, который понес большие потери в людях и технике. Темпы наступления гитлеровцев значительно снизились. Уже в начале июля немецко-фашистские войска начали испытывать недостаток в силах и средствах. В этих условиях морские сообщения, связывавшие южные порты Германии с Ригой, приобрели для противника очень важное значение. Стремясь обеспечить их устойчивость, особенно в наиболее опасной зоне (Ирбенский пролив и Рижский залив), немецко-фашистское командование перебазировало в Виндаву и Усть-Двинск свои легкие силы и установило на Курляндском побережье от Овизы до Колкасрагса несколько полевых батарей для прикрытия прибрежных фарватеров, по которым с середины июля началось движение больших конвоев. Некоторые из этих конвоев состояли из двадцати — тридцати транспортов, барж и шхун с охранением в десять — двадцать миноносцев, сторожевых кораблей, катеров и тральщиков.
В создавшейся обстановке перед Краснознаменным Балтийским флотом в качестве одной из основных задач ставилось постоянное нарушение морских перевозок противника в Рижском заливе. Решение этой задачи в условиях, когда западные базы были оставлены, а основные силы авиации флота действовали на сухопутном фронте, являлось делом нелегким.
В связи с тем, что нельзя было обеспечить корабли надежным воздушным прикрытием и авиационной разведкой, Военный совет флота выделил для обороны Рижского залива незначительные силы — эскадренные миноносцы, сторожевые корабли, тральщики и торпедные катера, которые базировались на рейдах Моонзунда и объединялись в так называемый Отряд кораблей Моонзунда. Подводные лодки действовать в этом районе совсем не могли, так как прибрежные фарватеры противника проходили по малым глубинам.
Отряд кораблей Моонзунда должен был оборонять острова Моонзундского архипелага, не допуская высадки на них вражеских десантов, действовать на морских сообщениях противника в Рижском заливе и обеспечивать безопасное плавание своих судов в этом районе.
Несмотря на сложность обстановки, немногочисленность отряда и необходимость одновременно выполнять различные задачи (оборона островов, побережья Рижского залива и действия на морских путях), действия советских моряков отличались мастерством и решительностью. Они наносили удары по немецким конвоям в портах формирования и разгрузки, на переходе морем от Либавы до Риги.
Для борьбы с конвоями была создана ударная группа из торпедных катеров и истребительной авиации. В случае если бы завязался бой в Ирбенском проливе, группа должна была взаимодействовать с крупнокалиберной батареей на мысе Сырве. Управление силами в этом случае возлагалось на коменданта береговой обороны Балтийского района.
Кораблям оказывала помощь авиация. Пока в наших руках находились западные аэродромы, советские дальние и скоростные бомбардировщики группами от семи до тридцати шести самолетов наносили массированные удары по неприятельским портам, взаимодействовали с легкими силами флота, нарушавшими морские сообщения врага. В частности, систематическим ударам наших бомбардировщиков подвергались порты Виндава, Либава, Рига и Пярну.
30 июля впервые атаку кораблей противника в Виндаве и Ирбенском проливе провели истребители И-153, вооруженные подкрыльными 132-мм реактивными снарядами. Советские летчики повредили два миноносца и потопили два тральщика противника. Атака с применением реактивных снарядов была успешно повторена 1 августа тремя самолетами-штурмовиками Ил-2, которые начали поступать на вооружение авиации флота. Успешное применение самолетов Ил-2 для атаки кораблей с малых высот послужило началом широкого использования самолетов-штурмовиков против малых кораблей и катеров противника.
Так как нам не удалось закончить оборудование минно-артиллерийской позиции в Ирбенском проливе в связи с отходом наших войск из Латвии, Краснознаменный Балтийский флот развернул минные постановки вдоль южного побережья Ирбенского пролива и на подходах к устью реки Западная Двина, т. е. на наиболее уязвимых участках морских сообщений противника в Рижском заливе. Несколько таких постановок экипажи эскадренных миноносцев и сторожевых кораблей провели в июле, причем зачастую им приходилось преодолевать ожесточенное сопротивление военно-морских сил противника.
Напряженно протекала борьба с немецко-фашистскими конвоями. Эскадренные миноносцы, торпедные катера, авиация и береговые батареи, взаимодействуя между собой или самостоятельно, наносили сильные удары по конвоям врага.
12 июля штаб флота установил, что на подходах к Ирбенскому проливу с запада находится крупный вражеский конвой. Немедленно началось развертывание для боя сил Отряда кораблей Моонзунда и береговой обороны островов.
Первый удар по конвою нанесла авиация, а когда он вошел в Ирбенский пролив, вступила в бой береговая батарея полуострова Сырве. Совместными усилиями береговая батарея и авиация днем 12 июля потопили пять транспортов, повредили один сторожевой корабль и сбили один самолет противника.
Для уничтожения оставшейся части вражеского конвоя из Рохукюла вышли эскадренные миноносцы «Энгельс», «Гордый», «Грозящий», «Стойкий» и «Сильный» и сторожевые корабли «Туча» и «Снег», к которым присоединились два эскадренных миноносца из Таллина («Стерегущий» и «Сердитый»). Весь отряд под флагом контр-адмирала Дрозда начал поиск судов противника. Ночью за конвоем вели наблюдение подводные лодки; сами они не могли производить атаки вследствие малых глубин, но сделанные их командирами оповещения о движении конвоя позволили 13 июля нанести по нему ряд последовательных ударов.
Первыми атаковали противника торпедные катера, впервые в истории военно-морского искусства действовавшие против сильного конвоя в условиях хорошей видимости. В 1 час 38 мин. отряд старшего лейтенанта Владимира Поликарповича Гуманенко (ныне капитан 1 ранга) отошел от острова Эзель и в 3 час. 20 мин. обнаружил конвой противника из 48 вымпелов. Это были груженные войсками и техникой транспорты, которые шли в охранении миноносцев, сторожевых кораблей и торпедных катеров. Гуманенко, правильно оценив обстановку, атаковал двумя группами хвост конвоя, где у противника было меньше кораблей охранения.
Благодаря тактической внезапности и стремительности атаки гитлеровцы не успели развернуть силы охранения для отражения наших торпедных катеров. Последние же выходили для торпедного залпа на предельно короткие дистанции (три — четыре кабельтова), в результате чего все торпеды попадали в цель.
В 4 часа головной катер с дистанции шесть кабельтовов атаковал торпедами одновременно миноносец и транспорт водоизмещением 8000 т. Транспорт был потоплен. Следовавший за ним торпедный катер № 2 прикрыл дымовой завесой идущие сзади катера. Торпедный катер № 3 с дистанции пять кабельтовов атаковал торпедой самоходную баржу с танками, но торпеда прошла у нее под килем, вторую торпеду он выстрелил в транспорт. Тем временем торпедный катер № 2 атаковал двумя торпедами головной транспорт, а торпедный катер № 4, выйдя из дымовой завесы, под ураганным огнем противника атаковал одной торпедой концевой транспорт, а другой — миноносец. На курсе отхода катера № 3 и 4, пройдя на расстоянии полутора — двух кабельтовов вдоль баржи с танками, обстреляли ее по ватерлинии. Прикрывшись дымовой завесой, торпедные катера оторвались от противника, потопив два транспорта.
Первая атака вражеского конвоя показала, что советские торпедные катера могут успешно вести бон с сильным морским противником в условиях хорошей видимости. До этого времени дневная атака торпедных катеров считалась практически невозможной.
Схема атаки торпедными катерами неприятельского конвоя 13 июля 1941 г.
Торпедный катер Гуманенко получил в бою прямое попадание снаряда. Вышел из строя правый мотор, хлынувшая через пробоину вода залила моторный отсек. Катер потерял ход. Положение было тяжелое, но все остальные катера пришли на помощь своему командиру: они закрыли его дымовой завесой и дали ему возможность быстро устранить повреждения.
После ухода торпедных катеров вражеский конвой преследовала наша бомбардировочная авиация, которая потопила еще шесть транспортов и два миноносца.
В это время Отряд кораблей Моонзунда, разделившись на три группы, производил поиск в Рижском заливе. Не имея связи с торпедными катерами и береговой обороной, эскадренные миноносцы не смогли найти конвой. Остатки последнего успели в 11 час. 30 мин. укрыться в устье Западной Двины. В 13 час. все три группы соединились у Рижского буя. По приказанию командира отряда один эскадренный миноносец вошел в устье реки и обстрелял стоявшие там корабли. В 14 час. 30 мин. отряд лег на обратный курс.
При разгроме фашистского конвоя балтийцы показали тактическую зрелость, высокое моральное и боевое превосходство над противником. И хотя в бою имелись ошибки (отсутствие единого командования, слабость управления и недостаточно отработанное взаимодействие разнородных сил), результаты его оказались замечательными: из 48 кораблей и судов противника было потоплено 11 (10 транспортов и моторных лайб, один миноносец), 13 транспортов и других судов и один миноносец получили повреждения, кроме того, было сбито восемь самолетов противника.
Действия авиации и легких сил против конвоев сочетались с постановкой активных минных заграждений на прибрежных фарватерах противника и на подходах к Усть-Двинску.
18 июля во время постановки минной банки в районе Рижского буя командир Отряда кораблей Моонзунда контр-адмирал Дрозд, находившийся на эскадренном миноносце «Сердитый», получил извещение штаба флота о том, что через Ирбенский пролив в Ригу идет немецко-фашистский конвой из 26 транспортов под прикрытием авиации и торпедных катеров. Командир отряда решил закончить минную постановку, а затем пойти навстречу конвою.
В 5 час. 40 мин. 18 июля наша авиация начала преследование конвоя и преследовала его до Усть-Двинска, потопив при этом шесть транспортов и сбив один самолет противника. Тем временем наши эскадренные миноносцы совершали поиск. В районе Рижского буя эскадренный миноносец «Стерегущий» обнаружил конвой. В 16 час. 45 мин. на него устремились в атаку шесть торпедных катеров противника. Метким огнем «Стерегущий» повредил два катера, остальные поспешили скрыться. Командир эскадренного миноносца капитан-лейтенант Е. П. Збрицкий перенес огонь на транспорты, которые под прикрытием дымовой завесы спешили укрыться в Усть-Двинске. Управляющий огнем лейтенант А. Н. Шаталов со второго залпа перешел на поражение.
Во время втягивания противника в Западную Двину подорвался на минах, поставленных накануне, и затонул крупный немецкий танкер, что сильно затруднило вход в Усть-Двинск остальным транспортам. Используя это обстоятельство, «Стерегущий» усилил огонь и меткими залпами потопил пять транспортов.
Блестящий результат— 12 потопленных и поврежденных транспортов из 26 — был достигнут благодаря умелой организации взаимодействия и использования в бою авиации, надводных кораблей и минного оружия.
Тактическое взаимодействие торпедных катеров с авиацией в бою на море впервые в Великой Отечественной войне было осуществлено днем 26 июля в Ирбенском проливе, когда конвой противника, состоявший из двух транспортов и 18 кораблей охранения, был атакован группой скоростных бомбардировщиков и торпедными катерами, которых прикрывали истребители.
Утром 26 июля командир группы кораблей, производивших очередную минную постановку в Рижском заливе, получил из штаба флота радиограмму, извещавшую о том, что к проливу с моря подходит конвой противника. Командующий флотом решил нанести удар по конвою силами эскадренных миноносцев, торпедных катеров и бомбардировочной авиации. Эскадренному миноносцу, прикрывавшему постановку мин, было приказано идти в район маяка Колка для перехвата конвоя, а отряду торпедных катеров с полуострова Сырве — на поиск и уничтожение противника.
В 13 час. 23 мин. торпедные катера под командой капитан-лейтенанта Сергея Александровича Осипова в сопровождении истребительной авиации вышли в море. В 14 час. 40 мин. отряд обнаружил в районе Овизи — Микельбека конвой в составе двух транспортов, двух миноносцев (типа «Ягуар»), восьми сторожевых кораблей и восьми торпедных катеров. Сильное охранение свидетельствовало о том, что противник намеревается провести транспорты с весьма ценным грузом.
Схема атаки торпедными катерами кораблей противника 26 июля 1941 г.
За несколько минут до обнаружения конвоя торпедными катерами самолеты атаковали противника и подожгли танкер. Под их ударами корабли конвоя потеряли ход и сбились в кучу. Катерники немедленно воспользовались замешательством противника.
Обнаружив стремительно приближающиеся торпедные катера, противник с дистанции 20—25 кабельтовов открыл по ним ураганный огонь. Прикрываясь дымом горевшего танкера и своими дымовыми завесами, умело уклоняясь от артиллерийского огня, торпедные катера в 14 час. 48 мин. выстрелили свои торпеды по двум миноносцам, транспорту и сторожевому кораблю.
Удар авиации, нанесенный за несколько минут до подхода торпедных катеров, обеспечил последним тактическую внезапность, так как конвои не успел организоваться для отражения атаки. Кроме того, торпедная атака была произведена в момент нахождения конвоя у нашего минного заграждения, когда противник не мог маневрировать.
Снова высокое тактическое мастерство, героизм и бесстрашие советских моряков принесли решительную победу; было потоплено два транспорта и повреждены два миноносца и сторожевой корабль противника; советские летчики сбили в воздушном бою два самолета типа Ме-109. Народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов поздравил балтийцев с победами, одержанными 26 июля.
1 августа торпедные катера под командой Осипова и Гуманенко с дистанции 9—11 кабельтовов атаковали вражеский отряд, состоявший из пяти миноносцев и тральщиков. Несмотря на ураганный огонь, торпедные катера потопили два тральщика и повредили один миноносец. 6—8 августа эскадренные миноносцы «Суровый» и «Статный» обстреляли порты противника на восточном берегу Рижского залива и нанесли им существенный урон. 21 августа авиаразведка донесла, что на подходе к Ирбенскому проливу обнаружены транспорты противника. Эскадренные миноносцы «Артем» и «Суровый» под командованием капитана 2 ранга С. Д. Солоухина вышли из Рохукюла на поиск. В районе мыса Мерсрагс были обнаружены два транспорта и лайба в охранении шести сторожевых катеров. Эскадренные миноносцы с дистанции 55—60 кабельтовов открыли по ним огонь. Через несколько минут два транспорта загорелись, а лайба выбросилась на берег; еще одним залпом были потоплены два катера. В районе боя появилась вражеская авиация, которая атаковала наши эскадренные миноносцы, одновременно береговая батарея на мысе Мерсрагс открыла огонь, а катера противника поставили дымовую завесу, закрывшую тонущие транспорты. Эскадренный миноносец «Суровый», отражая атаки самолетов, продолжал вести огонь из кормовых орудий по транспортам и катерам. Атаки фашистской авиации продолжались 2 часа 30 минут. На советские корабли было сброшено свыше 100 бомб. Все атаки были отбиты, эскадренные миноносцы без повреждений вернулись в Моонзунд.
Схема атаки торпедными катерами миноносцев противника 1 августа 1941 г.
В августе эскадренные миноносцы провели несколько успешных обстрелов гаваней Айнажи, Ройя, Мерсрагс, Салацгрива, занятых гитлеровцами и использовавшихся ими для разгрузки мелких транспортных средств.
22—26 августа эскадренный миноносец оказывал огневое содействие Советской Армии в обороне района Хаапсалу — Рохукюла.
Последняя атака торпедных катеров по конвоям была осуществлена 2 сентября, когда противник пытался провести в Рижский залив транспорт с ценным грузом в охранении двух миноносцев. Экипажи вышедших на поиск торпедных катеров вскоре увидели всплески снарядов нашей батареи, обстреливавшей вражеские корабли. Катерники, ориентируясь по всплескам, исправили курс и в 12 час. 25 мин. обнаружили противника, шедшего в строю кильватерной колонны. В это время вражеская батарея у Мецербе открыла интенсивный огонь по торпедным катерам, но катерники все-таки вышли в атаку.
Первый катер, атаковав головной миноносец врага, поставил дымовую завесу. Только теперь миноносцы открыли огонь по торпедным катерам, начав маневрировать, чтобы прикрыть свой транспорт. Вскоре головной миноносец, получив попадание торпедой, выпущенной вторым катером, умолк. Через минуту в атаку вышла вторая пара торпедных катеров, которая утопила и транспорт, и подбитый миноносец.
Особенность этого боя состояла в том, что в нем с обеих сторон участвовали береговые батареи. Атакующие катера в течение двадцати минут находились под интенсивным артиллерийским огнем противника, и только упорные, настойчивые и решительные действия экипажей катеров обеспечили успех в этом бою. Боевому успеху способствовал также правильный выбор места базирования торпедных катеров на острове Эзель и умелая маскировка их стоянки. Несмотря на усиленную разведку вражеской авиации и агентуры, найти базу наших катеров ему не удалось.
Захват противником материкового побережья Моонзунда и тяжелое положение, создавшееся на фронте под Таллином, сделали дальнейшее пребывание советских кораблей в Моонзунде невозможным. 27 августа Отряд кораблей ушел из Рижского залива в Таллин. Для противодесантной обороны островов Моонзундского архипелага и активных действий на сообщениях противника в Рижском заливе в распоряжении командования береговом обороны островов на острове Эзель были оставлены торпедные катера.
Схема атаки торпедными катерами кораблей противника 2 сентября 1941 г.
Так закончилась боевая деятельность Отряда кораблей Моонзунда по обороне Рижского залива — фланговой позиции Краснознаменного Балтийского флота. Всего за июль — август было проведено семь набегов эскадренных миноносцев к торпедных катеров на сообщения противника. Несмотря на исключительно неблагоприятные условия базирования, когда восточный берег Рижского залива находился в руках гитлеровцев, наши корабли нанесли врагу очень чувствительные потери: только эскадренными миноносцами и торпедными катерами было потоплено и повреждено пять миноносцев, сторожевой корабль, четыре торпедных катера и 10 транспортов.
Одновременно легкие силы успешно защищали наши морские пути, проходившие в Моонзунде и Рижском заливе. За два месяца в этом районе нами было проведено более тридцати конвоев, из состава которых погибло только одно судно, подорвавшееся на мине. Конвои охранялись боевыми кораблями и проводились за тралами. Немецко-фашистские морские силы не рисковали появляться на наших сообщениях в Рижском заливе, там действовала исключительно вражеская авиация; она бомбила корабли Краснознаменного Балтийского флота, а 1 и 2 августа произвела минирование входов и рейдов Моонзунда магнитными минами.
В боях в Рижском заливе проявилось мастерство советских моряков и общее превосходство советского военно-морского искусства над немецко-фашистским. Авиация и легкие силы Краснознаменного Балтийского флота успешно действовали в Рижском заливе в условиях нарушенного, а к концу августа полностью расстроенного базирования, в условиях численного превосходства флота противника на Балтийском море.
В 1941 г. особенно большое значение для фашистской Германии имели морские сообщения вдоль шведского побережья и в Ботническом заливе. По ним гитлеровцы доставляли питание своим войскам в Финляндию и стратегическое сырье для военной промышленности в Германию. Важным для немецко-фашистского командования были и морские пути вдоль южного побережья Средней Балтики и Прибалтики, так как по ним обеспечивалось питание войск на ленинградском стратегическом направлении. Эти морские сообщения в Балтийском море были для противника главнейшими.
Основной силой, решавшей тогда задачу по нарушению морских сообщений гитлеровцев в Балтийском море, были подводные лодки, действия которых разделялись на два периода: от начала войны до эвакуации Таллина и от оставления Таллина до ледостава, когда все лодки возвратились в Кронштадт и Ленинград.
В первый период (июнь — август 1941 г.) наибольшее число лодок выдвигалось на важнейшие морские сообщения. Однако постоянно возраставшие затруднения в базировании и снабжении ограничивали срок пребывания их в море. Эти же причины ограничивали также возможности развития методов использования подводных лодок и торпедной стрельбы.
Светлые летние дни способствовали противнику в организации противолодочной обороны и крайне затрудняли боевые действия наших подводных лодок. Подводные лодки, всплывавшие для зарядки аккумуляторов, легко обнаруживались и подвергались преследованию и атакам фашистских кораблей и авиации. Кроме того, конвои противника обычно двигались под берегом на малых глубинах, где атаки подводных лодок исключались. Выставить же плотные минные заграждения на прибрежных фарватерах, чтобы заставить конвои противника идти мористее, флот не имел возможности.
Несмотря на огромные трудности, подводные лодки. Краснознаменного Балтийского флота до августа 1941 г. потопили два вражеских транспорта и подводную лодку.
Применение советскими подводниками минного оружия для борьбы на морских сообщениях дало свои положительные результаты. Так, наша подводная лодка «Л-3», находившаяся на позиции в Данцигской бухте, 19 июля обнаружила у Брюстерорта два фашистских тральщика, производивших траление на прибрежных фарватерах. Командир капитан 2 ранга П. Д. Грищенко повел лодку в кильватер тральщикам и на протраленной полосе поставил минные банки. Убедившись, что ни одна мина не всплыла, командир отошел мористее. Вечером на одной из выставленных экипажем лодки банок взорвался вражеский транспорт. Позже на этой же минной банке подорвался и погиб еще один транспорт противника.
Особенностью второго периода действий подводных лодок в Балтийском море в 1941 г. (август — декабрь) являлась необходимость форсировать Финский залив, минная обстановка в котором становилась все более сложной, а противолодочная оборона гитлеровцев — все более сильной. В условиях ожесточенных боев у Ленинграда и блокады города стало чрезвычайно трудно ремонтировать и снабжать корабли флота. Не было возможности проводить нормальную боевую подготовку экипажей, организовывать взаимодействие подводных лодок с другими силами, добиваться увеличения сроков пребывания лодок в море. Только несколько лодок выходило в Финский залив для действий на особо важных для противника морских путях между Таллином и Хельсинки. Подводные лодки, действовавшие в этот период в других районах Балтийского моря, потопили: у шведских берегов — пять, в Данцигской бухте — один и в Таллинской бухте — один транспорт общим водоизмещением около 20 000 т.
Высокое мужество и героизм в борьбе с фашизмом проявил личный состав подводной лодки, которой командовал капитан 3 ранга Ф. И. Иванцов. За один поход экипаж лодки потопил два транспорта и два танкера водоизмещением до 6000 т каждый. Отважно действовал также личный состав подводных лодок, которыми командовали И. М. Вишневский, С. П. Лисин, А. С. Абросимов, П. Д. Грищенко и другие.
В 1941 г. советские подводные лодки потопили около 30000 т транспортного тоннажа противника. Несмотря «а трудности, подводные лодки все-таки использовались, создавая реальную угрозу судоходству на всем театре и заставляя противника изменять маршруты конвоев, привлекать многочисленные силы противолодочной обороны (в том числе и шведский флот) и ввести систему конвоирования. Все это изматывало силы гитлеровцев, стесняло действия их флота, нарушало морские сообщения, а следовательно, значительно затрудняло снабжение морем войск группы армий «Север», что не могло не сказаться на темпах ее наступления на ленинградском стратегическом направлении.
Тяжелая обстановка, сложившаяся на сухопутном фронте, потребовала привлечения для действий против наземного противника всех ударных сил авиации Краснознаменного Балтийского флота. Поэтому в 1941 г. авиация флота не принимала активного участия в борьбе на морских сообщениях противника.
Первые воздушные удары по столице фашистской Германии Берлину были осуществлены в августе 1941 г., когда противник занял почти всю Прибалтику и вел бои на лужском рубеже. Остров Эзель был в это время ближайшей к Германии советской территорией, на которой можно было базировать авиацию.
Бомбардировки фашистской столицы в период временного отступления Советской Армии должны были показать врагу способность советской авиации наносить удары на большую глубину, а также оказать моральное воздействие на неприятельский тыл. Бомбардировка Берлина явилась также ответом на налеты фашистской авиации на Москву и другие мирные города нашей Родины.
В соответствии с приказом Ставки для ударов по Берлину на аэродромах острова Эзель к 7 августа были сосредоточены дальние бомбардировщики авиации флота и армии.
Полеты происходили на высоте 5000—7000 м, 650 км из 900-километрового маршрута приходилось лететь над морем. Выход на материк производился на южном берегу Балтийского моря, и, таким образом, значительная часть занятой противником территории, насыщенной средствами противовоздушной обороны, оставалась в стороне. В качестве запасных целей намечались Либава, Мемель, Данциг, Кольберг, Свинемюнде и Штеттин.
Первый налет на Берлин был произведен в ночь на 8 августа группой самолетов под командованием полковника Е. Н. Преображенского (ныне генерал-полковник). Противник не ожидал налета, город был освещен, и зенитная артиллерия открыла огонь с большим опозданием.
До 4 сентября было проведено девять групповых налетов. 4 сентября с островов был совершен последний вылет.
Все полеты, кроме первого, происходили в условиях ожесточенного противодействия зенитной артиллерии и ночных истребителей противника. Над Берлином висели аэростаты заграждения. Но ни один советский самолет не был сбит над вражеской столицей. Вскоре, однако, гитлеровцам удалось узнать место базирования советской бомбардировочной авиации. Военный совет Краснознаменного Балтийского флота предупредил об этом командование авиации, предложив принять соответствующие меры по обороне аэродромов с воздуха.
Бомбовые удары по Берлину показали высокое боевое мастерство советских летчиков, они свидетельствовали о силе советской авиации. За образцовое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по бомбардировке фашистской столицы большой группе летчиков и штурманов во главе с полковником Е. Н. Преображенским было присвоено звание Героя Советского Союза.
Таким образом, боевая деятельность Краснознаменного Балтийского флота в период оборонительного сражения в Прибалтике и борьбы на дальних подступах к Ленинграду заключалась:
— в содействии своим войскам в отражении наступления войск противника;
— в прикрытии морских подступов к Ленинграду;
— в нарушении снабжения морем немецко-фашистских войск группы армий «Север»;
— в обороне военно-морских баз и островов.
В течение первых двух месяцев Великой Отечественной войны Краснознаменный Балтийский флот сдерживал продвижение левого фланга немецко-фашистских войск на приморском направлении и тем помог войскам Советской Армии сдержать стремительное наступление противника к Ленинграду. Одновременно флот осуществил постановку минных заграждений, входивших в систему минно-артиллерийских позиций, преграждавших морским силам противника выход к ближним подступам к Ленинграду с моря.
Минно-торпедная авиация, торпедные и сторожевые катера Краснознаменного Балтийского флота поставили ряд активных минных заграждений на узлах шхерных фарватеров и на подходах к важнейшим портам противника в Финском заливе, чем затруднили движение его боевых кораблей и транспортов. Резкое ухудшение обстановки на сухопутном фронте вынудило командование флота свернуть минно-заградительные действия минно-торпедной авиации, самолеты которой были использованы как бомбардировщики на сухопутном фронте.
С выходом немецко-фашистских войск на восточное побережье Рижского залива эскадренные миноносцы, торпедные катера и авиация Краснознаменного Балтийского флота развернули борьбу против конвоев и отдельных транспортов противника, пытавшихся прорваться в Ригу. Это вынудило немецко-фашистское командование значительно сократить морские перевозки в Рижском заливе, что не могло не сказаться на положении войск противника в Эстонии.
Активные боевые действия развернулись также на морских сообщениях в средней и юго-восточной частях Балтийского моря. Подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота, несмотря на исключительно сложную обстановку в этих районах, при отсутствии должного обеспечения их действий авиацией уничтожили в 1941 г. 11 транспортов и одну подводную лодку противника.
| Предыдущая страница | Содержание | Следующая страница |
