Твои герои, Ленинград

ЗАХАРОВ
Лев Платонович

Память о сыне

Захаров Лев Платонович. Родился в 1922 г. в Москве. По национальности русский. Член КПСС с 1944 г. В 1940 г окончил среднюю школу № 240 Дзержинского района и одновременно Подольский аэроклуб. В том же году поступил в военное авиационное училище, которое окончил в 1943 г. На фронте командовал звеном, был заместителем командира эскадрильи, командиром эскадрильи. Совершил 131 боевой вылет. Погиб в боях в Восточной Пруссии 30 апреля 1945 г. Звание Героя Советского Союза ему присвоено посмертно 29 июня 1945 г.

Песни о горькой военной поре всегда тревожат в душе Александры Ивановны старые незаживающие раны. Особенно эта:

В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой...

Будто и о ее сыне песня. Только звали его не Сережкой, не Витькой, а Левкой. И жил он на Сретенке, в Колокольниковом переулке. Отсюда уходил в военное авиационное училище, потом на фронт. Но испытать счастье возвращения в родной дом ему так и не довелось.

Больше 30 лет прошло, как Александра Ивановна получила страшную весть о гибели сына. Но всегда живут в материнском сердце его голос, его улыбка, добрый взгляд, прикосновение сыновней руки.

А еще хранит она письма и фотокарточки. Их немного — ведь Лева прожил всего 23 года. Вот потемневшая от времени фотокарточка. На ней Лев с младшим братом, Геннадием. Другой снимок: Лев среди своих товарищей по школе — учеников 10-го класса. Немногие из них вернулись домой с войны. А вот сын уже в форме курсанта авиационного военного училища.

— Летчиком он мечтал стать с детства,— поясняла мать.— Когда спасали челюскинцев, ему было двенадцать лет. Следил за этим событием, переживал, волновался. Будто все, кто находился на льдине, были ему родными и близкими. Да оно и на самом деле так — люди-то наши, советские. Смелые, мужественные. Портреты летчиков — первых Героев Советского Союза у себя над кроватью повесил. А мне нет-нет да и скажет уверенно, как о давно решенном: «Я летчиком буду, мама...»

Александра Ивановна умолкает и, может, в тысячный раз смотрит на фотокарточку сына-курсанта, вспоминая каждую черточку родного лица, будто прислушиваясь к голосу, что всегда, как живой, звучит в ее сердце.

— В аэроклуб поступил, когда учился в девятом классе,— вздохнув, продолжала она.— Окончил его и среднюю школу в сороковом году. А вскоре уехал в военное авиационное училище. В сорок первом, когда фронт приближался к Ростову, училище эвакуировалось в городок Агдам, что в Азербайджане. Там Лева и продолжал учебу. Не раз просился на фронт — не пустили...

Зимой сорок четвертого матери выпало неожиданное счастье: с фронта из-под Ленинграда сын вместе с одним из своих командиров по каким-то служебным делам приехал в Москву. Заглянул и домой. Верила этому Александра Ивановна и не верила: ведь не видела сына три с лишним года. Смотрела на него, а в глазах туман от непрошеных слез. Радостно было, что окреп, возмужал, что появилась далеко не мальчишеская твердость во взгляде и голосе. И горечь в душе от близкой новой разлуки: переночует под родной крышей, а завтра снова уедет. Стала расспрашивать, как там, на фронте, а он все шуткой отвечал: «Воюю, мама, как и все летчики нашего полка. Орден Красной Звезды за что? Да разве меня одного награждали. Тебе, мама, от моих рассказов еще больше тревог будет. У тебя их и так хватает. Ты расскажи лучше о себе, об отце, о Гене...»

Не хотелось матери волновать сына долгими рассказами о трудных днях в прифронтовой Москве, о том, как отец днюет и ночует на работе, как она почти сутками не выходит из цеха — шьет обмундирование и белье для фронтовиков. Писала ему об этом. Отцу удалось поговорить с командиром. Уже после Платон Захарович скупо рассказал Александре Ивановне, что в части довольны Левой. В боях показал себя смелым, решительным воином. Потому и правительственной награды удостоен. Да ведь так и подобает сыну старого коммуниста...

И опять Александра Ивановна ждала писем. Они приходили не так часто, как бы хотелось матери. И каждое брала с трепетом в душе. Ведь на войне бывает всякое. А сын писал кратко, самое необходимое. Лишь иногда сообщал о переменах в своей богатой событиями фронтовой жизни. Вот одно из таких писем, на котором дата — октябрь 1944 года:

«Здравствуй, дорогая мама! Прежде всего хочу поздравить тебя с праздником — 27-й годовщиной Великого Октября. Этот день почти совпадает с годовщиной моего пребывания в боевом полку. Интересно еще одно совпадение — перевод в другой полк нашего же соединения, переведен сюда с повышением — на должность заместителя командира эскадрильи.

Если перед праздником подвести некоторые общие итоги, то они довольно внушительные: сделал более ста боевых вылетов, награжден пятью правительственными наградами (недавно получил третий орден Красного Знамени), вырос от рядового летчика до заместителя командира эскадрильи. На моем счету участие в боях при прорыве блокады Ленинграда, за города Выборг, Нарва, Псков, Таллин, острова Балтийского моря. Теперь воюю на земле Восточной Пруссии.

Все это я решил написать тебе, мама, чтобы ты была хоть немного в курсе моих дел за год фронтовой жизни. Устроился на новом месте хорошо. Чувствую себя тоже хорошо. В остальном все по-старому. Передай мой привет и поздравление с праздником отцу, привет и поздравление всем родным».

За какие же боевые дела Лев Захаров удостоился таких высоких наград? Об этом скупо повествуют сохранившиеся в архиве документы. Вот лишь отдельные факты из фронтовой биографии летчика-штурмовика.

2 апреля 1944 года во время наступления наших наземных частей старшему лейтенанту Захарову была поставлена задача: во главе группы из трех самолетов произвести разведку войск противника, отходящих к переправе через реку. Метеорологические условия очень сложные: низкая облачность, временами густо валил сырой снег. Обнаружить противника, сфотографировать все, что нужно, можно было только с малой высоты. Конечно, враг не позволит сделать это безнаказанно. Его отходящие войска прикрыты плотным огнем зенитной артиллерии. Но прорваться к цели надо. Прорваться во что бы то ни стало, чего бы это ни стоило. Штурмовики первыми из наших самолетов появятся над целью, и Захаров должен быстро разглядеть отходящие колонны противника, сделать все, чтобы запечатлеть эту картину на фотопленку такой, какой она есть. Ведь от сведений, добытых группой штурмовиков-разведчиков, может зависеть успех боевой операции большого масштаба.

Три «ила» вынырнули из облаков в тот момент, когда вражеские колонны, не подозревая опасности, плотным потоком двигались к переправе. В первую минуту там, на земле, видимо, даже не обращали внимания на рокот авиационных моторов. Но вдруг все пришло в движение. Побежали с дороги солдаты и офицеры, а с танков, машин, от опушки ближнего леса навстречу нашим самолетам брызнули огненные струи, впереди, справа и слева, будто торопливо разбросанные невидимыми руками, запрыгали темно-красные шары разрывов зенитных снарядов.

Командиру группы старшему лейтенанту Захарову стало ясно: в такой огненной круговерти надо действовать быстро и решительно, хотя бы на несколько минут нарушить организованность врага, вызвать у него растерянность. Именно это даст возможность выполнить поставленную задачу.

— Заходим в атаку! — передал он ведомым.

Вырвавшись из зоны зенитного огня, штурмовики снова устремились к колонне. На дороге, а затем вблизи огневых позиций вражеских зенитчиков взметнулись разрывы бомб. Еще один заход — и на фашистов обрушилась серия реактивных снарядов. Горели машины, рвались боеприпасы, цистерны с горючим. Заметно ослаб и зенитный огонь. Теперь наступил самый ответственный момент: успеть сфотографировать колонну. А для этого надо пройти над самой дорогой. И не просто пройти, а строго выдержать курс и высоту, чтобы схватить на фотопленку все, что находится сейчас на марше. Пройти несмотря ни на что. Пусть по самолету бьют десятки зенитных орудий и пулеметов, но надо пройти.

И Захаров прошел. Во главе группы, под прикрытием боевых товарищей, поливавших врага из пулеметов. На свой аэродром они вернулись все. Сведения, добытые визуальным наблюдением и фотографированием, оказались исключительно важными. Командование высоко оценило смелость и решительность летчиков-штурмовиков. Они были отмечены правительственными наградами. Старшего лейтенанта Захарова наградили орденом Красного Знамени.

А впереди новые боевые вылеты. Часто по нескольку в день. Под Ленинградом и Новгородом, в Белоруссии и Прибалтике производили удары по обороняющимся и отступающим войскам гитлеровцев, по их оборонительным и тыловым объектам. Каждый раз приходилось прорываться к цели через огонь зенитных орудий и пулеметов, отражать неожиданные и потому очень опасные атаки «фокке-вульфов» и «мессершмиттов». Но частые встречи с врагом оставляли не только огненные росчерки на фюзеляже и плоскостях. Они обогащали летчиков опытом, боевой сноровкой, воинской хитростью. И это приносило победы.

23 июня 1944 года советские войска начали одну из важнейших операций войны — Белорусскую, в которой участвовали сразу четыре наших фронта. Трудные и жаркие были эти дни и у летчиков 999-го полка 277-й штурмовой авиационной дивизии, входившей в состав 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта. Их основные усилия направлялись на уничтожение подходивших резервов, противотанковых средств фашистов в полосе наступления 5-й гвардейской танковой армии.

В один из таких дней группе старшего лейтенанта Льва Захарова в составе 12 самолетов была поставлена задача разгромить скопление войск противника и сорвать его попытку контратаковать наши наступающие танковые и стрелковые части. Штурмовики устремились к цели. Вот уже видна подходящая к фронту вражеская колонна. Но именно в эту минуту стрелок доложил: в воздухе фашистские истребители.

— Сократить дистанцию! — передал Захаров команду летчикам.

Боевой порядок тут же стал более сомкнутым. А тем временем «фокке-вульфы» ринулись в атаку на штурмовики. Но наши летчики и воздушные стрелки были готовы к встрече с ними. От огня крупнокалиберных пулеметов вспыхнул один, затем второй вражеский истребитель. Остальные не решились продолжать бой.

Не теряя ни минуты, «илы» нацелились на колонну, что двигалась по шоссе. Но она зло огрызалась огнем зенитных пушек и пулеметов. Шапки разрывов вспыхивали впереди, сзади, справа, слева. Старший лейтенант Захаров первым перевел свой штурмовик в пике. Метко сбросил бомбы, отвернул от цели, уходя от огня. В какое-то мгновение окинул взглядом боевой порядок. Несмотря на сильный огонь врага, ни один из наших летчиков не сошел с боевого курса. Сбросив бомбы, они обрушили на врага огонь реактивных снарядов и пулеметов.

Задание было выполнено. Используя для маскировки складки местности, штурмовики оторвались от преследовавших вражеских истребителей и без потерь вернулись на аэродром. Итог боевого вылета был внушительный: уничтожено два истребителя «Фокке-Вульф-190», 12 автомашин, 18 повозок, свыше 80 солдат и офицеров противника.

Наши наступающие войска подошли к границам Восточной Пруссии. Гитлеровцы заблаговременно создали здесь многополосную оборону, сосредоточили крупную группировку войск. Сопротивлялись они особенно ожесточенно. Трудно было нашим танкистам, пехотинцам, артиллеристам. Трудно приходилось и летчикам-штурмовикам: враг прикрывал свою оборону плотным зенитным огнем, в небе над ней кружили истребители.

В один из таких дней Лев Захаров получил задачу: возглавить группу из 12 самолетов и нанести удар по артиллерийским батареям и танкам противника, сосредоточенным против левого фланга наших наступающих войск. В тот день группа Захарова совершила три боевых вылета. И каждый раз она, отбивая атаки вражеских истребителей, сквозь огонь зенитных орудий и пулеметов непременно пробивалась к целям и сбрасывала на оборону гитлеровцев свой смертоносный груз. Группой было уничтожено восемь танков, около 20 орудий полевой и зенитной артиллерии, многие десятки фашистских солдат и офицеров.

17 февраля 1945 года руководимая Захаровым группа из шести самолетов нанесла удар по скоплению отходящих войск противника. Еще на подходе к цели наши штурмовики были встречены плотным зенитным огнем. Умело маневрируя, они преодолели эту смертоносную завесу, нанесли врагу урон, разбив пять зенитных орудий. На втором заходе самолет командира группы был сильно поврежден прямым попаданием зенитного снаряда. Но и на трудноуправляемой машине Захаров продолжал бой до тех пор, пока были боеприпасы. С огромным напряжением он довел «ил» до своего аэродрома.

...Шел апрель 1945 года. Под могучими ударами советских войск рушились последние узлы сопротивления восточнопрусского бастиона гитлеровской Германии. Огненный вал приближался к Берлину. На горизонте войны все ярче загоралась заря скорой победы. «Война идет к концу,— писал капитан Захаров родителям.— Недалеки те дни, когда у нашего народа будет большая, очень большая радость».

Это письмо было написано 20 апреля. А через десять дней Лев Захаров совершил свой последний боевой полет. Тогда возглавляемая им группа получила важное задание: нанести удары по позициям гитлеровцев, яростно оборонявшихся на косе Фриш-Нерунг. Как и всегда, группа быстро вышла в заданный район и неожиданно появилась над целью. Последовали первая, потом вторая атака. Позиции врага в дыму от разрывов бомб и реактивных снарядов. На его живую силу штурмовики обрушили пулеметный и пушечный огонь.

Но вот боеприпасы на исходе. Пора возвращаться на свой аэродром. Однако что это? Загорелся самолет командира эскадрильи капитана Захарова. Летчик пикировал, чтобы сбить пламя, но оно охватило и кабину. Стремительно снижаясь, штурмовик устремился в сторону своих войск и врезался в землю перед нашим передним краем...

О последних минутах жизни Льва Платоновича Захарова по-солдатски скупо сообщил родителям командира эскадрильи его фронтовой друг Федор Васильевич Лысенко. Вот уже 30 с лишним лет Александра Ивановна хранит это письмо, хранит все, что напоминает ей о короткой жизни сына-героя...

В песне о погибших на фронте юных москвичах есть и такие слова:

Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой,
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.

Помнит этот мир и сына Платона Захаровича и Александры Ивановны Захаровых. Его имя вписано яркой строкой в летопись подвигов наших летчиков на фронтах Великой Отечественной войны. На воинском кладбище у поселка Нивенского, что недалеко от Калининграда, Льву Захарову установлен памятник. Заботливыми и внимательными смотрителями этого священного места с первых послевоенных лет стали местные школьники-пионеры.

В Москве, в школе № 199 Гагаринского района, есть музей Героев Советского Союза. Один из стендов в нем посвящен Льву Платоновичу Захарову. Его жизнь, подвиг служат для новых и новых поколений ярким примером того, как надо любить родную землю, сражаться за нее, не страшась никаких испытаний.

И. Игошев

Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 3. М.: Московский рабочий, 1978.

Другие материалы