Ерменеев Виктор Иванович

Через несколько дней после случая, о котором рассказано выше, на фронтовой дороге снова произошел необычный бой. Правда, на этот раз колонне угрожали не танки и орудия, а самолеты.

20 июня 1944 года наши танки, артиллерийские орудия и автомашины двигались к линии фронта. Грунтовую дорогу размыло дождем, и неподалеку от переправы через реку образовалась пробка. Как раз в то время, когда движение застопорилось, появились немецкие пикировщики Ю-87. А в колонне были автомашины с боеприпасами...

Зенитное орудие сержанта Ерменеева находилось в стороне от дороги. Бомбежка не угрожала ему. Но оно было мгновенно изготовлено к бою.

Разрывы зенитных снарядов вынудили бомбардировщики отвернуть. Пикировать под огнем зенитки было небезопасно. Однако и уйти от застрявшей на дороге колонны они не собирались. Просто в первоначальный свой план командир группы "юнкерсов" внес небольшую поправку: решил вначале разделаться с зенитной пушкой, чтобы затем ударить по колонне.

Десятки бомб полетели на огневую позицию орудия. От тяжелых взрывов качалась земля. Свистели осколки. Четыре бомбы упали рядом с орудием. Были убиты заряжающий, прицельные и подносчик снарядов. Тяжело ранило обоих наводчиков. Едва держался на ногах и командир орудия. Его голова была в крови, но он зарядил орудие, потом снял с сиденья раненого наводчика и сел на его место. Второму подносчику снарядов солдату Чижу велел заменить заряжающего...

Орудие продолжало стрелять. Кровь заливала глаза. Ерменееву приходилось поминутно смахивать ее ладонью. Еще одна бомба разорвалась рядом с орудием. Обожгло спину, и окровавленная гимнастерка прилипла к ране. Каждое движение причиняло невыносимую боль.

А самолеты пикировали с отвратительным воем. Потом все заполнял звенящий свист падающих бомб. Свист обрывали тяжелые разрывы. Ерменееву мешали стрелять не только разрывы, от которых качалась земля. Не только боль. Он терял силы. Хотелось опустить руки, привалиться к пушке и хоть на мгновение закрыть глаза. Наверное, сразу стало бы легче и "юнкерсы" перестали бы пикировать. Зачем им бомбить замолчавшую зенитку?..

Смахнув кровь, застилавшую глаза, Виктор Ерменеев снова прильнул к прицелу. Поймал в него бомбардировщик и уже не выпускал. Самолет рос, все больше и больше заполняя прицел.

Выстрел... Охваченный пламенем "юнкерс" уже не мог выйти из пике и врезался в землю.

Сколько времени еще длился бой, сержант Ерменеев не помнит. Помнит лишь внезапно наступившую тишину. Сбросив на зенитку весь запас бомб, "юнкерсы" ушли. Только тогда комсомолец Ерменеев позволил себе опустить отяжелевшие руки, закрыть глаза и привалиться к пушке. Его растормошил прибежавший командир батареи. Хотел обнять сержанта, но увидел, что тот ранен.

— Спасибо, герой! Ты даже не знаешь, какое великое дело сделал! А сейчас в госпиталь.

Ерменеев выпрямился, будто для того, чтобы повторить приказание. Сказал же совсем не по-военному:

— Никак нельзя уходить отсюда. Мало ли, опять прилетят. Лучше уж пусть здесь перевяжут.

Вот за этот подвиг девятнадцатилетнему юноше - чувашу из деревни Авраль Мелекесского района - было присвоено звание Героя Советского Союза.