Егоров Владимир Васильевич

Уехав на каникулы, Владимир Егоров не вернулся в институт. Его отчислили, и долго никто не знал, что с ним случилось.

Но почти через три года он снова появился в Ленинграде. Это было уже зимой 1944 года. Владимир возвращался в город по Московскому шоссе, видел опустевшие, разбитые снарядами корпуса Института инженеров гражданского воздушного флота. Самого института здесь не было - эвакуировался в глубь страны. Да и будь он на месте, Владимир все равно не смог бы свернуть с шоссе, - за Егоровым шел целый полк. 4-й партизанский полк 5-й партизанской бригады.

Да, бывший студент Владимир Егоров возвращался в Ленинград командиром полка. А было ему в то время всего двадцать лет!

В семнадцать лет он стал партизаном. Никогда раньше Владимир и не подумал бы, что придется взрывать рельсы на разъезде Судома, где старшим стрелочником много лет работал его отец. А мог ли он предположить, что в Дедовичи, где он совсем недавно учился в десятилетке, придется пробираться тайком? Семь километров от родной Смородовки до школы он пробегал шутя. Теперь же на то, чтобы разведать, как расположился в Дедовичах немецкий гарнизон, пришлось потратить длинную февральскую ночь. На следующую ночь, уже не таясь, Егоров ворвался сюда с ручным пулеметом. С трех часов ночи до двенадцати дня партизаны вели бой с немцами. Враги сумели удержаться только в нескольких каменных зданиях. Потом к ним подошло подкрепление.

Партизаны начали отходить. Они и не собирались удерживать Дедовичи. Задача заключалась в другом: перебить побольше гитлеровцев и показать, что партизаны способны не только на короткие стычки с врагом.

Последним из Дедовичей уходил пулеметчик Володя Егоров. Он прикрывал выходивший из боя отряд. Даже своему второму номеру - Мише Андрееву приказал уходить. Если уж придется погибать, то зачем двоим? Забрал у Миши Андреева все четыре диска и, поминутно меняя позиции, сдерживал наседавших фашистов. Немецкие пули задели ремень, продырявили заткнутые за него рукавицы. Смерть была совсем рядом. Владимир продолжал отбиваться. Километров шесть он отходил с боем, пока, наконец, гитлеровцы не отстали. Преследовать партизан в лесу они не решались.

В этом бою Володя Егоров был рядовым пулеметчиком. Лежать за пулеметом приходилось ему и потом, когда он командовал группой, взводом, отрядом. Уже будучи командиром партизанского полка, он впереди восемнадцати бойцов ворвался с пулеметом в руках в деревню Ситня. Внезапность удара решила успех боя. Немецкий гарнизон был разгромлен наголову. Пулемет Егорова так раскалился, что после этого боя пришлось бинтовать командиру руки, - от ожогов они покрылись волдырями.

Это еще ничего. Крепко попало ему от комбрига Карицкого. Досталось за то, что сам повел партизан в атаку.

Командир полка, которому в день назначения на эту должность еще не исполнилось двадцати лет, никак не мог привыкнуть к тому, что он должен руководить боем через связных.

Герой Советского Союза Константин Дионисьевич Карицкий в разговоре со мной подтвердил:

— Отчитывать Егорова за горячность действительно приходилось. - И добавил: - Однако задания, которые требовали особенной дерзости, получал именно его полк.

4-й партизанский, которым командовал Егоров, пустил под откос двадцать три вражеских эшелона, уничтожил много фашистов. Совершив налет на участок железной дороги Дно-Сольцы, полк Егорова спилил телеграфные столбы, скрутил и спрятал в лесу провода, захваченными у немцев бомбами и снарядами разрушил железнодорожное полотно. После этой смелой вылазки, организованной молодым партизанским командиром, немцы долго не могли возобновить здесь перевозки.

Когда гитлеровцы погрузили в товарные поезда тысячи советских граждан, чтобы отправить их в Германию, полк Егорова перехватил составы, разгромил охрану и освободил пленников.

Популярность Егорова была так велика, что только осенью сорок третьего года в его полк вступило свыше пятисот человек.

Слава не испортила молодого командира. Он не изменился. Может быть, иной раз ему действительно не следовало бы вырываться вперед, но, когда он был впереди, партизаны чувствовали себя еще уверенней.

...И вот полк вступал в Ленинград. Партизаны, шагавшие следом за Владимиром Егоровым, гордились тем, что все с удивлением смотрят на их двадцатилетнего командира. Но здесь, в Ленинграде, им пришлось распрощаться. Партизаны становились бойцами Советской Армии, готовились наступать дальше, а их молодой командир Герой Советского Союза Владимир Егоров вернулся к учебе. Только уже не в Институте инженеров гражданского воздушного флота. Еще в партизанских лесах, командуя одно время отрядом моряков, сброшенных в тыл врага на парашютах, Владимир Егоров сдружился с ними. И ничего неожиданного не было в том, что он надел бескозырку моряка, стал курсантом военно-морского училища.

О том, как учился бывший партизан, свидетельствует мраморная доска в клубе Высшего военно-морского училища имени Дзержинского.

Среди фамилий самых лучших выпускников, закончивших училище с отличием, на мраморную Доску почета занесена и фамилия Егорова. По всем предметам он получил отличные отметки. Но переселиться на корабль ему все же не удалось, даже стажировку пришлось прервать.

Жизнь в лесах, морозы, болотная сырость - все это теперь дало знать о себе самым неожиданным образом. Из-за сильной боли в ногах не только ходить, даже стоять было невмоготу.

Началась гангрена. Профессор сказал: правую ногу не спасти, надо ампутировать.

Опасность была так велика, что операцию пришлось делать 31 декабря, в канун нового, 1950 года и в самый день рождения Владимира Егорова.

Через несколько месяцев инженер-лейтенант Егоров вышел из госпиталя на костылях... И все-таки моряком он стал!

Совсем недавно я был у Владимира Васильевича. Он теперь инженер-капитан 2-го ранга. Кстати, у него есть еще одно звание, присужденное ему ученым советом, - кандидат технических наук. И не беда, что служит он не на корабле. В его научной работе есть не только романтика поисков, - есть и романтика моря Ведь все, что он делает, - это для флота.