Гривцов Александр Иванович

Среди героев-артиллеристов, о которых рассказано на предыдущих страницах, должна быть и фамилия Гривцова. Кстати, в Указе так оно и есть: звание Героя Советского Союза ему присвоено вместе с Кипотем, Степановым, Борисенко, Курко и Пасторовым. Правда, Александр Иванович Гривцов не артиллерист. На фронте он делал то же самое, что и в мирное время, - водил автомобиль.

О том, что шофер Гривцов мастерски водит машину и не теряется в любой обстановке, в четвертой батарее знали все. Но 11 февраля 1944 года об этом узнали и в шестой батарее. В связи с начавшимся наступлением шестая должна была первой форсировать реку Нарву. Разведка донесла, что по льду машинам не проехать. Узнав об этом, Гривцов вызвался переправить батарею. Вначале он сам прощупал лед, а затем, прицепив к машине пушку, поехал к противоположному берегу. Немцы вели сильный артиллерийский огонь. Надо было лавировать, объезжать воронки.

Когда артиллеристы выкатили орудие на огневую позицию, Гривцов вернулся на восточный берег, взял на прицеп еще одну пушку и опять выехал на лед. Скоро пехотинцев поддерживали уже две пушки шестой батареи. А Гривцов, сменяя менее опытных шоферов, буксировал уже следующее орудие. Так он перебросил на отвоеванный у врага плацдарм всю батарею.

Обстановка на этом участке фронта была сложной. Наши подразделения забивали клинья в фашистскую оборону, а гитлеровцы старались отсечь эти клинья, окружить наших бойцов.

И вот 18 февраля случилось так, что две машины и прицепленные к ним орудие и кухня оказались на территории, которую захватили враги. Взяв с собой шофера Богданова, Гривцов незаметно пробрался к машинам.

Услышав, что моторы автомобилей неожиданно начали работать, гитлеровцы опешили. Рванувшись с места, машины вместе с пушкой и кухней помчались прочь.

Фашисты открыли огонь. Гривцов был ранен и все-таки не остановился. Превозмогая боль, он вовсю гнал машину и вывез орудие в расположение своих войск.

Какое это имеет отношение к Пасторову? То, о чем говорилось выше, действительно, прямо не связано с ним.

Но когда артиллеристы оказались в окружении, Гривцову поручили очень рискованное и очень ответственное дело - доставить боеприпасы и продукты дивизиону капитана Пасторова.

Гривцов ответил так, словно ему предстояла обычная поездка:

— Есть доставить боеприпасы и продукты дивизиону капитана Пасторова.

Собственно, такие рейсы действительно стали для него обычным делом. За несколько дней до этого он уже выполнял подобное задание. Старший лейтенант Кислюк, которому приказали обязательно пробиться к окруженным артиллеристам и подвезти им снаряды и продукты, попросил, чтобы машину вел Гривцов. Он не ошибся в своем выборе. Даже заметив впереди замаскированную противотанковую пушку, Гривцов не повернул обратно. Наоборот, прибавил скорость. Старшему лейтенанту крикнул:

— Они наши танки ждут! А нас пропустят, чтобы голыми руками сцапать!..

Когда машина приблизилась к пушке, Гривцов, держа левой рукой руль, правой швырнул гранату. Старший лейтенант Кислюк и сержант Пустохойлов тоже бросили по гранате. И машина скрылась так же неожиданно, как и появилась.

В общем, шоферу Гривцову такие задания уже были знакомы. Повел он свою машину не по дороге, а лесной просекой, ехал и просто между деревьями. Груз все-таки доставил.

Артиллеристы удивились, они не знали, как благодарить шофера. А он попросил их побыстрей разгрузить машину: надо возвращаться, чтобы сделать еще один рейс.

Он действительно снова повез боеприпасы. Однако положение еще больше осложнилось. Пехотинцы советовали шоферу вернуться.

— Не могу, - ответил Гривцов, - там меня ждут. Артиллеристы на меня надеются.

И поехал. Даже работавший на всю силу мотор не заглушал свиста пуль. Сплошной линии фронта на этом участке не было, но враг оседлал дороги, группы автоматчиков появлялись в самых неожиданных местах.

Вдруг машина резко сбавила скорость. Гривцов схватился за грудь.

— Ранен? - тревожно спросил ехавший вместе с ним солдат.

— Ничего, доедем, - чуть слышно ответил Гривцов и повел машину дальше.

Но скоро машина остановилась. Шофер всем телом навалился на руль.

— Плохо тебе? - спросил солдат. Гривцов не ответил. Он был мертв...

Вот какой это был шофер. И недаром одна из ленинградских улиц, расположенных неподалеку от площади Мира, названа его именем.