Твои герои, Ленинград

БУДАРАГИН
Виктор Александрович

И за того парня...

Бударагин Виктор Александрович. Родился в 1919 г. в городе Астрахани. Русский. Член КПСС с 1948 г. С 1935 г. жил в Москве. Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 г. Был стрелком-радистом на морских самолетах-разведчиках. С ноября 1943 года — штурман торпедоносца 1-го гвардейского минно-торпедного полка. За время войны торпедировал 10 транспортов противника, взорвал ряд складов с боеприпасами и командный пункт врага на Ленинградском фронте. Звания Героя Советского Союза удостоен 19 августа 1944 г. С 1953 г. в запасе. Живет и работает в городе Красногорске Московской области.

Весной тридцать девятого года сотни юношей собрались на призывном пункте Краснопресненского района столицы. По специальному набору ЦК ВЛКСМ мы шли служить в военно-морскую авиацию. Тогда-то и познакомился я с Виктором Бударагиным. Авиационной специальности он не имел — после учебы в ФЗУ и техникуме работал токарем,— но был твердо убежден, что будет летать. В Ленинграде, на Васильевском острове, мы расстались с гражданской одеждой, надели краснофлотскую форму. На ленточке бескозырки золотилось: «Воздушные силы КБФ». Назначения получили в разные эскадрильи: я — в 11-ю, Виктор — в 12-ю. Скоро он стал стартером: стоял на аэродроме у посадочного знака с флажками и в зависимости от распоряжения дежурного разрешал или запрещал взлет, приземление.

С первого дня Великой Отечественной Бударагин сражался в составе 44-й отдельной авиаэскадрильи, вооруженной морскими разведчиками МБР-2. К началу войны ни по скорости полета, ни по броневой защите одномоторный МБР-2 не мог сравниться с фашистскими самолетами. Но именно на этих машинах в шхерных районах Балтики, над передним краем обороны войск Ленинградского фронта, над Ханко наши авиаторы проявляли чудеса храбрости, отваги и мастерства.

Уже в первых боях командиры в полной мере оценили боевые качества стрелка-радиста Бударагина. 128 боевых вылетов сделал он на МБР-2 в начальный период войны, решительно отражал нападения гитлеровских истребителей, поддерживал в воздухе устойчивую радиосвязь с землей. Экипаж, в котором он состоял, ходил на Ханко, был на Эзеле, когда совершался героический переход кораблей из Таллина в Кронштадт. В начале сорок второго доставлял боеприпасы островному гарнизону, вывозил раненых. Один из таких полетов закончился тяжелым ранением летчика и стрелка-радиста. Летчик потерял обе ноги. Хотели списать с летной работы и Виктора, однако он, еще прикованный к госпитальной койке, строил планы: будет штурманом. Для завершения лечения Бударагину полагался отпуск, но тут как раз появилась возможность поехать на курсы летчиков-наблюдателей. Начальство рассудило так: не разрешат Бударагину летать, будет офицером штаба, а разрешат — еще лучше.

Осенью сорок второго Бударагин вернулся в эскадрилью и был зачислен в экипаж к сержанту Вадиму Евграфову. Они бомбили батареи, обстреливавшие Ленинград. Однажды при бомбежке железнодорожного узла Нарва их МБР-2 на бреющем полете проскочил над зенитными батареями противника, дав тем самым возможность другим самолетам нанести прицельный удар. МБР-2 получил тогда более трехсот пробоин и с разбитым мотором приводнился в заливе. Спаслись авиаторы на резиновой надувной лодчонке.

Трудности, испытания тех дней сделали Вадима и Виктора настоящими друзьями. Кстати, то был не единственный случай, когда им пришлось терпеть аварии на подбитом самолете. Не только в памяти, но и на теле Виктора остались следы от четырех подобных падений. Но каждый раз он возвращался к боевой службе.

В бою отметили боевые друзья и 25-ю годовщину Советской Армии и Военно-Морского Флота. В тот день Бударагин с малой высоты нанес бомбовый удар по эшелону на железнодорожной станции Молосковицы. От вагонов остались лишь головешки да искореженные металлические конструкции. Движение на этом участке врагу не удавалось восстановить в течение нескольких суток. В те же февральские дни Бударагин несколько раз бомбил военно-морские базы противника. Экипаж наносил бомбовые удары по опорным пунктам врага в Прибалтике, атаковал вражеские корабли, обеспечивал проводку наших подводных лодок из Кронштадта в Балтийское море. Евграфов уважал Бударагина за храбрость и твердые знания штурманского дела. Впоследствии и он стал замечательным воздушным бойцом, переняв именно от Бударагина уверенность в своих силах, умение с успехом выходить из трудных положений.

Как-то раз ночью группа МБР-2 бомбардировала железнодорожный узел в Нарве. Зенитная артиллерия врага неистовствовала. Машину Евграфова и Бударагина изрешетили осколки. Но бомбы Бударагин сбросил точно. На развороте в мотор попало еще несколько осколков. Решили тянуть к заливу. МБР-2 плюхнулся в воду. Экипажи, видевшие это, доложили: самолет Евграфова сбит зенитками. А в это время экипаж продолжал бороться и за свою жизнь, и за жизнь самолета. Евграфов и стрелок-радист помогли Бударагину, получившему тяжелую травму, выбраться из машины в надувную лодку. На этой лодке и добрались они до одной из наших островных баз. Бударагин немедленно сообщил координаты оставленного ими на якоре МБР-2. Вскоре на нем заменили мотор, залатали пробоины, и друзья снова заняли место в боевом строю.

Однажды экипаж выполнил одну довольно трудную, ювелирную работу в интересах флота. Надо было пробить фарватер в минных полях противника. Выяснить расположение этих полей стоило огромных усилий. Все зависело от мастерства штурмана. И Бударагин справился с задачей. Не уклоняясь ни на градус от заданного курса, авиаторы бомбили минные поля. Словно вызванные цепной реакцией, вслед за взрывами бомб, сброшенных Бударагиным, в глубине взрывались морские мины. Фарватер был пробит. Наши подводные лодки снова стали выходить в, казалось бы, надежно запертое противником море и предпринимать торпедные атаки на его корабли.

В ноябре сорок третьего Бударагина вместе с Евграфовым и стрелком-радистом Рукавишниковым перевели в 1-й гвардейский минно-торпедный полк. С помощью бывалых гвардейцев друзья быстро освоили новый для них ДБ-3 и включились в боевую работу. Мне пришлось однажды летать с этим экипажем на Таллин. Сброшенные Бударагиным бомбы вызвали тогда большой пожар в минной гавани. Решительно действовал при встрече с перехватчиками стрелок Рукавишников.

В один из последних дней сорок третьего года мне вновь довелось быть в дальнем рейсе с Бударагиным. Туман затруднял действия полка. Но обстановка требовала усиления ударов по вражеским военно-морским базам. Летчики понимали это хорошо. И какой бы ни была погода, сразу уходили в воздух после получения боевой задачи. До Таллина никаких происшествий. Виктор Бударагин точно привел самолет к цели, вышел на боевой курс — к хранилищу горючего. Точно сбросил бомбы, и над берегом и морем полыхнуло пламя. Яркий огонь высветил корабли. Но в этот момент наш ДБ-3 схватили прожекторы, открыли огонь зенитки. Начали близко рваться снаряды. Однако Бударагин спокойно работал с навигационной линейкой и картой. Домой вернулись нормально.

Добрый боевой вклад сделал Бударагин и в январских боях сорок четвертого года, в дни полного разгрома фашистов под Ленинградом. Гвардейцам была поставлена задача: вывести из строя командный пункт гитлеровской дивизии в Ропше. Преодолеть стену заградительного огня было нелегко. На глазах Бударагина погиб экипаж летчика Победкина — одного из самых отчаянных и умелых воинов полка. После того как увидишь гибель товарища, прорываться к цели еще труднее. Но друзья прошли сквозь огонь разрывов. В свете «фонарей», развешанных над Ропшей их товарищем Павлом Колесником, Бударагин нашел цель и обрушил на нее «пятисотки». Он точно поразил командный пункт гитлеровской дивизии. Но и наш самолет был подбит. Хватит ли высоты, чтобы перетянуть через залив? Бударагин точно рассчитал курс на самую ближайшую запасную посадочную площадку и тем спас машину.

К середине мая 1944 года счет потопленных 1-м гвардейским минно-торпедным полком гитлеровских судов приближался к сотне. 22 мая группа торпедоносцев отправилась крейсировать в различные районы Балтики. Среди них был и торпедоносец, которому прокладывал курс Бударагин. Прошли фронт, под крыльями уже море. В начале маршрута высокая облачность облегчала поиск противника. Но чем дальше в глубь Балтики, тем облачность становилась ниже. Самолет прижимало к волнам, начался дождь. Видимость не превышала полутора-двух километров. И все же экипаж нашел противника: два транспорта, охраняемые сторожевыми кораблями. Штурман вывел торпедоносец к цели под курсовым углом около 90 градусов — так требовалось для уверенного удара. В этот момент на всех фашистских судах открыли ожесточенный огонь. Стреляли не только по самолету, но и перед ним, в море. Торпедоносец летел среди водяных столбов, не менее опасных, чем снаряды.

— Бросай! — кричит Бударагин.

Торпеда настигла судно...

В ночь на 27 мая торпедоносец Евграфова и Бударагина и еще семь экипажей снова отправились на «свободную охоту». Кому-то предстояло уничтожить сотый на счету полка транспорт противника. Летели, прижимаясь к волнам. Внизу виднелись белые гребни. Вадим и Виктор одновременно заметили транспорт, охраняемый сторожевыми кораблями.

— Давай на темную сторону горизонта,— посоветовал Бударагин.

Оставаясь невидимым, самолет вышел в атаку. Внезапный удар принес успех, несмотря на ураганный огонь, открытый со сторожевиков и гибнущего судна. Стрелок-радист доложил на аэродром по радио: «В 00 часов 53 минуты потоплен транспорт водоизмещением 2500 тонн. Возвращаюсь домой, все в порядке. Евграфов». Фотосвидетельство подтвердило точный расчет Бударагина. Это была сотая победа гвардейского полка.

В августе 1944 года Бударагину и Евграфову было присвоено звание Героя Советского Союза. Радость полка оказалась омраченной: вскоре Евграфов погиб на связном самолете.

Бударагин продолжал воевать — и за себя, и за друга. В одном из вылетов вместе с А. В. Пресняковым он тоже едва не погиб: осколком снаряда пробило бензобак, горючее проникло в кабину, его пары вызвали отравление.

Бударагин нередко заменял в экипажах раненых штурманов. Но больше всего летал с заместителем командира полка В. Кузнецовым. В середине октября они вместе потопили транспорт противника водоизмещением 8 тысяч тонн, а в конце месяца еще один транспорт водоизмещением 5 тысяч тонн.

В начале марта 1945 года мне вручили телеграмму: немедленно прибыть в политотдел военно-воздушных сил флота. Штаб дивизии готовил к рейсу ДБ-3 — полковую летающую штурманскую лабораторию, и я мог воспользоваться этой оказией. А тут на КП появляется Бударагин и спрашивает, знаю ли я о предстоящей комбинированной операции торпедоносцев и топмачтовиков.

— Знаю,— отвечаю Виктору и показываю телеграмму: человек, мол, я военный, как прикажут. А Бударагин на телеграмму и смотреть не хочет.

— Понятно,— говорит,— не полетишь. Ух как там будет! Двадцать пять вымпелов!..

Мы знали друг друга со дня призыва, в одном экипаже участвовали в бомбардировке вражеского нефтехранилища, дружбой с Бударагиным я дорожил. Посмотрел еще раз на телеграмму, засунул ее в планшет:

— Ну, Виктор, если меня накажут, будет этот топмачтовый удар на твоей совести.

— Не накажут,— засмеялся Бударагин.— Мы только слетаем и все... В политотделе поймут — там тоже летчики...

Операция оказалась напряженной. Ни одному самолету не удалось избежать повреждений. Бударагин, прокладывавший курс самолету капитана Гурьянова, потопил тогда транспорт, усиленно оберегавшийся сторожевыми кораблями: видимо, на нем был ценный груз...

До последнего часа войны Бударагин находился в бою. Все чаще он прокладывал курс большим группам торпедоносцев. Тихоокеанец гвардии капитан Иван Гурьянов боевого опыта почти не имел, но он летал вместе с Виктором Бударагиным. В паре с ним был и экипаж Васина, и штурмана Дашкова. Они нанесли врагу сокрушительный удар. Четыре транспорта шли в охранении четырех миноносцев и пяти сторожевых кораблей. Как условились на земле, Васин атаковал топмачтовым методом. Три бомбы, угодившие в корму, решили судьбу транспорта водоизмещением 8 тысяч тонн. А Бударагин рассчитал атаку торпедой, и она взорвалась в центре транспорта еще большего водоизмещения — 10 тысяч тонн. Пришлось техническому составу после этого полета заделывать на самолетах десятки пробоин, заменять агрегаты и приборы.

Четыре раза задавал Бударагин своими полетами работу флотским хирургам, которые возвращали его к боевым друзьям, и снова Виктор Александрович летал, нанося оккупантам ощутимые удары. Сражался он и на Ладоге, и у самых стен Ленинграда, помогал нашим войскам прорывать блокаду, освобождать Прибалтику, участвовал в штурме Кенигсберга.

Спокойный, мягкий и в то же время железный человек. Велик вклад Бударагина в Победу. На его счету 339 боевых вылетов: разведка, бомбежка и штурмовка, уничтожение дальнобойных и зенитных батарей, торпедные удары. Он уничтожил 10 транспортов, груженных военной техникой и живой силой, 11 складов с боеприпасами... Свой долг перед Родиной исполнил честно.

М. Львов

Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 7. М.: Московский рабочий, 1984.

Другие материалы