Белоусов Леонид Георгиевич

Прощаясь с летчиками, майор Белоусов обещал скоро вернуться в полк. Собственно говоря, он и не хотел уезжать. Пока на этом настаивали врачи, Белоусов отказывался, но приказ командира дивизии пришлось выполнить. Если говорить начистоту, то командовать полком действительно стало очень тяжело. Не только летать, даже ходить по аэродрому подчас было невмоготу. Подводили ноги.

Летчики знали: не такой человек майор Белоусов, чтобы согнула его беда. Поэтому верили - пройдет немного времени, и майор, подлечившись, снова вернется в полк. Вернулся ведь он, когда никто в это уже не верил.

Все началось еще до войны. Леонид Белоусов взлетел по тревоге, чтобы отогнать чужой самолет, нарушивший нашу границу. Нарушитель почувствовал опасность и тут же скрылся. Повернул к своему аэродрому и Белоусов. Неожиданно испортившаяся погода усложнила полет и тем более посадку. Самолет Белоусова потерпел аварию и загорелся. В госпиталь летчика привезли едва живым. Лицо, руки, грудь представляли собой сплошную рану.

Лечение потребовало не только длительного времени, но и невероятного терпения. Белоусову сделали около тридцати пластических операций! Никто и не думал, что он будет служить, летать. А он вернулся в полк. Вернулся воевать. Даже не отдохнув как следует от мучительно долгого и тяжелого лечения, он добился отправки на фронт. Шла война с белофиннами. Когда разразилась Великая Отечественная война, у командира эскадрильи Леонида Георгиевича Белоусова был некоторый боевой опыт. А уже к концу 1941 года его эскадрилья имела солидный счет - пятьдесят два сбитых вражеских самолета.

Затем он стал командиром полка. И вдруг исподволь подкравшаяся болезнь снова уложила его в госпиталь.

То, что из блокированного Ленинграда Белоусова отправили в далекую Алма-Ату, никого не смущало. Туда ведь эвакуировалась семья Белоусова. Близкие будут ухаживать за ним, и тогда лечение, может быть, пойдет быстрей.

Но вскоре из Алма-Аты пришла тяжелая весть: у командира гангрена, ему ампутировали левую ногу. Когда он уже собирался выписываться из госпиталя, на него обрушилась еще большая беда: пришлось ампутировать и правую ногу.

Где уж тут было ожидать возвращения командира!

Однако в апреле 1944 года Белоусов появился в полку. На протезах, с палочкой. Летчики не знали, куда посадить майора. Наперебой просили погостить подольше.

Погостить? Белоусов с недоумением оглядел товарищей. Не ради этого он сбежал из Алма-Аты. Не в гости приехал он сюда, а летать, воевать.

Летчики молчали. Бывают такие моменты, когда лучше промолчать. Зачем возражать человеку, с которым судьба обошлась так сурово. Он говорит о полетах, а сам ведь лучше других понимает, что человек без обеих ног не может летать. Тем более на истребителе.

Когда Белоусов начал настаивать на этом, пришлось прямо ответить, что он уже отлетал свое. Стараясь успокоить его, кто-то сказал:

— Вы, товарищ майор, ни перед кем не в долгу.

— Не в долгу, говорите? - переспросил Белоусов. - Если хотите знать, то мне вовеки не расплатиться. Почему? А вот послушайте. Родился я в Одессе в девятьсот девятом году, а в пятнадцатом году мой отец погиб в Карпатах. На шее матери осталось четверо - я, братишка, сестренка и еще старенькая бабушка. Я не знаю, сколько зарабатывала мать. Знаю только, что очень мало - она была мойщицей бутылок на винном заводе. Помню, мне всегда хотелось есть. Как самый старший, я пробовал помогать матери, ловил рыбу. Потом махнул рукой на это занятие и перешел на "вольные хлеба" - проще говоря, беспризорничал. В общем, стал на дорогу, которая рано или поздно приведет в тюрьму. А меня уберегли от этого, помогли выйти на правильный путь.

Не все у Леонида Белоусова было, разумеется, совершенно гладко на этом пути. Особенно в самом начале. Став воспитанником 151-го стрелкового полка 51-й Перекопской дивизии, он в мечтах уже видел себя красным командиром. А его зачислили в музыкантскую команду. Музыкант из него не получился, и, прослужив два года, в двадцать пятом Леонид демобилизовался. Потом не раз жалел об этом. Все, что он имел теперь, - это десять рублей пособия по безработице. Полгода он отмечался на бирже труда, пока, наконец, не получил направление в паровозный цех одесского завода имени Январского восстания. Здесь Белоусов стал слесарем, затем сварщиком. Здесь в двадцать шестом вступил в комсомол, а в двадцать девятом - в партию.

Завод был шефом пехотного училища, и при встречах с курсантами у Леонида вновь пробудилась мечта стать командиром.

В 1933 году он уже заканчивал военное училище. Заканчивал пехотное, а мечтал о лётном. Сбылась и эта мечта - его направили в авиационное училище. Бывший беспризорник стал летчиком.

Рассказав об этом, Леонид Георгиевич внимательным взглядом обвел товарищей:

— Теперь вы видите: все, к чему я стремился, мне стало доступно, все, что я хотел, получил. А за это надо расплачиваться, тем более когда идет война. Короче говоря, за пенсионную книжку спасибо, но я лично буду хлопотать о самолете.

Начал Белоусов с малого: попросил разрешения посидеть в самолете. Не без труда, с помощью механиков, забрался в кабину. Посидел, примерился. Поставив протезы на педали, подвигал рулем поворота.

Потом попросился в воздух. Разумеется, на маленьком учебном ПО-2 и, конечно, с инструктором. Ведь управление в этом самолете спаренное - и в первой и во второй кабине. Случись что-нибудь, инструктор не даст машине свалиться в штопор.

Должности инструктора в боевых частях нет. По штату они положены только в лётных училищах. Зато в любой части немало опытных летчиков, способных с успехом заменить самого требовательного инструктора. Инструктором Белоусова стал подполковник Борисов. На земле он предупредил друга, что взлетать будет сам.

Стартер взмахнул флажком, и машина помчалась по аэродрому. Белоусов глядел на приближавшуюся к нему ручку управления. Когда самолет оторвался от земли, ручка начала отдаляться, словно хотела избавить майора от соблазна взяться за нее. Потом, точно испытывая его, снова приблизилась, - Борисов набирал высоту.

Земля была уже далеко внизу, когда ручка управления слегка качнулась из стороны в сторону. Это сигнал.

Белоусов ухватил рукоятку, крепко сжал ее и тоже качнул, давая знать, что он, Белоусов, взял управление на себя. Подтянул ручку - самолет исправно полез вверх. Впрочем, в этом Леонид Георгиевич не сомневался. С ручным управлением все и должно было обстоять благополучно. А вот как поведут себя ножные педали? Сможет ли он двигать ими так же легко, как ручкой?

Отклонив ручку влево, Белоусов тут же стал нажимать на педаль. Сделать это оказалось не просто. Разворот получился неуклюжий. Белоусов даже подумал, что Борисов заберет сейчас управление, и на этом все закончится. Но подполковник не прикоснулся к ручке, словно его и не было в соседней кабине.

Белоусов решил сделать правый разворот. Он получился еще более топорным - правая нога ампутирована выше колена... Раньше за час полета, да еще сопровождавшегося боями, он уставал меньше, чем за эти несколько минут.

Еще тяжелее оказалось взлетать и садиться. На земле надо выдержать направление самолета самым точнейшим образом. Чуть вильнешь, и машина может оказаться на боку. Добиться же необходимой прямолинейности можно только ногами. Они должны как бы чувствовать педали. А тут протезы...

И все-таки настал день, когда Белоусов получил разрешение вылететь самостоятельно, без инструктора. Радовался этому весь полк. Теперь майор сможет отводить душу хоть на маленьком ПО-2. Но Леонид Георгиевич решил перебраться в кабину истребителя. Получилось то же самое: безногий летчик справился с боевым истребителем ЛА-5. Майора Белоусова включили в боевой расчет.

Правда, он сразу почувствовал, что его стараются выпускать в воздух пореже и задания подбирают полегче. Белоусов понимал, что товарищи поступают так из самым лучших побуждений. Но он строго-настрого запретил делать ему поблажки. Надо лететь на разведку - он готов. Сопровождать штурмовиков - в любое время. Никто из летчиков не скажет, что он им в тягость. Когда пришлось вести воздушный бой с фашистскими истребителями, летчики видели, что сражался он наравне со всеми. И тот немецкий истребитель, который пытался сбить его сзади, сам был сбит.

Так майор Леонид Георгиевич Белоусов вернулся в строй. И лишь когда закончилась война, он согласился уйти в отставку. Но и после этого не порвал с авиацией. Многие питомцы Ленинградского аэроклуба помнят, что именно он поднял их в небо.

Со времени войны минуло много лет, и вот фамилия балтийского летчика вновь появилась в газетах. На этот раз в Указе Президиума Верховного Совета СССР. 10 апреля 1957 года Родина удостоила мужественного летчика звания Героя Советского Союза.