Беневоленский Алексей Павлович

По территории, уже освобожденной от противника, к линии фронта двигалась большая колонна наших войск. И вдруг начали рваться снаряды и мины, послышался лязг танков и автоматная стрельба. Положение нашей колонны, вытянувшейся на узкой дороге, казалось безнадежным. Головные подразделения уже остановились, а задние некоторое время еще продолжали двигаться. Колонна сжалась, точно мехи гармони.

Отразить атаку автоматчиков можно было. А как быть с артиллерией и танками врага? Наши орудия в походном положении да еще зажаты в колонне...

И когда в сторону противника вдруг полетели снаряды, даже не верилось, что кому-то удалось развернуть орудия. Но это было так. Все видели, как после первых же выстрелов нашей батареи огневые точки врага начали "гаснуть". Артиллеристы стреляли прямой наводкой. Их командир, не обращая внимания на рвавшиеся поблизости снаряды, не только управлял огнем. Были моменты, когда он сам становился к орудию.

Батарея била метко. Три пушки и шесть станковых пулеметов противника уже замолчали. Несколько раз откатывались назад автоматчики. Мгновенно развернувшаяся батарея сломала все планы противника. Она стала чем-то вроде кости, застрявшей в горле: из-за нее не "проглотить" всю колонну. И враг начал бить по этой батарее. Снаряды рвались все ближе. Командир батареи появлялся то возле одного орудия, то возле другого.

Расчет оказался верным. Командир не напрасно подвергал своих бойцов и самого себя смертельной опасности. За это время колонна вышла из опасной зоны, другие батареи тоже смогли развернуть свои орудия и открыть массированный огонь. Враги были полностью разгромлены.

Через два часа после начала этого необычного боя полки продолжали свой путь к линии фронта.

Потом, когда начали разбираться в подробностях боя на шоссе, выяснилось, что человек, который 15 июня спас людей и боевую технику, - это молодой лейтенант Алексей Павлович Беневоленский. За этот подвиг ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

* * *

Мамутин Борис Яковлевич

Многое из того, что рассказано о лейтенанте Беневоленском, можно отнести и к старшему сержанту Мамутину. Да и звание Героя Советского Союза им присвоено одним Указом.

Мамутин был командиром орудия в батарее Беневоленского. Лейтенант относился к нему весьма уважительно. Дело не в том, что командир орудия был года на два старше командира батареи. Мамутин имел солидный боевой опыт. Он воевал под Таганрогом, Ростовом, Сталинградом. Отлежав два месяца в госпитале с тяжелой раной в ноге, продолжал воевать уже на Орловско-Курской дуге, участвовал в освобождении Орла и Брянска. А потом - зимой сорок четвертого года - освобождал Ленинград от блокады. Был награжден медалью "За отвагу" и орденом Красной Звёзды.

Когда находившаяся на марше колонна подверглась атаке, первым открыло огонь орудие Бориса Мамутина. В представлении к награде так и сказано:

"Беспримерный подвиг старшего сержанта Мамутина заключается в том, что он первым открыл огонь по противнику, приняв на себя весь удар вражеских минометов и артиллерии. Это дало возможность всей нашей артиллерии, находившейся на марше, развернуться и прицельным огнем нанести противнику невосполнимый урон".

Как и до войны, Борис Яковлевич работает теперь на Горьковском автозаводе. Встретившись с ним, я смог уточнить подробности боя.

Вслед за первыми разрывами вражеских снарядов на шоссе появились танки. Стреляя на ходу, они шли в лоб нашей колонне. Мамутин приказал зарядить орудие бронебойным. Метрах в трехстах впереди дорога делала изгиб. Мамутин решил выждать, когда головной танк, дойдя до поворота, подставит под удар свой борт...

Но если бы противник делал в бою то, что нам надо, разбить его было бы сущим пустяком. Чаще всего он поступал совсем наоборот. Так, в частности, случилось и на этот раз. Вместо того чтобы развернуться и подставить под выстрел наиболее уязвимое место, тяжелый танк пустился напрямик. Он срезал угол и снова выскочил на дорогу чуть ли не перед самой колонной.

Мамутин оттолкнул наводчика Брюмина и сам прильнул к панораме. Лобовая броня у танка, тем более тяжелого, такая, что снаряд может и не пробить ее. Мамутин выстрелил не в танк, а в шоссе перед ним. Ударившись о булыжник, снаряд срикошетировал и, пробив днище, влетел в танк. Машина проскочила по инерции еще несколько метров и остановилась. Танки, идущие следом, вынуждены были обходить подбитую машину и на развороте становились отличной мишенью.

По орудию Мамутина ударили артиллерия и минометы противника. Старший сержант не прекращал огня. Воспользовавшись этим поединком, изготовились к бою и остальные расчеты батареи Беневоленского. Восемь танков врага остались на месте. Четыре из них подбил Мамутин.

Но это еще не было полной победой. Из глубины вражеской обороны стреляла артиллерия. Пехота, находившаяся на броне танков, укрылась теперь за деревьями и тоже обстреливала нашу колонну. Ранило заряжающего и замкового, убило подносчика снарядов. Мамутин снова поставил к орудию наводчика, а сам лег за ручной пулемет.

После того как были отбиты две атаки, развернулись и остальные батареи, находившиеся в колонне. Несколько залпов разметали остатки танкового десанта.

Уже Героем Советского Союза Борис Мамутин сражался за Данциг, потом за Кенигсберг. Здесь был дважды ранен - в левую руку и в грудь. Осколок пробил орденскую колодку и застрял у самого сердца. Кусок осколка торчал наружу. Мамутин сгоряча схватил его и выдернул из груди. Помнит только, как фонтаном хлынула кровь...

На том и отвоевался. Через пять месяцев вышел из госпиталя инвалидом.

— А потом отрегулировал себя, - улыбается Борис Яковлевич, - и снова пошел на свой завод.

О боях он вспоминает редко. Вот только когда придет письмо от бывшего командира батареи Алексея

Павловича Беневоленского, невольно в памяти всплывает прошлое, особенно бой на шоссе.

— Командиру батареи повезло больше, - говорит Мамутин. - Дошел до Берлина. Но теперь и он давно уже штатский человек, работает в Новосибирске на "Сибсельмаше". Мой завод автомобили делает, а его - сельскохозяйственные машины. И то и другое людям нужно.