Батурин Александр Герасимович

По правде говоря, Александр Герасимович Батурин летал во время войны незаконно. В 1941 году медицинская комиссия признала его негодным к лётной службе. В справке, которую ему выдали при выписке из госпиталя, говорилось, что его правый глаз потерял зрение на семьдесят процентов. Если учесть, что Батурин был не просто летчиком, а истребителем, станет ясно, что это означало.

Оспаривать решение комиссии не было смысла. Но согласиться с заключением врачей Батурин не мог.

Теперь можно открыть один секрет: Александр Батурин, тот самый, что был отстранен от полетов, совершил после выхода из госпиталя пятьсот сорок три боевых вылета, участвовал в восьмидесяти четырех воздушных боях и сбил тридцать самолетов противника, из них восемнадцать - лично. Он летал на разведку, обнаруживал дальнобойные орудия, обстреливавшие Ленинград, штурмовал врагов.

Летать Батурину было нелегко. Правый глаз слезился, и летчик при ярком солнце почти ничего им не видел.

В письме, посланном родным 17 февраля 1942 года, он признавался: "Чувствую себя хорошо, только глаз плохой и, кроме того, в переносице осколки. Летать приходится в темных очках... Очень трудно, но все же надо воевать. И я, имея полтора ока, сбил уже пять стервятников. Ну, а лечить глаз буду после войны".

Лучше чувствовал себя больной глаз в темноте. И само собой пришло решение летать ночью. Для того чтобы разглядеть в кабине показания приборов, острого зрения не требуется. А целишься в противника все равно одним глазом.

Все чаще сложные ночные задания давали именно Батурину. Так было и когда противник начал производить с воздуха минные постановки в районе Кронштадта. Пять ночей Батурин охотился за фашистскими самолетами. Два бомбардировщика, пытавшихся поставить мины, он сбил лично, еще два - совместными атаками своего звена.

Летать, разумеется, приходилось и днем. В конце концов Батурин настолько привык к капризам своего правого глаза, что не обращал на него внимания.

24 апреля 1942 года, когда фашисты бросили па Ленинград большое количество самолетов, Батурин повел свою группу в самую гущу. Не было даже возможности сосчитать, сколько летит "юнкерсов" и "мессершмиттов". Надо было бить врагов, отгонять их. В этом тяжелом бою группа Батурина сбила пять немецких самолетов.

Но, пожалуй, тяжелее всего пришлось 4 апреля 1944 года. Вдвоем со своим ведомым Михаилом Мачабели Батурин дрался против шестнадцати "фокке-вульфов". Он сбил два немецких истребителя. Третьего поджег Мачабели. Враги тоже не остались в долгу: Александра Батурина ранили в голову, а его ведомого сбили.

Раненый Батурин с трудом привел на аэродром подбитую машину.

Рана вскоре зажила, самолет отремонтировали, Батурин продолжал воевать. Однако гибель боевого друга лежала на сердце тяжелым камнем...

После войны Александр Герасимович выполнил предписания врачей - ушел с лётной работы. Отыскал я его далеко от Ленинграда - в татарском городе Альметьевске.

Разные люди говорят здесь о Батурине по-разному. Одни - как о главном инженере транспортной конторы треста "Татнефтьстрой". Другие - как о человеке, увлекающемся любительскими киносъемками. Автомобилисты знают о сконструированном Батуриным микролитражном автомобиле, а радиолюбители - что он коротковолновик.

Кстати, это увлечение Александра Герасимовича известно далеко за пределами Альметьевска. Радиолюбители многих стран принимают позывные Батурина. Центральный комитет Союза чехословацких радиолюбителей наградил его почетной грамотой. Но, наверное, корреспонденты Александра Герасимовича, с которыми он держит связь, не знают, что позывные УА4ХИ принадлежат человеку, удостоенному за мужество и самоотверженность высшей награды нашей страны - Золотой Звезды Героя.

Копию этого рассказа я послал Батурину. Мало ли, вдруг вкралась какая-нибудь неточность.

Александр Герасимович ответил, что, если не считать одной фактической ошибки, все точно. Миша Мачабели не погиб! Совсем недавно боевые друзья нашли друг друга.

Оказалось, что тяжело раненного летчика немцы взяли в плен. Освободили его наши наступавшие войска.

Летчика долго лечили, потом он ходил в специальном корсете (у него был поврежден позвоночник). И, еще не сняв корсета, начал летать. Только уже не на истребителе, а на транспортном самолете Гражданского воздушного флота.

Письмо Батурина заканчивалось так: "Я уже списался с Мишей, и скоро мы встретимся. Если хотите, сообщу, когда это будет".

Конечно, я хотел! И мне действительно посчастливилось присутствовать на этой встрече. Она состоялась 9 мая 1964 года в Ленинграде - городе, за который воевали боевые друзья. Батурин приехал из Татарии, Мачабели - из Грузии. Это была поистине волнующая встреча. Мачабели старался казаться спокойным, только уж очень часто отводил в сторону слишком блестевшие глаза. А Батурин даже вынул из кармана платок...

Я думал, что он свалит все на поврежденный глаз. Но Александр Герасимович не стал кривить душой...