Сторожаков Алексей Николаевич

Заранее предвижу, что читатели скажут: "Летчикам доступно многое, но чтобы брать противника в плен, это уж извините".

А между тем все так и было. Алексей Сторожаков в самом деле взял в плен двух фашистских летчиков.

— Наш Алексей все может, - говорили в полку, - о нем даже в сводке Советского информбюро написано.

Действительно, в сводке за 13 августа 1941 года говорилось, что старший лейтенант Сторожаков за сорок пять дней войны уничтожил восемь фашистских самолетов.

Когда началась война, Алексею было двадцать четыре года. Но выглядел он старше. Коренастый, шея как у борца - крепкая, почти вровень с широкими скулами. Лицо на ветрах огрубело (летал ведь на открытом самолете). Даже оспинки на подбородке, казалось, выбиты ветром. С Алексеем всегда было легко. Если позволяла обстановка, летчики собирались вокруг кургузого сторожаковского "ишачка".

Однажды, когда Сторожаков с Пилютовым (а они часто летали вместе) вернулись на аэродром и ведущий ушел на командный пункт, Алексей сказал товарищам:

— Пока Пилютыч докладывает начальству по всей форме, я вам, ребята, расскажу, как мы только что с фрицами в кошки-мышки играли. Не верите? Тогда слушайте. Идем под самыми облаками. И вдруг видим, что-то мельтешит впереди. Пригляделись - девять "юнкерсов" и восемь "мессершмиттов". Идут плотно, не подступишься.

— Надо бы сразу в лоб, - вставил молодой летчик.

— Спасибо, - кивнул ему Сторожаков. - Ты их в лоб, а они тебя по лбу.

Он чуть помолчал.

— Грешным делом и я так считал - в лоб, и никаких гвоздей. Или пан, или пропал. А Пилютыч рассудил по-другому. Качнул мне крылышками - и в облако. Я за ним. Когда фрицы подошли ближе, он вниз. Я не отстаю. И так мы ударили дуэтом в крайнего "юнкерса", что он и очнуться не успел, - сразу вниз. Только выскочили из одной атаки - сразу во вторую. Со следующим такая же история. Но тут уж нас заметили. Пришлось быстренько ткнуться в облака. Так и ушли. Поиграли в кошки-мышки, два бомбардировщика сбили - и будь здоров.

Сторожаков завидовал пилютовской рассудительности, старался подражать ему. Но не всегда можно было полагаться на хитрость. Чаще приходилось идти напролом. И не кто иной, как Пилютов, хвалил своего молодого друга за решительность. Узнав, что Сторожаков во главе звена истребителей атаковал девять "мессершмиттов", Пилютов, обычно невозмутимый, воскликнул:

— Вот это молодчина!

А произошло это так. Воздушный разведчик заметил в районе Порхова скопление немецких войск. Сомнений не было - накапливают резервы. Немедленно туда полетели наши бомбардировщики. Сопровождал их Сторожаков и с ним еще два летчика. Все понимали - звено истребителей не очень надежная защита для бомбардировщиков. Тем более, что время, когда наши скоростные бомбардировщики соответствовали своему названию, уже прошло. От "мессершмиттов" им не уйти. И сейчас наверняка немецкие истребители вертятся над тем местом, где скопились войска.

Действительно, в воздухе кружило девять "мессершмиттов". Они уже начали разворачиваться для удара по бомбардировщикам, как вдруг сами попали под огонь.

Когда самолеты приближаются со стороны солнца, разглядеть их очень трудно. Этим и воспользовался Сторожаков. Он так зашел в атаку, чтобы немецкие летчики, ослепленные солнечными лучами, не сразу увидели звено советских истребителей. Внезапность удара лишила врагов инициативы, что уже само по себе очень важно. С первой же атаки два "мессершмитта" загорелись. Ошеломленные этим немцы не успели прийти в себя, как на них обрушились новые удары.

Сторожаков бил фашистов, не давая им опомниться. Только это могло помочь трем советским летчикам одолеть девятерых врагов. Правда, уже после первой атаки их стало только семь. Еще несколько стремительных ударов - и осталось лишь четыре "мессершмитта". А вместе с численным превосходством гитлеровцы потеряли и уверенность. Об атаках они уже не помышляли.

Воспользовавшись этим, экипажи СБ отбомбились как на полигоне - спокойно, по всем правилам. Они были уже далеко от цели, когда их догнало звено Сторожакова. Убедившись, что четыре оставшихся истребителя не собираются преследовать бомбардировщиков, Алексей вышел из боя.

Через двенадцать дней после этого Сторожакову случилось одному драться в районе своего аэродрома с четырьмя немецкими истребителями. Машина Алексея была повреждена, из пробитого бака лился бензин. Рискуя остаться без горючего и упасть, Сторожаков все-таки дрался, не дал фашистам приблизиться к аэродрому...

А с пленными получилось вот как. Сторожаков вылетел вдогонку за воздушным разведчиком врага. Настиг, атаковал. С немецкого самолета ответили огнем. Сторожакова ранило. Правда, легко. Но от разведчика он не ушел, подбил его. Однако тот еще мог лететь. Чтобы отвязаться от советского истребителя, немец круто пошел вниз, - над самой землей ему легче было скрыться. Сторожаков за ним. "Оседлал" гитлеровца и прижимал его к земле все ниже и ниже.

Снова набрать высоту разведчик уже не мог. Над ним, угрожая тараном, "висел" истребитель. Сторожаков хотел заставить фашиста сесть на наш аэродром. Немец не подчинился. Он приземлился на первой подвернувшейся ровной площадке. Все-таки оставалась надежда скрыться.

Прибавив скорость, Сторожаков уже через несколько минут был на аэродроме. Выскочив из кабины, он попросил автомашину. Наспех объяснил, что километрах в двенадцати отсюда опустился вражеский самолет.

Поляну, на которой сел немецкий разведчик, Сторожаков нашел быстро. Машина была на месте, но экипаж исчез. Конечно, летчик и штурман направились к линии фронта. Сторожаков приказал сопровождавшим его техникам поскорее снять с вражеского самолета фотоаппарат. Проявив пленку, можно было узнать, чем интересуются немцы, какие объекты они снимали. Забрав аппарат, Сторожаков и его товарищи снова бросились в погоню.

Немцев удалось обнаружить в нескольких километрах от места их вынужденной посадки. Вероятно, они сразу догадались, что догнавший их летчик - это тот самый ас, с которым пришлось недавно встретиться в воздухе. Во всяком случае, без лишних слов гитлеровцы подняли руки.

Когда решался вопрос о награждении Алексея Николаевича Сторожакова Золотой Звездой, наряду с другими его боевыми подвигами несомненно учли и этот. В конце концов, не так часто бывает, чтобы летчик взял в плен летчиков.