Муравицкий Лука Захарович

Лука Муравицкий удивился, когда командир вдруг назвал его просто по имени-отчеству. Указав Муравицкому на табуретку, командир сказал:

— Садись, Лука Захарович. Дело есть. Самолетов, сам знаешь, у нас пока маловато, а дела много. Сейчас опять звонили: прикройте разгрузку железнодорожного эшелона... Так что придется тебе, Лука Захарович, слетать одному.

— Раз надо - так надо, - сказал Муравицкий, поднимаясь.

— Ты сам понимаешь, что могут сейчас разгружать под Ленинградом. Небось, не апельсины, а боеприпасы. Одной пустячной бомбочки достаточно, чтобы все взлетело на воздух.

Было пасмурно. Облака стелились слоеным пирогом - в несколько ярусов. Приходилось не просто кружить над станцией, а еще маневрировать по высоте, то и дело пробивая слой за слоем то вверх, то вниз. И вот в промежутке между двумя ярусами показался двухмоторный самолет с хищно вздернутыми и откинутыми назад крыльями - бомбардировщик "Хейнкель-111". Вспомнилось: "Одной пустячной бомбочки достаточно, чтобы все взлетело на воздух..."

Раздумывать, выбирать удобную позицию для атаки не было времени. Главное - опередить врага, не подпустить его к станции. Муравицкий прибавил газу и направил свой истребитель прямо в лоб фашистскому самолету. Это произошло так неожиданно, что с "хейнкеля" даже не успели открыть огонь. Длинная пулеметная очередь, хлестнувшая по застекленной кабине бомбардировщика, вынудила немецкого летчика развернуться. Муравицкий дал еще очередь. Под фюзеляжем "хейнкеля" распахнулись створки бомбовых люков. Гитлеровцы поспешно освобождались от бомб, бросали их на лес, только бы поскорей избавиться от тяжести и налегке удрать.

Можно бы и не гнаться за "хейнкелем". Бомбы разорвались, не причинив вреда. Однако беспокойство, охватившее летчика при встрече с врагом, не улеглось. Почувствовав себя в безопасности, экипаж "хейнкеля" мог вызвать по радио бомбардировщики. Вероятнее всего, самолет прилетел именно для разведки, прихватив бомбы на всякий случай...

Муравицкий кинулся вслед за разведчиком, открыл огонь. Но пулеметы его тут же замолчали: кончились боеприпасы. Муравицкий догнал врага и винтом своего истребителя ударил по хвостовому оперению "хейнкеля". Тот врезался в землю.

Однако и машина Муравицкого, вращаясь вокруг собственной оси, неслась вниз. Самолет штопорил, с каждым витком приближаясь к земле.

Люди, разгружавшие эшелон, прекратили работу, замерли. Никто уже не сомневался в печальной участи храбреца. И вдруг истребитель перестал вращаться. Муравицкий справился с поврежденной в бою машиной - остановил падение. Однако привести самолет на аэродром надежды не было. Для этого нужно сначала набрать потерянную высоту, а погнутый при таране винт почти не тянул. Оставалось одно: садиться тут же, рядом со станцией, на поляну.

Так свидетели подвига советского летчика сразу же увидели его самого. Муравицкий рассказывал, что после воздушного боя, тарана, падения и вынужденной посадки он пришел в себя значительно быстрей, чем после бурной встречи на земле.

Потом истребитель отбуксировали в мастерские, починили. Вскоре, однако, машина снова; попала в ремонт. Правда, на этот раз летчику удалось привести поврежденный самолет на аэродром. Когда к истребителю подбежал механик, Муравицкий сказал:

— Извини, дружище, придется опять повозиться. Еле дотянул...

Но механик думал не об этом. Он смотрел на окровавленное лицо летчика.

— Вы же ранены, товарищ командир.

— Малость досталось, - ответил Муравицкий, с трудом расстегивая шлем ослабевшими пальцами.

Летчика увезли в санчасть. О том, что произошло в бою, стало известно от его ведомого. Они с Муравицким сопровождали транспортные самолеты - те самые, что доставляли в блокированный Ленинград продовольствие, а обратным рейсом вывозили на "Большую землю" детей, женщин, стариков. И вот севернее станции Мга три "мессершмитта" напали на группу тяжело груженных ЛИ-2. Муравицкий сразу же занял позицию между транспортными самолетами и вражескими истребителями. Это было рискованно: "мессершмитты" находились в выгодном положении. Муравицкий не стал дожидаться, когда они пойдут в атаку, - сам бросился вперед и сбил немецкий истребитель.

Зато другой успел атаковать Муравицкого. Ведомый, занятый боем с третьим "мессершмиттом", не мог помочь командиру. Машина Муравицкого была подбита, летчик ранен в лицо. Смахивая рукой кровь, он продолжал драться, не прекращая атак, пока не вынудил противника уйти.

Воевал Лука Захарович Муравицкий недолго. 22 октября 1941 года ему присвоили звание Героя Советского Союза, а спустя месяц он погиб. Но в его короткой боевой биографии много примеров мужества и героизма.