Твои герои, Ленинград

ЛАПШОВ
Иван Антонович

Выполняя приказ Родины

Лапшов Иван Антонович. Родился в 1917 г. в деревне 3-я Александровна Алешковского района Воронежской области. Русский. Член КПСС с 1942 г. Жил в Москве, работал автослесарем на фабрике-кухне № 8. В 1939 г. был призван в армию. Во время великой Отечественной войны сражался на Ленинградском фронте. Оборонял полуостров Ханко. Участвовал в прорыве блокады города на Неве. Звания Героя Советского Союза удостоен 10 февраля 1943 г. После войны уволился в запас, жил и работал в Москве. В 197В г. умер.

Дул пронзительный январский ветер. Высокие корабельные сосны глухо гудели, осыпая с веток колючий иней на полушубки, телогрейки и шинели воинов, собравшихся на митинг. Временами со стороны шлиссельбургско-синявинского выступа, занятого гитлеровцами, доносились приглушенные расстоянием звуки орудийной стрельбы. «По Ладоге, наверно, бьют»,— невольно отметил про себя сержант Иван Лапшов, недавно вернувшийся с боевого задания. Выше среднего роста, плотный, со смуглым, обветренным лицом, он внимательно вслушивался в слова обращения-приказа Военного совета Ленинградского фронта, которое зачитывал на митинге политрук роты. «Войскам 67-й армии,— говорилось в обращении-приказе,— перейти в решительное наступление, разгромить противостоящую группировку противника и выйти на соединение с войсками Волховского фронта, идущими с боями к нам навстречу, и тем самым разбить осаду города Ленина...»

Как и все воины 136-й стрелковой дивизии сержант Иван Лапшов давно ждал этого приказа. Ему было хорошо известно, какие невероятные трудности и лишения испытывают ленинградцы, зажатые в кольце блокады. Город на Неве был связан с Большой землей одной-единственной дорогой, проходившей по льду Ладожского озера. Жители города, которых гитлеровцы хотели взять измором, показали беспримерную волю, стойкость и мужество. Страдая от голода и холода, от бомбежек и артиллерийских обстрелов, они, полные надежд, терпеливо ждали того часа, когда советские воины нанесут по врагу сокрушительные удары и разорвут кольцо блокады. И вот теперь этот час наступил.

Лапшов был опытным, обстрелянным бойцом. Он встретил войну на острове Осмуссаар, расположенном в Балтийском море. На третий день боевых действий 46-й отдельный инженерно-строительный батальон, в котором служил тогда Лапшов, попал под вражескую бомбежку. В начале июля в городе Палдиски, будучи ротным поваром, он сменил черпак на винтовку, чтобы участвовать в бою против воздушного десанта противника. Потом он воевал на полуострове Ханко, отражая яростные атаки немцев и финнов, пытавшихся сбросить советских бойцов в море. Только в декабре 1941 года, когда на воде появилась шуга, героические защитники Ханко, выполнив свою задачу, погрузились по приказу командования на корабли, чтобы следовать на помощь осажденному Ленинграду. В боях на Карельском перешейке Лапшов был дважды ранен и один раз контужен. В это время коммунисты приняли его в члены партии. В конце 1942 года сержант оказался на берегу Невы.

342-й стрелковый полк, в котором служил Лапшов, располагался в лесном массиве, между Шлиссельбургом и 8-й ГЭС, снабжавшей Ленинград электроэнергией, недалеко от того места, где Черная речка впадает в Неву. На другом, высоком, берегу Невы находились гитлеровцы. Стремясь укрепить свою оборону на шлиссельбургско-синявинском выступе, они создали опорные пункты и узлы сопротивления, понастроили всюду доты и дзоты, установили минные поля, опутали подступы к траншеям колючей проволокой. Крутой скат левого берега фашисты залили водой, и он превратился на морозе в ледяную гору.

Воины полка понимали, какую сложную и трудную боевую задачу им предстоит выполнить вместе с другими частями и подразделениями 67-й армии. Форсировав по льду Неву, они должны были подняться на обледенелый берег, преодолеть глубоко эшелонированную оборону противника и соединиться с воинами Волховского фронта, которые будут наносить встречные удары по врагу.

Два месяца личный состав полка готовился к преодолению водной преграды и штурму вражеских укреплений. Занятия проходили на местности, похожей на ту, которую занимали гитлеровцы.

На рассвете 12 января 1943 года огненные стрелы «катюш» пронзили пространство, залпы многочисленных орудий разорвали тишину. Приготовившись к броску через Неву, воины ждали сигнала, чтобы ринуться на врага. Сквозь орудийную стрельбу и завывание ветра они вдруг услышали знакомую, волнующую мелодию «Интернационала», который исполнялся сводным оркестром 136-й стрелковой дивизии. Звуки гимна звали бойцов на подвиг, укрепляли желание с честью выполнить боевой приказ Родины.

В темное небо, озаренное вдали красноватыми отсветами пожаров, взвились сигнальные ракеты, возвестившие о начале форсирования Невы. Еще не стих грохот орудий, еще «катюши» продолжали прочерчивать над рекой огненные трассы, а по невскому льду уже бежали в белых маскхалатах бойцы штурмовых групп и отрядов разграждения, неся с собой лестницы облегченного типа, багры, кошки и другие приспособления. За ними, стараясь не отрываться, спешили остальные воины.

Командир роты старший лейтенант Николай Лукашевич торопил своих солдат. Надо было как можно скорее проскочить через ледяную полосу, чтобы враг не успел опомниться. Жесткая снежная пыль, поднимаемая порывами ветра, словно иглами, колола лица воинов, морозный воздух перехватывал дыхание, каждый шаг давался с трудом. Но останавливаться нельзя. Только вперед, сквозь снежную пургу и огонь противника, обходя полыньи и участки битого льда, отмеченные вехами.

Выучка и умение, приобретенные на тренировках, помогли воинам всего за шесть-семь минут пересечь 600-метровую ширину реки, приблизиться к левому, высокому, берегу и приступить к захвату плацдармов.

Сержант Лапшов, сильный, решительный, находчивый, используя лестницу облегченного типа, стал быстро подниматься по ледяному откосу. На особенно крутом участке ему пришлось остановиться: тут лестница уже не могла помочь. Но это не смутило бойца. Заметив на гребне берега черный кол проволочного заграждения, он, широко размахнувшись, бросил вверх заранее припасенную веревку с петлей на конце. Получилось удачно: петля захлестнулась на вершине кола, и сержант, напрягая мышцы, начал подниматься на руках. Когда ледяной рубеж был взят, он одним из первых оказался на вражеском берегу и, не теряя времени, ринулся вперед. Вскоре за своей спиной он с радостью почувствовал дыхание других солдат роты.

Гитлеровцы, считавшие ледяной берег неприступным, растерялись, когда внезапно увидели перед собой советских воинов. Используя временное замешательство противника, Лапшов с группой бойцов ворвался в первую траншею. Автоматным огнем и гранатами наши воины решительно расчистили себе путь, проникли по ходам сообщения в глубину обороны противника.

Продвигаясь по траншее, Лапшов заметил фашиста с гранатой в руке. Медлить было нельзя. И советский боец, действуя предельно быстро, послал короткую автоматную очередь. Гитлеровец, словно споткнувшись, рухнул на землю. Лапшов, не задерживаясь, побежал дальше. На повороте траншеи он буквально нос к носу столкнулся с другим гитлеровцем. И снова сержант опередил противника. Сделав шаг назад, он изо всех сил ударил фашиста прикладом автомата.

В упорных боях, нередко переходивших в рукопашные схватки, наши подразделения сумели захватить и значительно расширить два плацдарма. За первые сутки 136-я стрелковая дивизия, почти целиком состоявшая из участников героической обороны полуострова Ханко, продвинулась вперед на 4—5 километров.

Группа бойцов во главе с Иваном Лапшовым, преследуя отступающих гитлеровцев, далеко оторвалась от своего подразделения и оказалась под ударами превосходящих сил врага. Перейдя к обороне, пятеро наших воинов с трудом отбивали атаки фашистов. Но вскоре на помощь группе подоспела наша рота, и гитлеровцы были окружены. Некоторые из них, вырвавшись из окружения, попытались скрыться в близлежащей деревне. Группа Лапшова стала их преследовать. Заметив, что фашисты забежали в большой дом, стоявший почти на самом краю деревни, сержант резко рванул дверь и, вскинув автомат, громко крикнул: — Хенде хох!

Гитлеровцы стали поднимать руки. В этот момент Лапшов заметил, что в дальнем углу, в полумраке, один из фашистов направляет на него карабин, готовясь выстрелить. Сержант, быстро повернувшись, сразу же нажал на спусковой крючок автомата, и на лице вражеского стрелка отразился смертельный ужас, карабин выпал из его рук. Казалось, сейчас последует очередь, и с врагом будет покончено, но, к удивлению Лапшова, автомат молчал. С беспощадной отчетливостью старшина роты понял, что в диске не осталось больше ни одного патрона. По существу, Лапшов оказался безоружным, но хладнокровие и выдержка не изменили ему. Продолжая держать фашистов под дулом автомата, он делал вид, что сразу же откроет огонь, как только кто-нибудь из них пошевельнется.

Все это произошло чрезвычайно быстро, в считанные секунды. Когда в дверях показались другие воины группы, сержант приказал им разоружить врага. Вскоре гитлеровцы с поднятыми руками вышли на улицу.

Лапшов, обращаясь к рядовому Барашкину, кивнул в сторону пленных:

— Смотри, Семен, за ними как следует, а я пока диск сменю. Знаешь, ведь я страх-то на них нагнал незаряженным автоматом...

Когда в полку стали потом расспрашивать Лапшова, как же он сумел выйти невредимым из такого трудного положения, на его обветренном лице появилась задорная улыбка:

— Главное — не растеряться, и выход найдется...

Лапшов не раз делами подтверждал справедливость этих слов. Недаром он особенно ценил такие качества воина, как смелость, находчивость, умение не теряться в сложной боевой обстановке. Своих подчиненных он воспитывал личным примером.

Однажды группа разведчиков под его командованием, проникнув в расположение противника, ворвалась в штаб полка, находившийся в населенном пункте Пильня-Мельница. Дерзкие, отважные действия советских воинов ошеломили гитлеровцев. Воспользовавшись паникой, разведчики уничтожили трех вражеских офицеров, а семерых гитлеровцев взяли в плен.

Запомнился однополчанам и другой случай, когда четверо наших солдат во главе с Лапшовым блокировали землянку, превращенную противником в огневую точку: из всех окон гитлеровцы вели интенсивную стрельбу. Встал вопрос, как лучше взять землянку, чтобы избежать потерь среди наших воинов. Лапшов проявил находчивость: незаметно для противника он подполз к землянке, быстро вскочил на заснеженную крышу и бросил в печную трубу две гранаты. Раздался сильный взрыв, из окон повалил густой дым. Таким образом он выкурил гитлеровцев из землянки. Огневая точка перестала существовать.

— Выполняя задания командования,— вспоминал бесстрашный разведчик,— я с группой бойцов много раз проникал в тыл противника, приносил нужные сведения, добывал «языков». Там, где нельзя было взять силой, брали внезапностью, стремительным натиском, находчивостью. Бывало, подчас в такой переплет попадешь, что кажется: ну все! А как разберешь, что к чему, смотришь и сам останешься в живых, да еще и гитлеровца уничтожишь!

Да, Лапшов обладал высокой боевой выучкой, умел разбираться в сложной обстановке. Не случайно старший начальник, когда в упорном бою за населенный пункт погиб командир подразделения, приказал сержанту заменить выбывшего из строя офицера. Лапшов успешно справился с новыми обязанностями. Бойцы под его командованием вместе с воинами других подразделений выбили врага из населенного пункта, истребили много гитлеровцев, захватили большие трофеи.

Боевые действия шли на узком участке лесисто-болотистой местности. В один из дней противник силой до батальона пехоты, стремясь отбить потерянный накануне важный рубеж, пошел в контратаку. Путь гитлеровцам преградило подразделение, в составе которого был Лапшов. На морозе потрескивали деревья, с Ладоги дул пронзительный, леденящий ветер, но торфяное болото, распаханное бомбами и снарядами, исполосованное гусеницами танков, как следует не промерзало: из стылых пластов по-прежнему сочилась ржавая влага.

На этом болоте советские воины проявили мужество и стойкость. Лапшов лежал за глыбой смерзшегося торфа, прижатый к земле плотным огнем противника. Вместе с другими воинами он старался сдержать натиск гитлеровцев. Посылая прицельные автоматные очереди, он чувствовал, как холодная жидкость просачивается сквозь одежду, вызывает озноб. Ему хотелось приподняться и передвинуться на другое, более сухое место, но это было очень опасно: мог поймать в прицел вражеский снайпер.

Неравный бой, почти не прерываясь, длился около трех суток. Гитлеровцы, имея большое численное преимущество, яростно атаковали, но наши воины стояли насмерть. Усталые, промерзшие до костей, неся потери, они все же сумели удержать занятый рубеж до подхода подкреплений. Тем самым был сорван замысел врага пробиться в тыл наших наступающих подразделений, задержать их продвижение вперед. Вскоре противник на этом участке был отброшен назад с большими для него потерями.

Войска Ленинградского и Волховского фронтов встречными ударами продолжали настойчиво пробивать коридор на шлиссельбургско-синявинском выступе. Ломая сопротивление врага, они упорно шли вперед, приближались друг к другу.

В полдень 18 января 1943 года наступила долгожданная минута: недалеко от Рабочего поселка № 5, в заснеженном лесу, встретились разведчики двух фронтов. Увязая в глубоком снегу, возбужденные встречей разведчики обнимались, кричали «ура», бросали в воздух шапки.

Дивизии двух фронтов, штурмуя вражеские позиции, расширили образовавшийся коридор до 8—11 километров. После упорных боев был освобожден Шлиссельбург, очищено от гитлеровцев южное побережье Ладожского озера. Город на Неве наконец-то получил связь по суше с Большой землей и ленинградское радио передало волнующие, незабываемые слова: «Блокада прорвана!»

Личный состав 136-й стрелковой дивизии, ставшей затем 63-й гвардейской, с честью выполнил приказ Родины Среди тех, кто особенно отличился при прорыве блокады города на Неве, был москвич старшина роты сержант Иван Антонович Лапшов.

В. Рыльников

Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 5. М.: Московский рабочий, 1982.

Другие материалы