Твои герои, ЛенинградКАРЛОВ
Федор ВасильевичКомандир 163-й стрелковой
 Федор Васильевич Карлов родился в 1901 г. в г. Ефремове в семье рабочего. По национальности русский. Член КПСС с 1928 г. Подростком работал на парфюмерной фабрике в Москве. В 1919 г. добровольцем вступил в ряды вооруженных защитников Родины. Затем служил в войсках НКВД. В 1941 г. окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. На фронтах Великой Отечественной войны командовал стрелковой бригадой, затем стрелковой дивизией. Сражался с врагом под Ленинградом и на Северо-Западном фронте, на Курской дуге и Днепре, на Правобережной Украине и в Молдавии; принимал участие в освобождении от гитлеровских захватчиков Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1944 г. Ф. В. Карлову присвоено звание Героя Советского Союза. После Великой Отечественной войны служил в войсках на Дальнем Востоке, работал в Москве в Министерстве обороны СССР. Ныне генерал-майор Ф. В. Карлов находится в отставке, живет в Москве, ведет большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодого поколения Родины.
Встречи ветеранов войны... Любая из них по-своему неповторима. Именно такой, запомнившейся надолго, оказалась и та, что происходила у днепровских круч в канун тридцатилетия освобождения Киева от гитлеровских захватчиков. На боевых рубежах Лютежского плацдарма, откуда в сорок третьем нашими войсками наносился главный удар, и по сей день сохранились блиндажи и траншеи фронтового командного пункта. Над ними возвышается курган памятника-музея. И надо было видеть, с каким волнением участники встречи вчитывались в высеченные на мраморе наименования частей, сражавшихся на Киевском направлении, рассматривали близкие сердцу фотографии, документы, реликвии.
Чуткая, душевная, хорошо понятная каждому тишина наступила в тот момент, когда к иссеченному ветрами, опаленному порохом полотнищу одного из хранящихся здесь боевых знамен бережно прикоснулись те, кто прошел под вышитыми на нем пятиконечной звездой, серпом и молотом по трудному ратному пути. То была святыня 163-й Ромненско-Киевской стрелковой дивизии. Рядом стоял бывший командир дивизии Федор Васильевич Карлов, офицеры и солдаты полка — Герои Советского Союза. И всем нам, замершим чуть поодаль, словно бы в почетном карауле, было видно, как блеснули скупые слезинки на лицах однополчан.
Десять тысяч километров прошагали по военным дорогам полки дивизии. Боевая тревога, прозвучавшая над палатками военных лагерей в первые же часы Великой Отечественной, подняла бойцов, командиров, политработников на славные дела. Алый стяг 163-й стрелковой, развернутый в тех местах, где на заре нашего социалистического государства родилась немеркнущая слава первой в мире армии рабочих и крестьян, пламенел на полях сражений под Ленинградом, над снегами Демянска, на Курской дуге, на берегах Днепра, Днестра и Прута, в Трансильванских Альпах, у озера Балатон, в долинах Чехословакии и Австрии. Так уж случилось, что в первые схватки с гитлеровцами будущему комдиву-163 Ф. В. Карлову пришлось вступить тоже на Ленинградском фронте.
А тогда, в памятное воскресенье 22 июня 1941 г., он, выпускник Академии имени М. В. Фрунзе, получив новое назначение, выехал из Москвы в Ленинград. Провожала его вся семья — жена Полина Ивановна, сын и дочь. На вокзал с Большой Бронной добирались по уже затемненным улицам; в домах — ни огонька, в сумерках лишь белели края панелей, окрашенные светлой краской. Такой, сразу посуровевшей, как бы одевшейся в солдатскую шинель, и запомнилась Ф. В. Карлову Москва на все длинные военные годы.
Федор, сын Василия Карлова — рабочего московского завода «Гужон» (ныне завод «Серп и молот»), хотя и родился в железнодорожной путевой будке, поблизости от уездного городка Ефремова,— с малых лет в Москве. Здесь до Великого Октября за пятерку в месячную получку работал на фабрике, звучно именуемой «Модерн Парижа»; здесь, на Покровке, 29, учился на курсах красных командиров, а затем, прослужив в войсках, в том числе и в таком известном соединении, как 16-я дивизия имени В. Киквидзе, окончил Высшую пограншколу. Московской партийной организацией в 1928 г. комсомолец Федор Карлов был принят в члены Коммунистической партии. Снова воинская служба, учеба в академии. Москва, словно родная мать, в первый же день Великой Отечественной проводила его, как и многих других своих сыновей, на фронт, благословила на подвиги в борьбе с врагом.
У тех из них, кто, как и майор Карлов, незадолго до вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз приглашался в Кремль на правительственный прием в честь выпускников военных академий, еще свежа была в памяти произнесенная на нем речь И. В. Сталина. Касаясь обстановки, сложившейся на театрах бушевавшей в Европе второй мировой войны, он, в частности, говорил, что гитлеровцы напрасно считают свою армию идеальной, непобедимой, что фашистская Германия не может иметь успеха под лозунгами захватнических, завоевательных войн, под лозунгами покорения других стран, подчинения других народов и государств. И хотя в первых сражениях с врагом, в том числе и в боях под Ленинградом, наши войска терпели неудачи, ни Федора Васильевича, ни его однополчан не покидала уверенность — неуспехи наши временные, справедливое и правое дело советского народа восторжествует. И чувство это с каждым днем крепло, росло сопротивление врагу, от боя к бою стойкость советских воинов становилась все более твердой.
Сам Федор Васильевич находился тогда на одном из особенно горячих участков Ленинградского фронта — «Невском пятачке». Плацдарм на левобережье Невы, где начинались Синявинские торфяники, простреливался со всех сторон. На наши оборонявшиеся подразделения накатывались цепи гитлеровской пехоты, угрожающе гудели фашистские танки. Тут в канун 24-й годовщины Октября Федора Карлова тяжело ранило осколком в позвоночник. После армейского госпиталя, где одним из самых целебных лекарств стало радостное известие о победе наших войск на полях Подмосковья,— командировка на Урал: там формировались новые части. Когда летели через Ладогу, подверглись атаке «мессершмиттов». Очередь, прошившая борт Ли-2, поразила сидевших слева и справа знакомых офицеров — Старикова и Нетребу, а Федора Васильевича даже не зацепило — таким уж оказалось его солдатское счастье, еще не раз выручавшее под артиллерийским огнем, во время бомбежек или танковых атак противника...
На Урале подполковник Карлов принял курсантскую стрелковую бригаду и — на Северо-Западный фронт, под Демянск, где шли крупные бои с полуокруженной группировкой гитлеровцев. Сложнейшим для Советской Армии и страны был сорок второй год: после яркой зари всех наших будущих побед, возгоревшейся в дни разгрома врага под Москвой, небосклон войны опять затянули свинцовые тучи новых сильных ударов немецко-фашистских войск. Воины Северо-Западного фронта чутко прислушивались к тому, что происходило под Ленинградом, зажатом тисками вражеской блокады; под Воронежом; на Дону и Кубани; на Северном Кавказе и конечно же на берегах Волги, где разыгралось величайшее сражение. Они знали: чем упорнее будут их атаки в лесах и болотах Приильменья и Валдая, тем большей окажется помощь нашим войскам, отважно бьющимся с врагом на волжских кручах.
Для Ф. В. Карлова то была пора командирского возмужания, приобретения прочных навыков руководства боевыми действиями стрелковой бригады. Все, что дала более чем двадцатилетняя воинская служба — знания, приобретенные в академии, опыт первых боев,— явилось источником смелых тактических замыслов, твердости в решении боевых задач. Незаурядные способности офицера, его высокие организаторские качества не раз отмечались командованием фронта. И вскоре — это произошло в дни начала контрнаступления советских войск под Сталинградом — Ф. В. Карлову было доверено командование дивизией, сражавшейся под Демянском. Так, с начала коренного перелома в Великой Отечественной, он и повел воинов 163-й стрелковой от боя к бою, до радостной победы.
Он помнит о тех днях и сейчас. Пожалуй, не проходит и дня без того, чтобы Федор Васильевич — председатель совета ветеранов своей дивизии — не заглянул в объемистую тетрадь, куда убористым почерком вписаны имена бывших солдат, сержантов и офицеров, их адреса, сделаны обстоятельные заметы, связанные с подвигами в боях за отчизну. В уютную квартирку генерала на одной из зеленых Парковых улиц, примыкающей к Измайловскому лесному массиву, со всех уголков страны, а нередко и из-за рубежа приходят письма от однополчан, от жителей городов и сел, которые 163-я стрелковая освобождала от гитлеровских захватчиков. Записи в той памятной тетради помогают отвечать авторам писем. За каждой ее страницей — запомнившийся бой, каждое имя — подвиг в борьбе за Родину.
...Хадзимурза Мильдзихов — старший сержант, разведчик. Первый в дивизии Герой Советского Союза. В сорок втором году о советском богатыре, сразившем в одном из боев на Северо-Западном фронте более сотни фашистов, издали листовку с портретом. Ныне он нередко пишет генералу из родной Северной Осетии.
...Кирилл Андреев — парторг роты. Отличился в боях за города Ромны и Киев, именами которых названа 163-я стрелковая. Описанием подвигов этого храброго бойца командир дивизии открыл перечень тридцати пяти представлений о присвоении звания Героя Советского Союза воинам, форсировавшим Днепр.
...Михаил Пилипенко — девятнадцатилетний солдат-связист, одним из первых ступил на правый берег Днепра, поначалу южнее Киева, а затем, вторично,— севернее украинской столицы. Когда, отбивая яростные атаки противника, погиб командир, стал сам корректировать артиллерийский огонь. В год тридцатилетия Победы Федор Васильевич послал поздравительную телеграмму в Киев: Герой Советского Союза М. К. Пилипенко, начальник военного училища, стал генералом.
...Абдусатар Рахимов — наводчик орудия; прославился метким огнем, наверняка разившим вражеские танки в тяжелых боях на озере Балатон. Герой Советского Союза, на встречах ветеранов он всякий раз передает сердечный привет русским, украинцам, белорусам, латышам, казахам — однополчанам, представителям всех братских республик, от трудолюбивого узбекского народа.
...Николай Шапкин — автоматчик, повторивший под чехословацким городом Лученцом матросовский подвиг и жизнью своей заставивший умолкнуть вражью пулеметную точку. Среди ветеранов дивизии его не встретишь. Но память о комсомольце Герое Советского Союза жива. На родине, в Тамбове, его именем названа школа; не раз звучало оно и в рассказах генерала, выступавшего перед молодежью как в нашей стране, так и во время поездок в Чехословакию.
Почти все Герои Советского Союза — а ими в дивизии во главе с командиром к концу войны стали девяносто шесть человек — коммунисты и комсомольцы. В иных операциях, как, скажем, в той же Киевской, на партийном учете в полковых и батальонных парторганизациях состоял каждый четвертый-пятый боец. Солидная партийная и комсомольская прослойка являлась крепкой опорой командира-единоначальника.
Планируя бой, руководя действиями полков, комдив обязательно вместе со своим заместителем политработником Б. А. Горбоносом учитывал расстановку партийных сил, решение наиболее трудных задач поручалось тем подразделениям, где коммунистов побольше, где партийный коллектив покрепче.
Каждая запись в памятной тетради Федора Васильевича — выразительная строка летописи Краснознаменной ордена Ленина, орденов Суворова и Кутузова дивизии, в честь которой Москва по приказам Верховного Главнокомандующего салютовала восемнадцать раз. После разгрома Демянской группировки противника дивизия была переброшена с Северо-Западного фронта под Елец. Ни командир, ни кто другой из воинов не знал, что им предстоит ответственная задача — помочь советским танкистам добиться успеха в историческом Прохоровском сражении, где летом сорок третьего в ходе битвы на Курской дуге был окончательно сломлен бронированный хребет гитлеровской военной машины. А затем бои на Левобережной Украине, форсирование Днепра (дважды!), бои за Киев, отражение вражеских контрударов под Житомиром и Фастовом. Там, в районе Корнина и Мохначки, 163-я устроила врагу форменное танковое побоище.
— Началось все с того,— вспоминает Федор Васильевич,— что в наших тылах связисты подбили два вражеских танка, вышедших, видимо, в разведку. Документы убитых принадлежали солдатам 25-й танковой дивизии. До сих пор такого соединения у врага на нашем участке фронта не отмечалось. Значит, гитлеровцами подтянуты свежие силы, надо ждать их контрудара...
Словом, 163-я, не мешкая, изготовилась к трудному бою с танками противника. Стрелки окопались, артиллеристы развернули батареи на огневых позициях, саперы установили противотанковые мины. И грянул бой! То в центре, то на флангах создавались острые ситуации. То и дело тревожно звучали голоса либо Дмитрия Бойко — командира 759-го стрелкового полка, либо командира 1318-го стрелкового — Федора Дременкова: противник наседает! Комдив отвечал кратко:
— Поступайте, как учили...
В дивизии был заведен порядок: еще до начала боя обязательно проигрывать несколько вариантов возможных действий. Когда они начнутся, командирам полков и батальонов будет легче принимать наиболее правильные решения, увереннее руководить отражением натиска врага. Больше того, легче удавалось направить ход боя в нужном нашим командирам ключе. Так и теперь не наступавший противник, а комдив-163 навязывал ему свою волю. Помогла и поддержка «сверху». В один из особенно критических моментов, когда, казалось, стрелки не выдержат яростного удара вражеских танков, командующий артиллерией дивизии Георгий Лукашевич обрадованно доложил: армия усилила нас истребительно-противотанковой бригадой, полком реактивной артиллерии.
— Противотанкистов сюда,— быстро показал по карте комдив, где следует занять огневые позиции,— а «катюши» пока побудут в резерве...
Не дрогнула, устояла 163-я! Стрелки, артиллеристы, саперы нанесли врагу серьезное поражение. Его 25-я танковая дивизия, потеряв 80 танков, около 1000 солдат и офицеров, не прошла! Тут же, на поле боя, возле чадящих черным дымом вражеских машин, Федор Васильевич вручил награды отличившимся: кому орден Красной Звезды, кому медаль «За отвагу», а больше всего самую почетную солдатскую — орден Славы. Спешил, зная, что вот-вот начнется новый кровопролитный бой и кто знает, останутся ли в строю те, чьими подвигами только что еще раз вновь прославлено знамя родной дивизии...
Трудно пришлось дивизии в пору Корсунь-Шевченковской битвы. Сражались как бы на два фронта: с вражескими частями, пытавшимися вызволить свои войска из «котла», и с теми, кто рвался им навстречу из кольца окружения. Всякое случалось в той сложной обстановке, потребовавшей от воинов небывалой стойкости, инициативы, находчивости.
Среди многих имен солдат, сержантов и офицеров, особенно отличившихся под Корсунь-Шевченковской, комдиву дорого имя Паши Вечоры — бойца-добровольца из медсанбата. Вражеские танки прорвались в наше расположение. Оказавшись отрезанной от своих, смелая девушка сумела с помощью сельчан захваченной врагом Антоновки укрыть восемнадцать тяжелораненых воинов. Рискуя жизнью, в течение двух недель она бережно выхаживала своих подопечных, спрятав их по клуням и овинам. Сколько же радости было, когда наши отбили село! Комдив наградил Пашу Вечору. Она и после войны не рассталась со своей медицинской специальностью. Нет-нет да и напишет Федору Васильевичу из-под Броваров, где трудится в местной поликлинике. А недавно пришло письмо из полка, в котором служит сын Прасковьи Ивановны: генералу приятно было узнать, что ее парень — отличник боевой учебы.
В архивных документах Московской партийной организации хранятся несколько уже чуточку пожелтевших от времени листков, имеющих прямое отношение к Ф. В. Карлову. «10.3.44. года его стрелковая дивизия,— читаем в этом документе,— прорвала укрепленную полосу противника, прошла с боями 400 километров. Части дивизии первыми переправились через Днестр, перешли границу с Румынией, освободили более 800 населенных пунктов». И далее: «Упорным и кропотливым трудом Карлов подготовил личный состав дивизии к выполнению любых заданий командования. Достоин присвоения звания Героя Советского Союза». И командир 163-й в великий освободительный поход по странам Юго-Восточной Европы, начавшийся сразу же вслед за изгнанием гитлеровских захватчиков с советской земли, вступил генералом, с Золотой Звездой на полевой гимнастерке.
После Ясско-Кишиневской операции вместе с другими соединениями 2-го Украинского фронта 163-я стрелковая через так называемые «Фокшанские ворота» двинулась на Балканы. Ее воины за освобождение от фашизма Румынии, Венгрии, Чехословакии и Австрии сражались с неменьшим мужеством, чем за родную страну. Не все дошли до победы. Всякий раз, собираясь на очередную встречу, ветераны 163-й добрым словом поминают невернувшихся домой, и в том числе ближайших соратников генерала — командира 529-го стрелкового полка Семена Шершнева, погибшего под румынским городом Рэдэуци; политработника Бориса Горбоноса, сложившего голову в боях за освобождение Чехословакии, возле города Лученца; командира 365-го артиллерийского полка Виктора Тимофеева, убитого под городом Грацем в дни изгнания гитлеровцев из Австрии. Немало однополчан отдали жизнь за свободу и счастье народов Европы. Могилы погибших, за которыми ныне заботливо ухаживают трудящиеся освобожденных стран, словно вехи того огневого пути...
А сколько было на нем встреч и по сей день памятных, волнующих! Автору этих строк довелось видеть, как однажды, на приеме в Пражском Граде, устроенном правительством Чехословакии по случаю очередной годовщины освобождения страны от фашизма Советской Армией, тогдашний президент ЧССР Людвик Свобода, узнав среди советских гостей генерала Карлова, по-дружески обнял его и произнес словно пароль: «Железные кружки». Оба понимающе улыбнулись: в сорок третьем, на Правобережной Украине, под Монастырщиной, 1-я Чехословацкая бригада, которой командовал Людвик Свобода, сменяла части 163-й стрелковой, занимала ее боевой участок. Пока происходила передача полос обороны, советский комдив и чехословацкий комбриг в ожидании докладов своих офицеров задушевно беседовали друг с другом о прожитом, о своих семьях, о том, что будет, когда наконец победно окончится эта, наверное, последняя в их жизни война. Беседовали, попивая круто заваренный чай из обжигающих губы жестяных кружек. И вот — новое свидание, ровно через четверть века.
— Мы тогда были чуточку помоложе,— грустновато улыбаясь, сказал Людвик Свобода.— Оба полковники, а теперь генералы. И оба стали седыми...
В тот раз Федор Васильевич побывал в нескольких городах и селах Чехословакии, через которые дважды проходила дивизия, сначала с боями, изгоняя гитлеровцев, а затем — возвращаясь на Родину, после победы. Марш тот начался на юге Австрии в городе Граце, которого 163-я достигла к концу войны. Шли теперь обратно по дорогам войны под звуки дивизионного оркестра, походным порядком, с развернутыми знаменами, при орденах и медалях. В первых шеренгах — Герои Советского Союза, их, пожалуй, было куда больше, чем в какой-либо другой дивизии,— почти сто человек! Дневки и привалы генерал назначал в населенных пунктах, за освобождение которых происходили особенно ожесточенные бои. И повсюду — массовые митинги, искренняя благодарность населения советским солдатам; каждая дневка — импровизированный праздник.
Два месяца длилось это поистине триумфальное шествие воинов-победителей, воинов-освободителей. Уже близки были рубежи родной земли, когда Ф. В. Карлова неожиданно, в срочном порядке, вызвали в Москву. Только на полчасика, пересаживаясь с самолета на самолет, удалось заглянуть на Большую Бронную.
— Куда спешишь,— недоумевая, спросили в семье,— война же закончилась? Ждем с самого мая, а теперь — близок август...
Признаться, генерал и сам не знал, что тогда ему уготовила армейская судьба. И лишь в Забайкалье выяснилось: в начинающейся дальневосточной кампании наших Вооруженных Сил он назначен командиром крупного воздушного десанта. И когда пришло тому время, на двух десятках самолетов десантировались в Чанчуни, разоружили местный гарнизон, пленили командование и штаб миллионной Квантунской армии японских милитаристов. Генерал Карлов стал первым советским военным комендантом этого центрального города Маньчжурии. То был как бы последний штрих богатейшей боевой биографии Федора Васильевича, начавшейся еще в 1919 г., в дни наступления белогвардейских полчищ на Москву, когда безусым комсомольцем он вступил в ряды защитников Советского государства.
Я давно знаю генерала Карлова. Не раз доводилось бывать вместе и на рубежах минувших боев, и в Центральном Доме журналиста на встречах ветеранов 163-й стрелковой, и в зарубежных поездках. Полжизни отдав ратной службе отчизне, он и по сей день как бы в прежнем воинском строю. Много лет сам учился военному делу, учил мастерски владеть оружием бойцов и командиров, героически сражался с врагами отечества. Теперь, вместе с бывшими однополчанами, коих боевые подвиги, святое войсковое товарищество сплотили в единую семью, он продолжает отдавать все помыслы, все силы воспитанию в молодом поколении страны благородного советского патриотизма, готовности к героическому труду, к героической защите Родины. Тому и посвящена вся его жизнь — москвича, коммуниста, ровесника нашего неповторимого века...
Н. Денисов
Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 2. М.: Московский рабочий, 1976.
Другие материалы
|
